Пожирательница душ

Все Пожирательницы уже позабыли о сегодняшнем инциденте. Подобные распри среди ведьм случались нередко. У большинства из нас невольно внутри образовывается коварный дух конкуренции. Пожирательницы стремятся быть лучшими, преуспевать своих "коллег" во всём, услышать из уст Дэворетто заветное: "Ты справилась краше всех. Ты лучшая. Ты пожрала шикарные души"...

Но у меня с Магдаленой другое. Она борется со мной — да, именно она. Не я с ней. Не мы с ней. А именно она со мной, — за внимание Дэворетто.
Считает, что я стремлюсь заполучить его сердце, которого у него точно отсутствует. Занимать все его думы. Быть покрытой его поцелуями и без устану прыгать на его члене.

Увы, Магдалена, но ты ошибаешься. Мне абсолютно плевать на Дэворетто. Иногда я чувствую к нему влечение, но оно столь кратковременно... Не всегда секс, одна единственная ночь или час заканчиваются чем-то весомым.

Для меня данный процесс подобен курению сигары, которую можешь позволить себе раз в год. Куришь не потому, что зависим, а просто ради мимолётного удовольствия.
Вот и у меня так с Дэворетто. Я ощущаю возбуждение, кончаю и испытываю к нему ровно ничего до тех пор, пока внутри снова не появится стонущее желание насытиться интимной энергией.
Дэворетто изредка удовлетворяет мои плотские потребности.
В конце концов, многие хотят близости. Я не исключение. И это нормально.

Не совсем нормально лишь то, что это Дэворетто. В некоторой степени я презираю себя за это. Но эти разъедающие чувства по отношению к себе меркнут на фоне тех, что я испытываю к себе за то, что сделала с мамой.
Я давно разрушена. Давно ненавижу себя. Мне больше нечего терять. Так что...
 
Хм, не об этом вообще речь. Снова мысли... Наверное, в ближайшем будущем мне стоит отправиться на охоту. Я постепенно начинаю ощущать голод, оттого и более уязвима.

Так вот, Магдалена. Она чувствует по отношению к Дэворетто совершенно иное. Хочет, чтобы он всецело обладал лишь ей, а она им. Для неё это весьма серьёзно, не просто забава.
Ну, знаете, когда в паре один желает заполучить от другого лишь секс, а второй требует любви к себе. Это разрушающие отношения, имеющие весьма печальный конец.

В некой степени мне жаль Магдалену. Она видит угрозу во всех, но только не лицезреет в глаза правде. Она неинтересна Дэворетто. И в этом нет её вины. Она довольно привлекательна, имеет обаяние и многогранный характер. Просто Дэворетто её недостоин. Он никого не достоин.
Имею надежды, что Магда когда-то это поймёт. Осознает, что достойна намного, намного лучшего.

Помог мне вынырнуть из собственных размышлений свежий, хвойный аромат со сладко-кислыми нотами. Ощущение, будто мне под нос намазали эвкалиптовый раствор.

Я взглянула на костёр. Сухие обрезанные куски дуба помогали оранжевому огню не гаснуть. Мы, Пожирательницы, способны поддерживать пламя и без помощи дерева. Но дуб* является важным компонентом в нашем ритуале. Святое дерево, помогающее ощутить себя собой, иначе вдохнуть, властвующий вокруг, воздух, восполнить силы...

Мы унаследовали от предков не только рецепты с красной омелой, но и понимание истинного значения и полезности дуба.

*Кельты проводили обряды с деревьями и особой святостью у них пользовались дубы.

Светозарные языки пламени омывали дно большого чёрного котла, словно очищая его.

Священный напиток, сделанный из пахнущей красной омелы*, шумно бурлил в котле, отчего ввысь парили ароматы сосны, красной смородины и гвоздики, будто стремясь притронуться к полной серебристой луне своими полупрозрачными щупальцами. Данное питьё являлось волшебным не только в прямом смысле, а ещё и по вкусу... И влиянием на организм.

Дэворетто позаботился о запасах этого благоухающего растения, срезав его за несколько дней до шабаша серебряным серпом.

*Растение омелы является святым в кельтской культуре. В определённые ночи кельты серебряными серпами срезали омелу и делали из неё волшебный напиток.
Святость омелы сохраняется по сей день. Из неё делают украшение на Рождество.

Я вдохнула восхитительные ароматы вперемешку с чистым воздухом, напитанным океанической солёностью.
Звёзды на ночном бескрайнем небе зажигались сильнее, точно кто-то неизведанный контролировал их свет.

Все Пожирательницы душ, в том числе и мы с Гвин, погружались в ведьминское таинство всё больше, невольно прикрывая веки.

Дэворетто стоял над чугунным котлом, наполненным напитком из красной омелы, слегка приподняв голову к небу. Он держал в руках толстую свечу. Мелкое пламя колыхалось от порывов ветра. Пожиратель шёпотом проговаривал заклинание, подготавливая напиток к употреблению. Насыщая жидкость на верные магические свойства.

Все ведьмы постепенно начали лишать собственные тела одеяния. Красивые женские тела выглядели ещё более чарующе под тёплым светом огня.
Мы с Гвин также не остались в стороне. Это было важной частью ритуала. Ткань на теле словно мешала магической энергии впитываться в плоть.

Вероятно, это мы тоже позаимствовали у кельтов. Я читала в книгах, что наши предки шли в бой нагими. С их стороны это являлось показателем того, что им не нужны никакие преимущества одеяния вместе с оружием для того, чтобы победить соперника.

Я стянула верх собственного льняного платья... Оголила плечи, ощутив, как свежесть ветра проходится по ним. Обнажила ключицы, заставляя кожу покрыться мурашками. Высвободила грудь, тут же испытав лёгкость от зажимов жёсткой ткани.

Безотчётно взглянула на рядом стоящую Гвин. Девушка стояла уже полностью нагая, разведя руки и подняв голову кверху. Она прикрыла веки, шепча про себя заклинание.

Я ненамеренно прошлась глазами по её обнажённому телу... Утончённая фигура с идеальным, на мой взгляд, балансом между бёдрами, талией и грудью... Гвин имела тонкую талию, слегка выпирающий животик, что придавало особой сексуальности; округлые бёдра с упругими ягодицами; длинные стройные ноги; упругую небольшую грудь... 

— Нравится? — послышался голос ведьмы. Гвин продолжала стоять с закрытыми глазами и поднятой головой. На её лице образовалась привычная ухмылка.
— Не буду отрицать очевидное, — сухо ответила я, поспешно отведя взгляд от "подруги".

Несколько секунд Гвин молчала и я успела обрадоваться этому, но...
— Ты тоже красивая, Бриар, — девушка открыла глаза, повернув голову ко мне. — Очень, — и вернулась в прежнее положение.

Не то, чтобы меня её слова засмущали, но, признаюсь, это мне несколько польстило.

Спустя некоторое время Дэворетто разлил напиток из омелы каждой Пожирательнице в бокал-кубок из потемневшего серебра. У кубка имелась продолговатая тонкая ножка, благодаря чему держать его в руках было весьма комфортно.

Пока Дэворетто разливал напиток, я обратила внимание, что он какой-то другой... Выглядел так, словно его что-то беспокоило. Пожиратель регулярно оглядывался, точно из океана за ним некто следит, и изредка щурился, прикасаясь пальцами к своим вискам.
На него это не являлось похожим. Обычно Пожиратель более собран.

Не припоминаю, чтобы имелось то, что могло бы Дэворетто волновать и вызывать у него подобную реакцию.

Когда бокалы-кубки были в руках у каждой Пожирательницы, мы выстроились в круг. Дэворетто расположился в центре, детально смотря на каждую из нас, словно выискивая изъяны. После он поднял свой кубок вверх. Напиток из омелы дымился, собственными запахами завлекая поскорее его испробовать. 

— Мои непревзойдённые ведьмы. Я имею для вас одну очень весомую новость. Для кого-то из вас она будет радостной, — Дэворетто взглянул на меня. — Для кого-то нейтральной, — затем перевёл взгляд на Гвин. — А кто-то и вовсе огорчится, — теперь его бездонные ямы были направлены на Магдалену. — Но! Я сообщу её вам после нашего небольшого веселья. Не желаю, чтобы столь серьёзные вести поганили наш вечер.

— Кайфолом, — запричитала Гвин.
— Где таких слов набралась? — уточнила я.
— Бриар, мы достаточно времени проводим с людьми прежде, чем убить и пожрать их души. Как думаешь, где же я набралась? — раздольно улыбаясь, ответила Гвин. — Учитывая, что многие сейчас сидят по домам и зависимы от социальных сетей из-за какой-то мерзкой болячки...
— Коронавирус, — прервала я девушку.

Гвин закатила глаза.
— Ах, да, это. Впрочем, мне всё равно, но факт остаётся фактом. Человеческий мозг деградирует, заставляя людские языки формировать новые глупые выражения...
— Которые ты с удовольствием повторяешь, — заметила я.
— Ох, это же весело! Иногда стоит опуститься до низов, чтобы ощутить истинное удовольствие! Дуракам везёт. А знаешь почему? Потому что они не думают о серьёзных вещах. Их головешки заполнены глупостями, оттого и жизнь кажется краше и проще. Иногда практикую, и тебе советую.
— Нет, — быстро отчеканила я.
— Так и знала. Ты просто скучная! — слова из уст Гвин звучали, как провокация.
— И что? — невольно согласилась я с её выражением. Меня действительно сложно назвать весёлой ведьмой.
— А ничего! Пошли, наконец, пить и веселиться! — расхохотавшись, Гвин крепко схватила меня за руку, поведя к костру. 

Мы испробовали, приготовленный Дэворетто, напиток из омелы. На кончике языка, точно снежинка, растаяла сладость, оставляя после себя терпкое послевкусие.
Горло приятно обожгло, а внутренности согрелись. По телу прошла мягкая дрожь, а голова словно опустела и сделалась лёгкой.

Напиток из омелы не только придаёт ведьме сил, но и охмеляет, подобно крепкому алкоголю. Только, в отличие от спиртного, наш напиток полезный, не вредит организму и после него не ощущаешь похмелье.

Омела способствует чувству развязности, свободы и невесомости. Многие Пожирательницы после него стремятся к уединению*. Ведь, когда наши силы восполняются, мы ощущаем возбуждение. Но вот что делать с ним, каждая решает сама.

*На шабашах ведьмы часто устраивали оргии.

После отовсюду начала доноситься традиционная ирландская музыка.
Дурманящая смесь скрипки, флейты, кельтской арфы*, волынки и губной гармоники.

*Арфа — символ Ирландии, отображающий важность музыки в ирландской культуре и древность её традиций.

Охмелевшие и позабывшие обо всех тяготах, мы с Гвин пустились в пляс вокруг костра. Не зря в Ирландии верят в силу традиционного танца* и почитают его. Я благодарна собственному народу, предкам за то, что данная традиция сохранилась и до сих пор имеет огромный вес.

*Ирландцы почитают свои традиционные танцы. Абсолютно в каждом баре жители собираются и пляшут под традиционную музыку.

Наши с Гвин обнажённые тела извивались. Жар от костра и прохлада океанического ветра смешивались воедино, вызывая на коже невероятные ощущения. Две косы Гвин прыгали вместе с ней, а мои длинные белые волосы развивал ветер.
Мы слились воедино. Слились с другими Пожирательницами. Слились с собственным ведьминским нутром. Слились с этим миром.

После того, как завершится шабаш, Гвин предложила вместе полетать на метле, наслаждаясь красотами ночной мрачной Ирландии. Я не в силах была отказать. Точнее, не хотела. Я любила свою страну, и лишний раз понаблюдать за ней мне было лишь в удовольствие.

Шабаш медленно подходил к своему завершению. На лицах многих Пожирательниц сияла улыбка. Довольные. Отдохнувшие. Полны сил и энергии.

Дэворетто, слегка пошатываясь, вновь расположился в центре. Я и другие ведьмы уже оделись, сев на песок.

Главный Пожиратель душ начал расхаживать вдоль пляжного берега. Его силуэт освещал яркий серебристый лунный луч. Слышался шум бьющихся о камни волн.

Наконец Дэворетто остановился, обращаясь к нам:
— Признаюсь, это являлось нелёгким решением. Но, я поразмыслил, а почему бы, собственно, и нет?

Не знаю почему, но мне казалось, будто решение, которое сейчас собирается озвучить Дэворетто, не его. Пожиратель старательно пытался создать иллюзию для нас и самого себя, что он пришёл к нему сам. Но... на деле, его словно кто-то заставил.
Но разве имеется кто-то сильнее Дэворетто?
Это же... невозможно... Или возможно?..

Голос главного Пожирателя прозвучал громче, напористей. Он объявил:
— У каждой из вас появится возможность обрести свободу. Избавиться от тяготы служению мне.

Дэворетто широко, хищно улыбнулся. А внутри меня нечто ожило... Давно погибшее, погребённое и засохшее.

Надежда.