Директор

—Как ты могла так с нами поступить?—Микки складывает руки на груди, продолжая следить за мной.

—Сэм, зачем?—спросила Алиса навзрыд. Ее рыжие локоны, такие же как у Йена, прилипли к лицу от слез. Вся подводка расплылась под глазами  одним большим пятно. Когда Лиза, приехавшая после случившегося, кладёт на плечо моей подруги ладонь, я вздрагиваю, как от пощёчины.

Герман и Йен стоят чуть дальше, наверное, боятся не сдержаться и накинуться на меня с кулаками.  И о, господи, я их прекрасно понимаю. Я и сама хочу себя избить, а лучше убить. Мое сердце не было разбито. Нет. Я ошибалась, потому что вот сейчас, в эту секунду, оно просто уничтожено.

Я молча выслушиваю все слова, сказанные мне в гневе. Друзья, уже бывшие друзья, продолжают таращиться на меня и ждать ответы на свои вопросы.

—Зачем? Просто ответь, Сэм.

Этот вопрос волнует и меня.

Зачем мисс Стивенс это сделала? Где я так подгадила? Да, мы часто ссорились, но потом снова мирились. Иногда даже подшучивали друг над другом. Тогда почему она так поступила? Про неё в дневнике ничего не было, так как наши сеансы я считала фигней, которую не стоит даже записывать. Может, она из-за этого обиделась? Да, маловероятно.

Но я все равно продолжаю молчать, поедая свою гордость. Я не собираюсь рассказывать ни про дневник, ни про сраную психологиню, которая вот так просто подгадила мне. Даже не думаю перед ними объясняться. Нет. Я продолжаю откусывать зубами внутреннюю кожу на щеке и молчать. Неверное, я заслужила это.

—Ты настоящая, сука, Сэм. Не подходи больше к нам. Никогда!!—Лиза чуть ли не бросается на меня, но вовремя подошедший Герман, останавливает ее. Она как дикая кошка пытается вырваться из его рук, но парень не позволяет.

—Можешь отпустить ее, Гер, она же все равно не сможет меня ударить.

Я вспоминаю момент, когда Лиза все угрожала и угрожала, но когда дело пошло чуть дальше, она просто испугалась. Лиза очень хорошо уничтожает словесно. Тут даже я ей завидую, но когда дело доходит до драки, блондинка тут же отступает.

Лиза больше не старается липово вырваться из рук парня и замирает от удивления. Да, сука, я хорошо тебя знаю. Ты не станешь ходить с синяками месяц, чтобы всего-лишь разок ударить меня.

И когда в мой висок врезается чей-то кулак, я падаю, больно ударившись рукой об свою же тачку. На губах появляется улыбка, даже не смотря на ужасную боль в голове. Поднимаю голову и гляжу на Микки, который удивленно потирает свой кулак, который так красиво пришёлся мне по голове.

Одно дело - драться с девчонками, которые только и могут махать руками из стороны в сторону, а другое дело - получить по голове от парня, дерущегося каждый божий день.

—Зато я могу тебя ударить, Хэзевей.

Я просто киваю, так как сил что-то произнести совсем нет.

—Сестренка, ты тоже можешь ее ударить. Эта сука не сможет ответить, обещаю. —Мик указывает на меня, тут же толкая в ноги и ставя меня на колени.

Теперь я совсем покалечена. Мои колени стоят на сырой дороге, а гордость оказалась где-то под плинтусом. Сэм, только не реветь. Но как жаль, что мои слёзы не слушаются меня и одна все-таки скатывается по щеке. Это и придаёт сил Лизе и девчонка отходит от своего парня и, размахиваясь, ударяет  меня ладонью по щеке.

Голова резко поворачивается в сторону, а из губы начинает течь кровь. Ну вот, и губу расквасила.

—Тебе повезло, что мы тебя не убили. Хэзевей!—шипит Микки на ухо и отталкивает меня так, что я заваливаюсь на бок.

И только когда мои приобретённые враги уходят, я заставляю себя подняться и вцепиться за машину. Мои ноги трясутся, а из глаз готовы хлынуть слезы. Некоторые ученики даже останавливаются, чтобы поглазеть на побитую девчонку.

—Хэзевей, зайка, что с тобой?

Мягкие и такие нежные руки обнимают меня за плечи. И тогда я не сдерживаюсь и плачу навзрыд, обнимая Донован за талию. Женщина ничего не говорит, а только слегка покачивается на пятках и нежно гладит меня по голове. Мои слёзы стекают по щекам и скатываются на пиджак учителя. Но она молчит, продолжая щепать мне на ухо какие-то слава. Не была бы я в таком состояние, то сказала бы про то, что она бормочет какие-то заклинания. Но сейчас я благодарна ей, как никогда раньше.

—Что случилось?—когда я все-таки успокаиваюсь и облокачиваюсь на тачку задницей, Донован начинает свою атаку. —Что с твоим лицом?

—Один придурок дверь не придержал и я долбанулась об неё.

—Уверена, что об дверь, а не об чей-то кулак?

Я ничего не отвечаю, так как сил сопротивляться нет. Меня только что подставили, избили и унизили. И сейчас я просто хочу закрыть глаза и больше их не открывать. Я не хочу больше чувствовать эту пустоту, которая чёрным пятном окутала мое сердце. Когда Микки меня бил, я просто не чувствовала. Ничего. Совсем ничего. Это и вправду пустота. Наплевательская пустота.

Мисс Донован хватает меня за руку и тянет обратно в школу. Я не сопротивляюсь, даже когда мы заходим в эти адовые двери. Учеников почти не осталось, ну или же все на уроках. Мои друзья ... бывшие друзья, наверное, наплевали и свалили домой, чтобы придумать мщение. В этом я даже не сомневаюсь. Этот год будет очень напряжённым.

Но я рада, что хоть кто-то от меня не отвернулся.

Я устало смотрю на макушку мисс Донован, которая открывает передо мной новую дверь и заводит внутрь. Молча захожу внутрь и прислуживаюсь на диван, который стоял у шкафа. В кабинете был небольшой столик и несколько стульев, деревянный шкаф и небольшой, но такой удобный, диванчик.

Мисс Донован не начинает меня отчитывать и ругать за то, что я испачкала кровью асфальт у школы. Она молча проходит дальше, открывает дверцу в шкафу и достаёт коробочку с красным плюсиком.

—Сядь ровно,—женщина присаживается передо мной на колени, пачкая подол своей юбки пылью, и проводит по разбитой губе ваткой. Я хмыкаю, но голову не отвожу, хоть и начинает неприятно щипать. —Это из-за того, что было на стене?

Я совсем не удивлена, что она знает про случившееся. Наверное, каждая крыса в этой школе уже в курсе, считая эту неугомонную женщину.

—Это они тебя так?—мисс Донован никак не успокаивалась, но продолжала стирать ваткой кровь с моей губы.

—Это не важно!—я отмахиваюсь от ее руки и поднимаюсь с дивана. Голова почти прошла, а на губу мне плевать. Не первый раз раздираю ее в кровь.

Мисс Донован молчит секунду, но только для того, чтобы встать с колен и отбросить ватку в сторону.

—Эмануэла, успокойся! Ты не имеешь права так со мной разговаривать. Я стараюсь тебе помочь. Тебе надо просто рассказать, что случилось!

—Я не хочу ничего тебе рассказывать! Я и сама могу справиться со своими проблемами. Тебя не было, когда мне и вправду нужна была помощь, так что не стоит спустя восемнадцать лет лезть в мою жизнь со своей никому не нужной помощью.

—Ты же знаешь, Сэм,—теперь она уже не кричит, брызгая в меня слюнями. —Твоя мать запрещала мне с тобой общаться. И только в школе я могла как-то с тобой наладить отношения. —она опускает голову и уже чуть слышно произносит,— Могла пообщаться с собственной внучкой.

Я фыркаю и складываюсь руки на груди. Голова снова начинает напрятано гудеть, но я стараюсь не отвлекаться от нашего диалога.

—И поэтому отправляла меня в дисциплинарный кабинет?

—Только так я могла с тобой побыть рядом, Сэм!

Я разочарованно качаю головой, совсем не понимая эту схему. Зачем бабушке запирать свою внучку в кабинете? Этим она во мне разжигала только ненависть.

—Я поеду домой. Пока.

Спокойно выхожу из кабинета и иду на выход, чтобы побыстрее оказаться в своей малышке и не париться из-за проблем с мисс Стивенс. Но все-таки отправляю ей сообщение с просьбой встретиться, в котором упоминаю, так, невзначай, что деньги моего отца могут сделать многое.

***

Мое состояние было похоже на ... никакое. Несколько часов подряд я получала в Facebook письма с угрозами от совершенно разных людей. Страницы были без фотографий, поэтому я тут же узнала своих бывших друзей. Они обсирали и гнобили меня как могли.

Я старалась игнорировать и просто не брать телефон в руки, заранее выключив на нем звук, но от этого легче не стало. Позже я все-таки прочитала пару писем, удалила со странички неприличные фотки, которыми они решили меня заспамить, и удалила страничку, чтобы больше не заниматься ненужной работой. Зачем убирать говно, если они снова насрут?

Но если бы все так просто закончилось...
Эти ублюдки продолжили унижать меня в Instagram, поэтому и там я решила ограничить какой-либо доступ всех пользователей к моей странице и уйти в подполье.

Откидываю телефон в сторону и облокачиваюсь головой о спинку дивана, на котором когда-то ночевал Алекс Мин. Эти воспоминания так далеки и так незначимы сейчас, что хочется лишь смеяться.

В какой-то момент я даже хочу позвонить Джордану, но тут же отбрасываю эту идею и решаю просто пойти спать.

И это была отличная идея, но когда я уже готовлюсь плюхнуться на кровать, то слышу снизу громкие стуки в дверь. Кто блять опять вломился ко мне, пройдя спокойно сквозь забор? Сначала это была мисс Стивенс, после которой я стала проверять все замки, а теперь кого занесло в эту холостяцкую обитель?

Цербер уже крутится возле двери, махая хвостиком из стороны в сторону. Значит, кто-то знакомый. Открываю дверь и тут же оказываюсь прижата к стене.

Алекс рассматривает мое лицо, продолжая одной рукой держать меня за талию, а второй водить по лицу, как бы проверяя раны.

—Я только узнал, что произошла на парковке. Ты как?

Его взволнованный тон и не уложенные волосы показывали мне, что директор и вправду мог волноваться. Но с каких пор ему так париться из-за какой-то ученицы?

Ты ему не просто ученица.

И снова этот надменный голосок в моей голове.

—Я разберусь с этим, Сэм. Завтра же. Если не поможет, то буду разбираться уже с родителями этих хулиганов. Так кто тебя так?

А, значит он ещё ничего и не знает. Интересно, а он видел фоточки и похабные надписи на стене? Если видел, то он совсем глупый, раз не может сложить очевидное.

Я уже собираюсь что-то ответить, но меня прерывает чей-то громкий голос, а потом и камень, разбивший мое окно. Алекс быстро прижимает меня к стене и прикрывает собой, пока в окна врезаются камни, а с улицы слышны оскорбления.

—Ты - жалкая сучка, Хэзевей! Ты всегда будешь одинока. Всегда.

—Давай, выйди к нам, малышка. Поговорим!!

Я слышу абсолютно все. Алекс прижимает меня сильнее к стене, удерживая рукой мою голову, чтобы я не долбанулась об стену. Его голова очень близка к моей, но обидней всего, что он тоже все это слышит. Он слышит каждое слово, брошенное в меня, как камни в окна. В доме раздаётся сирена, которая отпугивает моих бывших друзей.

Алекс убеждается, что больше атак не будет, и отходит от меня, рассматривая разбитые окна и повалившиеся предметы декора. Папина любимая картина лежит на полу в куче осколков.

Я просто не могу пошевелиться, продолжая пялиться на испорченные окна.

—Скоро сюда приедет полиция, Сэм. Они со всем разберутся.

—Нет. Они не будут ни с чем разбираться. Я так просто не сдамся. Мы скажем им, что это ложный вызов. Проверка.

Алекс удивленно смотрит на меня.

—Совсем свихнулась? Как ты объяснишь весь этот хаос?

Мы выходим на улицу, чтобы разглядеть весь полученный ущерб. И я оказалась права. На стенах дома появилась разная краска, а на двери огромными буквами было написано лишь одной слово - МЕСТЬ. Вокруг разбросаны использованные прокладки и даже презервативы. Алекс качает головой и подходит ко мне, крепко обнимая за талию. Я молча кладу голову на его плечо и вздыхаю.

Я готова к этой войне.