Армоган | Академия Амбрелла

***

Холод дождливой ночи пронизывал тело Раймунда. Каждый из подростков ощущал властвующую их разумом волну неудержимого страха, что заставил ребят собраться вместе, вопреки указанию отца. Комната Морана, добровольно поделившегося своим обществом, периодически мерцала, ловя яркие вспышки от молний. Каждый вздрагивал: нервы накалились до предела.

Отец в этот раз не в духе, ходил по особняку, стуча тростью по каменным стенам, которые воспроизводили пугающие всех щелчки. Люди разбежались по комнатам и заперли двери, что бессмысленно, ведь разгневанный граф желал наказать именно своих иждивенцев. Дети пытались сбежать утром, но у них ничего не вышло. В последнее время оставаться в особняке стало чем-то невыносимым, ибо отец принялся истязать отпрысков, каждый день придумывал более изощренные наказания. Розги уже показались подарком, а не издевательством, казались безобидными, учитывая новые мучения. Граф де Монете чуть ли не утопил Изабеллу в прудике рядом с усадьбой, а Раймунд постоянно умирал в пасти сторожевых собак, он приобрел фобию, больше не приблизится к животным и на лье.

Валери тихо напевала колыбельную, пытаясь успокоить близких. Вместо поддержки, ее пение накаляло атмосферу еще сильнее, заставляя остальных мысленно молиться. Лишь одному не страшно: Морану. Он никогда и никого не боялся, словно не чувствовал эту эмоцию вовсе. Обнял Валери и Изабеллу, но такая забота не помогала. Все знали, что их ждет, если отец сможет отыскать убежище. Они заперли двери, которые не так уж и легко распахнуть и открытыми. Атмосфера пробирающего до костей ужаса поглотила разумы.

Стук, и послышался ехидный голос графа:

— Валери, ты же хорошая девочка? — его шепот не казался тихим. Каждый расслышал безумную интонацию отца. — Отопри дверь. Я приготовил подарок, — девушка готова вскрикнуть, но Моран подоспел и прижал ладонь к ее устам, не позволяя издавать звуки.

Он крепко обнял сестру со спины, пока они все сидели, спрятавшись в огромном шкафу. Граф один, а ребят много, но никто не рисковал жизнью остальных, поэтому испуганно прятались и не геройствовали.

Снова стук, который вновь заставил Валери дрожать. Тогда Изабелла схватила ее за руку, крепко сжав. Она поднесла указательный палец к своим губам, умоляя сестру промолчать. Дыхание сперло, а сердце готово разорваться. Жюлиан прочитал мысли отца, отчего готов расплакаться. Он переживал даже больше Валери, лицо которой буквально побелело.

Ребята надеялись, граф посчитает комнату пустой и просто пройдет мимо. Вот только они заперли дверь, тем самым намекая на свое расположение. Их отец решил проверить догадки. Когда звуки затихли, дети нервно выдохнули. А шаги непутевого родителя устремились в другой конец коридора.

— Он ушел? — прошептал Раймунд, приоткрывая дверцу массивного деревянного шкафа. Жюлиан кивнул в ответ, поскольку больше не слышал мысли их «палача».

— Не нужно было сбегать... Ох, Боже, прошу, помоги нам... — Валери чуть ли не расплакалась, произнося молитву. Но плакать нельзя, иначе отец услышит из любого конца особняка, где бы он ни был.

Изабелла поглаживала сестру по спине и каштановым волосам, надеясь на ее осознанность. Каждый из них заботился о близких, никогда бы не бросили никого из семьи, в которую не входил граф.

— Это была плохая идея, Моран. Мы встряли в ситуацию похуже. Что теперь делать? — процедил Раймунд, злясь на брата за поспешное решение, которое они, вообще-то, приняли все вместе.

— Либо надеяться, что отец успокоится. Либо убить его. Понятно: сбежать не выйдет. Ты же сам это осознаешь, — Моран всегда смотрел на опасные ситуации через призму спокойствия. Его не волновали ни розги, ни угрозы, ни даже возможная смерть. Он просто не испытывал страха и переживаний и сейчас тоже.

— Убить? Да он прикончит нас раньше, чем кто-то успеет пискнуть! — продолжал его брат. Слишком громко, поэтому Моран ему шикнул, требуя тишины.

Хорошо, что графа не оказалось рядом, иначе он бы все услышал, и ребята просто выдали себя. Атмосфера все накалялась, они мечтали спрятаться чуть ли не в стену, но секретных проходов не было, точно знали, ведь облазили все поместье ранее.

Спустя полчаса ничего не произошло. Стояла гробовая тишина. Тогда ребята попытались вылезти из шкафа. Когда Изабелла медленно коснулась дверцы, прозвучал скрип: древесина слишком старая. В комнате пусто, первой попыталась выбраться белокурая, аккуратно вылезая. Но тут же залезла обратно, прикрывая дверцу и толкая братьев и сестру, отчего они чуть не упали. А все из-за резкого звука. Отец вернулся вместе со своими стражниками, которые принялись ударять по двери в комнате топорами.

— Моран, перемести нас! Скорее! — закричал Жюлиан, за что получил подзатыльник от самого Морана. Нужно молчать, а тот кричит, теперь отец точно знал, что дети именно здесь.

Синее свечение окутало шкаф, но парень не успел переместить свою семью, потому что дверцы распахнулись и Валери грубо вытянули за руку. Все происходило настолько быстро, никто не успел сообразить. Шатенка закричала во весь голос, зовя Морана. Ее откинули на пол, и Валери ударилась головой о каменную стену.

Остальные сразу выбежали, больше не было смысла сидеть и трястись, нужно сделать хоть что-то. Последним вылез Моран. Происходящее ввело всех подростков в ступор, ведь бедняжка Валери снова упала на пол и начала биться в конвульсиях, истошно крича. Отец выколол ей глаза.

— Нет! Нет! — завопил Раймунд, подбегая к сестре. Он уже не мог ничем ей помочь. По полу стекала багровая кровь, стремясь к ногам юноши. Тем временем Валери продолжала кричать и молить о пощаде.

Отец, он коршуном нависал над ними, злорадствовал. Его глаза светились безумием и желанием крови. Никто не предполагал, что до такого когда-нибудь дойдет. Трое стражников схватили остальных, крепко их удерживая. Всех, кроме Морана. На него просто не хватило свободных рук, да и бессмысленно его удерживать, переместится ведь.

— Раймунд, осторожно! — закричал Жюлиан, попутно читая мысли графа и пытаясь вырваться. Но брат не успел среагировать, участь Валери настигла и его. Из глаза потекла кровь, окрашивая металлический кинжал.

— Моран, а что же ты стоишь? Больше всех паясничал, а теперь трясешься от страха? — злорадствовал граф, подходя к Жюлиану. Юноша был следующим на очереди.

Не думал, что такое возможно, поэтому Моран впал в ступор. Пытался решить, как поступить. Изабелла и Жюлиан еще целы, можно их спасти. Но не бросать же остальных. Валери и Раймунд лежали на полу, корчились от боли. Не смогут встать, подбежать вовремя. Юноша успеет ударить стражников, но не успеет подбежать к брату с сестрой, чтобы забрать и их тоже. Оставался лишь один выбор — бросить Валери и Раймунда. Убить отца не выйдет, на это намекала Изабелла, качала головой из стороны в сторону, когда Моран смотрел на нее. Искал во взгляде подтверждение удачливости своей задумки, но сестра дала понять, что ситуация безвыходная.

Юноша слишком долго думал. Раздался новый вопль, кричал Жюлиан. Теперь и он лишился глаз. Тогда Изабелла осознала растерянность Морана, решила взять ситуацию в свои руки. Адреналин в ее крови зашкаливал, заставляя девушку нанести немыслимо сильный удар по колену стражника, отчего тот неосознанно отпустил девчонку. Она быстро подлетела к брату, крича, чтобы он перенес их поскорее. Но юноша возмутился и воспротивился, не желая оставлять остальных ребят на произвол судьбы. Они беспомощны, не смогут себя защитить.

— Моран, ну давай! — крикнула Изабелла, толкая юношу, вследствие чего он потерял равновесие и попятился назад. — Ты не поможешь им, если умрешь! — пыталась привести брата в чувства, но тот не реагировал, ушел в себя с головой.

***

— Я долго скитался вместе с Изабеллой. Мы сбежали к берегу, там и остались. Она заставила меня бросить вас, — Моран схватился за волосы, сдерживая подступившие слезы. Не желал оставлять близких на верную смерть. — А еще соврал тебе, Катерина. Прости. Та история — чушь.

— Моран, если бы я могла коснуться тебя, то крепко обняла, — жалобно произнесла Валери. Призраки ничего не помнили, ни как им выкололи глаза, ни как они попали на тот свет. — Не вини себя. Вини отца, что убил нас. Да еще и таким негуманным способом. Надеюсь, ты расцветешь, словно цветы на моих грядках. Заживешь нормальной жизнью, полной радости. Нас уже не спасти. Подумай о себе.

Валери говорила правильные слова. Раймунд и Жюлиан кивнули, поддерживая ее. Они не держали зла на брата, просто не могли, потому что его любили.

— Не думаю, что Изабелла пыталась спасти себя. Скорее тебя, — поддержал Валери Жюлиан. — Она безумно любила тебя. Если честно, постоянно слушал ее мысли, которые заполнял лишь ты. Она никогда не думала о других... Ну... иногда о Валери, когда срывала ее цветы.

— Так это была она! Я так и знала! — возмутилась его сестра. — Вот же негодница! Ух, когда Изабелла здесь появится, то я ей покажу!..

— Она еще не с вами? — удивился Моран, ведь он давно убил Изабеллу собственными руками, избавляя ее от страданий. — Я убил ее. Сама меня об этом просила, ибо больше не могла терпеть муки, преследующие из-за ее же способности. В этом тоже виноват я. Ведь попросил ее воспользоваться своей силой и исказить свое восприятие, чтобы уничтожить мир. Она не могла решиться на массовое убийство, даже под собственным влиянием. Поэтому так вышло, не было иного выхода. Но если не я, то она бы не страдала...

Катерина слушала особо внимательно. Для нее Моран раскрылся совсем с другой стороны. Никакой он не маньяк, никакой не садист, да и семью свою не убил, лишь Изабеллу. Из рассказа показалось, что это Морана — невероятная стерва, потому что заставила брата сделать так, как она хотела. Оставить своих близких, зная, что их убьют, при этом даже не моргнуть, не показать эмоций, это кем же надо быть! Возмущениям Восьмой не было предела. Она ничуть не сожалела о своей злости и жестоких мыслях. А думала девушка конкретно об одном: убила бы Изабеллу собственными руками, лучше бы умерла она, чем остальные.

— Та девушка, что рядом с Мораном, — неожиданно обратился к ней Жюлиан. — Прекращай о таком думать. Иначе станешь как наш отец. Нам придется от тебя избавиться. Оставлять такого человека рядом с нашим братом мы не собираемся, — это однозначно угроза в ее сторону. Никак иначе.

Катерина напряглась, готовясь снова бежать. Этих призраков вызвал Клаус, который куда-то пропал. Возможно, он где-то недалеко, ведь они не до сих пор не исчезли. А еще девушка прекрасно понимала, что Четвертый не контролирует свою «некромантию», поэтому они могут нанести ей увечья и даже спокойно убить, если этого захочет Клаус. Он, конечно, не захочет, но его силы непредсказуемы.

— Что я вам говорил? Не смейте ей угрожать! — возмутился Моран. — Она может думать, как ей заблагорассудится. И ты ей ничего не сделаешь, пока здесь я!

Восьмая, наконец, осознала, что юноша ее защищает. Он не позволит ей навредить. Но не понимала, почему Моран это делает. Совсем недавно он над ней издевался, а теперь ведет себя иначе. Посчитала, что он пытался ее приструнить, ибо просто не знал, как заполучить над ней контроль иным способом. А еще он просил ее о помощи, умоляя его усмирить. Не властвует над своими эмоциями. «Может, это из-за его прошлого?» — мысленно спросила у самой себя Катерина. Частично права, но не полностью. Все немного иначе и намного сложнее, чем она себе представила.

Валери напряглась. Назревал семейный конфликт. Девушка рядом с Мораном угрожала его безопасности и их семейной идиллии. Поэтому Валерии была на стороне Жюлиана, который так и норовил избавиться от Катерины. Они все желали своему брату счастья и не подозревали о происходящей истине. А истина иная, ведь Моран сам желал жестокости Восьмой.

Когда Жюлиан вновь прочитал мысли единственного живого брата, самодовольно усмехнулся. Он никогда не слышал от Морана таких ярких, жгучих, собственнических желаний к какой-либо девушке. Брат только и думал о том, как заполучить ее любовь, как защитить и спрятать в подвале. Там, куда никто до нее не доберется. Она лишь его, ничья больше. Не собирался отдавать девушку другому парню.

— Надо же, Моран... Никогда бы не подумал, — ехидно произнес Жюлиан. Он постоянно влезал в чужие мысли, совершенно не беспокоясь о нарушении личных границ. — Непонятно лишь одно: что же это за девчонка такая, что смогла тебя охмурить? Ребята, он в нее влюблен! Да еще и полностью потерял голову! — брат с сестрой удивились, но не смогли это как-то выразить. Они бы переглянулись, но у них не было глаз.

Все знали, что Моран всегда пытался держать себя в руках, что его одолевали ужасные мысли. Бесконтрольный гнев все же контролировался юношей. Он старался не срываться на близких после случая с Валери, когда девочка случайно разлила на Морана воду, а он на нее накричал и грозился отомстить. Не просто отыграться — напрямую угрожал. Его успокоил Раймунд, и тогда они поняли, что с их братом что-то не так.

Моран держался, больше никогда не срывался на Валери. А нынешний Моран утратил над собой контроль. Это напрягло Жюлиана, который все прекрасно понял лишь из мыслей брата.

— Что... значит влюблен?.. — уточнила Катерина, неровно заелозив на полу. Моран сидел на корточках прямо напротив нее. Он мысленно отругал брата за то, что тот спокойно выпалил правду, обрушая ее на голову девушки. Восьмая предполагала его возможную влюбленность, но всячески отрицала свои мысли. Не могла поверить в это. Ситуация казалась нереальной, словно Моран опять ее обманывал, хоть он не сказал ни слова.

— Да... — признался юноша. — Это правда. Я чувствую к тебе нечто совершенно мне непривычное. Странно, что ты еще этого не поняла, Номер Восемь, — вновь произнес ее прозвище с особым отвращением. Его не устраивала принадлежность Катерины к семейству Харгривзов, такие мысли раздражали. — Я хочу, чтобы она стала частью семьи де Монете. И мне неважно ваше мнение в этом плане, — обратился Моран уже к Валери, Раймунду и особенно к Жюлиану.

— Я и так слышу, что неважно, — процедил призрак, что читал мысли. — Не нужно со мной так разговаривать! Она тебе не пара! К тому же она трахается с другим! — по интонации и грубому тону понятно, как же разозлился Жюлиан, а еще, что он категорически против Катерины и не желает принимать ее в семейный круг.

— Заткнись! — прокричал Моран, напрягаясь еще сильнее. Если так продолжится, то парень вновь потеряет над собой контроль.

Тем временем Катерина нервно ловила ртом воздух, не зная, что и сказать. Очень хотелось вклиниться в конфликт, ее характер настаивал, но слова не связывались в предложения. Во-первых, она была шокирована признанием Морана, а во-вторых, Жюлиан не на шутку пугал. Его пустые глазницы вызывали страх и дрожь, словно Восьмая смотрела страшный фильм, судя по которому можно предположить, что призрак скоро на нее наброситься и высосет всю душу, оставляя лишь бездыханное тело.

— Бу! — испугал Восьмую Жюлиан, резко к ней наклоняясь. Девушка тут же завопила, пряча взгляд за ладонями, и попятилась назад. А когда Моран ее обнял, укрывая от глупого брата, Жюлиан искренне рассмеялся. — Вы такие... смешные... — произнес он сквозь смех. — Раймунд, ты понимаешь, что произошло? Моран по-настоящему влюбился! Это же невероятно! Братишка, мне жаль... но она тебя не любит, это не взаимно. Ей на тебя плевать.

— Да закрой ты уже свой рот! — на этот раз неожиданно прокричала Восьмая, возмущаясь поведению этого Жюлиана, который совсем не ощущал границ адекватности. — Тебя никто не спрашивал! Что ты лезешь со своими уставами и принципами?!

— Мне плевать, взаимно ли это, — обозленно процедил Моран. — Я не собираюсь ее спрашивать! — юноша крепко, с хрустом ее косточек сжал Катерину, которая и так уже была в его объятиях. — Она моя, если вы еще не поняли!

— Моран, так нельзя! — испуганно произнесла Валери, норовя остановить брата. — Она же человек! У нее есть свои желания, предпочтения! Прекрати! Ты совсем изменился, ведешь себя ужасно! Я тебя не больше не узнаю! Помню иного Морана, который заботился о близких, а не... не... — если бы Валери могла расплакаться, то так бы и произошло. Ее накрыла грусть и страх за брата, ведь он стал другим человеком, потерял власть над своим разумом. — Не подчинял их!

— Валери, выходит, ты плохо меня знала, — с усмешкой произнес Моран, продолжая с особым усилием сжимать Катерину, отчего ей стало тяжело дышать. — Я по вам соскучился, давно нам не выпадало шанса на разговор. Ценю вашу заботу, но не забывайте, что вы сами пытаетесь меня подчинить!

— Моран... — расстроенно произнесла его сестра. Ее голос окутало дрожью. Сожалела, что все так сложилось. Если бы они остались живы, то не допустили такого, их брат бы не обезумел. Ему не хватало заботы и тепла, поэтому так случилось, и Валери это прекрасно понимала.

— Хватит, я... сейчас... задохнусь... — еле произнесла Восьмая, пытаясь вдохнуть кислород. Становилось больно. Еще немного и ее кости, просто-напросто, сломаются. Как минимум одно ребро уж точно.

Но юноша не отреагировал на мольбу девушки, зато перестал наращивать силу объятий. В его голове закралась мысль: «Никогда не отпущу. Ты всегда будешь рядом, иначе тебя украдут. Даже не надейся!». Катерина открыла для него ту самую эмоцию страха, которую юноша никак не мог испытать раньше. Он боялся за ее жизнь и что она от него уйдет, снова оставит наедине со своим пожирающим одиночеством. У него ведь, кроме нее больше никого не было.

— Да отпусти ты ее! Смотри, а то сейчас пополнит наши ряды. А я не хочу делить с ней лимбо! — возмутился Жюлиан. Они почти всем составом застряли в чистилище, не отпускающее их с этого света.

— Мо... ран... Пожа... луйста... прошу... — у Катерины не выходило выговаривать звуки. Все еще задыхалась. Вместо того чтобы отстраниться, Моран приблизился к ее уху и самодовольно прошептал:

— Не забывай, это я решаю, когда ты будешь дышать, — он ехидно улыбнулся. Понятно, что его нужно срочно лечить, таким он раньше не был.

Ему плохо, и Катерина прекрасно это осознавала. Вся его семья умерла, причем в ужасных муках, а Моран за этим наблюдал. Его психика пошатнулась, чего и следовало ожидать в такой ситуации. Восьмая больше не испытывала к юноше ненависти, лишь сострадание. Ей было жаль, что парень такое пережил, что он остался совсем один, что ему больше некому доверять, не к кому пойти и попросить помощи кроме нее. Представил ее своей спасительницей, способной его остановить. Ей не хотелось такой роли, но теперь девушка даже в каком-то смысле привязалась к Морану. Восьмая больше не желала его смерти, и вправду верила, что он способен стать адекватным человеком, ведь юноша уже был таким.

Ощутив новую, необычную связь с Мораном, Катерина расплакалась. По ее щекам проскользнули солоноватые слезинки. Она прекрасно понимала, что вызвало такие эмоции.

— Про... сти... Моран. Мне стоило... вести себя... иначе с тобой... — девушка говорила слишком медленно, все еще пытаясь нормально дышать. Тогда парень все же отстранился, позволяя ей договорить. — Мне жаль, правда. Тебе было так тяжело, а я и не подумала. Нужно было сразу рассказать всю правду. Не врать.

— Я врал, чтобы показать тебе, насколько опасна твоя ложь. Мы похожи, знаешь. Ты обманываешь всех без исключения. Даже этого... Пятого, имя которого мне невыносимо. Приятно слышать правду, не так ли? Может, и тебе стоит открываться, а не обманывать всех подряд? — Моран каждый раз пытался объяснить Катерине, что она делает не так.

У него свои методы, но они работали. Таким образом, девушка поняла кто она на самом деле и, что ей стоило почаще говорить правду. Она трусиха, ничего не поделать. Этот страх мешает: заставляет врать, упускать моменты, не решаться на рискованные действия и не открываться близким. Юноша всегда оказывался прав. Он ей помогал, не пытался целенаправленно измываться, а именно оказывал помощь. Возможно, Катерина не смогла бы понять по-другому, многие пытались объяснить, но она все осознала лишь благодаря Морану.

— Спасибо. Ты мне очень помог. Но больше так не делай! Помогать можно, не поливая меня водой из душа! И не пытаясь задушить!

— Да это потому что я не могу себя контролировать рядом с тобой! Зачем нужно было рождаться такой... непослушной! А еще заносчивой, наглой, невыносимой, принципиальной, беспардонной и... невероятной...

— Что? — переспросила Восьмая, сомневаясь в своем слухе.

— Невероятной. Мне еще раз повторить?! Я влюблен в тебя, уже забыла?! — юноша ужасно возмущался. Не нравилось, как Катерина пыталась учить его жизни, хоть и проворачивал с ней то же самое. — Прости меня. Я доставил тебе проблем... Принес в твою жизнь много страданий. Пожалуйста, прости. Мне очень жаль. Я люблю тебя, поэтому не хочу, чтобы тебе было плохо. Если ты умрешь, то я тоже. Ты единственная, кого я смог подпустить к себе за долгие годы моего бессмысленного существования. Хочу помочь тебе. Знаю, что нужно делать, чтобы избавить тебя от замкнутого круга. Просто позволь эту помощь оказать. Прошу, не оставляй меня...

Катерина снова потеряла дар речи. Моран много говорил, и эти слова — мольбы о прощении и помощи. Его призрачная семья оставалась рядом, но они молчали. Не собирались мешать этому разговору. На лице Валери и Жюлиана проскочила улыбка, а Раймунд весь расчувствовался. Все просто — Жюлиан не хотел никого оскорблять или как-то унижать. Он бы принял девушку в семью, все же от его мнения ничего не зависело. Вот только ему было нужно вывести Морана на эмоции, чтобы он все понял и снова стал собой.

Восьмая улыбнулась, радуясь изменениям характера юноши. Она с радостью ему поможет. Все же ей хотелось отблагодарить парня за свое спасение из апокалипсиса, а еще он «покупал» ей лекарства, иногда проявлял заботу. Поэтому девушка не могла просто взять и это отпустить. В ней все еще осталось то чувство, нечто детское, что позволяет проникнуться симпатией к Морану.

— А-а-а-а-а! — неожиданно закричала Катерина, отпрыгивая от юноши. Призраки не успели понять, что же произошло. — Нет! Нет! Нет! — продолжала вопить она.

Моран безжизненно упал прямо перед ее ногами. Он так ничего и не увидел, не успел осознать свою смерть. А позади него стоял Пятый, что рубанул де Монете по спине топором. Кровь парня стекала к ногам Восьмой, окрашивая ее руки, кожу, да вообще все!

Девушка не могла поверить, что это произошло. Думала, ей кажется, снова галлюцинации или это просто сон. Моран мертв. Пару секунд назад он попросил у нее прощения, а теперь от него ничего не осталось. Он так и умер, ощущая лишь невыносимую боль одиночества, желание изменить свою жизнь в лучшую сторону и радуясь, что девушка, которую он безумно любит, наконец-то ответила хоть какой-то взаимностью. Был на секунду счастлив, это чувство Моран совсем не испытывал после смерти близких.

— Уходим! — Пятый схватил Восьмую за руку, понимая, что она сейчас в состоянии шока. Призраки, стоящие рядом, пугали и его. — Идем, солнышко, скорее. Нужно найти Клауса, пока они на нас не напали.

Восьмая не сразу пришла в себя. Но когда очухалась, недовольно выдернула руку из хвата Пятого, а затем одарила его озлобленным взглядом. Юноша не понимал, что сделал не так. Он же убил ее похитителя, спас Катерину, а она чем-то недовольна.

— Зачем ты его убил?! — процедила Восьмая. — Он живой человек! Точнее, был живым, пока не пришел ты, пытаясь спасти меня от мнимой опасности!

— Что?! Что с моим братом?! — испугалась Валери. Призраки не видели, что произошло, у них же нет глаз. — Моран?! Ты слышишь?!

— Черт! — выругалась Катерина. Они с Пятым теперь в опасности. Валери может им ничего и не сделает, а Жюлиан с Раймундом точно отомстят за смерть любимого брата.

— Они его убили! — закричал Жюлиан, прочитав мысли Восьмой. — Раймунд! — брат быстро сообразил. Они оба устремились к Катерине, желая объединить их с Мораном на том свете.

— Дерьмо... — выругался Номер Пять, хватая Восьмую за руку и норовя переместить ее подальше.

У него получилось, они оказались на крыше неподалеку от дома, в котором только что находились. Вот только они не вдвоем, призраки через мгновение появились чуть ли не в метре от них. Тогда Пятый прокричал: «Беги!», и ребята разбежались в разные стороны. Еще чуть-чуть и Восьмая бы свалилась с крыши, остановилась прямо у края. А бежать-то некуда. Парень сам может телепортироваться, но она-то нет. Оглядевшись по сторонам, Катерина попыталась найти хоть что-то, что послужит защитой. Ничего не было, это обычная крыша жилого дома. Никаких балок, палок, да и от призраков все это не поможет. Она продолжала стоять у края, когда Жюлиан постепенно сокращал между ними дистанцию, ориентируясь по звуку сбитого дыхания Восьмой.

— Ты оказалась той еще сукой, не так ли? — процедил разъяренный призрак. — Я так и знал. Удивить меня не вышло. В твоей башке ужасный бардак. Убила стольких людей, еще их и использовала. Ты отвратительная партия для Морана. Ему нужна твоя противоположность. Была нужна, ведь ты, мразь, его убила. А ведь он просил прощение!

— Жюлиан, все не так... Послушай...

— Заткнись! — перебил он ее. Катерина уже не могла отходить от него назад, больше некуда наступать. Еще шаг, и девушка свалится вниз, падая с крыши. — У Морана была одна проблема. У него с рождения проблема с эмоциями. Многие не испытывал вовсе, а какие-то ощущал чрезмерно. Знаешь, что он делал, когда они накрывали его с головой? Приходил ко мне и плакал. Мы были детьми. Он чувствовал вину, переживал. Еще была надежда, что ему можно помочь! Как ты могла его обмануть?!

— Прекрати! Ты сейчас тоже меня не слушаешь!

— Он любил тебя. Что ж, порадую брата, отправив ему на тот свет подарок. Останешься с ним навечно.

— Я не умру! У меня способности Изабеллы! — Жюлиан все знал. Он прочитал абсолютно все ее мысли, а еще понимал, что Морана убил Пятый, а не Катерина. Ему уже было плевать: смерть брата сыграла свою роль.

Призраки так сильно старались защитить Морана, что ужасно разозлились, когда он все же умер. Не смогли ему помочь. Желали брату лучшего, хорошей жизни, и чтобы он ни в коем случае не попал к ним в лимбо, здесь просто невыносимо. Они даже не знали, что мертвы, бесконечно бродили в небытие, ничего не осознавая.

Катерина больше не могла держать равновесие, а Жюлиан подошел слишком близко. Поэтому она сорвалась. Пыталась ухватиться за что-либо, но на крыше даже перил не было. Вновь успела попрощаться с жизнью, представляя пережитое в этот раз. Столик, убогий столик в гостиной уже готов разбиться, но Пятый переместился к Восьмой и поймал за руку.

— Да твою же мать! Катерина, ну что же ты такая проблемная?! — процедил он, пытаясь поднять девушку и вернуть ей землю под ногами. Она свисала, держась лишь за его руку.

— Я люблю тебя! Люблю! — кричала Восьмая, благодаря за спасение. В тот момент Пятый понял, что ему не хватает сил, и просто переместился вместе с девушкой на соседнюю крышу.

— Моя семья — полнейший хаос. Ну как ты сорвалась?! Сколько можно пытаться умереть?! — продолжал возмущаться, помогая Катерине вставать. — Я обещал, куплю наручники. Ты больше не сможешь от меня отойти. В туалет тоже будем ходить вместе, понятно?! И что это еще за возмущения такие были в мою сторону? «Он живой человек!» — Пятый наигранно пародировал интонацию девушки, а затем указал рукой на крышу с Жюлианом, который остался на том же месте и прожигал их двоих воображаемым взглядом из пустых глазниц, к нему присоединились Раймунд и Валери. — Он был живым в отличие от них! Поэтому я и смог его убить! Что это еще за Крэйниак, Корпускул и Гристл?

— Это братья и сестра Морана! Такие же, как и твои! Хватит ругаться, нужно найти Клауса, пока он нас не угробил! — Восьмая недовольно устремилась к лестнице, желая уже поскорее отыскать Четвертого, который все еще носился непонятно где.

— Что значит «твои»?! Твои тоже! — видимо, Номер Пять так соскучился по девушке, что решил сразу вылить на нее все накопившееся недовольство. Давно этого не делал, не мог больше держать в себе. Ему постоянно нужна такая разрядка, иначе возмущения просто разорвут парня на части, а Восьмая прекрасно с этими чувствами справлялась, разбивая их в пух и прах своими колкостями.

— Ты идешь? — подозвала она. — Или будешь ждать призраков? Они пока не нападают, но, когда останешься один, загрызут. Призраки же этого и ждут, понимают, что без меня ты легкая добыча! — девушка усмехнулась, а Пятый закатил глаза.

— Выходит, это я тебя сейчас не от призраков спасал, а их от тебя?

— Нет. Выходит, это я спасла тебя от призраков. Что непонятного? — Восьмая фыркнула и продолжила путь, больше не собираясь дожидаться юношу.

— Наручники! — прокричал парень ей вслед, а затем недовольно отправился за Катериной быстрым шагом.

— Презервативы! — прокричала она в ответ, не оборачиваясь и напоминая юноше об их небольшом конфликте. А ведь Пятый уже успел забыть об этой ситуации.

***

Номер Четыре бегал вокруг здания, истошно вопя. Его преследовали все те же призраки, которые с ним просто игрались. Их забавляла реакция Клауса, физиономия которого успела осточертеть за долгие годы совместного проживания. Переместились с ним, как и Бен. Шестой обреченно сидел на ступеньках у парадного входа и разглядывал лица людей, что проходили мимо, стараясь обходить Четвертого стороной. Подумали, он наркоман, словивший неудачный приход. Правда, Клаус уже давно не употреблял.

Когда нарко-братишка убежал из квартиры, Бену пришлось последовать за ним, иначе связь могла разорваться и Шестой мог просто на время исчезнуть. Он не знал, что в итоге случилось с Катериной, но надеялся на Пятого, который мог ей помочь. А как только ребята появились на горизонте, Бен подскочил с места и подбежал к Восьмерке. Радовался, ведь с ней все хорошо. Клаус так и не заметил их присутствие, продолжал бегать и кричать, умоляя призраков сжалиться, а они лишь над ним смеялись.

— Клаус! — позвала его Катерина. — Успокойся уже! Сколько можно носиться, как суперсоник?! У тебя батарейка еще не села?

— Фиалочка, цветочек! Помоги мне, они хотят меня прикончить!

— Свяжем его? — предложил Номер Пять, на что Бен кивнул, соглашаясь с братом.

— Что это у тебя за наклонности такие? То наручники, то связывание. Пятый, держи себя в руках, — наигранно осудила его Восьмая.

Бен заметно для себя напрягся, когда приметил призраков на крыше, продолжавших обозленно «наблюдать» за ними. Почему-то больше не вступали в бой, чего-то ждали. Тогда Шестой переместился к ним за спины, чего они не услышали. В мыслях занимали значительное место парочка вопросов, которые Харгривз хотел поскорее озвучить.

— Вам лучше уйти, — пригрозил им Бен, надеясь на адекватность. В то же время Номер Пять и Номер Восемь пытались поймать Клауса, но он ловко ускользал от их рук. — Я серьезно. Уходите, — призраки продолжали игнорировать парня. Им не было до него никакого дела. Тогда Шестой разозлился, понимая, что происходит. — Они моя семья, и я не позволю их ранить или убить! Вам пора освободиться, хватит хранить недосягаемую мечту!

Эти призраки, они мстители, по их внешности сразу все ясно. Такие застревают в лимбо, чтобы отомстить своему обидчику. Бен повидал множество похожих, и им никогда не удавалось спасти свои души. Даже когда избавлялись от виновников своей смерти, гнев и обида не выпускали из чистилища. Они продолжали скитаться в поисках новых жертв, которые совсем невиноваты и не имели к ним никакого отношения.

Призраки семейства де Монете обернулись к Бену. Заслужил их внимание.

— Мы еще не отомстили. Наши души привязаны к этому миру, — безэмоционально произнесла Валери. Она больше не походила на ту девушку, которой была ранее: переживающую, заботливую и скромную.

— Месть не поможет. Нужно принять произошедшее и простить своего убийцу. Мне можно верить, точно знаю, — Шестой пытался их уговорить, все еще надеясь на адекватность. Но появились сомнения, ведь мстительные призраки обычно невероятно конфликтны и опасны.

— Заберем парня и уйдем. Он убил нашего брата. Девчонка тоже должна умереть, — спокойно ответил ему Раймунд. Они и вправду покушались на жизни Пятого и Катерины. Догадки Бена подтвердились, отчего он сильнее напрягся.

— Зачем вам она? Если с Пятым еще понятно...

— Она нужна нашему брату. И как можно скорее, — сухо произнес Жюлиан.

— Катерина не может умереть. Ее проблема в бессмертии. Неужели вы не знаете?

— Может. Нужно лишь дождаться нужного момента. А мы готовы ждать целую вечность. К счастью, для этого вечность и не нужна.

Призраки знали, как помочь Восьмой, но не спешили разглашать секрет. Бен обрадовался, что сможет все выяснить, если постарается. Нужно как-то уговорить семейство де Монете поделиться тайной. Переговорщик из Шестого никакой, на эту роль бы больше подошла Эллисон или сама Катерина. Первой здесь нет, а вторая в опасности, поэтому ей лучше вообще не подходить к мертвецам.

Где-то внизу Клаус наконец-то был пойман. Восьмая влепила ему пощечину, приводящую в чувства. Тогда парень сориентировался и расслабился. Все призраки, преследующие его, пропали. Но Жюлиан, Раймунд и Валери никуда не делись. И это насторожило Бена. Они не зависели от способности Четвертого. Однако, Катерина и Пятый все же могли их видеть в «живом» мире. Что-то не сходилось, поэтому Шестой решил спросить напрямую:

— Почему вы не пропали? Клаус медиум. Это же он вас призвал?

— Нет. Я сам нас призвал, — произнес Раймунд.

При жизни он был бессмертным, как и Номер Четыре. Их способности одинаковы. Обычно Раймунд не призывал призраков, но все же умел это делать. И такое не на шутку напугало Бена. Мстительные души призвали сами себя, такого парень еще не видел. Конечно, ведь у остальных призраков не было сверхспособностей.

— Мы не уйдем. И ты не вставай у нас на пути, — попросила девушка, стараясь сохранять спокойствие. Не так уж и часто появляется возможность пообщаться с другими призраками.

На самом деле Валери была бы рада пообщаться с Беном, он ей приглянулся, точнее его голос. Не грубый, не мягкий — золотая середина. Такое ей нравилось, поэтому посчитала, что парень мог быть довольно симпатичным. Задумалась о таком, будучи мертвой. Но компания Бена хотя бы способна развеять бесконечную скуку.

— Пожалуйста, — дополнила она, все еще надеясь наладить контакт. В ответ получила мысленное осуждение от братьев, особенно от Жюлиана, который прочитал ее мысли.

— Как вы собираетесь забрать Катерину? Я не знаю о таких способах.

— Наша сестра, Изабелла, обладала такой же силой. Мы знаем, что делать, — Раймунд не собирался углубляться в рассказ. Нет резона делиться такой важной информацией.

— Это понятно. Так как же это сделать? — призраки не ответили Бену, лишь от него отвернулись. Показали, как им плевать. Правда, Валери бы с радостью все рассказала, но ее братья бы разозлились.

— Не оставляй их, если хочешь спасти! — прокричала девушка, все же решаясь помочь.

— Валери. Заткнись, — Раймунд был недоволен ее настойчивости. Оба поняли, что она уже влюбилась в этого Харгривза. Прекрасно знали свою сестру и ее повадки, даже не нужно читать мысли. — Ты знаешь, что предателей все не любят. Не подрывай наше доверие.

Изначально они охотились за своим отцом. Но Моран его давно убил. Вот только призраки все еще оставались в лимбо, а значит, это не сработало, как и с большинством мстительных духов. Они злы, жаждут крови. Здесь нужен Клаус, который мог помочь им избавиться от эмоций и сопроводить в другой мир, но Четвертый ничего не умеет, не станет помогать, ибо просто их боится.

Бен сам оставался в мире живых просто потому, что страшно покидать близких. А еще Валери предупредила, ему нельзя покидать Харгривзов, иначе семейство де Монете заберет с собой Пятого и Восьмую. Пока что неясно, как это поможет. Но Бен сделает все, чтобы защитить родных. Он послушает совет девушки и не покинет семью, пока угроза не исчезнет.

— Прости. Я больше так не буду, — солгала Валери, отвечая брату.

Глубоко в душе она хотела помочь Бену, хоть и не собиралась обижать Раймунда и Жюлиана. Да она божий одуванчик, никому не желала зла. Однако, Валери — мстительный дух, значит ей все же нужна чья-то смерть: Катерины. Девушка надеялась, что так ее брат станет счастлив, снова объединившись со своей возлюбленной. На Пятого ей вообще плевать, а вот Бена жалко. Его голос она теперь никогда не забудет.

Смысла разговаривать больше не было, поэтому Шестой вернулся к Клаусу, оставив души де Монете на произвол судьбы. Он будет за ними тщательно следить и предупредит Четвертого, если те выкинут нечто странное. Избавиться от них не выйдет, переубедить тоже, так что Бен смирился.

Катерина отчитывала Четвертого, ругая за беспечность, а Пятый возмущался противоречиям брата. Он ведь обещал, что останется с Харгривзами, найдет их всех, соберет в квартире Эллиотта, а сам последовал за Номером Пять. Эта пара напоминала родителей, отчитывающих своего ребенка за непослушание, что позабавило Шестого. Он был рад, они снова вернули Катерину. Без нее все не так, их семья просто разваливалась.

— Что нам теперь делать, как вернуться? — поинтересовался у Клауса Пятый. — Из-за тебя больше шансов на мою ошибку. Ты можешь улететь в апокалипсис или совсем в другое время. Или что еще хуже, туда улетит Катерина!

— Ты предпочитаешь ее, а не меня? А ведь я люблю тебя, — возмутился Четвертый. — Хотя я тоже предпочту ее, а не тебя. Фиалочка! — парень резко переключился на девушку, желая прекратить неприятный диалог с братом. — Как твое самочувствие? Какой ужас! — он обошел ее со всех сторон, примечая каждую ранку и синяк. — Твоя элегантная спинка уничтожена! Посмотри сколько крови! — Восьмая уже забыла, что упала спиной на колючую проволоку. Боль для нее нечто привычное, поэтому девушка даже ее не замечала. — Пятый, ну сделай что-нибудь! Она невероятно устала, ты что не видишь?!

— Я тебя понял, Клаус, еще в самом начале. Незачем мне указывать. Нужно найти, где остановиться.

— Я знаю, где, — наконец-то прошлое Восьмой пригодилось. Даллас давно стал родным городом, в котором девушка знала практически каждый закоулок. — Через две улицы на севере есть отель. У нас же есть деньги? — ребята посмотрели в разные стороны, стараясь не пересекаться взглядами, особенно с Восьмой. — Да ладно? Ну так найдите... Я догоню вас позже.

— Стоп, нет! Куда ты опять собралась?! — возмутился Номер Пять, хватая Катерину за руку, чтобы она не сбежала. — Забыла? Наручники!

Тяжело, но Восьмой нужно срочно от них уйти. Ненадолго, всего на пару часов. Это важно, ведь девушка хотела вернуться к телу Морана и его нормально похоронить. Ее гложили совесть и сострадание. Однако, она не сможет сделать это в одиночку. Просто не хватит сил поднять тело.

— Ладно. Я хочу его похоронить. Морана. Помогите мне.

— Тебе больше нечем заняться? — процедил Пятый. — Нам нужно вернуться к семье и остановить апокалипсис.

— Нет! Нам нужно похоронить Морана! К тому же в этом времени мы никуда не спешим. Конец света еще не скоро. Так сложно пойти на уступку?

— Ты!.. — ругаться с девушкой не хотелось, поэтому Пятый решил ей помочь. — Ладно. Клаус, ты тащишь труп.

— Что?! Почему я?

***

Бездыханное тело Морана так и лежало на том же месте. Кроме Катерины о нем некому позаботиться. Оно бы и дальше здесь гнило, если бы не Восьмая. Это часть ее благодарности.

Раньше такого не бывало, но, когда девушка взглянула на труп, ей поплохело. Стеклянные глаза юноши замерли, выражая последнюю эмоцию, которая запечатлелась навечно. Моран был счастлив, и Катерина подарила ему эту радость. На глазах ощущалась влажность, в горле неприятный ком, а сердце болезненно сжалось. Этот человек издевался над ней, но также помог. Он спас ее, заодно объяснил всю правду о ней самой. Обещал освободить от временной петли, в тот момент и умер. Моран сожалел о своих поступках, он ее обижал, но стал близким. Девушка к нему привязалась, парень нуждался в ней, значит, и она была ему близка. А еще признался в любви.

— Надеюсь, ты остался счастливым. Спасибо, Моран. Правда, спасибо. Я обещаю, что больше не буду всех обманывать. Не буду притворяться тем, кем не являюсь. И спасибо, что рассказал Пятому правду. Сама бы не решилась. Мне было страшно. А еще, когда он тебя убил... тоже страшно, — Катерина вытерла слезы рукой, но это ей не помогло, ведь потекли новые. — Я... не знаю, что еще сказать. Мне очень жаль твою семью, их настигла ужасная смерть. И жаль, что ты это увидел. Должно быть... — девушка всхлипнула, а затем продолжила: — Тебе было очень больно. А после еще и одиноко. Я виновата, не помогла тебе, не успела. Без тебя я бы умерла в том апокалипсисе. Просто замерзла насмерть. Прости, что говорю это, но я рада, что ты в меня... влюбился. Прощай, Моран. Прощай...

Тяжелое дыхание вызвало одышку. Катерина посмотрела на потолок и жадно глотала ртом воздух. У нее началась настоящая истерика. Хотела коснуться волос юноши, погладить его по голове, но случайно дотронулась до кожи. Этот холод не забываем. Жизнь Морана была ценна, и девушка почувствовала это своими пальцами. Труп уже начал покрываться пятнами, поэтому больше нельзя медлить, но так не хотелось прощаться с юношей. Если бы он остался жив, то они могли стать друзьями. Уже друг для друга не станут никем.

— Наверное, я единственный человек, который не ненавидит своего мучителя. Как такое возможно, Моран? Ну как? Я должна радоваться, но мне так больно... Твоя семья теперь мечтает меня убить. Не переживай, я не обижу их.

— Катерина? — послышался голос Пятого позади. Они с Клаусом до этого искали место для могилы. — Что с тобой?

— Мне грустно. Все люди грустят, когда кто-то умирает?

— Нет. Зависит от близости с умершим. А еще от эмпатии, — юноша сел рядом с ней на колени. Пытался понять, что с ней происходит и почему ей так плохо из-за смерти Морана.

— Ты постоянно плакал, но пытался это скрывать. Частенько замечала такие моменты, когда только попадала в академию после «перезагрузки». Тебе было плохо, ведь ты вспоминал трупы близких в апокалипсисе. И так каждый раз. Ты плакал. Это тяжело видеть: твои страдания. Не только твои, но и других людей. Я не хочу, чтобы кому-то было плохо. Чтобы человек чувствовал себя одиноко, когда я рядом, и могу помочь. В такой момент хочу его обнять и поддержать, — после последних слов девушка почувствовала тепло. Пятый неожиданно ее обнял.

— Тебе одиноко из-за его смерти?

— Да. Но у меня есть ты. А у него не было никого, — повисло молчание. Оба размышляли о происходящем. Пятый гладил девушку по голове и спине, нахмурив брови и наконец понимая, что не стоило убивать Морана.

Дело даже не в самой Катерине и что ей плохо, а в самом парне. Номер Пять забыл о сочувствии и жалости. Потерял осознание убийства, уже давно об этом не задумывался. Из него сделали наемного убийцу, выкорчевали эмпатию. Так желал защитить девушку, что его окутал гнев. Он совершил ошибку. Впервые убил человека, который не представлял истинной угрозы. Моран чуть не убил Восьмую однажды, но это была случайность. Правда, Пятый не знал всей правды. Но он был готов взять ответственность за смерть де Монете, ведь сделал все ради Катерины.

— Давай похороним его и отправимся в отель? Тебе нужно отдохнуть, а мне обработать твои раны. К тому же ты болеешь, — девушка кивнула в ответ. Ей хотелось закутаться в одеяло вместе с Пятым и просто уснуть, если сможет. Морана она никогда не забудет. Это единственный человек, что смог завоевать ее доверие после обмана и издевательств.

***

Обходя всю комиссию вдоль и поперек, Эй-Джей пару раз натыкался на куратора, которая одаривала его ехидным взглядом и скрывалась среди множества коридоров. Она помнила, как он уговорил совет понизить ее в должности, а еще заказал убийство женщины, отдавая приказ Катерине. Пока девчонка занята своей личной жизнью, не станет нападать.

Эй-Джей почти закончил с приготовлениями. Скоро он проредит совет и поможет своей подопечной просто выжить. Пока Катерина не в комиссии ей все еще грозит опасность, поскольку ее перемещения можно спокойно отследить через коммутатор. Совсем скоро начнется новое собрание совета, нельзя позволить им избавиться от девушки любыми способами.

— Эй-Джей! Давно не виделись! Как твоя жизнь? Как водоросли? — ехидно поприветствовала куратор, пересекаясь с начальников возле туалета. Он проигнорировал женщину и зашел в уборную, показательно захлопывая за собой дверь прямо перед ее носом. А когда вышел, куратор все еще стояла на том же месте и поджидала его. — Ходят слухи... — начала она, продолжая следовать за Эй-Джеем. — Что Катерина скоро покинет комиссию. Ты знал?

— Слухи на то и слухи. Хватит их распространять.

— Правда? Выходит, ей не угрожает совет? Поговаривают, она обладает сверхспособностями, которые мешают нашему начальству. Мешают — мягко сказано. Они хотят засунуть бедняжку в расщепитель. Разве это ложь?

— Чего ты хочешь? — мужчина недовольно остановился и наконец-то обернулся к куратору.

— Просто помочь. Мы с ней сотрудничали достаточно долго, чтобы я смогла к ней привязаться, — верить куратору — грех. Поэтому мужчина проигнорировал ее слова и направился в сторону офиса. Но она прокричала ему вслед, останавливая: — Расщепитель, Эй-Джей. Это расщепитель, а не обыкновенный выстрел в висок!

— И как же ты собираешься ей помогать? — все же решил выслушать ее, поэтому вновь остановился. Обсуждать такие вещи в коридоре опасно, так что куратор, довольно улыбаясь, подхватила начальника под руку и повела в сторону его кабинета.

По пути они ловили странные взгляды от сотрудников, не понимающих происходящего. Люди заподозрили интрижку между своими начальниками, поэтому мгновенно поползли слухи, а ведь Эй-Джей и куратор еще не успели покинуть коридор.

— Когда же уже сможем их порадовать? — иронично произнесла женщина, а затем скинула воображаемые пылинки на костюме главы совета. — Они ведь только и ждут, пока мы предоставим повод посплетничать, — Эй-Джей напряженно выпустил пузырек воздуха, понимая, на что намекала куратор.

— В этом нет смысла: я рыба.

— Я шучу. Что это ты так разнервничался? — она усмехнулась, примечая небольшую дрожь начальника. — Ох, Эй-Джей, Эй-Джей... Что же ты мужчина такой, что не может подарить женщина букет цветов?

— Наш разговор выходит за рамки делового этикета. Лучше сменить тему.

— Хорошо, тогда продолжим его в твоем кабинете, — куратор игриво подмигнула, на что Эй-Джей бы сглотнул подступивший ком, не будь он рыбой.

Когда они, наконец, дошли до желанной комнаты, начальник пропустил женщину вперед, придерживая для нее массивную деревянную дверь. Она благодарно кивнула и подумала: «Не перевелись еще джентльмены». Затем прошла и вальяжно уселась на кресле, запрокидывая ногу на ногу и хватаясь за журнал «История музыки», который повествовал о музыкальных течениях разного времени. Ей сразу приглянулась статья про джаз, от которого куратор без ума.

Эй-Джей напряженно присел за свой стол. Картину дополняло множество аквариумов и книг в синих переплетах, стоящих на полках позади него. Лаконично вписался. Он ждал, пока женщина продолжит рассказ о Катерине, но она молчала, перелистывая страницы. Ехидница, да еще та! Скорее всего, что-то опять замыслила, не иначе! Мужчина не собирался нарушать тишину: интересно посмотреть на реакцию белокурой. А она тоже не спешила это делать.

Так они и просидели минут десять. Молча. Куратор периодически посмеивался, когда читала. Ее позабавили некоторые моменты в статьях, ну или сама ситуация, что глава совета робко ожидает ее слов. Закурив сигарету на мундштуке, куратор решила развеять атмосферу.

— Ну так что, когда свидание? — с ухмылкой поинтересовалась она, игриво прикусывая нижнюю губу.

— Что за план с Катериной? — попытался уйти от ответа, ибо ситуация начала раздражать.

— Отвечать вопросом на вопрос... некрасиво. Катерина скоро умрет, это неоспоримо. Противостоять совету — глупо даже тебе. У нее есть парочка фокусов, которые не спешит раскрывать. Умница. Но это ей не поможет. Совет все равно поймает бедняжку, а затем устроит жесточайшую экзекуцию. Настоящие садисты. Никогда не понимала, зачем они так отыгрываются на сотрудниках. Хотя... иногда приятно посмотреть на смерть особо неприятных личностей. Например, на мою. Не так ли, Эй-Джей? — куратор натянула ехидную улыбку, намекая на недавний приказ совета.

— Тебя в этом кабинете вообще быть не должно. Однако, ты все еще занимаешь свою должность. Как тебе удалось их переубедить?

— Выдала твой небольшой секрет в обмен на помилование. Что там за письма ты шлешь корректорам? Ах, теперь весь совет знает, что ты собирался избавиться от мистера Томпсона. Френсис был в ярости, когда узнал. Ты бы видел его гневливую морду! — женщина откинулась на спинку кресла, принимаясь довольно наблюдать за неоднозначной реакцией ошеломленного главы совета.

— Ты все испортила! Я хотел спасти ее! — мужчина агрессивно ударил рукой по столу, не жалея сил. Он бы выкинул куратора из кабинета, но нужно дослушать ее предложение, иначе больше не за что цепляться в плане спасения девушки.

— С какой стати я должна вставать на твою сторону после того приказа об отстранении?! Ты сам вырыл себе могилу! Френсис найдет любой способ, чтобы от тебя избавиться, тем временем я воспользуюсь их дезориентированностью. Скоро совет подчинится именно мне, а ты уйдешь с поста. Ну или... есть еще один вариант. Тебе придется сделать то, что предложу. Причем в лучшем виде.

— Я уже отдал задачу Катерине. Убьет тебя, даже рукой не дрогнет. Твои угрозы бессмысленны, пока она жива. Свою работу исполняет великолепно, в отличие от некоторых.

— Да-да, бла-бла-бла. Катерина корректор со сверхспособностями. Знаю, ведь я ее руководитель. Удивительно, что красный конверт не прошел через меня, хоть ты уже давно назначил ей другого куратора. Кстати, а кто он? Неужели, ты сам? — белокурая рассмеялась, но быстро успокоилась. — Вот что творят семейные узы. Ты нарушил все протоколы ради этой девчонки! Скажи честно, стоило того?

— Перейдем к делу. Прекращай паясничать.

— Вот теперь узнаю тебя. Мне нужна небольшая мелочь, капелька в море. Просто отдай приказ еще одному корректору.

— И кого же нужно убить?

— Да так, по мелочевке. Корректор должен быть лучший из лучших. У меня есть один на примете: Номер Пять. Прежде отправь Катерине уведомление об отмене моего убийства. Знаешь, я могу сделать все сама. Просто дай добро.

— Не буду спрашивать, зачем отменять твою смерть, но для чего еще один? Сомневаешься в Катерине? Она справится с любым заказом. — сложно прочитать мысли куратора. Ее план неочевиден. Она бы точно не стала собой жертвовать, учитывая ее амбиции.

— Нужно вернуть их двоих в форму. Предоставь парочку дополнительных заданий. Желательно побольше. И предложи портфель в обмен. Уверена: согласятся.

— Что ты задумала?

— Мой план прост... — куратор понимала, что Эй-Джей не пойдет навстречу, если она не расскажет истину. Поэтому все же решила полностью поделиться задумкой.

***

— Как ты себя чувствуешь, принцесса? Уже лучше? — волновался Пятый, поглаживая девушку по голове. Они оба завернулись в кокон из одеяла, чтобы Восьмая поскорее успокоилась.

За окном смеркалось. Денег на отель не оказалось как у Пятого, так и у Клауса. У первого завалялось парочка грошей, их слишком мало, чтобы оплатить даже один номер. Катерине нужно отдохнуть, поэтому юноша решил обойти систему, немного нарушив закон. Они просто переместились в свободные комнаты с помощью его способности. Клаус радовался, словно ребенок, ведь он наконец-то мог побыть наедине с собой... и Беном.

Шестой не позволил расслабиться, рассказал о призраках и немного подробнее о Валери, которая в него влюбилась. Четвертый несказанно обрадовался, что кто-то испытывает чувства к брату. Тогда Шестой ударил его по носу, слишком глупо полагаться на счастье в загробном мире. Клаус отскочил, когда понял: Бен смог его коснуться. Они оба пытались разобраться в происходящем, и их разборки были слышны за стеной, где Катерина пыталась просто уснуть, но не выходило из-за криков и глухих ударов падающих предметов.

— Мне лучше. Кажется... температура спала, — прошептала она, поближе прижимаясь к своему возлюбленному, по которому так соскучилась, что хотелось его сжать до удушья или откусить ему нос. Знакомый горьковатый запах ударил ей в нос, и Восьмая прикрыла глаза, наслаждаясь приятной близостью.

Дотронувшись губами до ее лба, Пятый приметил, что она права. Высокой температуры больше не было. Руки девушки, словно обледенели, возвращаясь в свое «нормальное» состояние. Пятый сжал их покрепче, дабы поскорее согреть. Тогда Катерина дотронулась до юноши ногами, и он зашипел от неожиданного холода. Девушка, как маленькая льдинка: ее конечности постоянно мерзли.

— Ты такой теплый, — прошептала она ему в шею, опаляя горячим дыханием. — Только не уходи. Иначе я превращусь в холодильник, — юноша усмехнулся и нежно поцеловал Восьмую в уста, приподнимая ее лицо за подбородок.

Ее губы сильно потрескались. Видно, что она их целенаправленно грызла. Но они все еще оставались желанными, теплыми и нежными. Катерина ощутила, как Пятый зарылся одной рукой в ее волосы, приятно почесывая голову, а второй нежно проводил ногтями по спине, отчего девушка закатила глаза от удовольствия и выгнулась в спине, таким образом, умоляя не прекращать ласки.

Все проблемы отошли на второй план. Казалось, вокруг не существовало никого, кроме них двоих. Оба погрузились в некий транс, забывая об окружающем мире. Восьмая решила повторить действия Пятого и провела ногтями по его спине, слегка надавливая. Выражая довольство, юноша промычал в поцелуй, что вызвало у Катерины удивление. Парень обычно сдерживался, старался молчать, но в этот раз все было иначе. Белокурая отстранилась и вопросительно на него взглянула.

— Что? — уточнил Пятый, не понимая, что сделал не так.

— Ты сейчас промурлыкал? — на ее лице проскочила самодовольная улыбка. Восьмая похожа на хитрую кошку, будто узнала важный секрет.

— Ну да, а... — юноша не успел договорить, как девушка вновь провела ногтями, прикладывая немного больше усилий. Вместо речи, Номер Пять промычал еще громче, чуть ли не срываясь на стон.

Ощущалось приятное шуршание его теплой кожи. А еще парень лег на живот и приспустил одеяло, открывая больше пространства на спине для манипуляций. Его дыхание едва уловимо сбилось, что привело Восьмерку в полнейший восторг. Ехидная улыбка не сходила с ее уст. Тем временем Пятому не оставалось ничего, кроме как наслаждаться поглаживаниями.

— Еще-еще! Хочу еще! — Катерина произнесла слова, словно садистка. Желала, чтобы парень вновь простонал. Пятый усмехнулся и окончательно расслабился. Больше не сдерживался. Каждый напечатанный цветочек на белых обоях номера знал, как приятно Харгривзу.

— Почеши еще здесь... — простонал он, протягивая руку Восьмой к нужной точке под лопаткой, — Катерина послушно провела ноготками, покрытыми черным лаком. Помимо этого, она уселась ему на бедра, устраиваясь поудобнее. Следующие полчаса не собиралась слезать, чтобы Пятый вдоволь насладился новой открытой для себя лаской.

За стеной вновь прозвучал глухой звук, за котором последовал благой мат. Пятый старался не обращать внимания, но это повторилось, а затем еще раз и еще.

— Да чем он там занимается! — возмутился юноша, слегка привставая, опираясь на локти. Катерина слетела на кровать, ибо просто не смогла удержать равновесие. Плюхнулась прямо на мягкий матрас и подушки. — Ой, прости. Не подумал, — юноша наклонился к Восьмерке, желая проверить ее состояние. Все хорошо, она даже рассмеялась.

— Ложись обратно. Я не закончила! — наигранно возмутилась она. — У тебя еще есть руки, ноги и голова.

— Конечно. Сейчас, — вместо того, чтобы лечь, Пятый, наоборот, встал с кровати.

— Ты куда? — испуганно поинтересовалась Катерина, хватая его за руку и не позволяя уйти.

— Ложись на живот и закрой глаза. Моя очередь искать твои слабые точки, — Восьмая послушалась и быстро исполнила его желание. Стало интересно, что он задумал.

Пока девушка мечтательно ожидала, Номер Пять подошел к окну и оценил происходящее за пределами комнаты. Напротив на крыше соседнего здания стояли те самые призраки, что преследовали их ранее. Юноша приметил ранее, но не стал пугать Катерину. Валери, Раймунд и Жюлиан не собирались их покидать. У них все еще не было глаз, но они «наблюдали». Стояли и поджидали нужного момента. Если Восьмая узнает — впадет в истерику. Не хватало ей новых проблем в виде мертвых преследователей.

Номер Пять подарил им недовольный взгляд и быстро зашторил окно. Надеялся, что они не захотят пройти прямо в номер, иначе придется звать Клауса и заставлять его как-нибудь решить проблему.

— Ну ты скоро? — послышался жалобный голосок Восьмой. Ее сгрызал неподдельный интерес, не могла уже дождаться.

Пора бы вернуться к ней, поэтому Пятый переключил внимание, стараясь абстрагироваться от призраков. Через минуту Катерина почувствовала странный холод на запястье, затем послышался характерный щелчок. Она не поняла, что произошло, поэтому распахнула глаза и взглянула на руку. Позади стоял Номер Пять, который продемонстрировал свой «подарок», немного приподнимая запястье девушки, абсолютно его не касаясь.

— Ч-что?.. Зачем это? — неуверенно поинтересовалась она, глядя на железку, что опоясывала ее руку. Теперь Восьмая привязана к Пятому наручниками.

— Чтобы больше не терялась. Я же предупреждал.

— Когда ты успел их раздобыть? Мы же никуда не ходили... — удивление ярко считывалось в ее взгляде. Парень не стал отвечать, желая сохранить интригу. Вообще-то, наручники все это время лежали у него в кармане. Подготовился заранее, еще когда в голову только пришла эта мысль.

Усевшись рядом с Катериной, Пятый принялся разглядывать ее спину, что немного скрывалась за хлопковой тканью ее короткой майки. Глубокие царапины обработаны и не представляли Восьмой угрозы. Юноша наклеил на них пластыри с нарисованными улыбочками. Клаус смог где-то их раздобыть. Обклеена буквально вся спина, живого места осталось мало. Чтобы погладить кожу придется быть осторожным и аккуратно обходить раны.

Как только парень провел пальцами по лопаткам, Катерина мгновенно вздрогнула. Но этого было мало, нужно чтобы она растворилась в приятных ощущениях. Поэтому юноша прошелся вдоль спины, стремясь ниже к ногам. Но девушка особо не реагировала. Видимо, ей не так сильно нравился процесс поглаживания как Пятому. Должна же быть такая точка, на которой Катерина начнет плавиться...

Потрогав везде, где только можно, парень так и не отыскал нужное. Восьмая засмеялась, когда он коснулся ее стоп, ей явно щекотно. Это тоже не то. Тогда Пятый вспомнил: есть же голова. Когда он касался ее волос, запуская в них пальцы, девушка закатила глаза. Должно сработать. Реализовав задуманное, юноша, наконец, заполучил желаемое. Белокурая прикрыла глаза и приоткрыла рот, а затем он услышал тихий стон.

— Тебе приятно здесь? — сам не понимал, зачем задал этот вопрос. Все и так очевидно.

— Да... Еще... — жалобно проскулила она, поддаваясь головой навстречу руке Пятого.

— И даже... так? — Пятый попробовал слегка оттянуть волосы девушки у линии роста. Она вновь простонала и не ответила. — Ты уверена? Это немного странно. Точно не больно? — Катерина закивала в знак согласия. Ей и вправду нравилось, но если это сделает кто-то другой, а не Пятый, то девушка начнет возмущаться.

Он продолжал почесывать ее голову, отчего та покрылась мурашками. Так бы продолжалось и дальше, но неожиданно послышался до боли знакомый звук. Нечто упало, и это что-то напоминало железную капсулу.

— Ты слышала? — Номер Пять прервал процесс и удивленно окинул комнату взглядом, пытаясь отыскать источник.

— Да... Это то, о чем я думаю? — после вопроса Восьмой, парень подскочил с постели, тем самым случайно утягивая за собой девушку. Она ойкнула, когда чуть не упала с мягкой перины на пол.

— Прости. Еще не привык к наручникам, — юноша заботливо помог ей подняться, после чего они оба принялись искать капсулу.

Это не заняло особо много времени. Металлический предмет лежал в трубе, которая, как оказалось, все это время находилась в пустом шкафу. В процессе поисков Катерина так и норовила направиться в противоположную сторону от парня, но наручники не позволяли. Она успела выругаться и разозлиться на бесполезное изобретение Пятого.

Открыв капсулу, он приметил белую бумажку, на которой написано: «Корректор номер тысяча тридцать три, уведомляю об отмене предыдущего задания. Цель больше не подлежит уничтожению», а внизу красовалась знакомая подпись куратора.

— Это не мой номер...

— Ну да. Потому что он мой, — удивила Пятого Катерина. Выхватила у него бумажку и решила перечитать текст. — Куратор отменила заказ на саму себя? Природа удивительна, чего в ней только не происходит...

— У тебя был на нее заказ? — в ответ девушка лишь кивнула. Затем ее напугал новый звук, все такой же: вслед за первой упала вторая капсула.

— «Агенты номер тысяча тридцать три и номер девятьсот девяносто девять, уведомляю вас о новой совместной задаче. С этого момента вы работаете в паре под кодовым названием "Белый ворон в тыквенных садах" ...», — прочитал вслух Пятый. Он рассмеялся и не смог читать дальше. — Какое идиотское название! Нельзя назвать как-то нормально?

— Это Эй-Джей! Он воздействовал на куратора и потребовал прислать эти капсулы! Посмотри, название все объясняет. Белый ворон это... ну... я, полагаю. А тыквенные сады — отсылка к моему любимому мармеладу. Почему-то тебя в названии решили не упоминать. Видимо, я круче!

— Конечно, дорогая. Все именно так, — усмехнулся Номер Пять. Не решился спорить по поводу последнего заявления Катерины.

— Как ты заграбастал себе такой блатной номер? Так нечестно... Я тоже хочу такой простой, потому что постоянно забываю свой и путаю в нем числа, — юноша вновь усмехнулся и потрепал волосы Восьмой, вызывая у той недовольство.

— «Ваша первая совместная цель — Густав Гринбрук. Подросток, любитель фильмов ужасов, который в будущем станет известным режиссером, снимет незаконный фильм и поднимет с помощью него бунт, нарушающий правильный порядок временной линии. Цель находится неподалеку от вас, вследствие чего вы не нуждаетесь в портфеле. Выполнив три задания, в качестве премии получите портфель. Можете делать с ним все, что пожелаете». Здесь еще указан адрес цели, — дочитал записку юноша. — Как удачно... Нам как раз нужен один, чтобы вернуться к остальным. Думаешь, это ловушка?

— Конечно, — Восьмая даже не сомневалась. Ее все постоянно обманывают. — А еще, чтобы вернуться в наше время. Пятый, у меня полно портфелей. Давай забьем на задания?

— Полно? И где же они?

— Э-э... Надежно спрятаны, — Катерина не хотела рассказывать, но она раньше постоянно поворовывала портфели прямо из-под носа охранника и прятала их по всему миру, в местах, где проходили ее задания. — Один в лесу. Как раз рядом. Давай просто его заберем и все...

— Если ты их украла, то они уже найдены и как минимум деактивированы.

— Правда? Вот черт... Зачем же я тогда так старалась собрать эту коллекцию... Но я же могу их заново активировать!

— Слушай, мой гениальный инженер, тебе пора спать. А то сама деактивируешься по пути в этот твой лес, — не собираясь ждать, Пятый подхватил девушку на руки, вызывая у нее негромкий взвизг от неожиданности, и отнес к кровати. Когда они улеглись поудобнее, прижавшись друг к другу поплотнее, парень прошептал: — Наведаемся в твой лес завтра.