Глава 30. Резиденция почетных учеников
На улице было холодно и промозгло, но под одеялом их окутывало тепло. Сюэ Цинлань был прижат к Вэнь Хэну и не очень понимал как себя вести. Юноша чувствовал себя крайне неловко, поэтому решил отвлечься разговорами:
- Разве Ляо-шисюн не придет сегодня? Если мы действительно должны переехать в другое место, ты должен позволить мне вернуться, и сообщить наставнику, а также дать возможность собрать кое-какие вещи.
На улице было уже совсем светло. Если они и дальше будут бездельничать, и Ляо Чансин придет и увидит их в таком состоянии, что он подумает?
Вэнь Хэн неторопливо сказал:
- Не волнуйся, сначала поешь, а потом уходи. А пока подумай, что тебе еще может пригодиться, я попрошу шисюна принести это.
Принц уже давное не жил как благородный молодой господин, но манера поведения, которую в него закладывали с самого детства, никуда не делась. Она проявлялась в его неторопливых словах и действиях, всегда выражающих невольное спокойствие. Из-за этого создавалось впечатление, что даже если небо упадет, выражение лица Вэнь Хэна не изменится. Благодаря этому Сюэ Цинлань успокоился. Он на мгновение задумался, затем сказал:
- Мне больше ничего не нужно, но я должен попросить Ляо-шисюна принести еще две жаровни, чтобы предотвратить...
Вэнь Хэн насмешливо бросил на него взгляд:
- Чтобы предотвратить что?
Сюэ Цинлань поднял глаза, чтобы взглянуть на принца, и сказал, намеренно растягивая слова:
- Чтобы больше не беспокоить шисюна.
Вэнь Хэн издал короткий смешок. Подражая его тону, он сказал:
- Шиди не нужно быть таким вежливым, это не проблема.
Сюэ Цинлань:
- ...
Этот маленький негодник казался неприступным, но Вэнь Хэн чувствовал, что он просто довольно замкнутый, и на самом деле у юноши довольно хороший нрав. Сюэ Цинлань был похож на кошку, которая могла спокойно вытерпеть три или четыре тычка, прежде чем легонько шлепнуть вас лапой. И даже когда она была по-настоящему раздражена, она только махала хвостом и игнорировала вас, никогда не прибегая к своим острым когтям или клыкам. Возможно, внешне Сюэ Цинлань и был свирепым, но в глубине души он понимал, кто на самом деле хорошо к нему относился.
- Ты уже полностью проснулся?
Сюэ Цинлань снова затих, и Вэнь Хэн понял, что это было предвестником того, что он взмахнет хвостом. Принц опустил голову и мягко сказал:
- Зимой холодно, если ты будешь вставать слишком быстро, то легко простудишься. Лучше просыпаться медленно, это способ сохранить хорошее здоровье.
Сюэ Цинлань слегка кивнул в его объятиях. Вэнь Хэн отпустил юношу и сказал:
- Я больше не буду тебя беспокоить. Иди умойся и переоденься, твой верхний пао греется у жаровни.
Их кровать стояла у стены, Вэнь Хэн лежал с краю, а Сюэ Цинлань с другой стороны. По логике вещей, первым должен был встать принц. Сюэ Цинлань перебрался через него и спросил:
- А как насчет тебя?
Вэнь Хэн постучал по тыльной стороне своей ладони, и сказал, фыркнув:
- Я? Ты давил на меня всю ночь, и половина моего тела настолько онемела, что я не могу пошевелиться. И теперь ты спрашиваешь обо мне?
Сюэ Цинлань:
- ...
Юноша чувствовал себя одновременно ошеломленным и виноватым. Он опустился на колени рядом с Вэнь Хэном и взял его правую руку, чтобы помассировать, помогая снять онемение. Принц закинул одну ногу на другую и протянул руку, чтобы сделать массаж. Голова Сюэ Цинланя была низко опущена. Волосы, которые ему еще предстояло завязать, свободно свисали, закрывая уши и открывая лишь небольшую часть лица. Возможно, он и опустил голову и поджал губы, но на щеке у него виднелась неглубокая ямочка. Юноша явно изо всех сил старался сдержать смех.
Наблюдая за происходящим, Вэнь Хэн в глубине души думал, что так и должно быть. Сюэ Цинланю следовало бы смеяться над жадностью, обидой и невежеством, обычными глупостями человека[1] в красной пыли жизни[2], а не принимать все слишком близко к сердцу, и желать стать звездой зимнего неба[3].
Чувствительность в руке постепенно возвращалось. Вэнь Хэн для пробы подвигал пальцами и запястьем, а затем улыбнувшись сказал:
- Большое спасибо, мне уже лучше. Я полагаю, моя привязанность к тебе не напрасна.
Сюэ Цинлань уже привык к тому, что принц постоянно подшучивает над ним, и больше не переживал по этому поводу. Юноша помог ему закатать рукав и сказал:
- Вставай так медленно, как тебе нравится, я пойду приготовлю завтрак.
Вэнь Хэн удивленно приподнял бровь, открывая рот. Сюэ Цинлань уже догадался, о чем он хотел спросить, и проворно соскользнул с кровати, сказав:
- Я не умею готовить деликатесы, но вскипятить воду и сварить кашу мне по силам. Не волнуйся шисюн, я не сожгу твою кухню дотла.
Вскоре Сюэ Цинлань действительно принес на стол кастрюлю белой каши, две тарелки маринованных овощей и, поскольку разнообразие ингредиентов на кухне было ограничен, а он не мог творить чудеса, еще двух вареных цыплят. Как только они покончили с этим простым завтраком, пришел Ляо Чансин, и его насильно заставили помогать с переездом. Они втроем принесли постельные принадлежности и другие мелочи в двор на склоне горы.
Этот комплекс дворов был резиденцией почетных учеников, где Вэнь Хэн должен был остановиться, когда впервые приехал на гору Юэин. Однако, поскольку там было недостаточно места, а принц хотел соблюсти период сыновнего траура, он в одиночку перебрался на задворки горы. Позже Ли Чжи был изгнан, а Цинь Лин с тех пор не принимал новых учеников.
Одна из комнат все это время оставалась свободной. Теперь, чтобы разместить Сюэ Цинланя и Вэнь Хэна, она была убрана и заново обставлена.
В помещении было мало места, и в нем не могли поместиться две кровати, поэтому установили одну очень широкую, на которой могли разместиться до трех человек, лежащих бок о бок. Ляо Чансин стоял посреди комнаты и осматривался. Затем он извиняющимся тоном сказал Сюэ Цинланю:
- Поскольку дело срочное, мы не можем оказать тебе должного гостеприимства. Для вас обоих есть только это маленькое помещение, мы действительно плохо обращаемся с Сюэ-шиди. В будущем, если тебе что-нибудь понадобится, просто дай знать Юэ Чи, не нужно быть скромным.
Прежде чем Сюэ Цинлань успел ответить, Вэнь Хэн вмешался, чтобы поддразнить:
- Шисюн действительно невероятно щедрый человек.
Ляо Чансин возразил:
- Разве Сюэ-шиди не была втянут во всю эту историю из-за тебя? Кроме того, он также спас тебе жизнь. Даже если бы он захотел сделал тебя своим слугой, это не было бы слишком.
- Это лишнее, - поспешно сказал Сюэ Цинлань. - Шисюн слишком мне потакает.
Обеспокоенный тем, что юноша чувствует себя некомфортно, Вэнь Хэн положил руку ему на плечо, сказав:
- У Ляо-шисюна доброе сердце, к тому же есть более простой способ решить эту проблему. Тебе не нужно смущаться.
Сюэ Цинлань не понял, что он имел в виду:
- А?
Ляо Чансин сразу понял, на что намекал Вэнь Хэн. Видя также, что принц защищает юношу так, как защищали бы новорожденного теленка, он не смог удержаться от улыбки и покачал головой, сказав:
- Продолжай делать то, что должен. Если от меня больше ничего не нужно - я пойду. Шифу все еще ждет меня.
Вэнь Хэн отложил все, что было у него в руках, и спросил:
- Как обстоят дела двухдневной давности?
Это было внутренним делом секты Чунь Цзюнь, поэтому Сюэ Цинланю было неуместно оставаться и слушать. Почувствовав себя лишним, юноша извинился и пошел за водой, оставив главную комнату двум боевым братьям. Когда он вышел, Ляо Чансин сказал Вэнь Хэну:
- Это важный вопрос, Шифу почти ничего мне не сказал. Прямо сейчас мы можем положиться только на старейшин пика, чтобы они в меру своих возможностей сгладили ситуацию. Сначала мы должны расселить гостей, а затем сможем тайно провести расследование.
Вэнь Хэн покачал головой:
- Слишком поздно, мы подняли слишком много шума. Просить гостей остаться еще на какое-то время будет неуместно.
Все секты, которые были приглашены на гору Юэин, пользовались большим уважением в Цзянху. Кто из них согласился бы на то, чтобы за ними наблюдали, как за группой мелких воров? Если об этом стало бы известно, вероятно секта Чунь Цзюнь подверглась бы нападению за нанесенное унижение. Более того, власть в Цзянху была нестабильна, и стоило бы им проявить слабину - нашлась бы другая секта, стремящаяся занять их место в мире боевых искусств.
Возможно, другие секты и не решились бы украсть меч, чтобы опозорить секту, но они с радостью бы наблюдали, как секта Чунь Цзюнь выставляет себя на посмешище. Таким образом, кроме немногих, кто был по-настоящему близок с сектой, у остальных не было необходимости сотрудничать. Самое большее, что секта Чунь Цзюнь могла сейчас сделать - это протянуть еще три дня, и если к тому времени они все еще не смогут найти преступника, у них не будет выбора, кроме как отпустить своих гостей.
Ляо Чансин устало вздохнул. Упоминания об этом было достаточно, чтобы его лоб наморщился от беспокойства. Как у истинного ученика на пике Юй Цюань, у него было много забот, но он не мог рассказать о них Вэнь Хэну. Поэтому он просто похлопал его по плечу и сказал:
- Мы довольно большая секта, поэтому, как бы трудно это ни было, тебе не нужно беспокоиться вместе с нами. В течение этих нескольких дней не убегай куда тебе хочется, и хорошенько позаботься о Сюэ-шиди. Если случится что-нибудь из ряда вон выходящее, не забудь сразу найти меня.
Вэнь Хэн кивнул:
- Я понимаю. Не волнуйся, шисюн.
Через некоторое время вошел Сюэ Цинлань с котелком воды и несколькими тряпками. Он спросил:
- Ляо-шисюн ушел? Он выглядел очень занятым.
Вэнь Хэн взял у него медный котелок и, поставив его на полку, сказал:
- Вопрос о потере меча должен быть решен должным образом внутри секты, чтобы не дать посторонним повода для разговоров. Вероятно, в последнее время у шисюна было мало свободного времени.
Сюэ Цинлань все еще думал о предыдущем разговоре. С любопытством он спросил:
- Шисюн, только что, когда ты сказал "Есть более простой способ решить эту проблему", что ты имел в виду? В секте Чунь Цзюнь есть какое-то особое правило?
- Что... - Вэнь Хэн был поражен его вопросом, но быстро понял, о чем он спрашивает. После недолгой борьбы он больше не мог сдерживаться и отвернулся, разразившись смехом.
Его смех было довольно приятно слушать, глубокий тенор напоминал журчание бегущей воды.
Сюэ Цинлань смутился еще больше:
- Над чем ты смеешься?
- Маленький дурачок, - Вэнь Хэн ткнул себя пальцем в лоб. - Это потому, что нехорошо такое говорить, поэтому я не сказал об этом прямо. Но ты все равно настаиваешь на ответе. Как я смогу жить в ладу с самим собой в будущем?
Сюэ Цинлань нахмурился глядя на принца, изучая его с подозрением, но также с долей любопытства. Выражение его лица, казалось, говорило:
"Я хочу посмотреть, какую чушь ты можешь придумать".
Такое выражение лица Сюэ Цинланя было совершенно новым, и абсолютно непохожим на то, каким юноша казался при их первой встрече. Вэнь Хэн беспомощно рассмеялся и сказал:
- Ты знаешь, как меня мучить...
Подумайте сами, обычно, когда люди говорят о возврате долга за спасенную жизнь, помимо того, чтобы подставить подножку врагу вашего благодетеля, чтобы спасти ему жизнь, или стать его слугой, что еще вы можете сделать?
Сюэ Цинлань был умным ребенком и лишь временно не мог связать воедино все точки. Вскоре он понял, что имел в виду Вэнь Хэн, и мочки его ушей покраснели. Он пробормотал:
- Значит, это так...
- Ты знаешь что такое долг жизни? - Вэнь Хэн намеренно поддразнил юношу. - Ты знаешь правила Цзянху или нет? Повтори еще раз, громче, что нужно сделать, чтобы вернуть долг за спасенную жизнь?
Сюэ Цинлань посмотрела на него с обеспокоенным выражением лица:
- Шисюн...
- Не называй меня шисюн, называть меня Шифу тоже бесполезно.
Сюэ Цинлань серьезно спросил:
- Ты действительно хочешь пообещать мне так много?[4]
Вэнь Хэн:
- ...
Он ущипнул Сюэ Цинланя сзади за шею, схватил его и подтянул прямо к себе. Раздраженно скрипнув зубами он сказал:
- Хорошо, значит ты спишь на мне ночью, и используешь для развлечения днем. Маленький негодник, ты похоже больше меня не считаешь за своего шисюна?
Сюэ Цинлань не ответил и не попыталась вырваться, он прижался к груди принца и начал смеяться. Такой прекрасный и нежный звук заставил Вэнь Хэна успокоиться, а его раздражение мгновенно испарилось. Он только один раз хлопнул юношу по спине.
После обеда они расстались. Сюэ Цинлань вернулся в гостевой двор, чтобы помочь Сюэ Цы, в то время как Вэнь Хэн отправился в зал Ли Цзинь на главной вершине, чтобы почитать классические тексты секты. Он занимался этим до самого заката. Когда принц вернулся в двор на склоне горы, его сразу же окружили трое учеников и Хань Цзыци. История о его злоключениях уже распространилась по секте Чунь Цзюнь. Других почетные ученики были в довольно хороших отношениях с Вэнь Хэном, а Хань Цзыци особенно переживала за него. Когда ученики услышали, что принц переехал в двор на склоне горы, они немедленно примчались навестить его.
Вэнь Хэну нечего было им сказать. Он выбрал несколько неважных тем для пустой болтовни, поблагодарил всех за заботу, а затем прочитал им лекцию о том, что Сюэ Цинлань тоже переезжает, поэтому другие ученики должны вести себя прилично, и не провоцировать его.
И Чжоу Цинь и Хань Цзыци досталось от рук Сюэ Цинланя. При звуке его имени они нахмурились. Хань Цзыци была очень недовольна и кисло сказала:
- Я не знаю о чем думал Ляо-шисюн, настаивая на том, чтобы ты заботился о нем.
Сюэ Цинлань, который только что подошел к двери, случайно услышала эти слова. Он замедлил шаг.
Голос Вэнь Хэна был негромким, но практикующие боевые искусства обладали исключительным слухом, и его слова были слышны даже из-за стены. Бесстрастно, но серьезным тоном он ответил:
- За доброту нужно платить, это само собой разумеющееся.
Сюэ Цинлань вспомнил шутку, которой они обменялись днем, и уголок его рта приподнялся. Внезапно он услышал, как кто-то с внутренней стороны стены весело сказал:
- Шицзе не нужно так сильно волноваться. В конце концов, он пробудет здесь всего два месяца, а затем уедет. Когда дело дойдет до этого, он все еще будет чужаком. Как у него могут быть такие же хорошие отношения с шисюном, как у людей в нашей секте?
Улыбка на лице Сюэ Цинланя застыла, а затем и вовсе исчезла.
Юноша уставился на дерево, которое торчало над стеной. Он чувствовал себя приросшим к земле: несмотря ни на что, он не мог заставить себя сделать шаг вперед. Поэтому юноша отступил на несколько шагов, нашел дерево, расположенное не очень далеко от двора, и используя цингун взобрался на него, спрятавшись в тех немногих листьях, что ещё остались.
У Сюэ Цинланя не было желания затевать еще один спор с учениками Чунь Цзюнь. Он был здесь посторонним, а войдя в дом сейчас, несомненно, вызвал бы у других чувство неловкости. Лучше было подождать, пока все уйдут.
Солнце уже зашло, но ночь все еще не наступила. Над горизонтом сгущались желто-серые сумерки, затянутые бесконечно тянущимися облаками. Сюэ Цинлань бесцельно смотрел вдаль. Он вдруг вспомнил вчерашний закат, который был ярким, как цветная глазурь. В глубине души он думал:
"После того, как я покину гору Юэин, вероятно никогда больше не смогу увидеть такой закат".
В мире было множество прекрасного: утренние облака, закаты, весенние цветы, осенние луны, судьбоносные встречи... И все это происходило спонтанно, это нельзя было спланировать заранее, что делало такие моменты ещё более ценными, но быстро проходящими.
В конце концов сумерки рассеялись, и всю гору окутала зимняя ночь.
На территории резиденции постепенно зажегся свет. Посетители уже ушли некоторое время назад, но Сюэ Цинлань осталась сидеть на дереве. Одетый во все черное, он сливался с ночью, и казалось, что горный ветер превратил его в безмолвную каменную глыбу.
Вдалеке по опавшим листьям раздались неторопливые шаги, которые окончательно остановились под деревом. Юноша не слышал их, или, возможно, слышал, но просто не обращал внимания.
С земли раздался голос Вэнь Хэна:
- Звезды сегодня красивые?
Белоснежное лицо Сюэ Цинланя слегка шевельнулось в темноте. Он, наконец, пришел в себя. Юноша медленно опустил глаза, чтобы посмотреть вниз. Его голос был мягким и слегка хрипловатым, с ровным тембром, но Вэнь Хэну он показался слегка обиженным. Юноша ответил:
- Сегодня нет звезд.
Сегодня ночью не было видно ни звезд, ни луны. Небо было затянуто тучами.
Вэнь Хэн протянул руку к стволу дерева и сказал:
- Тогда спускайся. Давай вернемся и поедим.
Сюэ Цинлань размял затекшие конечности и отбросил прочь свои блуждающие мысли. Как ни в чем не бывало, он обратился к Вэнь Хэну, который все еще стоял под деревом:
- Шисюн, отойди.
- Все в порядке, - Вэнь Хэн настаивал. - Спускайся.
Сюэ Цинланю не оставалось ничего иного, кроме как послушаться и спрыгнуть вниз. Юноша использовал свой цингун, и его одежда взметнулась вверх, когда он спускался ловко и беззвучно, как перышко, неторопливо летящее по воздуху.
Юноша правильно рассчитал расстояние, стараясь не врезаться в Вэнь Хэна, как вчера. Тем не менее, прежде чем перо успело коснуться земли, оно оказалось в центре чьей-то ладони.
Объятия Вэнь Хэна окутали Сюэ Цинланя, а тепло тела принца окружило его подобно океанским приливам. Юноша не оттолкнул его, только замер на месте, не желая двигать ногами.
- Что не так?
Сюэ Цинлань открыл рот, и тут же закрыл его, ничего не сказав. Юноша не знал с чего начать, и уж точно не понимал, как объяснить.
Ум Вэнь Хэна работал несравнимо быстро, и он уже смог обдумать ситуацию, практически разобравшись в ней. Он наклонился к уху Сюэ Цинланя и тихо спросил:
- Тебе не нравится это место? Мы можем вернуться к подножию горы.
Порой Сюэ Цинланю казалось странным, как точно у Вэнь Хэна получалось угадывать его мысли. Все притворства юноши не давали никакого результата перед этим человеком.
- Я... - Он медленно выдохнул холодный воздух, который застоялся в его легких, с трудом говоря. - Дело не в том, что мне не нравится это место. Просто я не могу оставаться здесь долго. Всегда одно и то же..
Как только юноша произнес свои слова, сердце Вэнь Хэна смягчилось. Он положил руку на затылок Сюэ Цинланя, чтобы прижать его к своему плечу. При слабом свете ночи принц увидел, что на бледно-белой шее Сюэ Цинланя виднелись две маленькие точки, похожие на красные крапинки. Было непонятно, могли ли это быть укусы насекомых, или просто родинки.
- Ты слышал что сказали ученики? - понимающе спросил Вэнь Хэн. - Ты прятался здесь не для того, чтобы втайне дуться, а потому что думал о своем будущем отъезде, и не хотел расставаться со мной, не так ли?
Сюэ Цинлань покачал головой у него на плече. Вэнь Хэн думал, что юноша будет отрицать это, но тот неожиданно сказал:
- Я не знаю.
В конце концов, он был все еще очень юн, и мало что знал о мире.
- Если ты не знаешь, это тоже нормально, - Вэнь Хэн успокоил его. - После Нового года мне тоже пора покинуть гору. Когда настанет это время, я отправлюсь на гору Ису и найду тебя, хорошо?
На этот раз Сюэ Цинлань действительно была шокирован его словами:
- Почему ты хочешь покинуть гору?
Вэнь Хэн терпеливо объяснил:
- Конечно же для того, чтобы найти меч. Или ты думаешь мне стоит остаться на горе Юэин и ждать, пока Не Чжу сам найдет меня?
Сюэ Цинлань понимал, что слова Вэнь Хэна имеют смысл. Принц продолжил:
- Хотя с этим вопросом я могу справиться сам, я тут подумал. Ты тоже приложил довольно много усилий в этом вопросе, и было бы справедливо попросить тебя помочь мне, не так ли?
Сюэ Цинлань:
- ...
Его мрачное настроение рассеялось всего лишь от нескольких слов Вэнь Хэна, и юноша больше не мог найти причин для грусти. Принц нежно погладил его по волосам, говоря, как будто утешая ребенка:
- Тебе все еще грустно? Если нет, тогда давай вернемся и поедим. В этом месте много мебели. Ночью ты можешь понежиться в горячей воде и немного снять усталость.
Сюэ Цинлань сделал полшага назад, намереваясь вырваться из объятий принца, но Вэнь Хэн наклонился и, подхватив юношу под колени, поднял его на руки.
Поле зрения Сюэ Цинланя внезапно расширилось, и он застыл, как доска в гробу, не смея даже пошевелиться. Дрожащим голосом он воскликнул:
- Ты... Шисюн, что ты делаешь!
- Я боюсь, что ты можешь убежать, - твердым шагом Вэнь Хэн направился к лагерю. - Теперь ты знаешь, кто тебе ближе?
[1] Жадность, ненависть, невежество - или "Три яда" - считаются тремя помехами или дефектами, свойственными существам с рождения, которые настолько глубоко укоренились в обусловленности нашего существа, что наше поведение испорчено этими ядами, заложенными глубоко в нашем сознании. Вэнь Хэн говорит о том, что Сюэ Цинлань должен жить обычной жизнью, в которой можно поддаться этим дефектам, а не рисковать своей жизнью по пустякам.
[2] Красная пыль жизни - идиома, означает грешный мир, человеческую жизнь.
[3] Звезда зимнего неба - про того, кто не ценит свою жизнь, возможно имеет суицидальные мысли.
[4] Комментарий от переводчика: если не понятно о чем идет речь - Вэнь Хэн шутит о том, что по правилам Цзянху, спасенная девушка могла отблагодарить своего спасителя выйдя за него замуж. Соответственно, Сюэ Цинлань не сразу понял эту шутку, а потом сам пошутил, спросив действительно ли принц готов пообещать ему это :)