Настало время Тьме вступить на трон!
Дом Карыча всегда уютный, теплый, всегда такой родной. Сюда Крош бежал при первой опасности. Тут он успокаивал нервы, сидя на пушистом ковре и слушая, как «отчим» играет на рояле. Часто, когда Крош скучал, он приходил и смотрел, как Кар-Карыч, сидя под столом и прожигая пол убийственным взглядом, кукарекал сквозь зубы под задорный смех ученого.
Голубоволосый слабо улыбнулся воспоминаниям и перешагнул порог дома. Снова он тут. В последний раз… За ним зашел седеющий мужчина и немец с ломиком. Лосяш и Копатыч задержались на улице, завязав спор. Шторы везде были задернуты, из освещения только люстра и несколько бра.
На диване лежит Ёжик, весь в бинтах и какой-то мази. Около него сидит Совунья, олицетворяющая мировую скорбь. Бараш, завидев Кроша, спрятался где-то в спальне. Нюша никак не реагировала ни на уход мужчин, ни на их возвращение, но при виде голубоволосого вся побледнела и прижалась к Совунье.
- Крош, я должен с тобой поговорить, идем, - устало вздохнул Карыч и взял парня под локоть. Крош лишь опустил глаза и покорно последовал за ним на кухню. Мужчина смотрел на это грустное лицо и думал, что самое страшное позади. Больше Крош не будет вести себя так… Все будет хорошо, он был уверен.
- Я… Я… - вдруг начал истерить парень, едва сев на стул. – Я не хотел! Карыч! Я не… Это… Это все Мышарик!!!
- Тихо, тихо! – мужчина попытался взять парня за руку, но Крош вскочил и застыл на другом конце кухни. Дрожа всем телом, Крош вцепился пальцами в растрепанные волосы и заскулил, как раненый щенок, сгибаясь, едва не падая на колени. На линолеум упало несколько блестящих слезинок.
- Я не такой… - прошептал парень, затихая. – Не такой…
- Конечно, мой мальчик, конечно, - мужчина подошел к парню и положил руки ему на плечи. – Крош, успокойся…
- Не такой, - лицо Кроша постепенно приобретало краски, а на губах появлялась улыбка, от чего Кар-Карыч в конец растерялся. – Не такой, как раньше! – наконец закончил парень и дернулся…
Блеснуло лезвие кухонного ножа… Пальцы мужчины до боли сжали плечи парня… Конечно, это была игра, а он поверил… Два сердца забились в такт. Быстро. Часто. Адреналин побежал по венам… На мгновение два взгляда пересеклись и Карыч увидел, что Крош мертв. Нет больше маленького голубоглазого ангела. Есть жуткий убийца. Нельзя… Нельзя было его отпускать! Нельзя было!!!
- Ненавижу, - прошипел Крош и вынул нож из плоти.
- Прости, - только и смог выдохнуть мужчина. – За все… - Бездыханное тело с глухим грохотом упало на пол. Вдруг Кроша охватило чувство вины, захотелось кинуться в гостиную и завопить, чтоб Совунья, эта проклятая Старушенция, помогла ему, не дала ему умереть…
Чувство пропало так же быстро, как и появилось. Крош облегченно вздохнул. Нельзя давать прошлому завладеть им. Поэтому надо избавиться от прошлого… Полностью. Сейчас!
Голубые глаза вспыхнули поистине адским огнем… Черная тень, едва начавшая редеть, снова оцепила душу, сужая зрачки и добавляя уверенности. Убить. Убить!!!
***
Открыв глаза, Ёжик ожидал увидеть добрые сиреневые глаза, наполненные заботой. Но Совуньи не было рядом, и это странно. Парень попытался встать и тут же рухнул обратно, на подушку – бок прожгло огнем и вспышкой отдалось в голове. Перетерпев первую волну жутких ощущений, Ёжик собрал волю в кулак и повторил попытку. На этот раз ему хватило сил вытерпеть огонь в боку и голове. В глазах плыло то ли от боли, то ли от обморока, то ли еще от чего… Хотя нет… «Очки!» - осенило парня. Он без очков, поэтому плохо видно. Ага, а они сломаны… Ну ничего, это не страшно…
Фиолетоволосый свесил ноги на пол и облегченно вздохнул. Боль переставала быть острой, а превращалась в ноющую. Перед тем, как попробовать встать, Ёжик снова насторожился. А почему так тихо? Где взволнованные бормотания Совуньи, где размеренные речи Карыча, умная болтовня Лосяша и вечно недовольное сопение Копатыча? Где все?!
Одиночество было для Ёжика самым страшным страхом. Особенно теперь. Проглотив подступающий к горлу ком, парень глубоко вздохнул и поднялся на ноги. Боль из ноющей снова стала острой и жгучей, но фиолетоволосый решил, что есть проблемы пострашнее. Например Крош. Поймали ли его?
«Надо было рассказать им про его подвальчик! Какой же я дурак!» - с горечью подумал парень и сделал пару неуверенных шагов, направляясь к почти прямоугольному пятну, которым являлась, очевидно, арка в коридор. Когда босая ступня с приглушенным хлюпаньем наступила в какую-то лужу, Ёжик по инерции, чтоб не потерять, с трудом удерживаемое, равновесие, сделал еще шаг. Вторая нога с ленивым чавком наступила на… большую макаронину? Или сардельку? Но… Еда на полу?!?!
Опустив голову, Ёжик схватился за живот, который тот час скрутило, потому что даже с плохим зрением невозможно не отличить сардельку от кишок. Упав на колени, парень закашлялся. Его мутный взгляд натолкнулся на, видимо, бывшего обладателя этих внутренностей, Пина. Глаза немца с ужасом смотрели в потолок, по крайней мере, Ёжику так показалось. Впрочем, какое это имеет значение, если он мертв?!
- Нет, - наконец справившись с кашлем, выдохнул фиолетоволосый и зажмурился, смаргивая слезы. Надо найти Карыча, он поможет. Если еще может, конечно. Пока Ёжик принимал вертикальное положение, его посетила мысль, что он остался один на один с убийцей, что все взрослые уже мертвы и скоро его, Ёжика, черед. От этого парню захотелось лечь и долго-долго плакать…
Нет, это неправильно. Сдаваться нельзя!
Непонятно, откуда в душе Ёжика появилась храбрость, но факт на лицо – он не хотел быть убитым. Значит, надо действовать, а не лежать и реветь. «Все, Ёжик, закончилось детство. У тебя нет опоры, нет друзей, нет любви. Зато есть враг и желание жить. Это главное!» - фиолетоволосый, опираясь на стену, доковылял до кухни и снова зашелся в приступе кашля – на большее он просто был не способен из-за пустого желудка. Карыч… Только не он…
- Ты, кх-кхе, урод, Крош! Слышишь?! – завопил парень, снова смаргивая слезы. – Ты заплатишь за все!!! Кхе-кхе-кхе!