Среди нас есть предатель

— Алло? ... Алиса, я скоро буду у вас, можешь уже выходить к остановке. ... Да, сумок сегодня много. Я купила вам с Лолитой вкусностей, как вы и просили. Также йогурты, фрукты, овощи - всякого разного! ... Алис, ты же умеешь готовить, что обманываешь? ... Маму не забудь угостить. ... Всё тогда, давай, отключаюсь.

Биатрис сидела в полупустом автобусе, положив сумки с продуктами на сиденье рядом. За окном бегло проносились пейзажи родного села. Зелень деревьев укрывала потёртые крыши старых домов, создавая тень, в которую изредка пробивались солнечные лучи. Оставались позади группы ребят на велосипедах и самокатах; взрослые люди с многочисленными банками спиртного, сидящие на остановках; пожилые пары, идущие по делам. Само поселение находилось на грани вымирания: из-за отдалённости от большого города и цивилизации, работы почти не было, из развлечений только мутная река, церковь и заброшенная больница, в которой дети делали свои укрытия. Местная молодёжь стремилась поскорее покинуть эту глушь и уехать в большой город, чтобы начать новую, более насыщенную жизнь. А Биатрис здесь нравилось. Нравилось встречать рассветы на крыше больницы, сбегать из дома на местные дискотеки, курить за школой и с хохотом убегать от разъярённых учителей, которые их застали. Порой девушка думала, если бы она родилась в другой семье, в другом городе, в другом мире – смогла ли жизнь сложиться иначе? Погружённая в свои мысли, Биатрис не сразу заметила, как к ней обратились.

— Ты обкуренная что ли? Я говорю, место уступи! Ишь ты, расселась, городская! — Низкорослая бабушка стояла возле Биатрис и презрительно морщила крупный нос. Девушка обвела взглядом незанятые сиденья и с удивлением взглянула на старушку.

— Извините, но это не единственное свободное место, чуть впереди есть...

— Ты что мне указываешь?! — Взвизгнула женщина, не дослушав, — я хочу сидеть здесь, и ты обязана уступить мне место! Тебя родители не учили слушаться старших?

— Простите... — Потупив взгляд, Биатрис ухватила тяжелые сумки и уже собиралась уйти, как вдруг послышался голос.

— Эй, мадам! Ты что пристала к девчонке?— Смуглая брюнетка вызывающе взглянула на опешившую бабушку, — тебе очки протереть или сама справишься? Места, как от одного полушария твоей огромной задницы до Китая, а ты решила на старости лет до людей докапываться? Давай я сама покажу тебе свободные места. — Взяв старушку под локоть, женщина прошла в середину автобуса и только тогда та опомнилась.

— Ты что себе позволяешь?! Мне семьдесят один год, да я... Да ты!! — От нахлынувшего возмущения, старушка покрылась красными пятнами и с трудом могла обличать мысли в слова.

— Бабуль, собери песок, который с тебя посыпался, и иди плеваться ядом в другом месте. Understand?

— Быдло... — Полностью сбитая с толку, старушка метнула разъярённый взгляд на Биатрис и ушла в самый конец автобуса, подальше от дерзкой незнакомки.

Биатрис застыла с сумками в руках и ошеломленно смотрела, как спасительница приближалась. Первое, что бросалось в глаза – её рост. Незнакомка была выше большинства мужчин, находившихся в автобусе, излучала уверенность и смотрела на всех свысока. Область вокруг глаз покрылась пленкой морщин, что прибавляло возраст надменному лицу. Чёрные крашеные волосы туго заплетены в низкий пучок, бровь проколота кольцом – глядя на неё возникало впечатление, что она мотоциклистка, гоняющая по ночным безлюдным трассам под песни группы «Rammstein».

— Чего рот раззявила? Садись уже, ха-ха, — женщина села напротив, небрежно закинув ногу на ногу. — Тебя как зовут-то?

— Биатрис... А вас?

— Эбигейл, рада знакомству, — ухмылка незнакомки больше походила на оскал. — И давай на ты, а то я начинаю чувствовать себя старой. А мне всего сорок!

— Хорошо.

— Ты живёшь в этом районе?

— Автобус движется, так что постоянно меняю место жительства, — Эбигейл улыбнулась и склонила голову в бок. — Я к маме и сёстрам еду, а сама живу в городе.

— И правда городская, — в глазах Эбигейл сквозила добрая насмешка. Её явно забавляла робость Биатрис.

— А вы? Ой, прости, а ты?

— Что ж ты такая зажатая? Расслабься, девочка! — Женщина наклонилась и потрепала Биатрис по плечу, — я ж не укушу!

Спустя некоторое время и девушка всё же позволила себе расслабиться. С Эбигейл было легко – она запросто поддерживала любые темы, даже те, в которых мало разбирается. Рассказывала забавные истории из жизни и расспрашивала Биатрис. Болтая обо всём и ни о чём, девушки не заметили, как автобус подъехал к нужной остановке.

— А вот и моя остановка, приятно было поболтать. Ещё увидимся! — Эбигейл в ответ радостно помахала рукой.

Двери закрылись и на остановке уже поджидала Алиса. Девочка невысокого роста, в потрёпанной мужской ветровке, которая была на несколько размеров больше худощавого тельца счастливо смотрела на сестру. Кисти рук в многочисленных пластырях, а на щеке красовался небольшой синяк. Уголки губ восторженно направлялись вверх.

— Трейси привет! — Алиса бросилась в объятия старшей сестры. Из ясных голубых глаз лилась бесконечная преданность и счастье от прекратившейся разлуки.

— Привет! Я вам столько продуктов набрала, что лопнуть можно! — девочка резво ухватила две сумки, полные продуктов, и вместе они побрели по тропинке, весело переговариваясь.

— Как ты там в городе поживаешь? Мы по тебе соскучились. А Лолита так постоянно спрашивает где ты.

— Всё хорошо, работаю, получаю неплохо, а вы как?

— У нас тоже все хорошо.

Разговор не клеился. Сёстры задавали друг другу вопросы о быте скорее на автомате, чем из искреннего интереса. Обе отвечали, что всё хорошо.

И обе знали, что врут.

Наконец впереди показался дом. Старое здание на крохотном участке, окруженное лесом, стояло скрытым от посторонних глаз. Краска местами начала слезать, кое-где на стенах показывался голый кирпич. От пожелтевших железных труб вниз по штукатурке стекала ржавчина. В дождливые дни с дырявой крыши постоянно стекала вода, из-за чего обои в комнатах покрылись пузырями. За неуплату по счетам, в доме часто отключали электричество, порой в холодные зимние дни семейство обходилось без отопления. Казалось, что это место не пригодно для жизни, однако там жили люди.

С трудом открыв держащуюся на петлях деревянную калитку, Алиса первая прошла на участок.

— Дом, милый дом, — несмотря на шутливый тон, в словах Алисы зазвучала горечь. Биатрис промолчала.

Войдя в дом и обессиленно опустив на пол тяжёлые сумки, девушка почувствовала как в неё с объятиями врезалось маленькое тельце. К Биатрис подбежала маленькая белокурая девочка. Широкие голубые глаза, обрамлённые светлыми длинными ресницами, осознанно смотрели на мир, пепельные длинные волосы волнами спадали на плечи. Крохотные ладошки с пухлыми пальчиками крепко сжимали штанину сестры.

— Привет, Триса! — Лолита запрыгнула в объятия Биатрис. Растрёпанные волосы щекотали ноздри, а короткие ножки обхватили талию. Девочка радостно поцеловала щёку сестры.

— Лотти, как дела? Как там Матильда? — Матильдой прозвали бездомную кошку, которую подкармливают младшие члены семьи Янг.

— С ней всё хорошо, — из-за проблем с дикцией Лолиту было тяжело понимать, порой это затрудняло её общение со сверстниками. — Она недавно котят родила, там, возле старого сарая, и мы хотели одного себе оставить, но мама говорит, что у нас у самих денег мало, чтобы еще и этот икабатор кормить.

— Как ты сказала? Икабатор? — Биатрис вопросительно взглянула на Алису.

— Инкубатор. Я вообще удивлена, откуда мать узнала это слово. Собутыльник что-ль подсказал?.. — С наигранной задумчивостью произнесла Алиса, разбирающая сумки, - Лотти, а ты знаешь, что такое инкубатор?

Девочка с широко распахнутыми глазами отрицательно покачала головой.

— Инкубатор - это машина, которая производит на свет живые организмы. — Увидев полное непонимание со стороны сестёр, Алиса пояснила, — ну если совсем для дураков и Лотти, то это штука, с помощью которой можно делать жизнь. — Биатрис легонько шлёпнула по руке и с насмешливым укором взглянула на сестру.

Опустив на холодный потёртый линолеум Лолиту, девушка направилась в дальнюю комнату, если расстояние в восемь с половиной шагов от входной двери можно назвать дальним. Зайдя в крохотную тёмную комнату Биатрис поморщилась. Плотный запах табака и спиртного въедался в одежду, а недостаток свежего воздуха вызывал головную боль. Выцветшие занавески с желтоватым налётом от сигарет, были зашторены, небольшой стол уставлен бутылками из-под спиртного, упавшее пластиковое блюдце завалено окурками, пепел с которых въедался в грязный ковёр.

В углу находился сломанный, с выпирающими пружинами диван, на котором лежала исхудалая женщина. Некогда привлекательное лицо неотвратимо состарил алкоголь, отчего кожа сделалась желтовато-землистого оттенка. Тёмные круги залегли на морщинистых глазах, а на опухшей щеке красовалась синеватая гематома. Рваная мужская майка с жирными пятнами задралась, оголяя впалый живот, на котором не было живого места. Всё тело Меринды Янг было усеяно синяками и кровоподтёками, которые та тщательно скрывала от соседей.

Биатрис тяжело вздохнула и принялась за уборку. С трудом открыв настежь заедающую деревянную форточку, девушка начала собирать весь мусор. В урну отправлялись пустые бутылки, валявшиеся на полу окурки, грязные салфетки и использованные презервативы.

— Опять ты... — Обессиленное тело издало невнятное бормотание, на что Биатрис вздрогнула. С трудом продрав глаза, Миранда поднялась на диване и, морщась от боли, прижала пальцы к вискам.

— Мам! — Девушка резко подлетела к ней и стала осматривать голову, на что Миранда её с презрением оттолкнула.

— Чё ты сюда приезжаешь постоянно, без тебя что-ли не справимся.

— Я принесла вам еды. Фруктов много накупила, девочки уже вовсю уплетают, — опустив глаза вниз, стараясь не смотреть на мать, Биатрис теребила край футболки, которая уже успела пропитаться табачным дымом. — Может тоже покушаешь?

— Ты ж не отстанешь... Так уж и быть, пойду. А ты уберись тут, навела помойку и мне всё оставила. — Стеклянным взором оглядев вокруг себя, женщина потёрла избитую щёку, — идиотка, ну помоги же матери встать! Сама не понимаешь что-ли?

Девушка одной рукой взяла мать под локоть, а другой ухватилась за костлявую талию. Покачиваясь, они вышли в столовую, где Алиса с Лолитой во всю хозяйничали на кухне. Поставив на стол дымящиеся тарелки с домашним супом, Лолита принялась укладывать кусочки хлеба каждому члену семьи, предварительно немного оставив бездомным собакам, Алиса помогла Биатрис усадить Миранду за стол и все вместе они принялись трапезничать.

— Я, кстати, послезавтра уезжаю, — Биатрис первая решила нарушить напряжённое молчание.

— И куда это? — Без особого интереса спросила Миранда.

— Я выиграла в лотерее поездку. Нас на лайнере отвезут на остров и там мы проведём неделю, отдыхая. Сказали, что это своеобразная реклама курорта - приедь сам и привези друга, но уже платно.

— Не смеши, обычной потаскухе никогда не дали бы такое.

— Мам, не оскорбляй меня, пожалуйста.

— А что, я разве неправду сказала? Ты никогда не крутила задом перед толстыми мужиками, никогда не занималась сексом за деньги? — Выражение лица Миранды обрело злую насмешку. Уголки губ поползли вверх.

— Я же для вас старалась! Ты погрязла в долгах, денег не было даже на еду и мне пришлось... — В сердце больно кольнул укол обиды, нижняя губа дрогнула, а на глазах образовалась пелена и весь окружающий мир смешался в сплошное пятно.

— Девка всегда может выйти из проститутки, а вот проститутка из девки не выйдет никогда. Ты сама виновата, могла бы и на завод пойти.

— Мама, мне было тринадцать! Мне нужен был быстрый заработок, чтобы прокормить сестёр и себя, пока ты выпивала со своим очередным ухажёром!

— Да как ты смеешь, псина? — Безразличие сменилось яростью. Сильно махнув рукой, Миранда опрокинула недоеденную тарелку супа и уже собиралась встать, но вовремя подскочившая Алиса не дала ей этого сделать.

Биатрис с тяжёлым сердцем выбежала из дома, слыша за собой ругань матери и примирительный тон Алисы. Отходя дальше от калитки, послышался громкий плач маленькой Лолиты. Девушка понимала, что остаться будет хуже, чем сбежать, поэтому, засунув руки в карманы ветровки, она направилась к автобусной остановке.

Слезы стекали по лицу, вместе с внезапно начавшимся дождем. Натянув на голову капюшон, она брела по постепенно размывающимся дорогам. Дойдя до остановки, по телу девушки прошёл холодок. Обыскав было все карманы ветровки, Биатрис поняла, что оставила в доме свой кошелёк. Трясущимися руками, она пыталась набрать номер Алисы, но пальцы не слушались, а капли дождя, стекающие по экрану, как нарочно нажимали не те клавиши. Сзади раздался голос.

— Трейси, ты забыла! — Обернувшись, девушка увидела бегущую навстречу Алису. В руках та сжимала потерянный кошелёк.

— Спасибо тебе, — расслабленно выдохнув, Биатрис обхватила руками тонкое, но крепкое тело девочки и, шмыгая носом, прижалась лицом к затасканной джинсовой куртке. В нос ударил запах сигарет с ментолом.

— Ты не обижайся на мать, знаешь же, что она всегда такая с похмелья. Вчера вечером к неё приходил какой-то новый дятел и они пили до утра. Лолита не могла уснуть, всю ночь ворочалась.

—Ничего... — Немного помолчав и отодвинувшись от сестры, Биатрис тихо спросила, — ты снова куришь?

Алиса стушевалась.

— Я честно скоро брошу. Просто сейчас столько всего навалилось. Надо думать про поступление, я ведь уже школу окончила, а до окончания приёма заявлений в университет осталось полтора месяца. С работой надо решать, ибо с предыдущей меня уволили. Начальник застукал, как я еду из магазина ворую, спасибо, что хоть заявление не написал. Ещё и эта алкоголичка успокоится не может. За ней ухаживают, кормят, чуть ли не зад подтирают, а она ведёт себя как настоящая свинья!

Брови у Алисы были нахмурены, челюсти плотно сжаты. Биатрис, слушая весь тот ужас, через который и она сама когда-то проходила, сжала руку Алисы, как бы говоря "всё будет хорошо". Вскоре дождь прошел и к остановке подъехал нужный автобус.

— Пока, получается... — Алиса подошла к сестре и крепко обняла, шёпотом добавив, — Лолита сильно скучает, ты приезжай почаще. Мы тебя все очень ждём.

Улыбнувшись на прощанье, Биатрис зашла в автобус и уже в окно помахала сестре рукой.

«Мы тебя все очень ждём» - фраза крутилась в голове, пока Алиса, вслед за автобусом, бежала, маша ладонью на прощанье. Как бы Биатрис хотела больше никогда не слышать этих слов, ведь, если она их больше не услышит, то ей не зачем снова и снова приезжать в дом, в котором она никогда не чувствовала себя в безопасности.

"Я буду тебя ждать". Как часто люди произносят эти слова своим любимым, думая что те обязательно придут на их зов? Они ведь совсем не задумываются о том, хотят ли сами любимые, чтобы их ждали. Может, это всего лишь способ удержания возле себя, может, это манипуляция, чтобы не чувствовать себя одиноким? Ведь в действительности ни у кого не находится настоящего желания встретится вновь...