Глава 16
Перед нами была глухая железная дверь. Мы с Владом вновь надели образы представителей государственных органов, подготовили все необходимые документы и заранее обсудили, о чём будем спрашивать девушку и её родителей.
Я позвонила в дверной звонок, и пока мы ждали, я нервно теребила край своего плаща. За дверью послышались шорохи, а затем в подъезде раздался чей-то хриплый и глухой голос:
— Чем я могу вам помочь?
— Добрый день, — начала я разговор в той манере, которую обычно наблюдала у следователей во время работы в Следственном комитете. — Я следователь Валерия Вадимовна Петрова, а это Владислав Владимирович Смирнов, прокурор из транспортной прокуратуры. Мы хотели бы поговорить с Юлией Сорокиной об авиакатастрофе, произошедшей во время крушения частного рейса, летевшего из Кипра в Ростов-на-Дону.
— В чём дело? — голос за дверью звучал грубо и напряжённо. — Я уже много раз общалась с вашими коллегами, мне нечего добавить.
— Мы проводим дополнительное расследование и пытаемся заполнить пробелы в этом деле. У нас есть пара вопросов, на которые сможет ответить только Юлия.
— Предъявите удостоверения, тогда, возможно, мы поговорим.
Я и Влад показали заранее подготовленные удостоверения, развернув их перед глазком двери. В подъезде раздался звук щелчков затворов, и дверь перед нами открылась. На пороге стояла пожилая женщина, которой на первый взгляд можно было дать не более шестидесяти лет.
— Вы можете пройти в квартиру. Но предупреждаю, что Юля не в лучшем состоянии и вряд ли вы добьётесь от неё внятных ответов.
— Мы попробуем достучаться до вашей дочери, — Влад говорил строгим и собранным голосом. — Нам крайне важно поговорить с Юлией и выяснить все обстоятельства произошедшей катастрофы.
— Спасибо за разрешение поговорить с вашей дочерью, — я посмотрела на женщину сочувствующим взглядом. — Нам искренне жаль, что с Юлией произошла подобная трагедия.
— Спасибо, — женщина изобразила тяжёлый вздох. — Подумать не могла, что дочь сойдёт с ума на своей работе. Она ведь всегда была открытой, общительной и активной девочкой. Она не могла потерять себя и свой рассудок...
— Что вы хотите этим сказать? — слова женщины вызвали у нас удивление. — Ваша дочь потеряла рассудок?
— Именно. После этого злополучного рейса Юля вернулась домой сама не своя. А ведь она даже не попала на этот проклятый самолёт! Юля сошла с ума до авиакатастрофы.
— Как вы думаете, что могло привести вашу дочь в такое состояние? Мы полагали, что она пострадала при крушении самолёта, и это повлияло на её разум.
— Мы до сих пор не можем понять, что могло повредить рассудок нашей Юленьки. Она пришла домой и начала говорить что-то неразборчивое. Юля стала закрываться у себя в комнате и не выходила оттуда неделями. Мы с мужем обращались к психологам и психиатрам, но все они говорят, что у неё сильный стресс и испуг, которые сломали её психику и повредили разум.
— Как вы думаете, какой стресс могла испытать ваша дочь на работе?
— Если бы я знала, я бы не сидела сложа руки и не наблюдала за всем этим ужасом на протяжении всех этих месяцев, — женщина отошла в сторону, пропуская нас внутрь. — Я провожу вас к дочери, и вы увидите всё своими глазами.
Женщина повела нас в самую дальнюю комнату дома. Постучав в дверь нежным и заботливым голосом, она спросила:
— Милая, как ты? К тебе пришли гости. Эти милые люди хотят поговорить с тобой и спросить о важных вещах.
— Говори не говори, — раздался из-за двери глухой женский голос, — всё равно в этом нет никакого смысла.
Женщина пожала плечами и жестом указала нам на дверь. Влад решился открыть её первым и немедленно проследовал в комнату девушки. Я не стала медлить и поспешила за ним.
Когда я вошла в комнату девушки, первое, что бросилось мне в глаза, — это небольшая двуспальная кровать и стол с зеркалом, заставленный косметикой и разнообразными флаконами. В комнате царил настоящий хаос: на небольшом журнальном столике стояла грязная посуда, повсюду были разбросаны скомканные листы бумаги, а по полу — женские вещи и разнообразная обувь.
На подоконнике перед окном сидела девушка. У неё были аккуратные черты лица, тёмные волосы, которые из-за отсутствия ухода спутались и приобрели жирный блеск. Губы девушки были покусаны до крови, о чём говорили бурые корочки на их сухой поверхности. Под огромными голубыми глазами залегли тёмные синяки, а когда-то румяное лицо имело болезненно-бледный оттенок. Она сидела на одном месте и водила пальцем по стеклу окна.
— Юлия, вы не против поговорить с нами? — первым взял себя в руки Влад и попытался заговорить с девушкой.
— Какой смысл в разговорах? — не отрываясь от своего занятия, девушка продолжала смотреть в окно.
— Мы хотели бы узнать, что произошло в тот день, когда вы должны были лететь из Кипра в Россию.
Девушка перестала двигаться. Её пальцы, которые только что были у окна, сжались в кулаки. Голова упала на колени, как будто она хотела спрятаться от мира, закрывшись руками.
— Нет, нет. Всё хорошо. Всё очень хорошо.
Мы с Владом переглянулись. На наших лицах застыли ужас, растерянность и недоумение.
— Что будем делать дальше? Девушка явно не в себе и не сможет поговорить с нами в таком состоянии.
— Нам нужно восстановить её разум. Иначе все наши действия будут напрасны, и мы снова окажемся в тупике.
— И как ты предлагаешь это сделать?
— Мы сделаем это вместе. Сейчас ты и я займёмся этой несчастной. Мы должны найти часть её здорового сознания и попытаться вытащить его наружу.
Когда мы с Владом подошли к девушке, мы положили руки ей на голову. Через минуту она вошла в транс и словно окаменела. Я закрыла глаза и попыталась отыскать остатки сознания Юлии. И вот, спустя мгновение, я наконец-то почувствовала что-то важное. Вспышка света ослепила меня, но когда я снова смогла видеть, то обнаружила, что мы с Владом находимся в незнакомом аэропорту.
— Где мы? — с ужасом спросила я, оглядывая огромное здание, в котором не было ни единого человека.
— Могу предположить, что это последнее воспоминание девушки, находящейся в здравом уме, — ответил Влад, осмотревшись по сторонам. — Мы в аэропорту Ларнаки на Кипре.
— Ты уверен в этом? — спросила я, продолжая рассматривать окружающее пространство.
— Осмотрись внимательно, и ты поймёшь, что я прав.
Окинув взглядом аэропорт, я заметила рекламные вывески и плакаты на незнакомом языке. Всё вокруг говорило о том, что мы находимся далеко за пределами России.
В одной из комнат отдыха, за стеклянными стенами, я увидела одинокую женскую фигуру. Девушка была одета в форму стюардессы и никак не реагировала на наше присутствие.
— Смотри, там Юлия, — сказала я, указывая на девушку на диване.
— Это не сама Юлия, а её здоровое сознание, которое спряталось здесь и, судя по всему, боится выйти наружу.
— Что ты предлагаешь делать с ней?
— То же, что и в жизни: нам нужно убедить девушку выйти из укрытия и вернуться в своё сознание.
Влад решительно направился в сторону комнаты отдыха. Я вздохнула и поспешила за ним.
Когда мы вошли в комнату, девушка всё так же сидела на своём месте и спокойно пила кофе, лакомясь пончиком в глазури. Она даже не взглянула на нас и продолжала есть десерт.
— Всегда мечтала есть мучное и пить кофе без ограничений, — сказала она, не отрываясь от своего занятия. — Мне всю жизнь запрещали есть сладкое, боясь, что я поправлюсь и заработаю сахарный диабет. А я очень люблю сладкое и мучное.
— Юлия? — я подошла к девушке. — Это вы?
— Почему «вы»? Я не настолько стара, чтобы ко мне так официально обращаться, — усмехнулась она. — Мне только недавно исполнилось двадцать пять лет.
— Что ты здесь делаешь? — Влад вышел вперёд, сделав акцент на местоимении.
— Сижу и жду. Но пока я ожидаю свой рейс, то решила позволить себе вольность и насладиться сладким, — ответила девушка, демонстративно откусывая большой кусок от пончика.
— Это всё замечательно, но давай поговорим о более важных вещах, — сказал Влад, обращаясь к девушке с напором. — Ты можешь рассказать нам, чего ждёшь и что с тобой случилось? Почему ты сидишь в этой комнате?
— А что случилось? — наконец-то она повернулась к нам. — Я жду свой рейс. Мне скоро нужно вылетать домой.
— Что последнее ты помнишь из своей жизни? — Влад не собирался останавливаться и продолжал расспрашивать девушку.
— Помню, как собиралась в рейс и готовилась к вылету.
— Что это был за рейс? — Я посмотрела на Влада, желая получить одобрение своих действий.
— Рейс оказался частным и направлялся в Россию. Я очень обрадовалась возможности увидеться с родителями и побыть дома.
— Твои родители живут в Санкт-Петербурге, а ты летела в Ростов-на-Дону, — заметил Влад, строго глядя на девушку. — Как ты собиралась добраться до Питера?
— У меня было много дней отпуска, и я планировала долететь до родителей ближайшим рейсом до Санкт-Петербурга.
— Допустим, — Влад глубоко задумался. — Когда ты собиралась в рейс, что произошло в этот момент? Ты помнишь, как прошёл этот рейс?
— Я... — девушка запнулась, напрягая память. — Я не помню.
— Напрягись и вспомни. Что ты помнишь последним перед потерей памяти?
— Я была в комнате отдыха. Потом я взяла свою дорожную сумку и направилась к выходу на посадку. Самолёт должен был стоять на тридцать пятом выходе, куда я сразу пошла.
— Что произошло дальше? — Рассказ девушки подтвердил ту информацию, которую мы видели на видеозаписях.
— Ко мне подошла девушка с просьбой объяснить, где находится выход на ту же посадочную платформу, что и у меня. Я удивилась, потому что не знала, зачем ей идти на тот же самолёт, что и мне. Насколько мне было известно, рейс был частным, и на борту должна была быть только одна стюардесса.
— Ты спросила, кто она такая и зачем ей лететь на том же самолёте, что и ты?
— Я не стала задавать лишних вопросов. Я подумала, что, возможно, что-то изменилось в организации рейса и на борт взяли вторую стюардессу.
— А что произошло после этого?
— Мы разговорились. Девушка спросила меня о моей работе и предстоящем рейсе. Я с удовольствием рассказала ей всё, что знала, проявляя дружелюбие. Ведь нам предстояло работать вместе, и я не могла иначе относиться к коллеге. Она также интересовалась, кто является нанимателем самолёта и организатором частного рейса. Её также интересовало, кто полетит на борту. Затем она спросила о самолёте и его технических характеристиках. Я сразу же дала ей понять, что лучше спросить об этом пилота, а не меня.
— Так, — Влад прищурил глаза, — ты помнишь, чем закончилась эта история?
— Мы подошли к нужному трапу. Перед самым выходом на посадку девушка взяла меня за руку и прошептала странные слова.
— Что? — мы с Владом переглянулись. — Что это были за слова?
— Она сказала: «Спрячься как можно глубже в себя. Если попытаешься выйти, то ты и твоя семья пострадаете. Ты же не хочешь похоронить своих родителей? Они не заслужили скоропостижной и мучительной смерти от рук собственной дочери».
— О, Судьба, — я зажала рот ладонями, испытывая дикий и неконтролируемый ужас. — Влад, что это значит?
— То, что мы и предполагали, — прорычал Влад сквозь зубы. — Юлия, ты боишься выйти из своего укрытия из-за того, что тебе внушили страх потерять семью?
— Да, — девушка громко всхлипнула, а по её щекам потекли слёзы. — Я не могу потерять родителей. Лучше я проведу всю жизнь здесь, взаперти, чем подвергну их обоих опасности. Я никогда не прощу себя, если по моей вине с отцом и матерью что-то случится.
— Юлия, — я взяла девушку за руку, — Тебе не стоит бояться вернуться в реальный мир. Ты прячешься от него в своём разуме. Но так ты делаешь только хуже, прежде всего, своим близким и родным. Ты причиняете сильную боль своим родителям, закрываясь от них в своих страхах. Юлия, твоя семья нуждается в тебе так же, как и ты в них. Представь, каково твоей матери видеть свою дочь в таком состоянии. Это причиняет невыносимую боль этой хрупкой и потерянной женщине.
— Мама... — девушка посмотрела куда-то сквозь меня, а её взгляд прояснился. — Я так скучаю по маме.
— Она скучает по тебе ещё больше. Твоя мать мечтает обнять свою здоровую дочь и поговорить с ней, — впервые на моей памяти Влад говорил мягким и дружелюбным тоном. — Ради своей матери ты должна набраться смелости и побороть этот страх. Ты должны найти в себе силы покинуть своё убежище и вернуться, пусть и в жестокий, но реальный мир.
— Что, если своим возвращением я сделаю только хуже?
— Поверь, нет ничего хуже, чем закрыться от своей семьи. Все мы нуждаемся в поддержке и понимании. Кто, как не родители, поддержит тебя и поможет справиться со всеми невзгодами? Они ждут сво дочь. Семья ждёт тебя и всеми силами молит о том, чтобы их дочь вернулась к ним.
В моём сознании возникло болезненное и тяжёлое осознание. История этой стюардессы была похожа на мою собственную. Как и она, я на год закрылась от всего мира, не желая общаться с дорогими и близкими. Я долго сидела в своём внутреннем мире, отгородившись от реальности. Мои друзья и родные много раз пытались вытащить меня из этого состояния, но все их попытки были безуспешны.
Со стороны я увидела, какую боль причинила своей семье и всем близким.
— Я готова, — сказала девушка, вытирая слёзы с лица и вставая со своего места. — Пусть мне сейчас страшно и меня охватывает ужас, но родители не заслуживают такого отношения к себе. Они не должны страдать по моей вине.
"Эта обычная и сломленная девушка оказалась гораздо сильнее меня. Мне бы её уверенность и решительность".
Первым комнату ожидания покинул Влад. За ним уверенным и быстрым шагом вышла сама Юлия. Я немного помедлила перед выходом, но вскоре тоже покинула пределы замкнутой комнаты. Яркий свет ударил мне в глаза. Я снова оказалась в комнате девушки. Влад стоял в стороне от нас, внимательно рассматривая виды за окном.
— Думаешь, мы смогли помочь ей прийти в себя? — спросила я, пытаясь прогнать остатки недавнего транса. — Девушка будет в порядке?
— О боже, где я? — девушка крепко схватилась за голову, но её речь звучала собранно и рационально.
— Юлия, — строго проговорил Влад, вернувшись к образу государственного служащего, — вы находитесь в доме своих родителей в Санкт-Петербурге.
— Как я здесь оказалась? — девушка стала осматривать комнату недоумевающим взглядом. — Я же была на Кипре и собиралась в очередной рейс.
— Вы попали в авиакатастрофу, в которой чудом выжили, — объяснил Влад. — После трагедии у вас наступила продолжительная амнезия, и ваша память работала с перебоями. Мы с моей коллегой расследуем этот инцидент и хотели поговорить с вами. Во время нашего диалога вы потеряли сознание и на некоторое время покинули нас.
— Что? — девушка смотрела на Влада напуганным взглядом. — Кто вы такие?
— Это следователь Валерия Вадимовна Петрова, а я представитель транспортной прокуратуры Владислав Смирнов, но вы можете называть меня просто Владом, — представился Влад. — Мы расследуем причины авиакатастрофы, которая произошла на вашем рейсе.
— Прошу прощения, но я ничего не помню об этом инциденте, — ответила Юлия. — В голове чистый лист, и никаких воспоминаний обо всём, что произошло после Кипра.
— Не переживайте, — я одарила девушку дружелюбной улыбкой, — для нас главное, что вы идёте на поправку и ваше состояние улучшилось.
— Где мои родители? Я хочу увидеть маму.
— Ваша мать находится в соседней комнате, — ответил Влад. — Мы сейчас же сообщим ей о вашем пробуждении.
— Юлия, что вы последнее помните? — спросила я, задавая тот же вопрос, который задавала девушке в её разуме.
— Я разговаривала с девушкой, которая была одета в такую же форму, как и у меня. Удивительно, но эта девушка была похожа на меня: у неё была такая же фигура и такой же цвет волос. Однако её взгляд и лицо отличались от моих — они были более жёсткими. Это показалось мне странным и немного напугало.
— Вас напугало внешнее сходство с этой девушкой?
— Да. Но самое страшное было то, что на её форме был бейджик с моим именем.
— Может быть, это просто совпадение и у вас одинаковые имена?
— Нет, это не совпадение, — девушка выдержала долгую паузу, собираясь с силами. — Вы, наверное, посчитаете меня сумасшедшей, но это было не просто совпадение имён.
— И что же это было, на ваш взгляд? — Влад продолжил разговор с девушкой. — Юлия, мы не будем считать вас сумасшедшей. Но ваш рассказ может помочь нам найти виновника этого инцидента и разобраться во всём произошедшем.
— На бейджике девушки было не только моё имя, но и моя фамилия, понимаете? Эта похожая внешность, а затем этот бейджик, — девушка нервно хихикнула. — Всё это напоминает фильм ужасов, где тебя заменяет монстр, приняв твой облик. Это было самое жуткое, что я когда-либо ощущала в своей жизни.
— Не сомневаюсь в этом, — устало произнёс Влад. — Думаю, мы узнали всё, что хотели.
— Что будет с ней? — спросила я, указывая на девушку. — Мы просто оставим её одну после всего, что узнали?
— Я уверен, что с девушкой всё будет в порядке. К ней вернулся рассудок, и Юлия вновь обрела себя. Ей больше ничего не угрожает.
— Ей может грозить опасность.
— Сомневаюсь, что убийца вспомнит о ней. Зачем ему девчонка, которая потеряла рассудок и чуть не умерла в авиакатастрофе?
— Надеюсь, что ты прав, — я изобразила тяжёлый вздох. — Позови мать девушки. Она будет рада узнать, что её дочь пришла в себя.
Влад поспешно вышел из комнаты, оставив меня наедине с девушкой. Я не знала, что сказать человеку, пережившему такое эмоциональное потрясение.
— Вы в порядке? Вы через многое прошли и пережили сильный стресс.
— Я в порядке, — ответила девушка, улыбнувшись. — Знаете, у меня такое ощущение, что я уже разговаривала с вами раньше. Но вы выглядели немного иначе — как молодая девушка, совсем юная. И ваш коллега тоже был в более молодом возрасте, но не менее привлекательный, чем сейчас.
— Иногда в той или иной ситуации мы испытываем чувство дежавю. Но это всего лишь проекция какой-либо ситуации и сравнение её с данным моментом. После потери памяти у вас всё смешалось в голове, и вы испытываете некоторую дезориентацию.
— Я сейчас не поняла ни слова из вашего монолога. Но постараюсь вам поверить.
— Если я попрошу вас об одной услуге, сможете мне кое-что пообещать?
— Что именно?
— Если вы снова что-то почувствуете или заметите нечто странное рядом с собой, позвоните мне и сообщите об этом. От этого звонка может зависеть не только ваша жизнь, но и жизни многих людей.
— Звучит жутко. Но я могу пообещать вам сообщить обо всех подобных моментах.
Я отдала девушке свою визитку с номером телефона. Юлия смотрела на неё строгим и напряжённым взглядом. В этот момент дверь в комнату открылась, и на пороге появилась мать девушки.
— Юлечка, детка, как ты? — голос женщины дрожал, а руки тряслись.
— Мама? Я в порядке, только голова ужасно болит. Я ничего не помню, не понимаю, что происходит.
Чашка из рук женщины упала на пол и с громким звуком разлетелась на множество мелких осколков. Женщина подбежала к дочери и заключила её в крепкие объятия.
— Детка, это ты! Ты пришла в себя?
— Кажется, да. Но я ничего не помню.
— Милая, тебе не надо помнить весь этот ужас, — женщина повернулась к нам. — Не знаю, что вы сделали, но всю свою жизнь буду вам благодарна. Вы сделали невозможное — вернули мне дочь. Благослови вас Господь.
Когда мы собрались покинуть квартиру стюардессы, Юлия подошла ко мне и заговорила так, чтобы её слова услышала только я.
— Я не знаю, кто вы и что сделали, но вижу, что именно вы помогли мне прийти в себя. Я знаю, что именно вас видела в своём сне. Ваша маскировка правдоподобна, но вы точно не государственные служащие. Но я искренне благодарю вас за помощь и за то, что вы пришли. Вы вернули меня к жизни и спасли меня. Спасибо вам за это.
Слова девушки меня очень испугали. Я не подала виду, что разговор меня задел. Хотя нам и запрещено рассказывать обычным людям о существовании посланников, я решила оставить память о нас в сердце этой девушки. Я молча кивнула Юлии и улыбнулась.
Выйдя из квартиры, я снова стала похожа на обычную молодую девушку. Садясь в машину, я посмотрела на окно квартиры стюардессы. В окне я увидела улыбающуюся девушку. Юлия подмигнула мне и тут же скрылась из вида.
— Ты так и будешь стоять или, наконец, сядешь? — раздражённо спросил Влад из салона автомобиля.
Я заняла пассажирское место и пристегнула ремень безопасности.
— Куда мы едем дальше?
— В гостиницу. Соберём вещи и отправимся домой.
Я замялась, боясь озвучить свой вопрос вслух:
— Влад, мы... Мы не можем остаться в Питере до завтра?
— Зачем нам оставаться в Питере? Нас ждут дома с новостями.
Я смущённо опустила глаза:
— Я впервые в жизни в культурной столице. Я мечтала погулять по ночному Питеру и увидеть всё его красоты. Я понимаю, что нас ждут с новостями. И я не обижусь, если ты скажешь лететь прямо сейчас. Нам сейчас не до прогулок и развлечений.
Влад задумался:
— Один вечер ничего уже не изменит. Полетим завтра утром, а сегодня посвятим время себе и устроим небольшой отпуск.
— Ты... Ты согласен остаться на эту ночь в Питере?
— Согласен. Никто не знает, сколько времени нам понадобится для выполнения миссии, — Влад улыбнулся. — Так?
— Спасибо тебе! — я громко взвизгнула, не веря в происходящее. — Влад, ты лучший брат на свете.
— Я запомню эти слова, — усмехнулся Влад и вывел автомобиль на дорогу. — План меняется. Сейчас мы заедем в гостиницу, переоденемся и соберёмся для длительной прогулки. Сегодня ночью я устрою тебе лучшую экскурсию в жизни. Согласна?
— Ещё бы! Я не могла и мечтать о подобном, — я потянулась к Владу и заключила его в крепкие объятия.
— Что с тобой? Что за нежности? — спросил меня Влад.
— Не могу прийти в себя от счастья, — ответила я. — Ты сделал этот день незабываемым, и я хочу выразить тебе свою признательность.
Мы приехали в гостиницу, и я сразу же начала собираться. Когда я была уже полностью готова, в комнате раздался громкий стук в дверь. Я открыла её и увидела Влада, который выглядел безупречно, как всегда.
— Готова к небольшому приключению?
— Конечно! Мне только обувь надеть, и можем идти.
Когда мы вышли из гостиницы, Влад, к моему удивлению, направился не к машине. Вместо этого он лёгкой походкой пошёл вверх по улице, в противоположную от парковки сторону.
— Мы разве не собирались на экскурсию? Наша машина стоит в другой стороне.
— Я хочу начать нашу экскурсию с одного из главных мест в этом городе.
Я поспешила догнать Влада, который быстро шёл впереди меня. Он протянул мне руку, и я, немного поколебавшись, взяла парня под руку.
Мы шли по вечерним улицам, и я достала из кармана пару беспроводных наушников. Один наушник я предложила Владу, а другой оставила себе. Он не стал спорить, а просто вставил наушник в одно из своих ушей.
Как только наушники подключились к моему телефону, я включила одну из своих любимых песен. Я наслаждалась этим ярким и эмоциональным моментом.
Проблемы всегда не по возрасту
Сначала рано, потом уже поздно все
Ты рад скандалу, а я рада звездам
Но пой со мной, стой со мной
Но не строй серьезного
Слушай музыку, музыку, просто выдохни, выдохни
Так бывает, не первые мы кому это выпало
Прощай, даже друзьями не обещаю
Холодный Питер тобою простужен, водой по спине
И ты, наверно, сильнее кому-то нужен
Прости, что не мне
Холодный Питер тобою простужен, водой по спине
И ты, наверно, сильнее кому-то нужен
Прости, что не мне.
Пока песня звучала в наушниках, я чувствовала эмоции Влада. Я не могла понять их природу и его настроение. Но когда песня закончилась, он достал наушник и жестом указал на величественный собор.
— Мы на месте. Посмотри на Исаакиевский собор. Это самое знаменитое место в Санкт-Петербурге.
— Ничего себе! Как здесь красиво!
— Собор действительно впечатляет своей архитектурой. Но вся эта помпезность не имеет значения. Для так называемого «Бога» не важно, где ему будут молиться. Главное — это душа и вера внутри неё.
— Если всем мирозданием управляет Судьба, разве это не означает, что Бога не существует?
— Я такого не говорил, — усмехнулся Влад. — Бог может существовать так же, как ты и я.
— Я окончательно запуталась. Кто же реален? Судьба или Бог?
— Могу предположить, что Судьба и Бог так же реальны, как и мы с тобой.
— Но люди считают, что именно Бог создал всё сущее и управляет всем мирозданием. Но на самом деле этим занимается Судьба. Так почему люди не знают о её существовании и верят в других Богов?
— Так сложилась история. Люди выбрали этот путь, и он помогает им сохранять веру в душе и часть божественности внутри себя.
— Тогда кто такой Бог и в чём его смысл?
— Бог — это результат материализации мыслей людей. Бога создали люди своим коллективным разумом. Он играет огромную роль в их жизни. Поэтому религии ошибаются, когда говорят, что Бог создал людей по своему образу и подобию. Люди эволюционировали, и Дарвин был прав. И все известные Божества появились после того, как возник такой биологический вид, как человек.
— Как же всё это сложно звучит.
— В этом нет ничего сложного. Коллективный разум может многое. Объединившись, люди могут приблизиться к нам в способности изменять мироздание.
— То есть люди могут управлять реальностью?
— Именно. Подобное явление часто проявляется в различных катастрофах, которые люди сами на себя насылают.
— Да уж, ни дня без шокирующих новостей.
— Удивлена?
— Если честно, то да. Я была уверена, что меня уже ничем не удивить.
— Поверь, у тебя ещё есть целая вечность для этого.
— Что было самым удивительным в твоей жизни?
— В каком плане?
— Что в твоей долгой жизни тебя удивило больше всего? Может быть, какая-то вещь или историческое событие?
— Наверное, появление такого чуда техники, как автомобиль, — Влад задумался. — Однозначно, это было лучшее событие за всю мою жизнь. И в эту же категорию я могу включить появление смартфонов. Они значительно облегчили нашу жизнь.
— Серьёзно? Тебе за всю историю запомнились автомобили и мобильные телефоны?
— Я сторонник прогресса и стараюсь соответствовать своему биологическому возрасту.
— Как же ты жил в средние века без всех благ человечества?
— Лучше не напоминай, — Влад сильно сморщил лицо. — Хреново жил. О чём я всеми силами пытаюсь забыть.
После посещения собора мы с Владом вернулись к арендованному автомобилю и отправились дальше на экскурсию. Разводные мосты привели меня в восторг, особенно в свете ночных фонарей. Однако больше всего меня впечатлила архитектура зданий и весь облик города.
Дворцовая площадь и её масштабы вызвали у меня невероятный восторг. Мы посетили множество достопримечательностей северной столицы.
Наша экскурсия завершилась на крыше одного из зданий. Влад провёл нас на крышу многоквартирного дома. Мы устроились на краю крыши, свесив ноги над пропастью. Перед нами открылась невероятная панорама ночного Петербурга.
Влад протянул мне наушник и сказал: «Ты сегодня начала нашу экскурсию с одной мелодии. Позволь мне закончить её своей композицией».
Я напряглась, не зная, чего ожидать от Влада. Но песня, которая заиграла в моих наушниках, поразила меня до глубины души и погрузила в глубокий транс.
Мы гуляли по крышам Питера
Укрывались от дождика свитером
Кстати, кофе был отвратительный
Кстати, ты была восхитительна
Вечер падал за дома, укрывая нас тихим светом
Здесь такие облака, как будто кто-то пыхнул в небо
Злые тучи разбежались от нашего тет-а-тета
Знаю, так же навсегда ты запомнила это лето
Сюжеты банальных драм стали частью наших историй
Принцесса и хулиган, здесь все ясно без спойлеров
Мы с тобой хоть на Невском, и так же на Малой Бронной
Всегда найдем свое место, пусть холодно, но прикольно...
В небе прогремел гром, и начался сильный дождь. Влад раскрыл над нами большой зонт, устремив свой взгляд на панораму города. Меня охватили самые разные чувства и эмоции. Меня била дрожь, но не от холода или дождя. Я был охвачен настоящим, неконтролируемым волнением. Эмоции переполняли меня, а мысли путались.
— У нас с тобой все наоборот получается.
— О чем ты?
— Мы гуляли по крышам Питера. Укрывались от дождика свитером. Кстати, кофе был восхитительным. Кстати, ты была отвратительна, — со стороны Влада послышался громкий и заливной смех. — Такой порядок слов в песне звучит более правдоподобно.
— Спасибо, — я не смогла сдержать улыбку. — Умеешь ты испортить момент.
— Не обижайся. Я не мог упустить возможность тебя поддеть, — заметив грусть на моём лице, Влад сразу же перестал смеяться. — Что с тобой? Ты из-за моей шутки обиделась?
— Нет. Ты здесь совершенно ни при чём. Экскурсия действительно была лучшей в моей жизни. Но этот вид напомнил мне о болезненных моментах из прошлого.
— И что это за моменты?
— У нас со Славиком было одно место — смотровая площадка над нашим городом, где мы вдвоём прятались от всего окружающего мира. Это место напомнило мне о наших моментах уединения...
— Мне жаль, что ты снова вспоминаешь об этом. Я не хотел лишний раз напоминать тебе о нём.
— Меня не за что жалеть. Каждое воспоминание о Славике дороже любого сокровища этого мира.
— Если бы у тебя был хоть малейший шанс всё исправить и вернуть его, ты бы это сделала?
— Да. Не задумываясь.
— И тебе будет неважно, какой ценой дастся подобное изменение?
— В подобном вопросе для меня цена не будет играть никакой роли. Я готова отдать всё...
На долгое время Влад замолчал. Он сделал глоток кофе, после чего вновь устремил свой взгляд на панораму города.
— Люди говорят, что ценность жизни заключается в её неминуемой кончине. Если это на самом деле так, то получается, что в моей жизни ценности нет.
— Не говори ерунды. Ты мне постоянно твердишь, что во Вселенной ничто не бесконечно. Значит, и ты в том числе. Рано или поздно, но мы все уйдём на тот свет.
— Рад, что ты иногда слушаешь и запоминаешь мои слова.
— На то он и старший брат. Как бы ты его иногда ни ненавидела, он всё равно для тебя является авторитетом, самым близким другом, учителем и лучшим наставником в жизни.
— Значит, я для тебя авторитет?
— Только не зазнавайся после этих слов, — сказала я, не подумав о последствиях.
— Хо-ро-шо, — ответил Влад, намеренно произнося слова по слогам и косясь на меня с издевательской ухмылкой.
— Знаешь, о чём я подумала?
— Если ты забыла, то читать чужие мысли я не умею.
— Кем мы друг другу приходились бы, если бы Славик был жив и у нас всё сложилось?
— Я уже не помню все эти семейные титулы, — сказал Влад. — Кем-то вроде золовки.
— По-моему, там другое название должно быть, — заметила я.
— Смысл от этого не меняется, — ответил Влад, повернувшись ко мне лицом. — Если бы мой брат был жив, то я благословил бы ваш союз и выступил бы в качестве его хранителя. Как когда-то Владимир выступил хранителем союза моих родителей.
— Хранителем? И что это значит?
— Это значит, что я охранял бы вашу семью и ваших детей даже ценой собственной жизни. Я делал бы всё возможное и невозможное для счастья вашей семьи. Вы никогда не знали бы нужды и не ощутили бы бед, также, как и ваши дети, если бы они у вас появились.
— Звучит серьёзно.
— Так и есть, — подтвердил Влад. — В нашем обществе быть хранителем семьи — самая почётная должность, которая накладывает на тебя огромную ответственность. На такую должность берут самое доверенное лицо, но признаюсь тебе, не каждый соглашается на подобные обязательства.
— Здесь даже не надо спрашивать почему.
— Для меня союз моего брата по крови и самого близкого друга был бы счастьем, — продолжил Влад. — В таком случае в моей жизни появился бы хоть какой-то смысл и у меня была бы цель.
Он замолчал и бросил небольшой камешек с крыши прямиком вниз.
— Влад, могу я тебе кое-что пообещать?
— Не понял. О чём речь?
— Я могу дать тебе обещание?
— Это что-то новое. Давай рискнём.
— Так я могу это сделать или нет?
— Если ты так хочешь, то кто я такой, чтобы тебе запрещать.
— Если ты когда-нибудь создашь семью и найдёшь достойную пару, то я буду хранителем твоей семьи.
— Ты пойдёшь на это?
— Да. И сделаю это без сомнений.
— В таком случае я принимаю твоё обещание. Если подобное когда-либо случится, то я буду рад видеть тебя в качестве хранителя своей семьи.
— Спасибо тебе за доверие, — я приблизилась к Владу и положила голову ему на плечо. — Влад, я рада, что ты появился в моей жизни. Я всегда мечтала о брате и лучшем друге.
— Так же, как и я. Мне не хватало в жизни кого-то вроде тебя. Того, с кем я могу быть самим собой и быть настоящим.
На горизонте появились первые лучи рассветного солнца. Эта ночь стала одним из самых ярких воспоминаний в моей жизни. Я прижималась к широкому плечу Влада и напевала про себя:
Холодный Питер тобою простужен, водой по спине
И ты, наверно, сильнее кому-то нужен
Прости, что не мне...