Дело №1: Похищенная девочка. (18+) [ЗАВЕРШЁН]

Элизабет некоторое время поплакала, потерла ноющий бок — не на кровати ведь спала! — и огляделась по сторонам.

Похоже, на улице был белый день, потому что стали видны валявшиеся тут и там какие-то ящики и коробки.

А потом глаза наткнулись на торчащую из стены подвала световую иглу. Элизабет вскочила, подбежала ближе. И сразу обнаружила в стене отверстие. Провела пальцами вокруг. И поняла, что стена в этом месте задрапирована плотной черной бумагой. Просунула в светящееся отверстие мизинец, дернула.

Бумага порвалась, а света сразу стало гораздо больше. Будто вспыхнула в ночи фара отцовского «понтиака»…

И ослепленная Элизабет принялась на ощупь разрывать бумажную стену. А когда глаза привыкли, оказалось, что под бумагой находятся тонкие доски, которые вполне можно попробовать разломать. Чем Элизабет немедленно и занялась.

* * *

Мик нашел Лану на кухне. Женщина стояла возле мойки и мыла посуду.

— Лана!

Лана испуганно обернулась, глаза ее расширились, и она бросилась бежать.

— Лана, подождите!

Лана схватилась за ручку двери:

— Отстаньте от меня. Мик бросился за ней:

— Подождите, я хочу задать вам один вопрос. — Он схватил беглянку за плечо. — Секундочку!

Лана словно громом поразило. Женщина вздрогнула, замерла на мгновение, напряглась, медленно повернулась к Мику, по-кошачьи вскинула руку с растопыренными пальцами.

— Не прикасайтесь ко мне, — прошипела она. — Терпеть не могу, когда ко мне прикасаются.

Мик отпустил ее плечо:

— Извините.

Лана все так же, по-кошачьи, встряхнулась, передернула плечами. Помолчала, глядя на Мика глубокими круглыми глазами. И вдруг сделала попытку улыбнуться:

— До последних дней у меня все было нормально, между прочим.

Получившуюся гримаску мог бы назвать улыбкой лишь обладатель очень развитой фантазии, но в голосе зазвучали нотки доверительности. Будто брошенная дочь жалуется внезапно вернувшемуся отцу на свою гадскую жизнь…

— Я хотел вам всего-навсего показать один снимок, — осторожно сказал Мик, — Если вы не против, конечно.

Он достал из кармана фотографию Креона, повернул изображением к Лане.

Глаза женщины вновь стали глубокими и круглыми. Но больше не дернулся ни один мускул. Потом она отвернулась, уперлась лбом в дверной косяк..

— Вы ведь его узнаете, правда? Лана вновь посмотрела на Мика — теперь у нее были глаза смертельно обиженного ребенка — и выскочила в коридор.

— Лана! — закричал Мик и бросился следом.

* * *

Креон возвращался очень довольным.

Бил помнил его и согласился взять на работу. Пока договорились, что Креон обработает несколько пленок и покажет фотографии.

Он подогнал машину к самому дому, выбрался из салона, прихватил фирменные пакеты «Фото Била» и зашагал к крыльцу.

И тут сердце у него похолодело от предчувствия неминуемой беды. Как в прошлый раз…

Креон пулей взлетел по ступенькам, распахнул дверь, ворвался в комнату, прислушателя.

Из подвала явственно донесся треск ломаемой доски.

Креон бросил на пол пакеты, рывком открыл крышку люка и, свесив голову вниз, заглянул в подвал. Там было светлым-свет-ло, а из щели на боковой стенке торчал подол ночной рубашки и босые девичьи ноги. Через мгновение они исчезли.

— О, боже! — взвыл Креон. — Нет!!! — и ринулся на улицу

* * *

Элизабет мчалась по лесу, не разбирая дороги. Хлестали по лицу ветки, колючие кусты цеплялись за подол ночнушки, отрывая клочья ткани, но Элизабет не замечала всего этого, потому что тяжелый топот сзади и слева приближался.

На бегу Элизабет оглянулась и поняла, что не уйти — дядька был уже в пяти шагах, — но рвалась вперед до тех пор, пока не запнулась о торчащий из земли корень и не упала. Острая боль пронзила левый локоть. Элизабет схватилась за него правой рукой и зарыдала в голос.

Когда тяжелое дыхание похитителя раздалось совсем рядом, она подняла голову и зажмурилась, ожидая удара.

Но ее не ударили. Ее просто подняли, крепко прижали к широкой груди и понесли назад.

* * *

Мик понял, что с Ланой происходит неладное, не сразу. Когда она вылетела в коридор, он подумал, что женщина бросилась в свою комнату. Но Лана пронеслась по всей этой веренице коридоров и лестниц и выскочила наружу, на белый свет.

Бегать она умела — Мику стоило немалых трудов не отпустить ее далее, чем на пять ярдов.

— Лана, стойте!

Она проскочила в ворота ночлежки и побежала по тротуару вдоль забора. Сломя голову пересекла улицу. Завизжали тормоза, послышалась ругань водителя, едва избежавшего наезда.

— Лана, стойте!!! — крикнул Мик. — Остановитесь же! Я не сделаю вам ничего плохого!

Наверное, они бы оббежали полгорода, но женщина вдруг споткнулась и грянулась об асфальт. Схватилась за левый локоть и зарыдала от боли в голос.

— Лана! — Мик замер, не зная, что делать.

Ему показалось, что если он сейчас коснется ее, ответом будет удар в лицо при свидетелях, а дальше…

Но рыдающая Лана сама протянула ему руку, и он помог ей подняться.

— Что со м-м-м… — Она захлебнулась новым рыданием. — Что со мной творится? — Она спрятала лицо на груди у Мика.

И тот, неожиданно для себя, вдруг погладил ее по голове. Будто маленького, перепуганного, потерявшего родителей ребенка. Будто Силию, чудом избежавшую смерти. Будто вернувшуюся Силию...

* * *

Похититель занес Элизабет в дом и поставил на пол.

— Полезай в подвал!

— Я не хочу! — проговорила Элизабет, рыдая.

Тогда он схватил ее под мышки и опустил в люк, словно мешок. Спустился по ступенькам сам. Нашел где-то кусок веревки и связал Элизабет руки и ноги. Посадил в угол. Поднялся наверх.

Элизабет, плача, слушала, как он ходит наверху, скрипя половицами и стуча какими-то предметами. Потом он сбросил в подвал несколько досок, еще раз спустился, держа в руках молоток и коробку с гвоздями. И принялся заделывать дыру в стене.

Вскоре в подвале вновь стало темно.

* * *

Лана с ногами сидела на кровати и молча смотрела на лежащую перед нею фотографию.

— Наверное, он здорово изменился за последние семнадцать лет, — сказал Мик, садясь рядом. — Вы хотя бы знаете, как его зовут?

Лана мотнула головой, взяла фотофафию в руку. Рука дрогнула, но лицо женщины осталось равнодушным. Словно у куклы Барби…

«Как же мне достучаться до тебя?» — подумал Мик.

Лана молча продолжала разглядывать снимок.

— Этого человека зовут Креон Уграк, — сказал Мик. — Он работал ассистентом фотографа. Снимали, в основном, школьников. Вот при последней съемке он и увидел Элизабет Донован.

Лана не ответила. Похоже, она просто не могла оторвать глаз от Креона. Будто этот тип ее приворожил…

Тогда Мик осторожно отобрал у женщины снимок, перевернул изображением вниз.

— Хорошо, — сказала наконец Лана. — Они снимали школьников… А от меня-то что вам нужно?

— Да просто расскажите мне, что вы сейчас переживаете. Ведь когда рассказываешь, на душе становится легче.

Лана опять долго молчала, не поднимая головы. Потом глянула на Мика. Глаза ее вновь были глубокими и круглыми.

— Я чувствую, будто со мной все это происходит заново.

— Так вы действительно ощущаете, что переживает эта девочка? — оживился Мик.

Женщина отчаянно замотала головой:

— Я не хочу, не хочу проходить через все это во второй раз!

— Лана! — с не меньшим отчаянием сказал Мик. — Поймите!.. Элизабет нужна ваша помощь!

— А я ничем не могу помочь вашей Элизабет! — Голос опять стал равнодушным.

Мик скрипнул зубами, сжал кулаки, но сдержался.

— Послушайте меня, Лана! Вы, в конце концов, не можете не понять…

За окном послышался шум подъехавшей машины.

Мик встал с кровати, подошел к окну, раздвинул жалюзи. И увидел Уилмера, Сабину и еще нескольких человек. Их намерения были ясны и ребенку. Мик закрыл жалюзи и повернулся к Лане: