Каждый твой шаг

Глава посвящается miami_miami)

На улице мелко накрапывал дождь, а запах мокрой земли и асфальта приятно щекотал нос.

Чиркнув второй раз зажигалкой, Кирилл прикурил, катая запах табака во рту. Сделав три затяжки, выкинул недокуренную сигарету в мусорный бак, а зажигалку убрал в карман.

Погода с утра была не лётной, но отменять назначенное ранее свидание было уже поздновато. Да и не хотелось расстраивать девушку— обещал ведь, а значит нужно засунуть свое плохое настроение куда подальше и постараться выдавить из себя, как можно больше положительных эмоций. Кому понравится, если человек будет сидеть с кислой физиономией рядом с тобой?

Дело было даже не в погоде или в недосыпе Кирилла, проблема была в том, что ему не хотелось идти на это дурацкое свидание с Наташей. Да, он мог бы отказаться, сослаться на несуществующие дела, сказать, что заболел, спасает мир, или вообще у него кошка рожает! Но столько невинные и молящие глаза Наташи, сбили Кирилла с ног, и он решил пожалеть девушку.

Мать Тереза хренова! Вряд ли ей вообще нужна жалость! Она просто втрескалась в него, и теперь всеми силами пытается привлечь его внимание. Умом понимал, что дает тем самым ей надежду, а вот совесть...Совесть наступила на горло и велело согласиться. Таким образом Веленский и оказался в тупике.

Ну, а если говорить уж совсем откровенно и честно, — то он в жопе. В самом эпицентре полной задницы, завязший по самые гланды.
Входная дверь самой обычной пятиэтажки протяжно и тяжело скрипнула.Легкой, почти летящей походкой Наташа направлялась в сторону Кирилла, виновата улыбаясь. Скорее всего она чувствовала себя неловко из—за того, что заставила парня ждать. Причем не зря. Девушка выглядела миниатюрной и хрупкой в черном платье и тоненькой куртке, накинутой на плечи, в правой руке она сжимала кожаный клатч, а губы покрытые блеском для губ дрожали, выдавая её волнение с головой.

— Прости, что заставила тебя ждать, не могла найти ключи от дома.

— Все хорошо, — улыбнулся Кирилл, открывая перед девушкой дверь своего автомобиля. — Ты отлично выглядишь.

— Спасибо, — щеки девушки запылали от смущения, а сама она выглядела невероятно счастливой, словно только что выиграла в лотерею.

Кирилл забрался в салон автомобиля и завел мотор. По дороге в торговый цент «California», принадлежавшая американцу с русскими корнями, Наташа старалась вести непринужденную беседу, в ходе которой, Кирилл только кивал головой и время от времени, вставляя какие—то несвязные друг с другом предложения.

Видя это, Наташа не много расстроилась и замолчала, может она выглядела наивной, и, порой, вела себя как ребенок, но вот дурочкой назвать её сложно. Видно же невооруженным глазом, что Кирилл не в восторге от их встречи, что ему хочется быть где угодно, но только не с ней, Наташей.

Что он огласился на это «свидание», исключительно из вежливости.
Это заставило девушку прикусить нижнюю губу и сдержать поток слёз, который так и норовил вылезти наружу.

— Кирилл скажи честно: ты хоть не много рад от нашей встречи?

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что я вижу и чувствую, что ты не совсем доволен. Ты ведь согласился пойти со мной, только потому что, тебе было меня жаль? Нет, не отвечай ничего, я и так это прекрасно живу. — голос девушки заметно дрожал, однако та пыталась не выдавать свою обиду.— Просто ты мне действительно нравишься. Тешила себя надеждой, что и тебе я понравлюсь, но, видимо, не судьба.

— Прости меня Наташ, — дико захотелось закурить, а ещё дать себе в морду, за то, что обидел девчонку.— Ты очень красивая девушка, я говорю это и как парень, и как фотограф. Я не испытываю к тебе то, что испытываешь ты ко мне. Хотел бы я тебе соврать, но не могу. Это будет ужасно нечестно и несправедливо к тебе. Не хочу тебя обманывать.

Тишина давила на виски Кириллу. Он не знал, что вы чудит Наташа, ведь девушки— народ непредсказуемый до ужаса. Кто знает, может сейчас, милый—невинный ребенок Наташа, выудит из своего клатча раскладной нож, и засадит холодное оружие ему в глаз? Но она повела себя, не совсем так, как предполагал Кирилл. Она грустно растянула свои губы в улыбку, и накрыла своей ладонью его руку.

— Ты не против посмотреть со мной фильм просто так? Как друзья?

Факт того, что Кирилл—сволочь все ещё оставался, но почему—то захотелось хоть как—то сделать девушке приятное. В конце концов, она—не самая худшая его компания на сегодня. Возвращаться в пустую квартиру, где тебя все равно никто не ждет, совсем не хотелось. Эта громкая тишина окончательно сведет его с ума.

— Я же говорил,что люблю кино.

***

— Какой ты будешь попкорн? Карамельный или соленый?

Кирилл не знал, стоит ли ему признаваться в том, что он ненавидел попкорн, а от запаха жаренной кукурузы, его страшно мутило. Сегодня торговый центр просто забит людьми (Кирилл даже заметил парочку иностранцев, что так увлеченно фотографировали каждый угол), семейные пары кочевали из бутика в бутик таская за собой детей, молодежь ходила группами что—то громко и бурно обсуждая, а парочки то и дело миловались, стараясь найти укромный уголок, дабы насосаться вдоволь.

Кирилл поморщился. Он жуть как ненавидел, когда люди в отношениях проявляют свои чувства у всех на виду.

— Я не поклонник этой...жути. Если ты хочешь попкорн, то я куплю тебе его.

— Нет, не хочу. Я буду большой стакан холодной колы и сырные шарики.

— И как только тебе удается сохранять фигуру модели? —удивленно спросил Кирилл, оплачивая заказ Наташи. Он проигнорировал купюры, которые Наташа сжимала в руке.

— Это нелегко, но порой невозможно отказать себе в маленьких слабостях,— скромно отозвалась брюнетка, убирая выбившуюся прядь волос с лица.

Кирилл вместе с Наташей вышли из зоны кинотеатра, решив не много побродить по торговому центру. Судя по билетам, до начала их фильма оставалось ещё тридцать минут. Не было смысла торчать там, нюхая этот отвратный запах попкорна. Они гуляли не спеша, и говорили на пустяковые темы, тем самым не задевая более личную жизнь друг друга.

Наташа рассказывала о том, почему решила стать моделью и как сильно ей нравится актер Орландо Блум (кажется, он будет присутствовать в том фильме, что они решили посмотреть), что у неё есть черепаха по кличке Часики, и она обожает в свободное время вышивать.

Она действительно была милым невинным ребенком, с такой легкостью смотреть на мир, просто невыносимо. Он видел жизнь в глазах Наташи, но не хотел её красть. Он не в праве это делать, так как не чувствует того, что и она.

— А какой твой любимый актер? — спросила Наташа, поедая сырные шарики.

— Боюсь, это прозвучит слишком банально.

— Да брось! Раскрой вой страшный Кирилл Веленский.

— Я вырос на фильмах с Арнольдом Шварценеггером, Сильвестром Сталлоне, Жан-Клодом Ван Даммом, ну и конечно же Брюс Уиллис и Джеки Чан.

— О, мне нравится фильм Близнецы с Арнольдом Шварценеггером. Там ещё играет Дэнни Де Вито.

— Хороший фильм, но мой самый любимый с ним Терминатор.

— Это понятное дело, все мальчишки сходили с ума по этому фильму. Так что, твой выбор, это не удивительно. А любимые фильмы с Джеки Чаном? Мне очень нравится Малыш на тридцать миллионов долларов.

— Хороший выбор, но мой любимый Доспехи Бога именно первая часть и ещё Каратэ пацан— классика для любого пацана со двора.

Наташа засмеялась, выпуская изо рта трубочку с прохладной колой. Её смех был таким мелодичным и тихим, словно он дернул за веревочку и вдалеке прозвучал звон китайского колокольчика.

Надоедливая прядь снова упала девушки на лицо, она попытался смахнуть её, но обе руки были заняты едой. Неуклюже взмахну рукой, в которой был стакан с колой, Наташа слегка попятилась, и в конце концов выронила стакан с напитком. К счастью или к сожалению, на пол упало лишь несколько капель газированной жидкости, большая часть оказалась на толстовке девушки.

Ей "посчастливилось" пройти мимо них, попадая под случайный обстрел.
Наташа принялась что то причитать и извиняться перед девушкой, но та словно ничего не слышала, даже, кажется, не заметила, что её окатили прохладной колой. Её глаза были прикрыты, на голове капюшон из— под которого выглядывали светлые завитки волос. Мешковатым штанам тоже досталось, как и потертым черным кедам с серыми шнурками.

Словно в замедленной съемке, как будто Кирилл делал тысячу фотографий несколькими нажатиями на кнопку, девушка открыла глаза. Веленскому на секунду показалась, что в его легких напрочь вышибли весь воздух, оставив задыхаться и биться в предсмертных конвульсиях.

Огромные, голубые глаза смотрели на него в упор и не мигали. Трепещущие черные ресницы, слегка изогнутые, могли запросто поднять штормовой ветер или наслать на людей тайфун. В её глазах он разглядел море. Опасное, притягательное и такое красивое море. Её кожа: бледная и сияющая, словно дорогой итальянский мрамор в Католическом соборе. Только вот форма губ не много странная: нижняя губа была чуть больше, чем верхняя, но это не чуть не оттеняло её красоту.

Афродита. Истинная Афродита. В детстве, Кирилл как—то наткнулся на книгу с легендами Древней Греции, в ней рассказывалось о Богах и Богинях, которым когда—то поклонялись люди. Там говорилось о Богине любви и красоты по имени Афродита. Она была дочерью Зевса, верховного Бога Олимпа, появившаяся на свет из морской пены. Сейчас ему казалось, что перед ним, самая что не на есть Богиня, сошедшая со священной горы, скрывая за этими бесформенными тряпками свою красоту.

— Мне правда очень жаль! Девушка простите меня! Я заплачу вам за испорченные вещи. Пожалуйста простите!

Богиня наконец взглянула на Наташу, а потом уже на свою испорченную одежду.

— Забей. Маман будет только рада,—криво усмехнулась девушка, снимая с головы капюшон. На плечо ей упала длинная толстая коса, цвета пшеницы.—  Ты лучше спроси, всё ли хорошо у твоего дружка. Он уже минут десять как парализованный стоит.

Кирилла словно долбанули по голове тяжелым ведром. Стоял слюною капал и пялился на неё как придурок! Нет бы девчонки помочь, а то Наташа от стыда скоро в обморок шлёпнется. Вытащив из кармана пиджака чистый носовой платок он протянул его девушке.

— Простите пожалуйста, что так вышло. Моя подруга сделала это не нарочно. Нам очень жаль.

Она только хмыкнула. Снова. Но платок всё—таки взяла. Слава Богу, что он догадался положить его в карман сегодня утром. Как жопой чуял.

— Мэрсис господа. — подарив им последнюю ухмылку в своём исполнении, она развернулась, направляясь в сторону эскалатора.

Уже сидя в кино—зале, перед Кириллом все ещё стояли невозможно голубые глаза Богини. И, если бы перед ним сейчас станцевал тверк Дэн в красных труселях, он даже бы этого не заметил.