Глава 5
На следующий день родители Максима сказали, что он не пришел ночевать домой, и вообще, после того, как мы с ним расстались, как я понял, даже до дома не дошел. Мать Максима очень расстроилась, когда я сказал ей, что он не со мной и вчера как-то странно себя вел. Я видел только, как она плакала и звонила в полицию.
Я хотел помочь в его поисках и спрашивал о нем по всей деревне, у наших знакомых, но Максима никто не видел. На сердце было неспокойно. Я заподозрил неладное и пошел к лесополосе. На опушке, к своему удивлению, я увидел одну из корзинок бабы Зины. Максим не отзывался на мои крики. Я подумал, что Максим возможно пошел на ту поляну, где мы встретили волка, и у меня все похолодело внутри.
Превозмогая страх, я подобрал корзину, вооружился здоровенной палкой (чтобы, в случае чего, отогнать чудовище), и пошел в сторону поляны. Мои крики «Максим! Ау!» разносились по всей чаще, но мне никто не отзывался. Когда я вышел на поляну, был почти полдень. Яркое, летнее солнце ярко било прямо в глаза, и я не сразу увидел то, от чего у меня похолодело сердце.
На поляне, усыпанной грибами, лежал мой друг, весь в крови. Рядом с ним валялась вторая корзинка. Максим лежал неподвижно, его лицо было бледным, а губы безжизненными. Красные пятна крови на его одежде говорили о том, что раны были глубокими и многочисленными. Сердце билось у меня в ушах, но я пытался оставаться спокойным. Потянув руку к его запястью, я почувствовал слабый, но ощутимый пульс. Значит, он всё ещё был жив. Нужно было срочно что-то предпринять.
Я огляделся вокруг, в надежде найти что-то, что помогло бы остановить кровь. В дальнем углу поляны я заметил несколько больших листьев подорожника. Быстро подбежав, я сорвал несколько и вернулся к Максиму. Бережно подложив под его голову свою кофту, я начал прикладывать мокрые листья к самым крупным ранам, пытаясь хотя бы частично остановить кровотечение. Мысли вихрем неслись в голове: кто мог сделать это с моим другом? Неужели волк напал на него?
Моё сердце разрывалось от страха и беспомощности, но из курса ОБЖ я знал, что нужно уложить Максима в более безопасное и удобное место. Оглядевшись, я заметил несколько упавших веток неподалеку – они могли бы послужить импровизированными носилками. Собрав все свои силы, я начал сооружать носилки, крепко связав ветки своей кофтой. Через некоторое время выдохнул – конструкция выглядела достаточно крепкой.
Осталось самое трудное – переместить Максима на импровизированные носилки. Я хотел поднять его, но мой друг весил на тот момент уже под 50 кг. Я был куда худее и слабее, и со своим небольшим весом не смог его поднять.
"Нужно побежать за помощью к взрослым!" – подумал я и стремглав понесся в деревню. Путь от поляны до лесополосы бегом занял буквально три минуты, а путь от опушки до моего дома – еще пять минут. Я рассказал о случившемся родителям. Они взяли аптечку, позвали родителей Максима и местных охотников, в том числе Ивана Ивановича, на подмогу. А на случай появления диких зверей взяли с собой ружья.
Однако, когда мы пришли на поляну, я пришел в ужас от увиденного: на поляне не было ни Максима, ни следов крови, ни-че-го. Даже корзинка куда-то исчезла. Мы прочесали всю поляну и прилегающую территорию, звали его, кричали до хрипоты, но Максим так и не откликнулся. Местные охотники удивленно переглядывались, не понимая, как человек мог бесследно исчезнуть всего за несколько минут. Одна мысль не давала мне покоя: что же произошло, пока меня не было?
Взрослые спрашивали у меня, не мог ли я перепутать место его обнаружения, но я точно не мог! Убегая с поляны, мне пришлось запомнить ее точное местонахождение, да и днем это казалось не такой сложной задачей. Было видно даже мои следы на земле, но вот следов Максима нигде не осталось.
Прошло несколько часов, и приближался вечер, когда мы наконец-то вернулись в деревню с пустыми руками и тяжёлым сердцем. Никому не удавалось объяснить, куда мог деться Максим. Местные жители начали готовиться к ночному дозору, а родители Максима, с трудом сдерживая слёзы, уговаривали нас не терять надежду и продолжать поиски.
Ночь выдалась долгой и беспокойной. Время тянулось медленно, и каждый шорох казался предвестником чего-то страшного. Утром, когда лучи солнца начали пробиваться сквозь горизонт, мы снова отправились на поиски, вооружившись фонарями и веревками, надеясь найти хотя бы какую-то зацепку, хоть что-то, что могло бы нас привести к Максиму.
Дни сменялись один за другим, но никаких следов Максима так и не удалось найти. Старожилы деревни говорили, что в этих местах иногда происходят странные, необъяснимые вещи, но никто не мог припомнить случая, когда человек просто исчезал без следа.
На мои расспросы о белом волке с красными глазами все охотники отвечали, что никогда в жизни в лесополосе такого животного не видели. Да и волков здесь особо не водилось, так как местные охотники всех почти истребили. А Иван Иваныч после этого случая загадочно молчал и отказывался отвечать на мои вопросы, а его дочь сторонилась нас.
Максим не вернулся ни к вечеру, ни на следующий день, ни через неделю. Родители Максима написали заявление в полицию, но поиски не дали результатов. Теперь я мучаюсь вопросом: зачем он пошел туда? Почему ничего не сказал мне? Зачем я бросил тогда его на поляне?
Не менее странной мне показалась история, которая случилась после пропажи Максима. Часть грибов, которые мы нашли все вместе, были переданы бабе Зине. Что она с ними сделала, я не знаю. Но наши грибы мы оставили на ночь на улице. В связи с поисками друга грибы в последующем отошли на второй план, однако спустя несколько дней мама попросила перенести их с улицы на летнюю кухню. Я, было дело, сунулся к ним, однако очень удивился тому, что увидел.
Корзины, ранее наполненные грибами, были наполнены чем-то белым, явно непохожим на растительные деликатесы. "Кости!" – была моя первая мысль, когда я взглянул на корзину. – "Откуда они здесь взялись?"
Я побежал к маме, чтобы рассказать о произошедшем. Она не поверила мне, и очень удивилась, когда увидела корзины своими глазами. Она присела на корточки и начала внимательно изучать содержимое одной из корзин. Осторожно взяла несколько костей и повертела их в руках, лицо её стало серьёзным и задумчивым. Я чувствовал, как напряжение нарастает, и тревожное чувство заполнило мою грудную клетку. Вопросов в голове стало ещё больше: чьи это кости? Как они сюда попали?
После нескольких минут молчания мама наконец произнесла: "Мы должны выяснить, что здесь произошло. Это не может быть просто случайностью." Она быстро встала с пола и решительным шагом направилась к телефону. Мысли о том, что в нашем доме случилось нечто жуткое, не покидали мою голову. Я пытался вспомнить, не видел ли я чего-то странного в последние дни, но ничего конкретного не приходило на ум.
Мама начала обзванивать соседей и знакомых, расспрашивая их о каких-либо подозрительных происшествиях. Каждый новый звонок лишь усугублял её тревогу, так как никто ничего подобного не замечал. Вскоре стало ясно, что для раскрытия этой тайны придётся прибегнуть к помощи специалистов. Мама решила обратиться в полицию и вызвать эксперта, чтобы те разобрались, что за кости лежат в наших корзинах.
Ждать помощи пришлось недолго, и вскоре к нашему дому подъехала полицейская машина. Офицер, прибывший на вызов, с профессиональным хладнокровием осмотрел находку и вызвал криминалистов. Всё это время я стоял рядом, чувствуя, как страх и волнение смешиваются с любопытством. Что же скажут эксперты? Я надеялся, что скоро это непонятное и тревожное дело разоблачат.
Ответ не заставил себя ждать – в корзине оказались детские кости. Городские специалисты после этого приехали и заняли весь наш участок, некоторое время мне пришлось жить у знакомых. Маму и папу полицейские забрали в город, в участок, на допрос. Однако их причастность к чему-либо противоправному не удалось доказать. К слову, костей Максима среди обнаруженных в корзинах не было.
Как обстояли дела с грибами бабы Зины – я не знаю. Вскоре после пропажи Максима она и дедушка отдали душу Богу, а родители Максима закрыли частый дом на замок и уехали в город. Больше я никогда ничего о них не слышал. В лес неоднократно ходил, и я с семьей, и другие жильцы деревни – но белого волка никто никогда больше не видел. Пропажа Максима остается загадкой до сих пор.
Я уже давно уехал из деревни и поступил в институт, живу почти за 300 км. от нашей глухомани. Но иногда ко мне во сне ко мне приходит Максим, который стоит на той поляне и укоризненно смотрит на меня. А сзади него стоит белый волк с красными глазами.