5
Знаете, какого быть призраком, привязанным к убийце?
Это ужасно. Фактически каждый день ты наблюдаешь, как люди тонут в лужах собственной крови, как их глаза закатываются от боли, а конечности выворачивают, лишь бы добраться до желанного каннибалом мяса. И, самое отвратительное, что на каждый предсмертный вздох или стон, ты можешь лишь закатить глаза, ведь просто позвонить в полицию уже мечта, достигающая небывалых высот.
Быть призраком нелегко — ты, конечно же, можешь проходить сквозь различные стены или другие вещи, видеть, что там происходит, но не коснуться. Молчание — ответ на все твои сказанные вслух мысли и действия. Незаметность. Страх, от осознания того, что ты больше не сможешь никого обнять, поцеловать, прижать к груди или поплакаться в плечо. У тебя этого больше нет.
Опустошение — ты попросту не чувствуешь себя. Вечный холод, пробирающий до костей, бессмысленные слова в пустоту, ничего не значащие действия — всё это окружает тебя и намекает «ты больше никто в этом мире. Просто смирись!».
Быть призраком, привязанным к убийце ещё сложнее.
Ведь он подозревает, прознает взглядом, дышит. И ты все это слышишь... Даже несмотря на то, что убийца слепой. Кто сказал, что слепые не видят? Им прекрасно заменяет зрение обоняние, слух, и осязание. Он чувствует, дышит, слышит. Он может что-то сделать, а что ты никогда не знаешь. Ведь ты можешь проходить сквозь стены, а не сканировать мысли.
Дэни сидит поджав ноги, тихонько плачет в углу. Теперь она не призрак, а самый, что ни на есть, настоящий человек. Если это можно назвать человеком.
— Я все ещё жду. — Как бы намекает Найрас, с изяществом закручивая крышку на бутылке. А смысл?
— Д-Дэни... К-Картер... — Слова, на удивление, вылетают с легким сипением и болью, как будто она недавно кашляла так, что глотку порвали. Руки и ноги объяла какая-то невесомость, она их не чувствовала. Тело парализовало. Дэни судорожно вдыхает, раскрывая рот, как рыба на суше.
Джек внимательно слушает, улавливая самые незначительные звуки. Она ёрзает, боится, — явно его, — и... плачет. Как и все они. Обыкновенная, сладко пахнущая, и, почему-то, недоступная. А ещё от неё, или стороны где она сидит, скорее всего уткнувшись лицом в колени, исходит тот самый холод. Хах, как он, Джек, ещё инеем не покрылся? Парень усмехается про себя.
— Ну что ж. Я Джек, думаю этого будет достаточно. — Джек открыто издевается, откидываясь на спинку подрипаного дивана, вздыхает грудью, которую давят бинты. И все ещё думает, что человек забыл в его доме. — Так что ты здесь делаешь? — Его чёрные, бездонные глаза пристально смотрят за девушкой. Но вместо голубых волос, рваной, грязной одёжки, он видит как обычно — Пустоту. Она поглотила его с рождения, это так забавно.
— Не знаю... — Дэни зажмуривает до боли, сжимая ладони в кулачки.
Он резко выпрямляется, скалится. Незаметно качает головой, проводя языком по нёбу как-то агрессивно.
— Не зли меня, человечишка...
— Я правда не знаю! — Она поднимает голову, корчится, плачет ещё громче, обмазываясь в стекающих соплях. Джек больше не злится, надевая на лицо маску ледяного спокойствия. Обычно, такое бывает, когда струна вот-вот готова лопнуть, явив миру ярость человека. Но Джек — уже не человек (тело), Джек — каннибал, монстр, зверь и Чёрная тварь. И эта самая тёмная тварь как-то странно шипит. Он закрывает глаза — теперь точно спокоен. Это всё голод и дразнящий аромат, исходящий от человечишки.
— Ладно, попробуем по-другому... — Только вот где смыыыыссссл? Где? Змея вокруг шеи нервно шипит. — Сколько тебе лет, Дэни? — Может она просто маленькая девчонка, заплутавшая в лесу. Случайно нашла дом, вошла, что-то сделала... Но голос принадлежит подростку, и тушу, что он чувствовал под руками, отнюдь, не будет ребяческая.
— Восемнадцать, — она смотрит в пол, чувствуя презрительный взгляд чёрных глаз. Но, опять же — забавно, - они ни черта не делают. В них нет презрения, ненависти, ярости, похоти или чего-то другого.
— Что ты тут забыла? — Он задает тот же вопрос под другим углом, в надежде, что нарушитель расколется и наконец-то объяснит, какого чёрта происходит.
— Я... — просто зашла на чай вместе с холодком, здорово, да? Просто не знаю, какого хера ебаное кольцо привязало меня к тебе. Просто сейчас обоссусь от страха и скажу «отпустите меня, мистер маньяк, я никому ничего не буду говорить!» Да какого ж, нервы на пределе, что ещё-то надо? — Ничего... Я правда не знаю, как так вышло, но после того... Я всё время с тобой. — Она опять открывает рот. Дэни-рыбка, Дэни-рыбка! Обозвал бы кузен Митч, но его тут нет. Он в Калифорнии, сидит в школе, изучая историю. Дергает девчонок за косички, как её когда-то.
— Ты наложила бинты? — Джек довольно резко сменил тему. Голова у него потихоньку начинала болеть, доставляя дискомфорт.
— Да...
— Ладно, — вздыхает. — Неплохо для профана. — Дэни нервно дергает глазом. — Но в следующий раз...
— В следующий раз я оставлю тебя в лесу на съедение волкам, будь ты проклят! — Надрывно перебивает его девушка, у кого-то сдали нервы (давно пора). Джек, немного шокированный таким высказыванием, вдруг засмеялся: громко, легко и искренне. — Ничего смешного! — Истерично вскакивает, сжимая вспотевшие ладошки в кулаки. Джек прекращает, закидывает голову на диван, бросая через спинку на пол неполную бутылку.
— Поверь, скорее я их сожру. — Тварь поворачивает голову в сторону. — В общем, как я понял, наверное, убить мне тебя не дано... — Хрипит, зарываясь рукой в свои сальные волосы. Дэни вдруг думает, что все выходит слишком наигранно и сопливо, задает глупый вопрос, на что Джек опять смеется. — Знаешь, я давно ни с кем не говорил по-нормальному, может изредка в баре. Если я правильно, опять же понимаю, то ты живешь со мной...
— Около недели. — Тихо отвечает голубоглазая, утирая тыльной стороной ладошки слёзы, обжигающие щёки.
— Да. Наверное я по большей части спал или бродил в лесу, но... что же ещё могут слепые существа? — Дэни тормозит, пытается включить голову и...
— Ты украл кольцо! Джек вскидывает кверху брови:
— Какое?
— То самое, с... — Она обрывается на полуслове. — Кольцо, которое нас связало. В это наверное трудно поверить. — Джек хмыкает, думает, что за ахинею несёт девчонка, но...
— Хорошо, допустим. А сейчас, поищи-ка бинты, они были в одной из коробок на втором этаже или типа того. — Убийца валится на бок, но все равно ведёт плечом, закрывая грудь. Странная однако человечишка, глядишь, врёт. Джек, без сомнения, легко бы разобрался с такой, да только...
Туша расплывается в холоде, и он больше ничего не слышит, пока руки горят. Наверняка она его убить тоже не сможет... А если что, отпор он даст, да такой, что оставшееся время она будет ссаться под себя в углу с откушенным плечом, и... Впрочем, вопли иногда тоже раздражают. Проще будет вырубить и закопать в лесу (Джеки, забываешься!)... ну хорошо, рядом с домом. Только прежде сделать запасы человеческой плоти.
А со стороны лестницы слышится рьяный шепот. Ругается, напугал, подмечает Джек, и... «ты уже меня убил»? Как-то послушно она пошла наверх. Лицо надоело? Возможно, не всяк человек способен поглядеть Смерти в лицо.
— С этим мы ещё разберемся, — он подкладывает одну из рук под голову, закрывая глаза.
***
Ноа, в который раз за день, выкуривает тлеющую сигарету, держа между длинными, покрытыми шрамами, пальцами фильтр. Джон молчит, зная, что спрашивать или говорить что-то бесполезно — его просто проигнорируют; в крайнем случае пошлют к чёрту на рога. Мужчины стоят на одном из проспектов, дожидаясь свой автобус.
— На метро было бы быстрее. — Подмечает Ноа, смотря на проезжающие мимо желтые машинки — такси, и дорогие автомобили новых марок.
— Поймать такси ещё легче, — хмыкает себе под нос Джон. В глазах у него явно рябит от того, насколько быстро проносится весь этот парад разноцветных и не очень конструкций. Угу, всё в мире имеет свою конструкцию, с четко указанными параметрами, временем, датой и...
— Поверь, друг мой, — Ноа морщится от этого слова. — Они все забиты до отвала, как животы людей после праздников. Вспомни своё последнее Рождество! — Ехидно ухмыляется, зная, что Джон рассердится.
Последнее Рождество у него было тринадцать лет назад, — тринадцать! — и лишь иногда, очень редко, не смотря на праздники, они собирались с Дэниэллой в гостиной, попивая из длинных стаканов, взятых явно в какой-то дешевой забегаловке, кока-колу. Такую же дешевую и хреновую, как и их никчемная жизнь.
Впрочем, теперь ему кажется, что он фактически ничего не знает о Дэни... Он потерял её в тот день, когда ушел в свой длительный запой. И, как бы глупо это не звучало, Джон проклинает себя за такую противную выходку. Оказывается, заполнять нутро алкоголем довольно бесполезно: и день на ветер, и дочь-потеряшка, и округлившееся пузо, и больная голова.
» — Пап, давай посмотрим? — Напротив него стоит маленькая девчонка, с двумя выбитыми зубами спереди, с короткими косичками и большими глазами содалитами, ну, может даже сапфирами, уж очень они яркие! Своими маленькими ручонками она протягивает ему афишу какого-то нового кино, недавно вышедшего на экраны.
Джон пялится в монитор айпода, перелистывая ленту соцсетей.
— Не сейчас, детка...»
Сколько же длится твоё н е с е й ч а с*, Джонни? А? Сколько раз ты будешь забывать ту улицу с потрескавшимися фонарями, изредка смотря на неё просто потому что она скользит перед глазами, как и эти дебильные длинные лампы? Да вот только ты не стоишь измазанный в краске (разве что красной... по локоть), и тебя не ищут в газетах. Наоборот: перед глазами — Маринетт и Дэни в крови, в руках — объявление о пропаже. Рядом — брат из какого-то там колена, а позади чёртово, тёмное прошлое, которое хочется сжечь и забыть.
Пожалуйста, давай позвоним в морг?
Н-нет...
Пожалуйста... давай...
» — Джон, ты кричал?
— Оно заберет меня, оно!..
— Джон! Приди в себя!
— Оно...
Оно сидит в темноте под кроватью, лыбится своей белоснежной улыбкой до ушей, смотрит не моргающими глазами, хихикает. Выдыхает — обдаёт холодом. А ноги совсем рядом. Сейчас подползёт немного и... Хвать... Утащит в другой мир...
— ДЖОННИ КАРТЕР, ЖИВО СПАТЬ! — завизжала мать. Мальчуган быстро юркнул в постель, кутаясь по нос в одеяло. А Оно чёрное. Оно вылезло из-под кровати, вынуло свои длинные лапища и перелезло на потолок. Окошко хлопнуло, ветерок в гости забежал. И слюни как-кап...»
Кап...
Джон приходит в себя. Он не там и не там, он тут. Прямо сейчас. Стоит как солдатик на мостовой, только вот мостовая — дорога, по которой скачут желтые лошади с чёрными кубиками по бокам. И лошади эти породы «феррари», «такси», «субару» и так далее. Разноцветные настолько, что глаза устали. В них попросту рябит.
Кап...
И ещё рядом он — Ноа Труфэл. Один из выдающихся детективов. Брат. Тот человек, что причастен к секте, — ну, культу, — Чёрного Клевера. Почему-то он начал перечислять всех из дерева семьи: Билли и Эйван, Беллатриса и Кларк вместе с Дином и Миной. Джесси, Дэниель, Мэри, Айвал, Кори, Митчелл, Эдди, Роуз... Все, кого он запомнил. Они расползались по миру, как тараканы, плели свои сети, словно пауки, маня всё больше и больше людей. А потом неожиданно Чёрный Клевер раскололся на четыре стороны. Юг, Восток, Север, Запад. Банально, но только это не все. Расколы пошли и дальше, и в итоге начались войны.
Люди Клевера пали, как и пала удача. А Билли, восседая на своем троне из костей сородичей, с ужасом наблюдала, как рвалась та самая паутина, которую она бережно плела несколько лет.
Династия Картер пала. Ненадолго. После войны с Югом, где они жили, Эйван Картер-Труфэл взял властвование в свои руки. С тех времен осталось только это треклятое кольцо, что Маринетт когда-то отдала Дэни. Кольцо было как символ власти и...
Он поёжился.
Довольно необычным... Проклятым.
Да, на нём было проклятие, связывающее убийцу и жертву. Он не верил в эту чепуху. Скорее, оно было даже не с таким проклятием, а...
Кап...
Монстр вертит головой, у Джонни так и чешутся руки, чтобы поскорее взять её. Кажется, он немного подсел...
— Джон, автобус! — Настойчиво твердит блондин, и Джон кивает. Картер и Труфэл входят в транспорт, садясь на одно из помятых сидений, на чьих спинках фломастерами выведены гадкие надписи. Он старый (транспорт), даже старше Джона.
— Оно заставляет людей жить после смерти, и быть привязанным к... — Мари хрипит, по её щекам текут хрусталики. Джон сжимает то кольцо в кулаке. — Отдай его Дэни от меня, пожалуйста. — Закрывает свои глаза.
И больше никогда не открывает.
Джон тот, кто будет помилован.* Но сам себя он простить не может. Точнее — отпустить. Прошлое своими грязными лапами впивается в него, вытаскивая длинными, острыми когтями сердце, вытягивая через уши и глаза мозги. И он не сопротивляется, просто лежит, ждет пока все закончится. Не переводит тему. Он обычный дурак, коих довольно-таки много. Человек, который хотел бы начать всё с чистого листа. Да только он сам себя казнит, не пытаясь облегчить ношу. Её нельзя отпустить.
— О чем задумался? — Лист совсем рядом. — Я написал СМС-ку нескольким знакомым, они пообещали прочесать окрестности. — Осталось поднять ручку, что закатилась под стол и укатилась, спрятавшись в бардаке. — Джонатан?
— Джон. Я — Джон. — Мужчина прислонился лбом к стеклу, складывая пальцы рук в замок. Ноа хмыкнул. — Всё в порядке, просто задумался...
— Ну ладно, — Труфэл недоверчиво покосился, но вернулся к айподу, опять что-то куда-то тыкая.
На серой улице серого города в сером квартале, среди побитых подростками фонарей, вдруг, нежданно-негаданно, полил сильный серый дождь. Джон усмехнулся, расслабляясь под звуки ливня, откинулся на спинку кресла, поставил ноги на подставку — выпирающее во внутрь колесо, и попытался сменить тему в голове.
Им предстоит проехать длинный путь. А ему... Вспомнить прошлое, окунуться в него по нос, и взять ту чёртову маску. По телу пробежала искра тока, Джона передернуло от такого вывода. На пальце он крутил своё серебряное кольцо, что не укрылось от хитрых глаз Труфэла.
_______________________
мне интересно, если я захуярю скрины мне влетит? так впадлу все копировать и потом разделять, эх((
прим:
тут столько много диалогов ибо кто-то перечитал Город Костей... оаоаоа
все
пните меня за сопли, мы не были готовы к этому
*сколько же длится твоё навсегда (твои милые кости - найтивыход)
по нос... понос... иностранцы не поймут, вот это меня скрючило XD
*если честно я не особо парился, когда писал имена, но вдруууг... Джон означает - "будет помилован" магия.. ахах, это довольно клево, думаю, даже как плюс для "сюжета"