Я слишком жадный, чтобы делить тебя с миром

      Я со­вер­шенно не пом­ню, как доб­ра­лась до сво­ей ком­на­ты. Не пом­ню, по ка­кой при­чине кос­тяшки сби­ты в кровь, по­чему ног­тей на паль­цах поч­ти не ос­та­лось, а на их мес­те неп­рикры­тое мя­со, по­чему все обои в ком­на­те ис­пачка­ны алой крас­кой, сте­ка­ющей по сте­нам, по­чему я ле­жу сей­час по­сере­дине ком­на­ты и вы­гиба­юсь в спи­не от не­опи­су­емой бо­ли внут­ри, по­чему из глот­ки вы­рыва­ет­ся не­чело­вечес­кий крик, по­рой пе­рехо­дящий в жа­лоб­ное ску­ление.
Я не пом­ню ни­чего, но знаю, что мне нес­терпи­мо боль­но.

 — За что?! — кри­чу я во всю глот­ку. — По­чему ты?!

      Соз­на­ние со­вер­шенно не по­нима­ет, что про­ис­хо­дит вок­руг. Вре­мя буд­то ос­та­нови­лось, не пла­нируя за­кан­чи­вать этот день. Или же он дав­но за­кон­чился? Я не знаю, не пом­ню.

«Нуж­но по­кон­чить с этим»

      Встаю. На нег­ну­щих­ся но­гах пы­та­юсь дой­ти до ван­ной. По пу­ти рас­ки­дываю ве­щи, сто­ящие на тум­бочках и сто­лах. Они с трес­ком уда­ря­ют­ся о сте­ну и ло­ма­ют­ся. До­рогие и ста­рые ва­зы раз­би­ва­ют­ся вдре­без­ги. В ком­на­те ца­рит нас­то­ящий ха­ос: все сло­мано, раз­би­то, кру­гом од­на грязь и кровь.

      Я за­хожу в ван­ную ком­на­ту и под­хо­жу к зер­ка­лу. На ме­ня смот­рит нес­час­тная де­вуш­ка, опух­шие гла­за ко­торой го­ворят о том, что она до­воль­но-та­ки дав­но пла­чет, не пе­рес­та­вая. Об­на­жен­ное те­ло бы­ло ук­ра­шено сса­дина­ми и си­няка­ми, прав­да, не та­кими яр­ки­ми, как пос­ле хват­ки вам­пи­ра, сле­дова­тель­но, они на­несе­ны ею са­мой.

      Па­ра уда­ров и ос­колки дож­дем па­да­ют на пол.
По ру­кам сте­ка­ет плаз­ма. На­несен­ные увечья не­щад­но щип­лют, но это­го ма­ло. Нуж­но боль­ше фи­зичес­кой бо­ли, что­бы заг­лу­шить внут­ренние тер­за­ния.

      Бе­ру ос­ко­лок в ру­ку, креп­ко сжи­мая. Са­жусь на пол и про­вожу по ос­но­ванию ляж­ки глу­бокий по­рез.

 — Еще…

Вто­рой, тре­тий.

      Боль ми­зер­ны­ми ша­гами раз­во­рачи­ва­ет­ся и на­чина­ет от­сту­пать, но она вер­нется. Очень ско­ро вер­нется.

На­жимаю силь­нее.

 — Ну… же…

 — Во что ты се­бя прев­ра­тила?

      В ком­на­те по­явил­ся Шу. Он сто­ял и смот­рел, как кровь с рук и ра­нено­го бед­ра круп­ны­ми стру­ями сте­ка­ет на пол, об­ра­зовы­вая лу­жу под блед­ным те­лом, как лез­вие вхо­дит в неж­ную ко­жу, ос­тавляя урод­ли­вые шра­мы.

 — Весь дом про­вонял тво­ей кровью, — он сни­ма­ет с се­бя ру­баш­ку и са­дит­ся по­зади ме­ня, об­хва­тывая та­лию.

      Я об­ло­коти­лась на его пле­чо, за­нося ру­ку для но­вого по­реза, но Хо­зя­ин пе­рех­ва­тыва­ет ее и от­ки­дыва­ет ку­сок зер­ка­ла в дру­гой ко­нец ком­на­ты.
Его силь­ная ру­ка, еле ка­са­ясь, об­во­дит кон­ту­ры шра­мов, из ко­торых все еще те­чет кровь, со­бирая ка­пель­ки плаз­мы.
Пы­та­юсь выр­вать­ся и до­тянуть­ся до дру­гого ос­колка, но ме­ня лишь креп­че при­жима­ют к се­бе, не да­вая по­шеве­лить­ся.

 — Я боль­ше так не мо­гу, — еле слыш­но прох­ри­пываю я, и сле­зы но­вой вол­ной сте­ка­ют по опух­шим ще­кам.

 — Я не да­вал те­бе пра­ва уро­довать свое те­ло… но, ес­ли ты так хо­чешь, то я по­могу те­бе.

      Шу от­ки­нул мои во­лосы с пле­ча и вог­нал длин­ные клы­ки до ос­но­вания. Не вы­пив ни кап­ли, он вы­тащил их и с но­вой си­лой при­нял­ся про­кусы­вать ко­жу шеи, плеч, бо­ков, по­рой дос­тавляя та­кую боль, что в гла­зах на­чина­ло тем­неть.
Силь­ной ру­кой он вце­пил­ся в по­резан­ные но­ги, за­девая ос­тры­ми ног­тя­ми из­ра­нен­ную по­вер­хность.

«За­быть­ся, или я сой­ду с ума»

      Пол­ностью по­забыв се­бя, по­забыв то, где я и с кем, я раз­верну­лась и впи­лась в его гу­бы жес­тким по­целу­ем. Шу ос­ла­бил хват­ку, поз­во­лив мне по­вер­нутся к не­му всем те­лом.

      Я дав­но не слы­шала, как мой внут­ренний го­лос ос­та­нав­ли­вал ме­ня от не­об­ду­ман­ных дей­ствий, по­это­му все про­ис­хо­дило под силь­ны­ми эмо­ци­ями, зах­ва­тив­ши­ми ме­ня пол­ностью, впи­ва­ясь ог­ромны­ми зве­рины­ми ког­тя­ми, сди­рая ко­жу и вы­тас­ки­вая са­мые чер­ные же­лания ду­ши на­ружу.
Сев на не­го свер­ху, я це­лова­ла его шею, гу­бы, хо­тя, это слож­но бы­ло наз­вать по­целу­ем, по­тому что по­рой я впи­валась в его утон­ченные из­ги­бы зу­бами, пы­та­ясь от­грызть ку­сок мя­са.

      Шу мол­ча тер­пел все не­поз­во­литель­ные вы­ход­ки в его сто­рону, но по­том он отыг­ра­ет­ся, я знаю.
Он от­ки­нул ме­ня на раз­би­тое зер­ка­ло спи­ной, из-за че­го ма­лень­кие се­реб­ря­ные ку­соч­ки про­ник­ли под ко­жу, дос­тавляя не са­мые при­ят­ные ощу­щения. Сам же на­вис свер­ху, дер­жа мои ру­ки по обе сто­роны от го­ловы, до хрус­та сжав их.
Укус за уку­сом он изу­чал мое те­ло, буд­то впер­вые ви­дит его, сли­зывая зас­тывшую кровь.

      Гру­бые дви­жения, соп­ро­вож­да­ющи­еся но­ющей ко­жей, его хо­лод­ные ру­ки, дер­жа­щие до­бычу так креп­ко, как толь­ко это воз­можно — все это при­носи­ло мне не­опи­су­емое нас­лажде­ние.

      Шу при­под­нял ме­ня за по­яс­ни­цу, поз­во­лив сесть на не­го свер­ху и вце­пил­ся мне шею, вы­сасы­вая жиз­ненно не­об­хо­димую жид­кость.
Я креп­ко схва­тила Гос­по­дина за во­лосы, от­ры­вая от се­бя и пре­рывая его тра­пезу. Он и оду­мать­ся не ус­пел, как я нак­ры­ла его гу­бы сво­ими, про­никая язы­ком во внутрь и при­кусы­вая его ниж­нюю гу­бу. Во рту чувс­тво­вал­ся ме­тал­ли­чес­кий прив­кус. Это ди­ко воз­бужда­ло.
Я пос­пешно рас­сте­гива­ла ре­мень на его брю­ках, выс­во­бож­дая ока­менев­шую плоть из за­точе­ния.

      Все про­ис­хо­дило слиш­ком быс­тро, слиш­ком гру­бо, слиш­ком жес­тко.

      Он бро­сил ме­ня на пол, как ок­ро­вав­ленную по­ловую тряп­ку, на­висая свер­ху, и без осо­бой под­го­тов­ки во­шел в ло­но.
Это бы­ло не то неж­ное со­итие, ко­торое свя­зыва­ло нас до это­го. Это был нас­то­ящий жи­вот­ный секс.
Моя кровь стру­илась ру­чей­ка­ми из ран, рас­полза­ясь по на­шим те­лам, сме­шива­ясь с по­том.
Кро­вавый по­целуй, кро­вавый секс — все в мо­ей жиз­ни бы­ло ок­ра­шено в крас­ный цвет.

      Я ло­мала пос­ледние ног­ти, опи­ра­ясь о пол и кри­чала. Это бы­ли не сто­ны удо­воль­ствия, это был нас­то­ящий крик раз­ру­ша­ющей­ся ду­ши.
Ни­како­го удо­воль­ствия. Ок­ру­жен­ная лишь болью я ле­жала под ним, под­став­ля­ясь силь­нее для пол­но­го про­ник­но­вения, го­товая вы­дер­жать все, что угод­но, лишь бы Он смог за­тянуть хоть на мил­ли­метр внут­реннюю пус­то­ту.

      Де­лая пос­ледние тол­чки, он кон­ча­ет с про­тяж­ным сто­ном и впи­ва­ет­ся мне в спи­ну ма­лень­ки­ми ору­ди­ями пыт­ки.

      Я ще­кой опер­лась о хо­лод­ный пол в ван­ной, вы­гиба­ясь силь­нее и под­став­ляя Шу боль­ше прос­транс­тва для уку­сов.

      Соз­на­ние на­чало мед­ленно по­кидать ме­ня.

 — Спа­сибо, — про­шеп­тав это, я зак­ры­ла гла­за и ус­ну­ла.

***

      В ком­на­те ца­рит по­лум­рак, не да­вая и ма­лень­ко­му лу­чику про­ник­нуть в за­наве­шен­ные ок­на.
Я дав­но прос­ну­лась, но ни­каких приз­на­ков жиз­ни не по­даю. А за­чем? Он и так зна­ет, что я жи­ва, тем бо­лее я не ум­ру, по­ка Шу не раз­ре­шит.
Сколь­ко раз я пы­талась ос­та­вить его — все без тол­ку: он и на том све­те ме­ня на­шел.

      Дверь ти­хо при­от­кры­лась, и в нее заш­ла не­высо­кая дев­чушка с под­но­сом в ру­ках.

 — Те­бе нуж­но по­есть, — шеп­чет она, под­хо­дя бли­же к кро­вати и ста­вя его на но­вую тум­бочку.

      Все сле­ды мо­его буй­ства бы­ли уб­ра­ны в счи­тан­ные дни, по­ка я на­ходи­лась в от­ключ­ке. Но­вая ме­бель, но­вые кар­ти­ны, обои и ва­зы — буд­то ни­чего и не бы­ло, толь­ко пе­ревя­зан­ная но­га и щип­лю­щие ра­ны на­поми­на­ют о том, что это все — ре­аль­ность.

      Эн бе­рет ста­кан с во­дой, раз­ме­шивая в нем обез­бо­лива­ющие. Хо­тя прек­расно по­нима­ет, что мне это не по­может. Мне уже ни­чего не по­может.
Она при­под­ни­ма­ет мою го­лову и прис­тавля­ет ста­кан к гу­бам, но я отод­ви­гаю его,

 — Прос­то во­ды.

      Я дол­жна чувс­тво­вать боль, ина­че сло­ма­юсь окон­ча­тель­но.
Она за­мени­ла все чувс­тва в мо­ем ма­лень­ком ми­ре, ес­ли пе­рес­та­ну ощу­щать да­же ее - ум­ру.

      Че­рез ка­кое-то вре­мя Эн воз­вра­ща­ет­ся со ста­каном обыч­ной во­ды и по­мога­ет нас­ла­дить­ся жид­костью. Ни­ког­да бы не по­дума­ла, что во­да бы­ва­ет та­кой вкус­ной.

 — Те­бе нуж­но вы­бирать­ся от­сю­да, — го­ворит она, ед­ва раз­ли­чимым ше­потом мне на ухо, — и мы по­можем те­бе.

 — Сбе­жать? — пов­то­ряю я, не по­нимая зна­чения это­го сло­ва, а пос­ле ти­шину ком­на­ты раз­ру­ша­ет мой ис­те­ричес­кий смех. — Не сме­ши ме­ня! Аха­ха… Да­же ес­ли я по час­тям от­сю­да бу­ду вы­бирать­ся, он ос­та­новит ме­ня, сошь­ет все, как бы­ло, и отыг­ра­ет­ся! Аха­хах…

Она за­жала мне рот ру­кой, гроз­но смот­ря в се­ро-го­лубые гла­за.

 — У нас есть план. Мы по­можем те­бе выб­рать­ся, и ты за­живешь, как обыч­ный че­ловек.

Я уб­ра­ла ее ру­ку с ли­ца,

 — У ко­го «нас»?

 — У ме­ня и Су­бару.

 — Не смей, — за­дыха­ясь, про­гово­рила я, — про­из­но­сить это имя при мне.

 — Хо­тэру, пос­лу­шай…

 — Хва­тит с ме­ня! Он убил ее, по­нима­ешь? Убил на мо­их гла­зах са­мого близ­ко­го че­лове­ка! А сей­час я дол­жна до­верить­ся ему?

 — Это бы­ла вы­нуж­денная ме­ра. Ты мно­гого не зна­ешь, но я уве­рен­на, что Су­бару объ­яс­нит свои дей­ствия.

 — Ты оп­равды­ва­ешь его?

 — Нет. Ко­неч­но же, нет. Я хо­чу, что­бы ты жи­ла счас­тли­во, по­нима­ешь?

 — По­чему? По­чему я, ког­да ты мо­жешь вос­поль­зо­вать­ся этим шан­сом? Я нез­на­комый те­бе че­ловек, чу­жая. Ты еще мо­жешь на­чать жизнь за­ново, я — нет. Во мне сло­мано все. Аб­со­лют­но все.

 — Неп­равда. В те­бе еще есть на­деж­да на счас­тли­вую жизнь, по­это­му хва­тай этот шанс и бе­ги, по­ка воз­можно. Я бу­ду мо­лить­ся за те­бя. А ме­ня ско­ро не ста­нет, — она ус­та­ло улыб­ну­лась, взя­ла мою ру­ку и под­несла ко рту, по­цело­вав ее, — я всег­да меч­та­ла о стар­шей сес­трен­ке.

По ее ще­ке ска­тилась оди­нокая сле­за. Впер­вые я уви­дела, как Эн пла­чет.

 — Зав­тра, — она шмыг­ну­ла но­сом, — ког­да вам­пи­ры бу­дут спать, Су­бару бу­дет ждать те­бя в глу­бине са­да.

Она дос­та­ла из-за па­зухи кон­верт и пе­реда­ла его мне.

 — От­кро­ешь это, ког­да до­берешь­ся до го­рода. Это моя пос­ледняя прось­ба.

Эн по­цело­вала ме­ня в лоб,

 — За­пом­ни: ты не од­на, — она вста­ла и пош­ла к две­ри.

 — Эн, ка­кой се­год­ня день?

 — Пос­ледний день ме­сяца, — дверь ти­хонь­ко зах­лопну­лась, и за ней пос­лы­шал­ся звук от­да­ля­ющих­ся ша­гов.