Экстра 4. Про Шона
В тот момент, когда Шона добровольно-принудительно привлекли выступать на каком-то мероприятии в университете, Шон понял, что у него нет приличных ботинок. Кеды, кроссовки и тапки – вот, что находилось в его шкафу. Какие-то официально выглядящие туфли или ботинки? Такого в его шкафу не водилось.
Лучший друг Шона мучился с грибком ногтей, поэтому просить у него туфли Шон не решился, а больше спрашивать ему было не у кого. Тогда Шон решил отправиться на поиски заветных не очень дорогих и не очень старых ботинок по секонд-хендам и комиссионным магазинам.
Удача улыбнулась Шону не сразу, но улыбнулась. За прилавком комиссионного магазина стояла грузная женщина и, подводя губы помадой, не обращала никакого внимания ни на покупателей, ни на кассу: приходи, кто хочешь и бери что хочешь.
Шон, выбрав понравившиеся ботинки, подошёл к кассе и неловко кашлянул.
— Здравствуйте.
Женщина ещё пару раз провела по губам помадой, хотя, казалось бы, на губах оказалось уже слишком много яркого пигмента, и только потом, лениво отложив зеркало и помаду, посмотрела на покупателя. Шон, почувствовав на себе недовольный взгляд, ощутил себя так, как будто ворвался в дом этой женщины и угрожал расправой её собаке.
Женщина записала ботинки в учётную книгу.
— Это всё?
Шон кивнул и протянул нужную сумму денег. Женщина её даже не пересчитала, а закинула в кассу, после этого протянула пакет с ботинками Шону.
— Спасибо, до свидания.
Женщина ему не ответила, снова взяв в руки зеркало и помаду. Шон содрогнулся, увидев, как колпачок от помады улетел куда-то под кассу, но что было дальше наблюдать не стал, поспешив уйти.
В день икс – день выступления – Шон при параде, надев те самые ботинки и деловой костюм, готовился к выходу на сцену. Сцена в их университете была средних размеров, а актовый зал вмещал около ста человек. Перед таким количеством людей Шону ещё никогда не приходилось выступать, поэтому он, нервничая, сжимал в ладонях микрофон и планшетник с текстом.
— Давай, иди, — Девушка с последнего курса, организующая всё это действо, подтолкнула Шона между лопаток и приободряюще улыбнулась. Шон хотел улыбнуться в ответ, но почувствовал, что вышло криво.
Первым пунктом было приветствие, вторым – дурацкие вопросы к публике, третьим – объявление темы, четвёртым – объявление первого номера. Первыми выступали девушки с первого курса с каким-то замысловатым танцем. Шон в этом не очень разбирался, поэтому смысл танца остался для него загадкой.
Вечер мог бы продолжаться в таком прекрасном темпе и дальше, если бы не одно «но». Была то судьба или безалаберность сотрудников хозяйственной части, но софиты, висящие в два ряда, внезапно натужно заскрипели. Никто не успел опомниться, как громоздкая конструкция с натужным визгом и лязгом покосилась, оторвалась от потолка, чуть покорёжилась куда-то в сторону и в одно мгновение рухнула вниз. Будь Шон сверхчеловеком, он успел бы отбежать в сторону или вообще не вышел бы на сцену, но, к сожалению или к счастью, Шон таковым не был. Металлические рейки с яркими лампами рухнули, придавив тело Шона к деревянной сцене, почти разрубив его пополам. Сцена обагрилась горячей кровью, а зал наполнился густыми воплями.
Шон умер сразу же. На его лице отобразилось такое непонимание, что каждому, кто тогда бы посмотрел в его лицо, на ум пришёл бы один вопрос: «Почему?». Обычное «почему?», на которое можно было дать столько разных ответов, но ни одного правильного.
Потому что правильного ответа не было.