День первый: Шёпот из-под земли
«Когда ты слышишь шаги в лесу, не оборачивайся.
Если тень повторяет твои движения — не верь своим глазам.
И если ты услышал своё имя, сказанное не твоим голосом — уже слишком поздно.»
— Из дневника старосты деревни Чернолесье, 1783 год
Предыстория
Где-то на стыке заброшенных троп, в сердце старого леса, что местные зовут Чернолесьем, затерялась древняя деревня. Её название стёрлось со старых карт, но те, кто рождён рядом, называют её просто — Погребень. Деревня стоит на костях, говорят старики. Под землёй — старое капище, где некогда собирались ведьмы, водили хороводы в лунном свете и приносили жертвы чёрным богам.
Одна из них — Яга-Мария, последняя из рода Ведущих Тьму — была сожжена на площади Погребня три сотни лет назад. Но перед смертью она прокляла не палачей, не старосту, а всю кровь, что останется в земле этой.
И вот с тех пор, каждые десять лет, деревня погружается в кошмар.
Семь дней. Семь ночей. Семь ликов ужаса.
Каждый день приносит нового зверя из другого измерения: духов мщения, теней леса, мертвецов с пустыми глазами, голодных, гниющих, мстительных. Пережить неделю — всё равно что пройти через преисподнюю. Почти никто не доживает до конца.
Теперь наступил очередной цикл. Год — 2025-й. И проклятие проснулось снова.
День первый: Шёпот из-под земли
Солнце зашло за вековые ели, окрасив небо в ржаво-кровавый цвет. Ветер утих. Погребень замер, будто сама земля затаила дыхание. Молодая девушка по имени Варя — единственная, кто вернулась в деревню после долгих лет в городе — приехала ухаживать за бабкой, старой травницей, оставшейся здесь почти в одиночестве.
Варя не верила в сказки. Она смеялась над пугалками о «неделе ужаса», пока не наступил девятый день месяца солнцестояния — тот самый, с которого всё всегда начинается.
С вечера земля под домом начала дрожать, будто что-то шевелилось внизу, под корнями. А в полночь Варя проснулась от тихого, липкого звука — кто-то царапал двери подвала изнутри. Не ветер. Не мыши. Не старые трубы.
Она взяла фонарь, спустилась вниз. Дверь была приоткрыта. Ступени скрипнули под её ногами.
— Бабушка?.. — прошептала она, хотя точно знала: бабка спит наверху.
Внизу, в темноте, что-то шевельнулось. Варя направила фонарь — и увидела царапины на земле, будто кто-то рыл изнутри. И тогда...
Она услышала голос.
Шёпот. Её имя. «Ва-ря...»
Но голос был... детским. Слишком детским.
Она бросилась вверх по лестнице, захлопнула люк и задвинула засов. А ночью, у каждого дома в деревне начали самостоятельно открываться погреба. Из-под земли тянулись тени с полупрозрачными лицами детей — тех, кто исчез здесь десятилетия назад.
На рассвете первый житель деревни был найден мёртвым, сидящим на коленях в своём погребе, с вырванным языком и глазами, обращёнными внутрь — будто он смотрел вглубь самого себя.
На его груди был вырезан символ: три круга, вписанные друг в друга. То, что ведьмы называли Знаком Печати.
Это был только первый день.