Князь Мрака

Дом содрогнулся от ночной тишины. За окнами сгущался мрак, будто сама ночь присела к стенам особняка и теперь дышала сквозняками в щели. Тяжелый воздух словно впитал крики умерших и дыхание охотника. После того, как двери оказались заперты, паника охватила всех.

Фридрих метался от одной двери к другой, надеясь найти выход, но все было тщетно — каждая ручка, каждая створка не поддавались. Будто дом сам стал ловушкой. Анна прижимала к груди крестик, дрожащими губами шепча молитвы. Джошуа стоял в углу, почти не моргая — страх парализовал его. Александр и Габриэл попытались открыть окна в холле, но за ними, вместо сада, была лишь кромешная тьма — как будто за стенами больше не существовало мира.

— Надо разделиться, — прошептал Габриэл. — Если он придет, хоть кто-то сможет сбежать.

— Нет, — Анна почти вскрикнула. — Если мы разделимся, он нас убьёт одного за другим!

— Он и так это сделает… — пробормотал Фридрих, обессиленно опускаясь на колени.

Дом застонал. Из стен послышались звуки — будто кто-то ползал внутри. Не скрежет мышей. Нет. Это было тяжелое, медленное передвижение чего-то большого, цепкого. Скрип половиц, шорох, приглушённое дыхание… он уже был рядом.

Они бросились в гостиную. Габриэл сдвинул тяжелый книжный шкаф к двери. Александр зажёг остатки свечей на камине. Свет колебался, отбрасывая длинные, изломанные тени на потолок. Там пахло старой древесиной, воском, но под всем этим прятался другой запах — гнили и старой крови.

— Он охотится, — прошептал Джошуа, прижавшись к стене. — Он чувствует нас. Слышит.

И вдруг — тишина. Давящая. Плотная. Свечи задрожали.

Зазвенела люстра.

Что-то шлёпнулось сверху. Будто чьи-то ноги мягко ступили на крышу. Габриэл поднял взгляд — потолок скрипел, и пыль сыпалась прямо из трещин. Кто-то ходил над ними.

Все прижались к стенам. Александр чувствовал, как бешено стучит сердце. Он видел, как Анна покрывается испариной, ее губы беззвучно шевелились — она продолжала молиться. Джошуа сжал крестик, который ему дала она.

И тогда случилось это.

Из другого конца дома раздался треск дерева — кто-то с силой вышиб одну из дверей. Потом — вопль. Высокий, мужской, полный ужаса. Фридрих бросился к двери:

— Марта… Моя Марта…

Но не успел он добежать, как дверь сорвало с петель. Фигура в черном влетела внутрь словно тень. Фридрих даже не закричал — один удар, и его тело отлетело в сторону. Грудная клетка была вспорота когтями, кровь брызнула на обои, осыпая их тёмными пятнами.

Анна закричала. Габриэл схватил её за руку и потащил прочь. Джошуа стоял в оцепенении. Александр побежал за ними, но Дракула повернул голову в его сторону.

Его лицо было чуждым человеческому — гладкая, блестящая кожа без волос, впалые щёки, удлинённые клыки, глаза, как два костра, пылавшие в черепе. Его губы шевелились, будто он шептал имя Александра.

Они добежали до кладовой. Габриэл закрыл дверь, и навалил всё, что мог — коробки, мешки, полки. Внутри было темно, только один луч света пробивался из трещины в стене.

— Он убил Фридриха, — дрожащим голосом выговорила Анна. — Боже, он убил его, как животное…

Джошуа прижался к стене, бормоча что-то бессвязное. И вдруг — в стене раздалась трещина. Гвозди с силой вырвались из досок. Что-то с другой стороны рыло себе путь внутрь.

— Прочь! — закричал Александр. — Прочь отсюда!

Джошуа бросился к выходу, но не успел. Стена разлетелась. Руки, длинные и белые, вытащили его наружу. Анна закричала:

— НЕТ! ДЖОШУА!

Снаружи раздался хруст костей и булькающий звук. Анна бросилась к выходу, но Александр схватил её.

— Ты погибнешь, не ходи туда!

Но было поздно. Она увидела — Дракула держал тело Джошуа в воздухе, как куклу, и пил его кровь, не отрываясь. Увидев Анну, он скинул безжизненное тело и улыбнулся ей окровавленным ртом.

Габриэл бросился вперёд, хватая Анну.

— Бежим! Пока он пьет!

Они выбежали из кладовой, пронеслись по коридору, скользя на крови. Анна споткнулась. Александр подхватил её, но вдруг из стены протянулась рука — когти вонзились ей в плечо. Она закричала, вырываясь.

— БЕГИТЕ! — завопила она, толкая их прочь. — БЕГИТЕ!

Габриэл и Александр выбили окно и спрыгнули наружу. Осколки стекла рассекли кожу. Они бежали сквозь мрак сада, вдыхая холод ночи. За спиной дом содрогался от криков и шороха крыльев.

Лес принял их. Меж деревьев было не легче. Тьма здесь была живой, как и тот, кто её насылает.

— В Поенари… — прохрипел Александр. — Только туда.

— Он пойдет за нами… — выдохнул Габриэл.

Словно в ответ, где-то в небе завыла тварь. Вой раскатился над горами. Началась настоящая охота.

Лес принимал их как могила. Между изломанных стволов, под нависшими кронами, ночь сгущалась до полной, осязаемой тьмы. Каждый шаг отдавался глухим хрустом под ногами, как будто корни скручивались внизу, пытаясь схватить за щиколотки. Александр и Габриэл бежали, не оборачиваясь. Не потому, что не хотели — потому что не смели. Потому что за спиной дышало нечто… то, что не должно было жить.

— Быстрее… — выдохнул Александр, чувствуя, как кровь стекает с ладони, порезанной о стекло.

Габриэл не отвечал — лишь стиснул зубы, продолжая бежать. Где-то в вышине пронеслось нечто — не птица, не зверь. С шумом, напоминающим рваный плащ, нечто скользнуло между верхушками сосен. В небе не было звёзд. Только багровая, ненастоящая луна, как воспалённый глаз, смотрела им в спины.

— Он рядом… — прохрипел Александр, задыхаясь.

И тут лес заговорил. Сначала тихо — как будто ветер шепчет чужие молитвы. Но потом громче — деревья стонали, качались, а тьма между ними сгущалась, будто что-то двигалось в ней бок о бок с беглецами. То, что не отбрасывало тени. То, что пахло гнилью и кровью.

Сзади хрустнула ветка.

Они оба остановились, прячась за широким стволом. Александр закрыл рот рукой, чтобы не задышать громко. Между деревьями мелькнул силуэт — высокий, вытянутый, словно тень без тела. Лицо его нельзя было различить, но глаза… глаза горели, как два уголька.

— Он играет с нами… — прошептал Габриэл. — Как кот с мышами.

И тут рядом с ними упала тень. Огромная, распластанная, будто летучая мышь. Листва разлетелась. Что-то приземлилось — но не коснулось земли. Оно зависло на мгновение и исчезло в воздухе.

Они снова бросились бежать. Ветки хлестали по лицу, колючки цеплялись за одежду, но страх гнал их быстрее боли. Каждый шаг мог стать последним. Лес словно оживал под ногами, сбивая с пути. Где-то во мраке Александр увидел повешенного — дряхлое, обглоданное тело, раскачивающееся между сосен. Но когда он моргнул — его уже не было.

— Это он… — пробормотал Александр. — Он насылает видения…

Габриэл сорвал с себя куртку и бросил в сторону — приманка. Через мгновение что-то чёрное рухнуло с дерева, вонзившись в землю когтями. Оно захрипело, но не закричало. Ни звука — лишь голодное дыхание.

Поенари уже виделся сквозь деревья. Чернеющий силуэт разрушенной крепости на скале. Александр показал на неё рукой:

— Туда! Осталось совсем немного!

Они побежали в гору. Подъём был крутым, камни скользили из-под ног, но силы страха поднимали их. Сзади раздался вой. Он не был звериным — он был человеческим… но исковерканным, вывернутым. Как будто проклятая душа вопила из преисподней.

Александр оступился, покатился вниз, но Габриэл схватил его за руку.

— Вставай! Он уже здесь!

И вдруг — из темноты вынырнул силуэт. Дракула. Он стоял на тропе, закрывая вход в крепость. Его глаза светились как раскалённые железом. Он медленно шагнул вперёд.

— Добро пожаловать… в моё княжество, — прошептал он голосом, от которого леденеет кровь.

Габриэл выхватил нож и метнул его. Лезвие вонзилось в плечо вампира — тот даже не моргнул. Лишь ухмыльнулся.

— Так быстро покинули мой дом? Но ночь — только начинается…

Александр выдернул крестик из-под рубашки и, не думая, бросился вперёд, вонзая его прямо в лицо твари. Дракула взвыл. Лицо его задымилось, кожа потрескалась, и он отшатнулся.

— БЕЖИМ! — крикнул Габриэл, таща Александра в проход.

Каменные ступени крепости встретили их холодом. Они заскочили внутрь, захлопнули ворота и навалили бревно. Внутри царила тьма, но по крайней мере стены были между ними и тем, кто охотился.

Из леса снова раздался вой.

Но теперь уже по другую сторону крепости.

Они знали — это лишь временное укрытие. Охота не окончена.

Зло нашло их. И теперь оно не отпустит.

Темень внутри Поенари была густой, как засохшая кровь. Крепость дышала пылью веков, стены были холодны и покрыты мхом. Александр и Габриэл шли наощупь, их шаги отдавались глухим эхом, как будто за ними кто-то шагал в унисон. Лишь дыхание — быстрое, испуганное — выдавало, что они всё ещё живы.

Внезапно пол под ногами предательски заскрипел. Прежде чем кто-то успел крикнуть, каменные плиты обрушились — и оба провалились вниз, в кромешную темноту. Удар был сильным, воздух выбило из лёгких. Александр застонал, ощупывая землю под собой — сырую, покрытую костями.

— Живой? — прошептал Габриэл, кашляя.

— Да… Чёрт… Что это место?

Они поднялись, оглядываясь. Подземелье. Огромная древняя яма под замком, некогда, возможно, темница или катакомбы. Стены были исписаны старыми рунами, от которых веяло древней магией. Повсюду — кости, железные кольца, цепи, и запах… запах старой, пролитой крови.

— Мы в ловушке, — выдохнул Александр.

Но в этот момент сверху раздались шаги. Мерные. Хищные. Камни наверху поскрипывали под тяжёлой поступью.

— Он здесь… — прошептал Габриэл. — Он нас ищет.

Словно в подтверждение, голос прокатился по своду:

— Думаете, крепость вас спасёт?.. Это моё логово. Моё проклятое сердце… И никто не покинет его живым.

Тишина. Потом снова шаги, ближе.

Габриэл прижался к стене, крепко сжав нож.

— Мы должны покончить с этой тварью.

Александр повернулся к нему с ужасом:

— Ты с ума сошёл? Он бессмертен. Он… он уже мёртв.

Габриэл стиснул зубы, глаза горели яростью.

— Возможно. Но он ещё связан с этой плотью. Он ходит под этой луной. А значит — подчиняется её законам. И если мы доживём до рассвета — солнце его убьёт. Оно — единственное, чего он боится.

— Нам не дожить… — прошептал Александр. — Он убил всех…

Габриэл шагнул ближе, сжал его плечо.

— Посмотри на меня. Мы не можем просто ждать. Мы должны задержать его. Удержать. Обмануть, если надо. Держаться до первых лучей. Если появится солнце —  всё кончится.

— А если нет?

— Тогда мы умрём.

Над ними снова поскрипывал пол. Дракула замер, как будто прислушиваясь. И затем раздался шёпот… как змеиный, текущий между камней:

— Я уже чувствую ваш страх… он такой сладкий…

Капля упала со свода на плечо Александра. Тёплая. Кровь?

Он задрожал.

И они оба поняли: времени почти не осталось.

Александр тяжело дышал, прислонившись к сырой стене. Где-то наверху Дракула всё ещё бродил, словно волк, чуя добычу. Время уходило, и оба знали — если они ничего не предпримут, рассвет они не встретят.

— Слушай, — сказал Александр, голос его дрожал, но в глазах вспыхнула решимость. — Я выйду на развалину башни. Он придёт за мной. Он хочет именно меня… Чувствует мою кровь, мою слабость. Я приманю его.

Габриэл резко обернулся:

— Что? Нет! Это самоубийство!

— У нас нет выбора, — перебил Александр. — Ты сам сказал — мы должны задержать его до рассвета. Значит, нужен отвлекающий манёвр… Я заставлю его напасть, а ты — ты должен ударить. В самое сердце. И держи его, Габриэл. Держи, как бы он ни рвался. Задержи его до первых лучей. Это — наш единственный шанс.

Габриэл смотрел на него, стиснув зубы. Потом медленно кивнул.

— Если ты умрёшь, я за это не прощу себе.

— А если мы ничего не сделаем, нас никто не будет прощать. Никогда.

Они поднялись по каменному коридору, пробираясь сквозь паутину, древние обломки и следы прошлого ужаса. Ночь всё ещё была крепка, но на горизонте уже таилась неуловимая бледная полоса — предвестник рассвета.

Каменная башня, из которой открывался вид на ущелье, была почти разрушена — остались только три стены и арка с обвалившимся карнизом. Александр вышел под открытое небо. Ветер бил по лицу, небо над горами было чёрным, как бездна. Он встал на край, вытянув руки, как бы приглашая:
Понял! Тогда корректируем:

— Дракула! — крикнул он.

Из мрака появился вампир — высокий, костлявый, с безволосой черепушкой и клыками, блестевшими в полумраке. Глаза горели адским светом.

— Ты сам пришёл ко мне... — прошипел он, шаг за шагом приближаясь. — Какой храбрый... и какой глупый...

Александр сдержал дрожь и громко сказал:

— Я не боюсь тебя. Зачем ты это делаешь? Ты ведь был человеком… был князем! Великим!

— Влад Цепеш был человеком, — отрезал Дракула. — Его предали. Он умер. А я остался. Я — тень от того, кем он был. Я — его месть. Я — его бессмертный гнев.

Он раскинул руки, и тьма вокруг словно сгустилась.

— Я буду есть их всех. Туристов, путников, мечтателей. Их будет много. Их кровь сладка. И когда последний человек сдохнет в муках — я усну. Сытый.

С этими словами он двинулся к Александру. В этот миг из-за стены выскочил Габриэл, и с отчаянным криком вонзил нож вампиру в спину, прямо в область сердца.

— Сейчас! Держи его! До рассвета! — закричал Александр.

Тварь взвыла, выгнувшись дугой. Началась последняя, смертельная схватка…
Дракула взвыл, когда нож вонзился в его спину. Габриэл сжал рукоять, удерживая клинок обеими руками, чувствуя, как тело чудовища бьётся под ним. Александр отступил назад, тяжело дыша, наблюдая, как вампир, неестественно выгнувшись, сбрасывает Габриэла, словно насекомое.

— Нет! — крикнул Александр, когда Дракула схватил Габриэла и с чудовищной силой швырнул его через край обрушенной башни.

— ГАБРИЭЛ!!!

Тот даже не закричал — только глухой стон, и тело исчезло в темноте, где внизу ждали камни.

Дракула повернулся к Александру. Губы его дрожали от ярости, лицо исказилось до ужасающей звериной маски. Его глаза больше не были человеческими — они светились багровым светом ада.

— Теперь ты!

Он метнулся вперёд, и Александр не успел увернуться. Холодные пальцы обхватили его горло, поднимая над землёй. Он хрипел, вырываясь, но было бесполезно — сила вампира была нечеловеческой. Затем он почувствовал укус — клыки вонзились в шею, и жизнь начала утекать. С каждым глотком казалось, что всё вокруг становится тусклым, ускользающим.

И тут…

Сначала это было лёгкое касание. Как дыхание. Потом — вспышка.

Солнце.

Первый утренний луч пробился сквозь рваное облако и коснулся плеча Дракулы. Вампир застыл. Его тело задрожало.

— Нет... — прошипел он. — Ещё нет…

Его кожа начала дымиться. Он отшвырнул Александра, но тот, шатаясь, поднял охотничий нож, выпавший из рук Габриэла. В глазах стоял мрак, тело отказывалось слушаться, но он шагнул вперёд и вонзил клинок прямо в сердце монстра:

— Теперь… умри…,- произнёс Рудо

Дракула взревел. Его руки судорожно обхватили Александра, но было поздно. Солнце вырвалось из-за гор, заливая крепость золотом.

Тело вампира начало трещать. Сначала кожа — она вспухла, покрылась язвами. Потом плоть — с глухим звуком начала осыпаться, как пепел. Он вскрикнул, задыхаясь, и обрушился на колени, но Александр, стиснув зубы, удерживал нож, вогнав его глубже, пока не раздался хруст ломающихся костей.

Дракула закричал последний раз. Мир вокруг словно задрожал от этого звука, наполненного древней злобой, болью и умирающей ненавистью.

Затем всё стихло.

На месте, где стоял вампир, осталась лишь чёрная куча праха. Александр опустился на колени, тяжело дыша. Кровь сочилась из раны на шее, перед глазами всё плыло.

Он поднял взгляд — рассвет. Первый настоящий рассвет после долгой ночи.

Слабая улыбка тронула его губы. Он прошептал:

— …мы сделали это.

И потерял сознание.