Армоган | Академия Амбрелла

Примечание: *Глава очень жестокая, некоторые описания могут вызвать отвращение. Я не шучу. Если не хотите такое читать, то рекомендую пропустить текст под вторыми звездочками («***»). Не думаю, что есть смысл переставлять весь фф на NC-21, лишь из-за одной части, поэтому указала в названии главы.*

***

— Вы слышали? — Ваня, сосредоточив слух, едва-едва расслышала крики, исходящие со стороны пляжа. Они впятером, не считая Бена, отдыхали в темной пещере. Нет, Шестой тоже там находился, но об этом ведал лишь только один человек.

— Нет, ты о чем? — удивился Четвертый. — Я ничего не слышал.

Лютер с Диего продолжали спать. Удивляло, как можно так наклюкаться, что даже к вечеру они не протрезвели. Видимо, ром был высокого качества. Или, наоборот, низкого, тут как посмотреть.

— Нет, я точно слышала крик Пятого, — Cедьмая подскочила с места, но Клаус схватил ее за руку, мешая уйти.

— Да не мешай ты им. Ты что не видишь, что происходит? — Ваня, пару секунд пораздумав, села обратно к брату. Ее осенило, что же там такое могло случиться.

Всяческие пошлые мыслишки проскользнули в ее голове, но Седьмая быстро от них избавилась. А по выражению ее лица было сложно сказать, о чем она там думала. Если бы кто-то из их компании умел читать чужие мысли, возникла бы проблема. Абсолютно всем стало бы совестно, ибо об этом задумался каждый. Лишь эмоции Эллисон выдавали ее с головой: девушка вся раскраснелась.

На улице сверкнуло, через несколько секунд раздался раскат грома. Небо в один миг заполонило густыми тучами. Не видно ни зги. Потеряв Катерину из виду, Номер Пять вернулся к пещере, в надежде, что Восьмая там. Но он ошибался.

— А где... — Клаус попытался поинтересоваться где Фиалка, однако Пятый его прервал.

Освежающие капли мелкого дождя падали на листву деревьев и бархатистую траву. Поначалу моросило, но затем дождь резко усилился.

— Она не здесь? — испугался Номер Пять. Парень ошарашенно обвел взором своих братьев и сестер в поиске Восьмой.

В такой ливень было опасно находиться за пределами укрытия. Без разницы, что там эта девчонка себе напридумывала, было необходимо ее отыскать. Иначе она бы точно угодила в беду.

Он переживал. Сильно. Да так, что утрачивал контроль над эмоциями. Как только Пятый ее найдет, то обязательно устроит шестичасовую лекцию о том, как плохо заставлять других волноваться.

Эллисон отрицательно покачала головой в ответ, и Пятый сразу же развернулся, собираясь на поиски. Повезло, поиски тут же закончились. Катерина стояла позади него, вся мокрая еще после их купания. Парень тут же глубоко вздохнул успокаиваясь. Следом одарил Восьмую недовольным неморгающим взглядом.

— Что..? Там холодно! — возмутилась она и присела у согревающего костра. Хотелось поскорее избавиться от мокрой одежды, вот только переодеваться было не во что.

Пятый последовал ее примеру и уселся под боком. Она никак на это не отреагировала, лишь протянула свои дрожащие руки поближе к жгучему огню. Парень решил повторить это действие и сделал то же самое. Пытался привлечь внимание девушки к своей персоне, повторяя ее действия. Она продолжала делать вид, что между ними ничего не произошло на пляже.

Встревоженная Эллисон написала на бумажке, что им необходимо поскорее возвращаться в Академию, ибо этот дождь не к добру. Все прекрасно смекали, что для этого им нужен портфель и все сразу же синхронно кинули взор на белокурую. Она не поняла, к чему эти взгляды и испуганно попятилась.

— Что... что вы так смотрите?

— Фиалочка, цветочек, где твой чемоданчик? — мягко уточнил Клаус. Позади раздался всхрап Диего, который разбавил напряженную атмосферу.

— Он... — Катерина пыталась вспомнить, куда припрятала портфель. Казалось, что это было так давно, что она запамятовала. — Где-то на пляже. Спрятала за камнями, — белокурая всегда упрятывала портфели за грудой камней. Считала, что это идеальная нычка, хоть это и не так: как минимум Четвертый смог найти один из таких, припрятанных ею в прошлом.

— Кто пойдет за ним? — поинтересовалась Ваня, а затем все глянули на Пятого, и снова одновременно.

— Ну да, кто же еще? — темноволосый наигранно улыбнулся и пожал плечами. Первый и Второй спали, поэтому выбор очевиден.

— Да ладно тебе, ты и так весь мокрый, — отшутился Четвертый. Клауса бы точно никто не отправил, поскольку тот мог снова потеряется или по пути его бы покусал какой-нибудь голодный зверь. Может, он наступит на черепаху и упадет, расколошматив голову о мягкий песок. Чего только не бывает, не удивительно, если бы все сложилось именно так.

Обсуждение не продлилось долго. Пятый телепортировался из пещеры, отправляясь за их путевкой домой. А Клаус поближе подсел к Восьмой, ехидно улыбаясь и играя бровями.

— Ну что? Что там было? — парню хотелось услышать все в малейших подробностях о произошедшем на пляже.

— Где? — Катерина сделала вид, что не понимала, о чем шла речь. Ей вообще не хотелось поднимать эту тему.

— Ой да ладно! Ну расскажи, ну, пожалуйста. Нам всем интересно! — Четвертый указал рукой на Ваню с Эллисон, и они кивнули. Ну конечно, им всем было интересно порыться в чужом белье, судачить о том, кто там с кем спал.

— Ничего. Я пыталась утопить Пятого, так сильно он мне надоел, — солгала белокурая. Она не собиралась никому ничего рассказывать. Тем более это их личное. — Цыпленочек выжил и удрал от меня.

— Как мило, вы уже перешли на диминутивы? — Клаус поднес ладони к своему подбородку, умиляясь отношениям Катерины и Пятого.

Вообще-то, она имела в виду другое, но ему было неважно. В целом, как и Восьмой. Без разницы, что ребята подумали и что они себе вообразили. Это все не имело никакого смысла, ведь Катерина не позволит их фантазиям материализоваться.

— Вы встречаетесь? — как гром среди ясного неба выдала Седьмая. Они с Третьей непрестанно переглядывались и улыбались, когда Восьмая говорила. Это раздражало белокурую, хотелось разнести их воображение в пух и прах.

— Нет. И никогда не будем. Хватит это обсуждать!

— Да не злись! Нам же любопытно! — Клаус показательно надул губы. Диалог сразу завершился на неловкой ноте. Катерина никак не отреагировала, лишь отвернулась к костру и больше не поднимала взгляда.

В мыслях девушки мимолетно проскользнула сцена с недавним сладостным поцелуем. Она потрясла головой в стороны, пытаясь выкинуть воспоминание из головы, но картинка всплывала вновь и вновь. Длилось это до того момента, пока на улице не прогремел гром. Это заставило поволноваться, ведь Пятый был где-то там совсем один под ужасным интенсивным ливнем. Вдруг с ним что-то случилось? Может, ему была нужна помощь или, в конце концов, на него могла напасть сумасбродная Морана? Она же неподалеку в лесу, рукой подать.

— Катерина, — тихо промолвила Седьмая, надеясь, что девушка ей ответит. Белокурая подняла свой взгляд, ожидая вопроса. — Как ты излечилась от яда?

— Тебе лучше не знать, — рассказывать о Моране не было никакого резона. Когда Пятый вернется с портфелем, они отправятся домой и им ничего не будет угрожать.

В идеале остаться еще в этом времени. Это место открыло возможность узнать больше о происходящем. Но она уже выполнила свое задание, точнее, его выполнили вместо нее.

Хорошо бы поскорее вернуться в Комиссию, ведь там намного удобнее наблюдать за историей этой эпохи через Коммутатор Вечности. Можно проследить и за Мораной. Разузнать, что она там скрывала.

Ваня поникла. Катерина совсем ничего им не рассказывала, и это расстраивало. Девушка заподозрила, что Восьмая им не доверяла. Этот взгляд Седьмой не ускользнул от белокурой. Она почувствовала себя виноватой в своей скрытности. Они ей не желали плохого, всего лишь интересовались ее жизнью.

— Есть кое-что, что вы должны знать, — Катерина решила рассказать ребятам подробности своей жизни. Конкретно о временной петле. Они же до сих пор ничего не знали. — В общем... это сложно объяснить, но я попробую.

Когда Восьмая посвятила своих некровных родственников, они удивленно похлопали ресницами. Внимательно слушали, не пропуская ни единого ее слова. У Эллисон неожиданно случилось озарение. Стало понятно, откуда Катерина знала про нападение на Академию.

Полнейшая тишина. Они не знали, как реагировать на такую новость. Нужно было все хорошенько обдумать и переварить у себя в голове, иначе ничего не понятно.

Синяя вспышка вывела их размышлений. Пятый нашел портфель и сразу вернулся. Заодно поразился царящей атмосфере. Все сидели и молчали, никто никак не отреагировал на его появление, что было странно.

— Я нашел портфель, — он продемонстрировал предмет в руках, приподнимая его выше. Но опять не получил никакой реакции в ответ. — Так, хватит. Пора их расталкивать и возвращаться, — парень подошел к спящим братьям и попытался их разбудить. Те недовольно заныли, отбиваясь от него руками.

— Ты знал? — неожиданно спросила Ваня. Пятый, конечно, не понял, о чем шла речь. — О Катерине. Я говорю про нее, — дополнила девушка. Все равно было ничего не понятно. Темноволосый взглянул на белокурую, пытаясь найти ответ в ее глазах.

— Он все знает, — кратко ответила Восьмая вместо Пятого. — Давно в курсе.

— Я так и знал! Ты просила у него помощи, да? Зачем пошла к нему, а не ко мне?! — взбунтовался Клаус. Это вызвало волну бурного негодования у Номера Пять, и он вспомнил об их с Четвертым конфликте. Уже успел позабыть.

— Да о чем речь?! — Пятый начинал раздражаться, ему не нравилось быть в неведенье.

— О временной петле. Я рассказала им, — Катерина безмятежно встала с места. Ее платье и серебряные волосы успели высохнуть, что не скажешь о Пятом. Он не сидел у костра, а бегал под дождем, ища портфель.

Восьмая подкралась к спящим и разбудила хлопками у их ушей. Те испуганно подскочили, думая, что что-то стряслось.

— Пора домой! — крикнула она ошарашенным Лютеру с Диего. Слишком близко: ее крик вызвал у них головную боль, но зато они пришли в себя.

***

Дом, милый дом. Наконец-то они вернулись. Их вылазка закончилась, теперь появилась масса свободного времени и каждый из них мог делать все, чего так долго желал. После того как они появились в гостиной, портфель сломался. Как всегда. Эти дурацкие чемоданы вообще непригодны для использования. Отдел инженерии нынче филонит и выпускает заводской брак.

В комнате витал странный запах. Такой знакомый... Пахло чьим-то одеколоном. На мгновение Катерине показалось, что она его где-то уже слышала. Испугавшись своей ассоциации, она поспешила воспользоваться способностью. Они здесь не одни.

Восьмая молниеносно отреагировала и прыгнула в сторону Диего, который не успел осознать, что происходило. Через миг раздался оглушающий звук выстрела. Пуля угодила прямо в ногу белокурой, и она завопила от боли.

Как же они могли про нее забыть?

Ча-ча готовилась к новому выстрелу. На этот раз с ней бок о бок находился мужчина лет сорока. Какой-то неизвестный киллер с собранными в пучок длинными волосами. Его неприятное вытянутое лицо и острый нос словно повествовали о нраве. Точь-в-точь манерный сноб. Черный костюм выдавал его с потрохами. А учитывая, что он находился рядом с этой женщиной, здесь и думать не нужно — новый напарник.

Все и так все поняли. Первым начал Пятый, перемещаясь к этому мужчине и выбивая у него из рук пистолет. Остальные тоже напряглись. Ваня и Эллисон приготовились атаковать Ча-чу, а Лютер присоединился к Номеру Пять, пытаясь помочь.

Остались только трое: Катерина, упавшая на пол, корчась от боли; Клаус, который не знал, куда себя деть и метался из стороны в сторону; Диего, пытавшийся поймать Восьмую, но не успев это сделать.

— Ты зачем это под пули полезла?! — возмущался Номер Два, стараясь как-то помочь девушке. Та держалась за ногу и оценивала масштабы поражения.

— Помоги мне уже! — Катерина протянула ему руку. Зря конечно она поднялась, ведь после этого, боль усилилась, отдавая в живот и шею. Невозможно это вытерпеть, поэтому Восьмая облокотилась на Диего, ухватываясь за его предплечье.

Логично было увести раненую подальше от места боя, но она противилась. Не хотела уходить.

— Решила умереть?! — Диего было не по душе это упорство. Тяжело поладить с ее характером, еще тяжелее смотреть, как бледнела ее кожа, а взгляд постепенно утрачивал фокус.

Но уже не впервой. Катерина ударила себя по щеке, пытаясь не потерять сознание от боли. Сейчас не до этого, нужно было помочь остальным, особенно Эллисон. Она же не могла пользоваться слухом. Но при этом она не казалась слабой: девушка хорошо держалась, наносила удары, и Ча-ча их пропускала.

Самое опасное в этой ситуации была не слабость Эллисон, а Ваня, которая уже приготовилась все разнести. Ее лицо побелело, глаза насытились голубым цветом. Еще немного и она воспользуется своей способностью, а это могло перерасти во что-то неконтролируемое. Нужно было срочно предпринять действия и не позволить Седьмой допустить ошибку.

Катерина, собрав всю волю в кулак, ломанулась к Ване. Ужасная боль, но девушка смогла стерпеть. Седьмая испуганно поймала Восьмую, которая чуть не упала. Кровь из раны мало-помалу вытекала, пачкая ее ноги. Багровый след от ладоней, остался на руке Вани.

— Что ты вытворяешь? — заволновалась Номер Семь. Действия Катерины пугали.

— Хватит! Я сама все сделаю. У нас с ней свои счеты, — девушка взглянула на Ча-чу, которая продолжала драться с Третьей. Взгляд выражал весь накопившийся гнев. Ваня испуганно попятилась, ведь если Катерина хотела разобраться сама, то лучше было не мешаться.

Протянув руку вперед, белокурая надеялась, что Ча-ча обратит на нее свой взор. Но этого не произошло. Тогда девушка начала искривлять пространство вокруг ног беспечной женщины, разрывая ее мышцы и кожу. Мягкие ткани постепенно отделялись друг от друга, выпуская дорожку крови. Порезов становилось все больше. Истошный мучительный крик убийцы отозвался по стенам в комнате. Все, включая ее напарника, остановились и обернулись, пытались разобраться, что произошло.

Ча-ча испуганно взглянула на ту, что постепенно разрывала ее травмированную ногу. Белокурая удовлетворенно усмехнулась, радуясь, что заполучила желаемое внимание к своей персоне.

— Как там говорится? Ога фа рога? — обратилась она к Пятому.

— Öga för öga, — отозвался он на шведском без какого-либо акцента.

— Слыхала?! — обратилась Катерина к Ча-че, не рискуя повторять его слова, а то еще что-то не так произнесет.

Вены на ее руке, которую она до сих пор держала перед собой, постепенно засверкали лиловым сиянием. Прямо как у Пятого, когда он пользовался своей силой. Эллисон решила отойти в сторону, боясь попасть под удар, а Ча-ча потянулась к пистолету, лежащему в нескольких метрах от нее. Не дотянется.

Боль в ноге женщины с каждой секундой возрастала все больше и больше. Нога, она, как бы... старела. Кожа становилась серой и дряблой, а затем разорвались вены и артерии. Проступили фиолетово-бордовые пятна. Кожа начала растворяться, на этом моменте женщина уже потеряла сознание. Не было нужды продолжать, ведь она ничего не ощутит.

Ее напарник поспешил ретироваться, никто не обратил на это внимание. Плевать на него, поскольку происходящее повергло каждого в шок.

— Эй, она уже мертва, — Диего подошел к Ча-че и попытался нащупать пульс у сонной артерии. Ничего не было. Восьмой стоило бы остановиться.

Катерина замерла в той же позе, продолжая внимательно следить за трупом. Не могла понять, что произошло. Порассудила о том, как вообще ее способность работала.

Нога состарилась. Пережила путь до разложения, даже оставляя свойственный скверный запах. Сначала чем-то напоминающий растворитель для масляных красок, резкий и синтетический. Затем знакомый всем чеснок, смешанный с чем-то сладким. Тошнотворно сладким, гнилым. Яблоки, полные насекомыми, сгнившие и упавшие на землю с деревьев, пахли нечто похожим.

Отвратительный. Все сразу прикрыли носы руками, пытаясь от него скрыться. Нестерпимая тошнота накрыла мощной волной каждого. Эллисон побежала к окнам, чтобы их поскорее распахнуть и вдохнуть кислород.

Придя в себя, Восьмая вцепилась в свою руку, пытаясь остановить способность. Не удавалось. Девушка потеряла контроль над своей же силой.

Гниение перешло на другие части тела, доходя до живота и оголяя внутренние органы. Затем достигло лица, обнажая кости челюсти. Одного из ребят уже стошнило от такого отторгающего зрелища. Помимо того, что это выглядело страшно, так каждый еще и представил, что это происходит с ними. Что это их кожа растворялась, что это их тела разлагались.

— Хватит-хватит-хватит-хватит! — пыталась остановиться Восьмая.

Сиреневое свечение никак не затухало, а от ноги трупа уже оставались лишь кости, которые тоже начали разрушаться, как и все остальное. Катерина отвернулась в другую сторону, пытаясь потерять из виду ужасающую картину, должно было помочь. Но нет, не помогло. Из встревоженных глаз белокурой потекли неудержимые слезы, она впала в неистовую панику. Вдруг это перейдет на кого-то из близких?

Ваня попыталась утихомирить Восьмую, шепча, что ей просто нужно успокоиться, что это ее эмоции не позволяют ей остановиться. Но от ее слов девушка запаниковала еще больше.

— Уходите! — прокричала Катерина своей семье. Было страшно за их жизни. Ребята не послушались, напротив, подошли ближе. От такого напора девушка сорвалась с места и побежала в ванную. Заперлась на замок.

Кипенная плитка на стенах отражала ее испуганный взгляд и заплаканные глаза. Вены все еще светились, но не так ярко. Сверкание постепенно затухало. Но воображение не позволяло Катерине забыть то, что она лицезрела. Хотелось скрыться, облиться ледяной водой и обратиться в бегство. Вот только от своих угнетающих мыслей не сбежишь.

Дрожащая девушка залезла в ванну, не снимая одежду, и включила холодную воду. Совет Вани она приняла к сведению, ледяной поток привел в сознание. Руки продолжали дрожать, но теперь уже от холода.

Видимо, она в самом деле ошибалась по поводу своей силы. Больше не было сомнений. Эта ошибка стоила многого, теперь она так просто это не забудет, как и все остальные Харгривзы. Катерина забеспокоилась, что теперь они захотят от нее отвернуться, будут бояться ее и вышвырнут из дома. Она теперь сама себя боялась, что уж говорить об остальных.

Рука больше не светилась, а значит, все закончилось. Девушка нервно выдохнула, но не торопилась вылезать из ванны, продолжая поливать себя водой.

Это все из-за ее ярости. Она была неконтролируемой, а следовательно, и ее способность вышла из-под контроля. Боль в ноге скрылась под потоком адреналина. Восьмая и забыла, что в нее стреляли. Напоминала лишь плавно стекающая в сливное отверстие кровь.

Кто-то постучался в дверь и ему не открыли. Это его не остановило, продолжал стучать. Громкий звук отдавался в голове, вызывая пульсирующую боль. Катерина неохотно подошла и открыла.

На пороге стоял переволновавшийся Пятый. Его не так смущала смерть Ча-чи, как эмоциональное состояние Восьмой.

— Я в порядке, — он еще ничего не успел сказать, а она уже предоставила ответ. Обойдя парня, девушка поспешила к себе в комнату, оставляя Пятого наедине со своими мыслями. Он не стал ее останавливать, боялся сделать еще хуже.

***

Работы у Грейс теперь хоть отбавляй. Просто так избавиться от трупного запаха не выйдет, нужно все менять, включая обои и полы, иначе запах не пропадет. Кроме нее, этого никто не сделает. Такая тяжелая ноша неизменно ложится на ее плечи. Неизвестно, как она сама к этому относилась. Были ли у нее какие-никакие чувства?

Комната Восьмой была все так же усеяна книгами. Чтобы отвлечься, она прочитала парочку из них. Девушка затворничала несколько дней, переживала и не хотела никого видеть. Не впустила и Грейс, когда та пыталась ее накормить. Тогда женщина оставляла поднос с едой и водой у двери.

Нога продолжала ныть. Катерина сама достала пулю и обработала рану, хныкая и скуля. Смогла без чужой помощи.

Иногда она выходила за пределы своей комнаты, но об этом никто не знал. В один из таких дней она прокралась к выходу из Академии, решив прогуляться и насладиться свежим воздухом. Больно наступать, но девушка старалась не обращать никакого внимания.

Быстро устав, она присела на лавочку в парке неподалеку. Лишь бы рана не открылась, иначе пришлось бы опять зашивать. В прошлый раз это делал Пятый, ибо ей было страшно, но сейчас пришлось выкручиваться самостоятельно.

Лучше бы уже вернуться в Комиссию. Ее все равно теперь небось ненавидели и опасались. Так зачем смущать Харгривзов, если можно молча уйти и не дожидаться, пока они выскажут это в лицо? Да ей теперь лучше вообще изолироваться от общества. Нужно понять, что происходило с ее способностью, стараться не выходить на эмоции. Сложно, ведь Катерину окружали люди.

Из негативных мыслей ее вывел подсевший рядом пожилой мужчина. Подсыпая хлебные крошки голубям и синицам, он взглянул на опечаленную девушку. Со стороны светловолосая смотрелась апатично, так, словно у нее случилось что-то невероятно ужасное. Многие могли подумать, что у юной девушки не должно быть серьезных проблем, поэтому не подойдут оказать помощь, даже не заметят ее перевязанную ногу. Но этот дедуля подумал иначе.

— Когда я был молод, получил пулевое ранение в грудь, — невзначай начал рассказывать свою историю он. Катерина внимательно слушала, хотя и глядела куда-то в сторону деревьев. — Повезло, не умер. Мой друг вытащил эту пулю голыми руками, затем в него выстрелили и попали прямо в голову. Это было около тридцати лет назад, боюсь соврать.

— А сколько вам сейчас? — девушка заинтересовалась. В нее тоже стреляли, причем много раз, поэтому этот рассказ и вызвал отклик в глубине души.

— Шестьдесят три, — ответил он, начиная разглядывать пушистые облака. Погода сегодня и вправду хорошая. Не тепло, не холодно.

— Моему парню примерно столько же, — усмехнулась Катерина, вызывая у мужчины немой шок.

Восьмой показалось, что именно этого ей и не хватало. Поговорить на лавке в парке с каким-то незнакомым дедом о проблемах в ее жизни. Было интересно, как он отреагирует, если узнают всю ее историю.

— Не пугайтесь, он просто выглядит довольно юно, — попыталась успокоить мужчину она. — Примерно на восемнадцать.

— У молодых нет проблем с чувством юмора, — дедуля улыбнулся и принялся вспоминать былое.

Катерина задумалась о том, все ли пожилые люди так часто ностальгируют. Потому что Пятый делал это постоянно, вспоминал о своем детстве, как он проводил время с семьей в Академии и рассказывал это белокурой. Периодически его воспоминания были не очень положительными, не нужно было ничего объяснять, Катерина сама видела, как ему было тяжело говорить о пережитом апокалипсисе.

— А чем вообще старики занимаются? — поинтересовалась она, чтобы лучше понять своего возлюбленного.

— Старики, — мужчина расстроенно выдохнул, а затем продолжил: — Я не чувствую себя старым. Время пролетает слишком быстро, не успеваешь насладиться двадцатилетием, как тебе уже тридцать, а затем сорок, пятьдесят. Ощущаю себя лет так на шестнадцать, хотя тело говорит об обратном, — белокурая продолжала внимательно слушать, не желая упускать ни единой детали. Он так интересно рассказывал. А ведь она никогда не могла спросить ни у кого совета, а здесь... старик сам пожелал поделиться жизненным опытом. Даже Эй-Джей был постоянно занят своими бумажками и важной канцелярией, поговорить с ним большая редкость. — На чем я там остановился? Совсем позабыл...

— Так чем старики занимаются?

— Ах, ну да! Свободное время, а его полно, проводим с близкими. С детьми и внуками. Смотрим новостные передачи и читаем газеты.

— И все? — Катерине показалось, что их жизнь была неимоверно скучна.

Ей бы тоже хотелось побольше проводить времени с Пятым, но не было такой возможности. Точнее, они и так друг от друга не отлипали, но все это не то.

Хотелось большего: ходить вместе на свидания, встречать рассветы в одной постели, так же и с закатами, устраивать романтические ужины. Все по классике дурацких фильмов. Но этого так не хватало. Представив, как она бы бросалась попкорном в парня на одном из сеансов какого-нибудь боевика, Катерина поникла. Это казалось таким нереальным, просто невозможным в ее ситуации.

— Не все. Еще помогаем с воспитанием детей и домашними делами. Оказываем моральную поддержку и получаем взамен. Семья — главное в жизни. Они не могут просто так взять и тебя бросить. Будут рядом, даже в самых тяжелых ситуациях. Бывают исключения, но на то они и исключения, — мужчина тепло улыбнулся, вспоминая о своих близких.

Это... было прекрасно. Его рассказ вдохновил девушку. Она задумалась о семье, ведь раньше Катерина и мечтать не могла, что обретет такое счастье. Ради них она была готова пожертвовать собой.

Растрогавшись рассказом, белокурая разрыдалась. Она все еще не была уверена, что они от нее не откажутся, хотя каждый раз доказывали обратное. А сейчас вообще полезли за ней в другое время, чтобы вернуть домой. Хотелось отправиться в Академию и обнять Харгривзов, но было страшновато.

— Что делать, если я запуталась? — прошептала Катерина сквозь слезы, прикрывая глаза руками и периодически всхлипывая. Она не знала, что ей делать со своей жизнью дальше.

— Если есть проблема, то сначала нужно ее принять. Осознать, что она никуда сама не пропадет и постепенно готовиться к ее решению. Оно придет не сразу, особенно если проблема старая, нагнетающая и высасывающая все силы. В таком случае лучше попросить помощи: не все способны справиться самостоятельно.

Морана говорила обратное: что Катерине никто не поможет и весь груз лежит на ее плечи. Доверять незнакомому пожилому мужчине на улице хотелось как-то больше, чем сумасшедшей женщине из леса, похитившей белокурую и внушавшей ей, что нужно уничтожить весь мир.

— А если все вокруг тебя ненавидят, то, что тогда?

— Такого не бывает, если ты не серийный убийца, конечно... — после этих слов Катерина разрыдалась еще громче. Она же, в каком-то смысле, и была серийным убийцей.

Громкие вопли пугали проходящих мимо людей, заставляя их как можно скорее скрыться из виду. Слезы вообще многим не нравятся, окружающие чувствуют себя неловко, ведь на подсознательном уровне понимают, что нужно оказать поддержку, но не хотят этого делать. Возможно, боятся или им просто плевать.

— Я пролетаю по всем пунктам! — прокричала Катерина, не осознавая, что прямо сейчас публично призналась в убийствах. Но мужчину это никак не возмутило, видимо, подумал, что это очередная шутка или просто не догадался. — У меня не было семьи и нормального детства. А когда эта семья все же появилась, я не могу с ними контактировать. Просто не понимаю, как это делать... — Восьмая пыталась успокоиться, сдержаться ради приличия. Не выходило, снова эмоции брали верх над разумом. В связи с недавним случаем, это могло быть еще и опасно.

Наблюдая за плачущей девушкой, мужчина понял, что она нуждалась в поддержке, поэтому не торопился ее покидать. Ей были нужны эти советы, иначе она просто потеряется в этом огромном и сложном мире.

— Интересно, как птицы понимают друг друга, не произнося ни слова? — продолжил дедуля. — Сказанное тобой, предназначалось не мне, а твоим близким. Расскажи им то же самое, такими же словами. Думаю, что они все поймут, — да кто на самом деле знает, поймут ли они? Он же сам сказал, что бывают исключения из правил. Тяжело поднимать такие темы внутри семьи на трезвую голову. Страшно увидеть их реакции.

Когда девушка вернулась домой, уже успела немного успокоиться. Тревожные мысли продолжали преследовать, и от них никак не выходило избавиться. Тот разговор с неизвестным мужчиной пошел на пользу, стало немного легче. Но на душе висел непонятный груз, от которого Катерина просто мечтала поскорее избавиться. Никто снова не заметил белокурую, она вернулась в комнату, пытаясь придумать решение своих проблем.

***

Истерзаясь мучительными мыслями, Номер Пять не мог найти себе места. Его комната казалась такой пустой, словно здесь чего-то не хватало. Он устроил бардак, скидывая все книги, канцелярию и одежду на пол, надеясь, заполнить эту пустоту. Не мог спать, постоянно ворочаясь в кровати, от этого глаза покраснели. Выпитые литры кофе не помогали прийти в себя, тогда парень вообще перестал пить свой любимый напиток. Это тоже не помогло заснуть.

— Да что ж такое! — прокричал он, ударяя рукой по письменному столу и опрокидывая его на пол.

Вероятно, кто-то проснулся, услышав грохот, но парня это не волновало. Он уже не знал, что ему еще нужно было сделать, чтобы успокоиться. Сегодня он поругался с Диего и Эллисон, просто беспричинно срываясь на них. На самом деле они не обиделись: понимали, что их брату плохо, что у этого состояния все же была причина.

Ваня закрылась в своей комнате, тоже не могла отойти от увиденного недавно. Но она хотя бы контактировала с остальными, просила поддержки и утешения, ела еду, пила воду, спускалась вниз, в отличие от Восьмой.

Пятый устал ждать непойми чего, поэтому, ударив ногой по несчастному столу, отправился в комнату Катерины. Раньше он соблюдал приличия и стучался, прежде чем войти, а если она не хотела, то смиренно оставлял в одиночестве, уважая личное пространство. Сейчас ему уже было плевать, так сильно хотелось ее увидеть. Что там с ней происходило? Может, ей очень плохо, и она совсем никакая...

Остановившись прямо перед дверью девушки, никак не решался войти. Стучаться бессмысленно — добровольно не впустит. Потянув за ручку, открыть не получилось. Заперто. Еще бы, она никого не пускала, чтобы ее личный покой не нарушили, закрылась на замок. Эта преграда — не проблема, парень переместился внутрь помещения, а затем остолбенел.

Катерина сидела на полу у кресла, прикрыв глаза. Вокруг девушки валялось множество пустых бутылок из-под вина. Один, два, три... тяжело посчитать, ибо все разбросаны в разные стороны. В ее руке была еще одна недопитая. Восьмая явно пила не первый день, не могла же она выпить столько алкоголя за день...

— Эй, — мягко произнес парень, походя ближе к Катерине и нежно располагая ладони на ее щеках. Пытался разглядеть в ее глазах толику осознанности, но по взгляду было видно, что она сильно пьяна. — Ты чего? — Пятый присел рядом, вытаскивая бутылку из ее рук. Обнимая, он начал поглаживать белокурую по спине. Она не сопротивлялась, обняла в ответ и облокотила голову на его плечо. Тяжело видеть ее такой... сломленной.

— Я хочу... — Катерина пыталась что-то сказать, но ее прервала подступившая икота. — Хочу домой, — снова икнула.

— Ты уже дома.

— А... да? — девушка удивленно взглянула на парня. Видимо, перебрала настолько, что забыла, где находилась. — А где мой пушистый ковер? — с ее стороны послышался очередной звук икоты.

— Какой еще ковер? У тебя такого не было, — парень не понимал, о чем шла речь, поэтому просто уточнил, притягивая голову девушки обратно к своему плечу.

— Ой, его сгрызла собака, — Катерина рассмеялась. Какая собака? Какой ковер? Ничего не понятно. Это напоминало состояние, когда она заболела и начала бредить. Парень немного перепугался и снова взглянул в ее глаза. — Да вон, — она указала рукой на разбросанные книги. — Прочитала. «Дамочка с собачкой», — Восьмая опять икнула, но теперь хотя бы частично понятно, про что она. Не было же никакого ковра в этой книге, или может он просто забыл сюжет или она так пошутила?

— Не дамочка, а дама. С собачкой, — Пятый закатил глаза и отпустил Катерину. Почувствовав холод, она поежилась.

— Ты куда? Не уходи! — расстроилась белокурая, она пыталась удержать Номера Пять. Так необычно. Катерина уже второй раз говорила ему эти слова, хотя до этого, наоборот, желала, чтобы он ушел.

— Принесу тебе воды, — коротко ответил он и переместился на кухню. Прошло около минуты, и Пятый вернулся обратно.

Девушка уже успела куда-то пропасть. Как всегда. Почему-то ей постоянно не сиделось на месте. Парень был готов выругаться на всю Академию.

— Бу! — Катерина выпрыгнула из-за шторки у окна, пытаясь напугать темноволосого. Он даже не вздрогнул, а ведь мог сделать вид, что испугался. Очень необычно, вроде, она радовалась...

— Так все, пей воду и ложись спать, — парень резко дернул девушку за руку, протянув к креслу. Это вызвало у нее головокружение, и она, буквально, упала на это кресло. Он случайно, не хотел этого. Сразу же почувствовал вину и подошел проверить, как она.

— Пятый, — Катерина, сидя, обняла его за руку и потерлась щекой о предплечье. — Ты такой хороший и... — она опять икнула. — Заботливый, — девушка умела удивлять. Ничего не скажешь.

«Хороший Пятый» ошарашено застыл. приятно, когда она сама к нему лезла. Ему не хотелось, чтобы белокурая останавливалась, ее касания такие нежные.

— Хочешь я буду каждое утро включать тебе новости и приносить свежую газету? — она подняла свой взгляд на парня, ожидая ответа.

— Это еще зачем? — усмехнулся он, присаживаясь на подлокотник кресла.

— Чтобы ты наслаждался ста... — опять икота. Это немного забавляло, хотя Катерине наверняка не нравилось икать. — ...ростью.

— Хочешь я тебя напугаю, чтобы ты перестала икать? — Пятый приблизился к лицу девушки, распахивая свои глаза. Она немного поежилась, представляя страшные сцены из фильмов ужасов.

— Не надо... — икота Катерины мгновенно отступила. Были вещи, которых она действительно боялась, как маленький ребенок. Например, всяких гуманоидо-подобных монстров, визуально изуродованных искусственным гримом. Это были актеры, но это ведь совсем не важно.

— Ну все, спать, — парень подхватил девушку на руки и потащил к кровати. Он теперь часто это делал, поднимал и куда-то нес.

Накрыв ее одеялом, он включил ночник и отключил основной свет. В это же время Катерина незаметно потянулась рукой к недопитой бутылке. Ее действия были пресечены, Пятый выхватил напиток из рук и, открыв окно, проверив, что на улице никого, выкинул прямо вниз. Характерный звук разбившегося стекла точно разбудил кого-то из соседей.

— А если бы там кто-то проходил? — испугалась Восьмая, приподнимаясь, опираясь на локти и одаривая парня осуждающим взглядом.

— Успокойся, все хорошо, спи.

— Я не могу!

Это был какой-то кошмар. Уложить Катерину спать казалось невыполнимой задачей. Она все сопротивлялась и сопротивлялась. Пятый уже не мог представить, что ему наконец нужно было сделать, чтобы этот пьяный бесенок уснул.

— Ну что теперь?

— Голова кружится, тошнит, хочу обниматься, — продемонстрировав жалобный взгляд, ответила она.

— Что мне тут поделать? Тебе нужно просто проспаться, — нет, Пятого так просто не проймешь.

Она, очевидно, хотела, чтобы он не уходил и лег спать здесь. Но, велик шанс, что когда Катерина проснется, то ей это не понравится. Это сейчас она была вся такая ласковая и игривая, а наутро все вернется на свои места.

Парень развернулся и отправился к выходу из комнаты. Но его остановило жалобное мычание. Поначалу подумал, что она так его удерживала, но нет. Обернувшись, Пятый увидел, как Катерина схватилась за свою голову, пытаясь сдержать то ли боль, то ли подступивший поток мыслей.

— Она светится, — шепотом произнесла девушка. Ее боль в ноге усилилась, через повязку выступила кровь.

Пятый подбежал к Восьмой и принялся разглядывать кровоточащее ранение. Она сама вытащила пулю и зашила. Удивительно, ведь в последний раз ей было страшно это делать.

— Кто светится? — поинтересовался он, аккуратно снимая повязку и оценивая масштабы повреждения.

— Луна.

— Отражает солнечный свет, а затем... — Пятый подумал, что Катерина не знала, почему от Луны исходит свет, поэтому решил ей рассказать. Предполагал, что она этого и хотела. Но девушка его резко перебила:

— Нет! Хватит-хватит! — начала кричать она, брыкаясь в стороны и сильнее хватаясь за голову. Подумав, что она бредит, Пятый поднес руку к ее лбу, проверяя температуру. Но нет, кожа была прохладной. — Хватит! — продолжала Катерина, в конвульсиях ударяя парня ногой. Он отскочил, затем наоборот приблизился, обнимая ее.

— Что с тобой? — пытаясь удержать белокурую, он сжал ее еще сильнее. Через несколько секунд она успокоилась и тогда Пятый отпрянул, разглядывая Восьмую с ног до головы. На ее лбу выступила испарина и она пыталась отдышаться. — Тебе что-то почудилось? — Номер Пять подумал, что это все из-за алкоголя, но Катерина словно протрезвела.

— Я слышала, что-то странное. Какие-то голоса. Страшные. Никак не прерывались, — накрыв глаза рукой, девушка попыталась скрыть подступившие слезы. Ее глаза ужасно болели, ибо она плакала целыми днями.

— Что они говорили?

— Не помню... что-то пугающее.

***

Когда Катерина проснулась, никак не могла вспомнить часть прошедшей ночи. Помнила все до того момента, как открылась ее рана. В комнате было душно, хотелось открыть окно, но головная боль намекала, что ей не стоило вставать. В ушах что-то пищало и свистело, опять же, болела голова.

Можно еще поспать, быть может, полегчает. Тогда девушка прикрыла глаза, ощущая, как хотела пить. Неожиданная боль от удара в районе носа, заставила ее подпрыгнуть. Это был Пятый, он ударил сквозь сон. Хотел закинуть на нее руку, но немного промазал.

Восьмая не понимала, что Пятый вообще делал в ее кровати. Он же собирался вернуться в свою комнату, вопреки всем ее уговорам. Закатив глаза, Катерина медленно опустилась обратно на подушку. Ей все еще хотелось спать, так что без разницы. Он бы точно не стал к ней приставать, когда она была пьяна, поэтому белокурая особо об этом не задумывалась. Она ему полностью доверяла.

Мысленно обрадовавшись, что парень от нее не отвернулся после произошедшего с Ча-чой, Катерина повернулась в его сторону. Принялась разглядывать лицо и волосы. Когда Пятый спал, выглядил таким умиротворенным и смазливо-милым. Полная противоположность его мятежного характера. Проснется и опять будет ходить и возмущаться. Ей так захотелось его поцеловать, что она не сдержалась и потянулся к его лбу. Надеялась, что не разбудит.

— Попалась! — Пятый неожиданно проснулся, ощутив приятное влажное ощущение на лбу, и схватил девушку, не давая вырваться из объятий. — Где моя обещанная газета? — возмутился он, приподнимая бровь.

— Пусти! — Восьмую поймали с поличным. Теперь не оправдаешься.

— Зачем? Ты же сама поцеловала... А еще полночи умоляла тебя обнять.

— Полночи?! Я попросила один раз! — возмутилась Катерина, переставая сопротивляться.

— Кому-то отшибло память? Полночи. Еще мешала мне уснуть, лезла обниматься и целоваться, — Пятый довольно усмехнулся. Говорил правду, хоть девушка ему и не верила. Он всю ночь от нее отбивался, а затем она уснула. Лучше бы вела себя так трезвой, вот тогда парень бы не противился.

— Неправда!

— Как твоя нога? — напомнил Пятый, пытаясь взглянуть на ногу девушки. За ее забывчивой головой ничего не видно.

Катерина вспомнила про рану, которая совсем не болела. Не помнила, что он с этим сделал. Только сейчас она поняла, как он притянул ее к себе, и теперь девушка лежала на нем, нисколько не смущаясь. Сразу же слезла и принялась разглядывать свежую повязку.

— Ну что, ты довольна? — прямо сейчас парень выглядел, как мартовский кот. Немного задрав голову, он демонстрировал самодовольную улыбку до ушей. Казалось, что он умилялся.

— Да что я натворила еще? — девушка не понимала, почему у Пятого такая реакция. Она точно ему наговорила то, чего не должна была.

— Ты бесконечно благодарила меня за помощь с перевязкой и признавалась в любви, — наглое выражение лица так и не сходило с парня. Он продолжал довольно улыбаться, отчего на его щеках появлялись ямочки.

— Я что?! — Катерине захотелось провалиться сквозь землю. Поскорее убежать в ванную и больше не появляться в своей комнате. Может, даже переселиться в другую, в самом дальнем углу Академии. Стало настолько стыдно. Она не хотела признаваться Пятому в любви и уж точно к нему приставать. Представила, что у него там сейчас в мыслях, что он чувствует свою победу.

— Я люблю тебя, Пятый. Больше всего на свете. Люблю так, как никого другого. Не люблю никого, кроме тебя, Пятый, — парень полностью повторил ее интонацию и манеру речи, а затем приблизился к Катерине. — Твои слова, — он подползал все ближе, медленно сокращая дистанцию. От давления девушка не смогла сдвинуться с места.

— Неправда! Я не могла такого сказать! — она продолжала гнуть свою палку, но ее незаметно дрогнувший голос все выдавал. Катерина не замечала, как постепенно прогибалась все ниже, чтобы увернуться от парня, а он становился выше, пока ее голова не коснулась мягкой кровати, а Пятый не оказался сверху.

— Неужели? — прекрасные локоны девушки аккуратно лежали на белоснежной простыне. Внутренние кончики бровей были приподняты, а губы слегка приоткрыты. Тело еле заметно дрожало. Говорила одно, а показывала другое. Пятому было страшно представить, что за пошлые мысли сейчас в голове у этой наивной девчонки.

Она ничего не отвечала, аргументов недостаточно. Ему хотелось вывести Катерину на чистую воду, хотелось услышать снова эти ночные признания в любви. Она сейчас лежала под ним, такая податливая, смущенная и ждущая его действий. Казалось, что она позволит ему все, что он захочет. Пятый начал теряться в своем же воображении, основная мысль, то, чего он изначально хотел, постепенно угасала, плавно перетекая в возбуждение.

Он наконец-то мог во всех подробностях разглядеть ее лицо. Раньше она не позволяла этого, а сейчас все было иначе. Бледная кожа просвечивалась, из-за чего заметны небольшие синие сосуды в области глаз и подбородка. Зеленая радужка была не такой уж и зеленой. Цвет смешивался с серо-голубым. Напоминало его глаза-хамелеоны. Под другим освещением будут выглядеть иначе. Оказалось, что у Катерины были незаметные веснушки. Губы немного потрескались, скорее всего, после их поцелуя.

Насладившись внешностью девушки, Пятый вспомнил о том, что хотел сделать.

— Тогда почему ты дрожишь?

— Тебе показалось, — спокойно ответила Восьмая, но затем сразу напряглась, пытаясь унять эту незаметную дрожь.

Парень продолжал довольно ухмыляться. Он был прав и в этом больше не было никаких сомнений. Нужно лишь ее раззадорить, и тогда она сдастся.

Наклонившись поближе, он опалил теплым дыханием ее шею. Медленно проходясь от ключиц до уха, невзначай коснувшись носом мочки. Девушка снова задрожала, но продолжая пытаться не шевелится. И Пятый отстранился, опять одаривая Катерину довольной улыбкой. Ждал ее ответа и чистосердечного признания.

— Что? Я все еще держусь, — произнесла она, не следя за своим языком. В ее словах проскользнуло сомнение. Держалась, значит допускала свою слабость перед ним.

— Уверена?

Катерина неуверенно кивнула головой в ответ, совершенно теряясь в своих показаниях. Если бы ей не нравилось происходящее, она бы спокойно ударила его, встала и ушла или просто оттолкнула. Но она ничего из этого не сделала. Если бы Пятый мог залезть ей в голову, то понял бы, что она не собиралась останавливаться.

Они оба играли друг с другом. Пятый пытался добиться от нее признаний, Катерина старалась сделать вид, что ничего не чувствовала, тем самым раззадоривая парня на продолжение. Ей бы хотелось, чтобы этого не было, но как только он над ней навис, девушка начала терять над собой контроль. Все еще пыталась удержаться, но с каждым действием Пятого становилось тяжелее.

— Не верю, — ответил на кивок парень и, схватившись за ее талию, резко перевернул девушку на живот.

— Осторожнее, у меня мозг болит, — прошипела Катерина, хватаясь рукой за голову. Вокруг все закружилось от такой смены положения. — Знаешь, каким необычным образом можно избавиться от боли? — пошутила она, но опять совсем не подумала, какая последует реакция.

— Знаю, — прошептал он на ухо, заводя руку под ее белую короткую ночную майку.

Проведя ногтями по спине, Пятый получил желаемую реакцию: девушка выгнулась. Кожа постепенно нагревалась, а сердцебиение ускорилось. Теперь стало не так интересно выбить признания из уст Восьмой, захотелось посмотреть, как она будет реагировать на каждое его касание.

Когда Пятый провел по ее спине еще раз, на теле девушки выступили мурашки и она издала непроизвольный стон. Она сразу же замолчала, осознав, что произошло.

— Ну что? — напомнил ей парень. Но она еще не была готова сказать нужные слова.

— Нет, все еще не верю. Мне просто приятно и все, — живот Восьмой заурчал, выдавая ее голод, и девушка схватилась за него, пытаясь сдержать звуки. Стало немного стыдно.

— Ну ладно, тогда я пошел за завтраком, — Пятый поднялся с кровати и направился к выходу.

Катерина не ожидала, что он так быстро передумает и опустит руки. И, вообще-то, она уже была не против происходящего, но урчание все испортило.

***

Решив не терять время, пока Пятый искал что бы пожевать, Катерина вспомнила о сломанном портфеле и притащила его себе в комнату. Ей же нужно было как-то вернуться в Комиссию. Там ее ждал Эй-Джей, так еще и Куратор, которая не оставит девушку в покое. Оставаться здесь она не могла, кроме Номера Пять, Восьмая никого не видела и ни с кем из них не говорила. Не знала, как они к ней относились после недавнего инцидента. Да и теперь эта девушка была для них опасна, нужно поскорее возвращаться.

Это был нетипичный брак, портфель с подвохом. Ну еще бы, Куратор отправляла Катерину в одну сторону, странно, что он вообще сработал во второй раз. Женщина прекрасно знала, что девушка разбиралась в портфелях, Катерина в любой момент могла его починить и вернуться. Зачем все это? Получить электрический ток в том времени было бы сложно, но возможно. Оставалось лишь предположение, что Куратор была уверена в том, что киллер выполнит свое задание. Так он бы и выполнил, если бы не Пятый.

Щеки залились краской. Девушка покрутила головой в стороны, вспомнив, о чем думала полчаса назад. Была готова забыть про свои принципы лишь из-за возбуждения.

— Ох, Пятый... — сквозь стон произнесла Катерина, представляя в воображении, как они учили число пи и все другие разы. Тот первый раз в лифте, другой в фургоне, а затем в туалете бара. И это далеко не весь список. Из-за воспоминаний на девушку накатывала новая волна возбуждения.

Ударив себя по щеке, Катерина попыталась вернуться в реальность и продолжить чинить портфель. Во время удара в комнату вернулся Пятый с полным подносом еды, сначала удивился ее действиям, а затем и портфелю у ее ног.

— Если ты пытаешься его так починить, то это не сработает, — с усмешкой парень поставил поднос на кровать и сел рядом с Восьмой, следя за ее действиями. Потерев шею от неловкости, Катерина проигнорировала его колкость и взглянула на провода внутри портфеля.

— Проще простого, — произнесла девушка, удивляя Пятого.

— Хочешь сказать, что знаешь, как это исправить? Он просто бракованный, — парень ухмыльнулся, не веря в ее силы.

Катерина недовольно взглянула на самодовольного Пятого, но в душе обрадовалась. Наконец-то она знала что-то, чего не знал он. Так хотелось этим похвастаться и посмотреть на его реакцию.

— Видишь этот провод? — девушка указала пальцем на один из проводов, хорошо припрятанном внутри портфеля. — Это изолятор, его быть не должно, — никогда еще Катерина так не радовалась, что прошла стажировку в инженерном отделе. — Нужно его убрать и все, — избавившись от изолятора, Восьмая перезагрузила портфель, и его свечение сменилось с красного на голубой, показывая, что он теперь работал.

Пятый со спокойным видом прожигал глаза Катерины взглядом. Это вызвало у нее едва заметную улыбку.

— Ты не говорила, что разбираешься в портфелях.

— А ты думал, я умею только перечить? — издав нервный смешок, девушка наблюдала, как Пятый нахмурившись, приблизил к губам кофе, а затем продолжил нахмурено смотреть на Восьмую. Что-то обдумывал.

— Зачем ты его починила? Апокалипсиса же больше нет, — чтобы успокоить нервы, он уселся поудобнее, закидывая дрожащую стопу на колено. Всегда так сидел, когда его что-то не устраивало.

— Мне нужно вернуться в Комиссию, — ответила ему Катерина.

Он не сразу осознал сказанное.

— Ты там что-то забыла? Необходимо забрать?

— Ты не понял. Мне нужно вернуться в Комиссию, — медленно произнесла девушка по слогам, чтобы до него уж точно дошло.

Пятый продолжал молча глядеть ей в глаза, пытаясь в них увидеть все ответы на свои вопросы.

— Я думал тебе здесь хорошо.

— Вот только давай без этого! Твоя проблема с концом света решена, а теперь мне пора откланяться.

— Я спас тебе жизнь, чтобы ты вернулась в это змеиное гнездо?! — Пятый начал выходить из себя и перешел на повышенный тон. Его можно было понять, ведь Катерина опять начала загонять свою шарманку. — Знаешь что, моя милая?! Уходи!

Странно, ведь она этого и хотела. Но от его слов стало так больно. Он ее так грубо выгонял. Когда они постоянно ссорились, до такого не доходило. Пятый никогда с ней так не разговаривал: со злостью и ненавистью. Похоже, что Восьмая его довела до белой ручки.

Пугаясь агрессивной реакции парня, Катерина схватила портфель, дрожащими руками прижимая его к груди и, последний раз взглянув на Пятого, выбежала из своей комнаты.

Она не знала, куда себя деть, слезы подступали к глазам. Бегом спускаясь с лестницы, пересеклась с Клаусом и Ваней. Они пытались что-то спросить, но Катерина полностью проигнорировала. Желая от всех скрыться, она сбежала в подвал. Усевшись в самом дальнем углу и прижимая колени к груди, Восьмая со слезами смотрела на портфель.

Она свободна, могла вернуться прямо сейчас, как и хотела, но не могла решиться. Когда это произойдет, то она не увидится ни с Пятым, ни с семьей ближайшие несколько недель минимум. А если они и встретятся, то парень не захочет с ней разговаривать.

Вспоминая его взгляд с озлобленной ухмылкой, девушка начинала себя ненавидеть. Как можно было довести Пятого до такого состояния? Разозлить его, сделать больно? Угрызения совести не позволяли Восьмой дотронуться до портфеля. Внутренний конфликт съедал изнутри.

Свернувшись калачиком, Катерина прилегла на холодный пол. Чувствовала себя ничтожеством. Каждый раз она была бессильна перед любой ситуацией, оказывалась в неловком положении, из которого ее вытаскивал Пятый. Все это так надоело, она вечно создавала другим проблемы своим характером. Голова болела, да и стресс вызвал сонливость. Поразмыслив над проблемой около часа, она уснула прямо там в подвале.

***

— Ну что? Нового конца света не намечается? — пошутил Пятый, подходя к Номеру Семь. Ваня с Клаусом сидели у бара и пили бурбон. Шутка неуместна, ведь Седьмая была не в очень хорошем расположении духа. — Еще переживаешь? — Ваня все никак не могла отойти от произошедшего в гостиной с Ча-Чой. Девушке постоянно снились кошмары, и она пыталась поговорить об этом с Клаусом. Тот начал рассказывать, как он ее понимает. Ведь его тоже преследуют кошмары в виде призраков.

— Да... мне еще плохо. Хочешь присоединиться? — Седьмая протянула брату пустой стакан, и тот, утвердительно качнув головой, налил себе крепкий напиток. Ребята быстро напились. Им хотелось расслабиться, ведь после того как они предотвратили апокалипсис, так и не отпраздновали. Всех созвать не выйдет. Эллисон с Лютером только что уехали наведаться к ее дочери, а Диего шлялся неизвестно где. Его не было дома уже несколько дней. Правда, это не вызывало ни у кого паники.

***

Очнувшись на полу, Катерина почувствовала, как у нее свело ноги от холода. Пробуждение не из приятных. В подвале оказалось так спокойно, что не хотелось его покидать. Никого, ни живой души. Тишина. А ведь когда-то здесь был кугельблиц и не единожды.

В этот раз Пятый за ней не придет. Не почувствует жалость и сострадание. Ощущалось так, словно он ее бросил. Как расстаются парочки, спустя несколько лет отношений. Мысль отзывалась нестерпимой сердечной болью. Еще бы, кто захочет быть брошенным или отвергнутым? Вот и Пятый не хотел, но терпел, хотя Катерина его постоянно отшивала.

Схватившись за голову, девушка поняла, что хотела как лучше, а получилось, как всегда. Ситуация не изменилась от ее игнорирования, парень все равно страдал. Не было никакого выхода, все будет плохо, как бы она не старалась. Все ее действия — бесполезны. Пора бы уже разбираться с «временной петлей», а не тратить время на выяснение отношений.

Вот только была одна загвоздка. Восьмая же неглупая, но до сих пор ничего не узнала, кроме того, что это не временная петля, у нее кровотечение от аномалий и ее способность не та, чем казалась. Не та, а может и та, просто ее опять обманули. Как всегда.

— Я такая наивная, — Катерина нервно усмехнулась и встала с пола, удерживаясь за стену.

Ее вдруг осенило, что она постоянно доверяла не тем людям. Оставив портфель в подвале, девушка поднялась в гостиную. Нет, она больше не хотела возвращаться в Комиссию. Словно чувствовала, что ответ был где-то здесь рядом. Нужно просто поискать получше.

В гостиной громко играла музыка. Клаус с Ваней пели караоке. Кроме них в комнате никого не было. Заметив Восьмую, Четвертый подозвал ее рукой присоединиться, но Катерина не захотела. Усевшись на диване, она наблюдала за происходящим. Им так весело, ей бы тоже следовало отдохнуть. Вот только голова гудела, и Восьмая решила просто вернуться к себе в комнату, но перед этим решилась на разговор.

— Мы можем поговорить?

— Конечно можем, Фиалка. О чем речь? — Клаус подошел к Восьмой и замер, ожидая ее ответа.

— Вы не злитесь на меня?

— Нет, на что? — Ваня решила присоединиться к брату, подходя к Катерине и удивленно вскидывая брови.

Белокурая опустила взгляд и принялась ногой рисовать круги на полу.

— За то, что я сделала с Ча-чой...

— Нет конечно! Она на нас напала, а ты ее остановила. Неужели ты все это время думала, что мы злимся? — Четвертый взволнованно пытался поймать взгляд девушки. Они и не думали, что причина ее замкнутости крылась в этом, иначе давно бы ее успокоили.

— Я не спросила сразу, потому что боялась вашей реакции.

— Катерина, лучше говори сразу, если тебя что-то беспокоит. Мы же не кусаемся, — испытав сочувствие, Ваня подошла к девушке и обняла ее. Никто и не предполагал, что Восьмая была такая чувствительная и боялась делиться мыслями с окружающими.

— Мне тяжело это обсуждать, — Катерина крепко обняла Седьмую в ответ, почувствовав поддержку и облегчение. — У меня не было семьи, я не знаю какого это. Что вообще нужно рассказывать, а что нет...

— Нужно рассказывать все, что посчитаешь нужным. Вот мы ничего не скрываем, — ответила Ваня, на что Клаус закатил глаза и дополнил:

— Почти все.

— Значит, дедуля был прав... — Катерина вспомнила о недавнем разговоре в парке. Именно благодаря этому диалогу девушка решилась напрямую поговорить с близкими.

— Какой еще дедуля? — удивился Клаус. — Пятый, что ли? Этот старый хрыч иногда дает хорошие советы, хотя ему бы и самому не помешала парочка.

— Да нет же! Неважно, — пришла пора выкладывать все свои мысли. Ребята дали понять, что выслушают и не пошлют Восьмую куда подальше. — По поводу Пятого... — Ваня с Клаусом сразу заинтересовались и присели на диван, руками приглашая Катерину сесть между ними. Фиалка еще никогда не чувствовала себя так неловко, она приняла их приглашение. Немного ссутулившись, девушка пыталась мысленно подобрать нужные слова, чтобы Четвертый и Седьмая поняли с первого раза и не задавали лишних вопросов. — Вы должны знать, как все началось..