12
Чимин прикрывает глаза, но вновь и вновь видит перед собой сцену жестокого убийства. Он не знает где находится, чувствует лишь холод и не может ничего разглядеть. Темнота. Из мрака на него пялится бледный Юнги, тянет свои руки к чужому лицу, а мальчик кричит, понимая, что еще до этого сорвал голос.
Призрак улыбается, а из раненой скулы стекает струйка крови.
— Я не хотел! Не виноват, — Чимин плачет, размазывая слезы по щекам.
Мертвый Юнги, все еще пытается дотронуться до чужого лица, пачкая Чиминовы щеки и губы. Он тянется за поцелуем, вталкивая язык в чужой рот.
Чимин сходит с ума и прекрасно это понимает, но сделать ничего не может. Эти галлюцинации мерещатся ему со смертью Юна. Голова нещадно болит, а слез уже нет. Он сидит в этой комнате от силы два часа, но кажется будто целую вечность. Горло дерет и хочется пить. Воображаемый призрак успокаивающе гладит по руке.
— Я не смог. Спасти тебя не смог. А я так хотел съездить с тобой на море, — объясняется Чимин. В эти черные омуты он смотреть не может, потому что вместо них стекляшки. Глаза — отражение души. Но что делать, если души нет? — Я влюблен в тебя. Всего за один день ты заставил меня почувствовать целую гамму эмоций. Рядом с тобой я был защищенным. Одно только знание того, что ты рядом придавало сил.
Чимин говорил и говорил, много, выплескивая все накопившееся. Он не замечал, как по щекам опять текут слезы. Он сожалел, что осознал такую простую истину в последний момент. Это так больно и глупо. Он думает, что они с Мином знакомы целую вечность, иначе как объяснить такую же, разрывающую сердце изнутри?
Когда мальчик договорил, галлюцинация кивнула и испарилась. Он остался один в этом страшном помещении. Хотя… может быть рядом с ним с самого начала никого и не было?
***
Хосока вместе с Чонгуком бросают в какое-то подвальное помещение, больше напоминающее камеру в тюрьме. Голые холодные стены, вонь, кажется въелась в эту комнату и вытравить ее казалось чем-то нереальным.
Хосок проснулся спустя какое-то время. Все тело замерзло, а шею нещадно ломило. Он поежился и встал, слегка пошатываясь. По голове будто с размаху ударили чем-то тяжелым. Это пугало. Парень надеялся, что он не заработал себе сотрясение мозга во время падения. Он оглянулся и в самом углу заметил Гука.
Хосок сразу подлетел к любимому, хватая за щеки и внимательно осматривая. Сейчас Гук выглядел намного бледнее обычного, даже немного синим. Чон силился не зарыдать, думая о самом худшем исходе.
— Чонгук-я, — он осторожно потряс его за плечи, на что получил еле слышный болезненный стон.
Жив! Он жив, черт возьми! Но что делать? Как спасти?
— Аптечка! — воскликнул Хо, как только увидел на что опирается рука Чона.
В аптечке оказалось все самое необходимое: дезинфицирующее средство, марля, бинт, хирургическая иголка и нитка. Чону пришлось максимально аккуратно приподнять чужую кофту. От страха у него тряслись поджилки, а от вида раны он готов был откинуться прямо тут. Взяв в руки кусок марли, он опрокинул на нее средство и резко приложил к раненному месту. И заскулил вместе с Чонгуком. Он чувствовал его боль, как свою и поэтому не смог сдержать рвущийся всхлип. Дальше самое сложное. В руках нитка с иголкой и никакой уверенности на успех. Хосок-то толком и шить не мог просто на ткани, не то, что кожу сшивать.
— Выдохни, — успокаивающе шептал он себе. Дрожащие руки зацепили кожу рядом с рваным порезом, продевая нитку в другое отверстие, делая стежок.
Хосок был жутко напуган, а поэтому пару раз промахнулся, делая еще несколько кровоточащих порезов. Затянув нитку последний раз, он облегченно вздохнул и резко отпрыгнул от еле дышащего парня.
— Ты, ублюдок, я лично убью тебя, — Мин яростно глядел в пустоту, прекрасно зная, что его услышат.
А пока он позволил себе присесть рядом с Гуком и прижать его голову к груди, трепетно перебирать выкрашенные волосы и слушать слабый стук сердца. Он позволит себе такую малость как — любовь. И пусть весь мир подождет, остановит ход, чтобы можно было подольше насладиться близостью.
***
— Ты ничего этим не добьешься, — Сокджин с яростью сплюнул кровь на каменный пол, ожидая очередного удара.
Тэхён размял мышцы и нанес еще один. Некогда прекрасное лицо Кима превратилось в одну сплошную кровоточащую рану. Мелкие порезы, множество синяков, которые в ближайшем будущем грозили жутко болеть, если конечно Джин доживет до этого момента.
— О, нет, детка. Или ты мне скажешь, где он, или я убью всех их, — Ким небрежно махнул рукой в сторону мониторов. На них картинки, которые снимают две камеры. На одном экране изображение: Хосок прижимает к себе Чонгука, который потерял сознание, а на другом Чимин кричит в очередной раз, отмахиваясь от воображаемых рук.
Сокджин упрямо молчит, но сердце его обливается кровью. Оно буквально выпотрошено, без возможности на восстановление. Джин устал, кто бы знал как он на самом деле устал от этого дерьма. Чувство вины настолько сильно, что его можно потрогать рукой. Оно мешает дышать, перекрыв пути поступа кислорода.
— Ну же, детка, будь хорошим мальчиком, и папочка тебя поощрит, — Тэхён хищно улыбается, и виляя своей сексуальной задницей, подходит максимально близко к привязанному Джина, а после садится на его колени, оттягивая волосы назад и открывая себе доступ к лебединой шее, — Ты весь дрожишь, — шепчет и прикусывает чужую мочку уха, нежно посасывая.
Джин готов расплакаться. Тэхён ерзает на его члене, стонет на ухо и как бы Ким себя не уговаривал, у него все-таки встает. Встает на гребанного психопата и убийцу.
— Просто скажи мне, и я сделаю все, что пожелаешь, — Тэхён скатывается на корточки и гладит внутреннюю сторону бедра Джина, глядит так доверчиво.
Мужчина понимает, что верить этому мальчишке ни на грамм нельзя. К тому же, на кону пять жизней, а этот псих неизвестно что сделает, даже если дать ему то желаемое. Но на самом деле Ким так устал от безответной любви, что съедала его сердце, когда любимый вздыхал по бывшему. Соблазн был велик, а еще безумно красив и так по-блядски облизывал губы. Черт, ему же всего 16!
— Он здесь, в Пусане. Направляется сюда, — Джин делает последний шаг в пропасть и ждет, что Тэхён рассмеется и уйдет или ударит. Но вопреки всему, тот тянется к чужой ширинке и облизывается словно кот.
— Хорошая детка.
***
Чонгук едва слышно стонет и пытается встать, но Хосок тут же шипит на него, пригвождая к месту. Парень ворчит, но потом хватается за живот, будто только сейчас почувствовал настоящую боль.
— Это…?
— Тэхён. Черт, это все он! — Чон перестает обнимать любимого, отстраняется и помогает тому сесть поудобнее.
— Я не понимаю, Хоби, что происходит? Где Чимин и… что с Тэхёном? — Гук выглядит таким растерянным, что даже не замечает как произносит любимое хосоково прозвище.
У Чона сжимается сердце. J-Hope. Hope — надежда. Это придумал Чонгук, тогда он сказал, что любит, что всегда будет рядом, несмотря ни на что. Но всего лишь из-за паранормальщины выкинул его, словно щенка.
— Это он стоит за этим дерьмом. Это его люди убили родителей Чимы. Он вел его и того призрака на смерть. Но я правда не знаю чего он добивается. Если не ошибаюсь, они с Чимином лучшие друзья?
— Soulmat'ы. Жить друг без друга не могут, — Чонгук будто в прострации кивает. Непонимание мешается с тупым отчаянием, топя в этом коктейле жуткую боль, не физическую.
— Тогда я действительно не знаю, что случилось…
— Мне… мне он тоже писал?
— Не знаю, когда мы увидели тебя, тогда я еще держал его на мушке. Он жутко испугался, увидев тебя, — Хосок не хочет селить надежду в сердце Гука, но и соврать не может
— Я был таким глупцом, — с горечью шепчет Чон и желает исчезнуть, провалиться сквозь землю, — Чимин… как он? Ты… что-нибудь знаешь?
Хосок отрицательно мотает головой.
— Я не знаю, не видел его.
— Как ты оказался здесь? В Пусане?
— Я приехал сюда на выходные к Джуну, — Чон весело улыбнулся, вспоминая своего неуклюжего дядю.
— Точно, классный мужик, — кивнул Гук, — Сказал, что ноги оторвет если я тебя брошу, — хрипит он. Внутри бушуют едва сдерживаемые эмоции, но парень старается сохранить хотя бы внешнее спокойствие, — пора прощаться с ногами, как у Girls Generation?
— Когда ты волнуешься, всегда тупо шутишь, — шепчет Хосок, придвигаясь чуть ближе к любимому, как чувствует внезапную тяжесть на своей руке.
— Спасибо, — Чонгук неуверенно и пугливо сжимает чужую руку, а Чон в ответ переплетает их пальцы.