TOO

Подавленность – это не волна. Это вязкая, липкая смола, которая медленно, но верно заливает тебя изнутри. Район... Его улыбка, его взгляд, его чертовы слова... Они не просто преследуют, они прогрызают дыру в твоем мозге, оставляя там лишь страх и сомнение.

«Будь осторожна»

Что это значит? Почему он это сказал? Неужели он знает? Знает про нее? Знает про план?

Она больше не может верить ничему. Ни своим чувствам, ни своим мыслям, ни даже своему отражению в мутном стекле витрины. Ей кажется, что она сломалась. Что внутри нее — пустота, заполненная лишь шепотом паранойи. Единственное, что она может сделать, — это узнать правду. Найти ответ. Но как?

Решение приходит само собой, как навязчивый кошмар. Она станет его тенью. Будет следить за ним, как хищник за жертвой. И узнает все. Или... сойдет с ума окончательно. Она оставляет свою тележку с несвежими овощами, словно ненужную куклу, и начинает преследование. Скользит между полок, как привидение, прячется за спинами равнодушных покупателей, отражается в холодных витринах холодильников. Она наблюдает за ним, как зачарованная крольчиха за смертоносной змеей.

Район – обычный работник. Разговаривает с коллегами, раскладывает банки с фасолью, поправляет ценники. Ничего подозрительного. Ничего, что могло бы выдать его истинное лицо. Но она чувствует. Чувствует эту фальшь, эту притворную нормальность. Словно под маской кроется что-то... ужасное. Каждый его жест, каждое его слово – это шифр. Каждое его действие – часть зловещего плана. И она должна его разгадать. Должна остановить его. Или... станет его жертвой. Район заходит в подсобку. Она подкрадывается к двери, словно вор. Прижимается ухом к шершавому дереву. Тишина. Только гул работающих холодильников и тихий шепот ветра за окном.

Затем - мир взрывается. Все вокруг становится багровым, кровавым. Красный цвет заливает ее зрение, словно кто-то вылил ведро крови ей в глаза. Звуки усиливаются, превращаясь в невыносимый какофонический вой. Каждый шорох, каждый вздох, каждый скрип – все это бьет по ее мозгу, словно молотом. И хуже всего... Они. Покупатели. Они больше не люди. Они... превратились. Их лица вытягиваются, заостряются, покрываются скользкой чешуей. Их глаза наливаются кровью, зрачки сужаются до тонких щелей. Их рты... Их рты превратились в отвратительные, зубастые пасти, из которых торчат острые, как иглы, зубы.

Рыболюди.

Они смотрят на нее. Ухмыляются. Тянут к ней свои когтистые руки. Ихтианские создания, вылезшие из самых глубин ада. Она в ужасе отшатывается от двери. Нет, этого не может быть. Это просто... игра ее воображения. Но это реально. Слишком реально. Она слышит их голоса. Хриплые, булькающие, полные злобы.

В агонии она прижимается ухом к двери подсобки. Ей нужно услышать правду. Ей нужно узнать, что задумал Район. Сквозь какофонию мерзких голосов и алый туман она слышит приглушенные слова:

«... почти готова...»

«... все идет по плану...»

«... скоро все закончится...»

Мир возвращается к норме так же внезапно, как и изменился. Красный цвет исчезает. Звуки стихают. Рыболюди снова превращаются в обычных покупателей. Но она уже знает. Она знает правду. Район – часть заговора. Он работает на Него. И цель этого заговора — она. Она должна бежать. Прямо сейчас. Но... куда?

Время смены подходит к концу. Тягучее, бесконечное, как вечность, проведенная в аду. Она механически складывает свои немногочисленные вещи в старую сумку. Каждое движение дается с трудом, словно она двигает чужое, неподъемное тело. Она выходит из подсобки, стараясь не встречаться взглядами с коллегами. Каждый из них теперь кажется ей потенциальным врагом, частью той ужасной машины, которая затягивает ее в бездну. Она идет к выходу, к спасительной двери, ведущей на улицу, подальше от этого проклятого магазина. Но едва она делает шаг, как мир снова начинает искажаться. Прямо перед ней, в узком проходе между стеллажом с консервами и мусорным баком, возникает Район. Он стоит, словно вросший в пол, его лицо освещено тусклым светом лампы, что заставляет его черты казаться еще более резкими, еще более чужими. Она пытается свернуть, обойти его, но он словно двигается одновременно с ней, блокируя ее путь. Их плечи сталкиваются с глухим стуком.

— Стой, — тихо говорит он. Его голос звучит иначе, чем раньше. В нем нет той фальшивой заботы, лишь холодная, расчетливая уверенность.

Она замирает, тело напрягается от новой волны страха.

— Ты куда? — продолжает он, не отрывая от нее взгляда. В его глазах — какая-то незнакомая ей злость.

— Я... домой, - выдавливает она, пытаясь проскользнуть мимо.
Район качает головой — Ты совсем бледная. Плохо себя чувствуешь?

В его голосе – искренняя забота. Искренняя? Не может быть. Она не понимает, что происходит. Только что она была уверена, что он – часть заговора. А теперь...

— Да, немного, – отвечает она, стараясь не смотреть ему в глаза. —Наверное, переутомилась.

Район вздыхает — Эта работа выматывает. Ты давно здесь работаешь?

— Не очень, – отвечает она, чувствуя, как слабеет ее паранойя. Может быть, она действительно просто перенервничала? Может быть, все эти галлюцинации – просто плод ее больного воображения?

— Ну, тогда береги себя, – говорит Район, отступая в сторону. — Иди домой, отдохни. Завтра будет новый день. Он улыбается ей – теплой, искренней улыбкой. Она проходит мимо него, чувствуя себя совершенно сбитой с толку. Что это было? Он действительно просто хотел проявить заботу? Или это был еще один акт? Выйдя из магазина, она оглядывается назад. Район стоит в дверях, смотря ей вслед. Она не может прочитать выражение его лица.

Она отворачивается и выходит на улицу. Свежий воздух обжигает легкие, но не приносит облегчения. Мир снаружи кажется таким же чужим и враждебным, как и мир внутри магазина. Она делает несколько шагов, не зная, куда идти. Пальцы машинально теребят тканевый пояс сумки на плече. Этот привычный жест, словно якорь, удерживает ее на грани безумия. Медленно, очень медленно, она начинает свой путь домой. Каждый шаг дается с трудом, словно она идет против сильного ветра. В голове – хаос. Смешались страх, подозрение, надежда, отчаяние... Она не знает, кому верить, что делать, куда бежать. Район... Он так и остался загадкой. Дружелюбный коллега? Или хладнокровный манипулятор?

Мысли путаются, словно клубок ниток. Она должна все обдумать. Она должна принять решение. Но как? Как сделать правильный выбор, когда вокруг – лишь ложь и обман? Она идет по улице, как сомнамбула, погруженная в свои мрачные мысли. Она не замечает ничего вокруг. Ни людей, ни машин, ни огней города. Единственное, что она видит, – это лицо Района. И эти слова, словно заклинание, повторяющиеся в ее голове:

«Будь осторожна».

И теперь ей нужно решать, что делать дальше.... Она идёт по улице, как во сне, пальцы судорожно теребят пояс сумки. В голове кавардак из страха, подозрений и надежды на то, что все это просто дурной сон. Вдруг ее внимание привлекает витрина магазина электроники. Десятки телевизоров, синхронно транслирующие новости. Она замирает, прикованная к одному из экранов.

Там показывают репортаж о пропавшей без вести. Молодая девушка, лет 19-ти. Каштановые волосы, заплетенные в косу, пронзительные голубые глаза, и маленький шрам над верхней губой, словно метка судьбы. На ней была надета потертая джинсовая куртка и серебряное кольцо в форме змеи на среднем пальце правой руки. Ее имя... Она не помнит имени. Репортер рассказывает, что девушка вышла из дома несколько недель назад и не вернулась. Полиция ведет поиски, но пока безрезультатно. На экране показывают фотографии пропавшей. В анфас, в профиль, в полный рост. И вдруг она замечает деталь. Маленький кулон на тонкой цепочке у девушки. Кулон в виде... глаза, заключенного в треугольник.

Мысли мечутся в голове, словно птицы в клетке. Пока она пытается собраться с мыслями, репортаж заканчивается. На экране появляется другая новость. Она отрывает взгляд от телевизора и оглядывается по сторонам. Вокруг – обычные прохожие. Они идут по своим делам, не обращая на нее внимания. Но ей кажется, что кто-то наблюдает за ней. Кто-то знает. Она чувствует, как нарастает страх. Она должна бежать. Она должна спрятаться.

... Она продолжает свой путь домой, ускоряя шаг. Ей нужно добраться до своего убежища, до своего личного пространства. Подойдя к своему дому, она машинально заглядывает в почтовый ящик. И находит там еще одно письмо. Оно без обратного адреса, просто ее имя на помятом конверте. Сердце ёкает, но не от страха - от усталости. Она выхватывает письмо и быстро поднимается по лестнице к своей квартире. Дверь открывается с трудом, словно нехотя впуская ее в свой мрак. Внутри – удушающая тишина. Тяжелая, давящая, словно кто-то выкачал весь воздух. Пыль, грязь, полумрак - все как обычно. Кажется, что этот хаос здесь был всегда. Вскрытые письма на полу? Тоже ничего нового.

Она заходит в квартиру, и ее как будто бы сбрасывают в реку. Она уже даже не удивляется. Домой. Да, Она Дома. Но где её Дом? Она проходит в комнату и валится на кровать, чувствуя, как пружины болезненно впиваются в спину. Тело словно налито свинцом. Хочется просто закрыть глаза и забыться. Но она не может. Мысли роятся в голове, не давая покоя. Вдруг она нащупывает что-то в кармане штанов. Достает.

Сигарета.

Та самая сигарета, которую ей дал Район. Она смотрит на нее, словно на какой-то магический предмет. Эта маленькая белая палочка — ключ к разгадке? Ответ на все ее вопросы?

В ней — Район, в ней - Она, в ней - Она, в ней - Она. Господи, как голова раскалывается.

Она вертит ее в руках, рассматривает со всех сторон, словно пытаясь прочитать в ней что-то, что скрыто от глаз. Она всё ещё помнит его лицо, его слова, его глаза. Добрый ли он человек? Честен ли он? Или это змей, который только и ждёт, чтобы ужалить? Но что делать? Стоит ли все ему рассказать? Или бежать к "Ней"? Или просто плюнуть на все и забыть это как страшный сон? Она продолжает смотреть на сигарету, ищет в ней хоть какой-то намёк на ответы. А за окном сгущаются сумерки, и ночь всё ближе и ближе.

Хватит! Сомнения, метания, страх... Все это нужно прекратить. Сейчас же.

Она берет телефон и набирает номер. Тот самый номер, который она так боялась набрать. Гудки. Долгие, тревожные гудки. Но никто не отвечает. Она набирает снова. И снова. И снова. Но все безрезультатно. На том конце – лишь тишина. Она отбрасывает телефон в сторону, чувствуя, как ее захлестывает отчаяние. Она одна. Совсем одна. Она встает с кровати и подходит к окну. За окном – ночь. Темная, беззвездная, словно сама тьма смотрит на нее. Она долго стоит у окна, глядя в пустоту. Затем, не раздеваясь, валится обратно на кровать и проваливается в беспокойный сон, полный кошмаров и тревожных видений.

Раннее утро обрушилось на город, как неизбежное наказание. Лучи солнца пробивались сквозь грязные стекла окон, высвечивая пыль и беспорядок в квартире. Она сидела на полу, прислонившись спиной к холодной стене. В ушах – наушники, из которых доносилась приглушенная музыка. Но она не слышала ее. В плеере бесконечно повторялся один и тот же трек - какой-то старый блюз. Она вышла из дома, словно зараженная чумой — вялая, шаркающая, с глазами, полными страха и бреда. В голове пульсировал один-единственный приказ: Район. Следить. Узнать.

День выдался серым, тошнотворным, словно сама погода сговорилась отравить ее и без того измученный разум. Ветер срывал с деревьев грязные листья, швыряя их в лицо, как презрительные плевки. Каждый звук — гудок машины, крик ребенка, лай собаки — отдавался в голове болезненным эхом, словно кто-то скреб ржавым ножом по ее мозгу.

Она плелась за Районом, словно тень, словно проклятие, нависшее над его головой. Шаг за шагом, улица за улицей, она следовала за ним, прячась в толпе, как крыса в норе. Ее сердце колотилось, словно пойманная птица, готовое вырваться из груди и улететь прочь от этого кошмара. Руки дрожали, ладони вспотели. В сумке — зажатый, как последняя надежда, кухонный нож, который она схватила, выбегая из квартиры. На всякий случай.

Район купил кофе. Она наблюдала за ним из-за угла, чувствуя, как желудок скручивается в тугой узел от напряжения. Ее душило, как если бы горло кто-то давил свинцовой рукой. Обычный парень, пьющий свой утренний кофе. Но она знала. Она чувствовала. Что-то не так. Что-то гнилое скрывается под этой маской обыденности. Затем он зашел в музыкальный магазин. Она стояла на противоположной стороне улицы, вглядываясь в витрину. Она видела его. Он разговаривал с продавцом, смеялся, жестикулировал. Обычный разговор двух приятелей. Но она видела другое. Она видела этот липкий фальшь. Это отвратительное притворство. Каждый его жест, каждая его улыбка, каждое слово — это ложь. Это — уловка. Он пытается обмануть ее. Заставить ее поверить в свою невинность. Но она не купится на это. Она слишком хорошо знает, что скрывается за этой маской.

Она должна узнать правду. Должна его остановить. Иначе...

В горле запершило, руки затряслись еще сильнее. Ей показалось, что Район посмотрел в ее сторону. Её бросило в пот и она подумала, что надо бежать. Ей уже не хватало того кислорода и надо было выбираться из капкана. Она была на грани, как всегда...

Когда Район приблизился к магазину, где они работали, ее ноги будто приросли к тротуару. Она не могла двигаться. Страх сковал ее, словно цепями. И заставил сделать самое страшное.

«Будь осторожна»

Слова Района эхом отдавались в голове, словно насмешка. Она развернулась. Развернулась и пошла прочь. Прочь от правды, прочь от опасности, прочь от Района.

Но куда?

Она не знала. У нее не было ни цели, ни плана. Только тупая, ноющая боль в груди и желание исчезнуть. Раствориться в серой толпе, словно ее никогда и не существовалоВ кармане жгучим углем прижимался телефон. В ее голове вспыхнула мысль позвонить Ей, но она тут же отбросила ее, как змею.

Нельзя. Слишком опасно.

Она шла по улице, словно прокаженная, — взгляд мутный, шаги заплетающиеся, в душе — ледяная пустота, разбавленная лишь каплей жгучей, разъедающей отчаяния. Мир вокруг — декорация из грязного картона, люди — марионетки, дергающиеся под управлением невидимых нитей судьбы. Ей было наплевать на них всех, на этот тошнотворный спектакль, разыгрывающийся вокруг нее.

Но этот... Этот был особенным.

Он вынырнул из серой массы, словно гнойный прыщ на чистом лице — тощий, болезненный, в очках, которые делали его похожим на мерзкое насекомое, и одетый так, словно его вытащили из сундука с вещами, которые носили еще до потопа. Настоящий Тошнотик, только еще противнее и гаже. Он врезался в нее, как тупой снаряд, — и тут же разразился потоком желчи.

— Эй, ты, слепая корова! Под ноги смотреть не учили?! — завопил он, словно его резали бензопилой. Голос — визгливый, мерзкий, как скрежет гвоздей по школьной доске. — Я вообще-то спешу! У меня дела! Очень важные дела!

Она подняла на него взгляд, полный мертвого безразличия. Ее глаза — словно два пустых колодца, в которых отражался лишь мрак.

— Ты хоть знаешь, кто я такой?! — продолжал он, надуваясь, словно перекачанный презерватив. — Моя семья — уважаемые люди в этом городе! Мы внесли огромный вклад в его развитие! А ты тут, прешь на меня, как танк! Да я тебя...

Она молчала, сдерживая рвотный позыв. Ей хотелось просто исчезнуть, раствориться в воздухе, лишь бы не видеть эту омерзительную рожу.

— Вообще-то, знаете ли, так себя не ведут! — продолжал он, словно заведенный. — Я — член клуба любителей старинных грампластинок! У нас сегодня заседание! Очень важное! И если я опоздаю, мир рухнет!

Она усмехнулась. Его слова — пустой треп, жалкая попытка казаться значимым. Но она видела сквозь эту маску — страх, неуверенность, отчаяние. Что-то сломалось в ней. Что-то оборвалось. Она больше не могла это выносить. Этот мир, этих людей, эту бессмысленную, тошнотворную жизнь. В этот момент, она почувствовала, как рукоятка ножа в её сумке прижалась к бедру, словно напоминая о своем присутствии.

И картинки завертелись в её голове, словно слайды в старом проекторе.

И вдруг ей захотелось...

Нет. Она не должна. Она не может.

Она должна уйти. Прямо сейчас.