Her şeye rağmen

Акын Кочовалы, не мигая, смотрел на разрывающийся телефон. Наконец, экран потух. Но Акын был в таком положении, что и этой малости порадоваться не мог. В конце концов, госпожа Эфсун звонила не для того, чтоб позвать его выпить кофе или поговорить о ценах на бензин. Она ждет от него исполнения его части договора. И если ей надоест слушать гудки, ничто не мешает ей приехать сюда и спросить о нем у первого встречного. И тогда с ним будет покончено.

А как прекрасно все начиналось. Он, ставший во главе района. Она, пришедшая с планом Байкала в руках. И он был бы рад сотрудничать с ней дальше, но...

Но кто же знал, что покойный дедушка взрастил столько адвокатов на его голову. Не успел Акын поудобнее усесться в кресле Идриса Кочовалы, как на свободу вышел отец и мощным пинком отправил его на рынок торговать яблоками. Отец же нашел Сену. 

Последним гвоздем в крышку гроба надежд Акына стало возвращение Ямача. Сжатого, как пружина, и жаждущего мести. Одним видом излучая тихую угрозу, Ямач кое-как высидел ужин, и сразу же вызвал его на разговор в кабинет.

— Я знаю, что ты не стоял на месте. Что ты смог узнать? Кто сделал это с нами? — знал бы дядя, как именно Акын не стоял на месте, разбил бы кресло деда о его голову.

— Я разузнал немного. Что смог. Ты же понимаешь, что на мне был район. Я ничего не делал. Ждал вас...

— Ты и не мог ничего сделать, - кивал Ямач, едва не подпрыгивая на месте.

— Дядя, ты конечно, прав. Но ты только вернулся. Район еще не оправился от потери дедушки. Семья. И потом Сена... Ты нужен им всем.

— Ты не понимаешь. Я спать не могу. Они свели меня с ума. Я потерял покой. В моей голове столько мыслей. У меня постоянно звенит в голове. Кто сделал это со мной? Мне нужны имена, - Ямач метался по кабинету.

Акын чувствовал себя загнанным в угол. С одной стороны - сумасшедший дядя. С другой - те, чьи имена требует Ямач, и кто уже выражает недовольство тем, что Акын перестал выполнять свою часть договора. 

Понимая, что тучи нависли над ним, Акын пошел ва-банк и в ту же ночь сдал Ямачу всех, кто имел отношение к смерти Идриса. Пока Акын развешивал фотографии на доске, Ямач лишь один раз отвлек его вопросом. "Кто эта женщина?" А через мгновение его уже не было.

"Что ж, поступай, как знаешь", - мысленно напутствовал он дядю. В тот момент он решил, что удача снова на его стороне. Кочовалы не забывают ни хорошего, ни плохого. И если Ямач отомстит виновным, тем самым подчистив за ним — так тому и быть. А, возможно, Ямача пристрелят прежде, чем он что-то сделает. Акына устраивал и такой расклад.

Но вот спустя несколько дней Ямач, целый и невредимый, вернулся из Аданы, с радаров пропал Тимсах, о Юджеле ничего не было слышно... А звонки от Эфсун все поступали.

Акын свято уповал на то, что дядя до нее просто не дошел, и самое ближайшее время...

— Акын!

— Блядь! — Акын схватил телефон и вскочил со стула.

— Дядя Ямач?

— Что с твоим телефоном, парень? Я целый час тебя набираю.

Акын вымученно улыбнулся:

— Рекламщики, дядя. Я добавляю их номера в блок, но они никак не заканчиваются. Я знал, что ты придешь в кофейню. Я сам искал тебя.

— Вот как? Что случилось, сынок?

Несколько мгновений Акын гипнотизировал зеленую скатерть, после чего поднял глаза на дядю:

— Это ты мне скажи... Ты так хотел отомстить им. Что ты сделал? Ты ведь сделал?

Ямач прошел и налил себе чая.

— Сделал. Азер мечтает всадить пулю себе в лоб. Тимсах, ну, этот ублюдок в этой жизни любит только свою шкуру, так что без вариантов. А Юджель... он больше не живет, — Акын буравил взглядом затылок дяди в ожидании продолжения, но его не последовало. Тем временем Ямач прочистил горло, сделал слишком большой глоток чая, обжег горло и, тихо матерясь под нос, прошел мимо него к столу.

Акын недоуменно смотрел за этими движениями. Но когда Ямач уставился на стакан так, словно надеялся увидеть там смысл мироздания, он понял.

«Блядь!»

Он должен был все понять еще тогда. Тот взгляд не был плодом его воображения.

— А Эфсун?

Ямач мотнул головой и быстро кивнул:

— Придет и ее черед. Я решу.

— Когда?! — не выдержал Акын. Ямач медленно поднял на него взгляд. — Прости... Просто... Это... Эта женщина виновна не меньше остальных. Но она опаснее. Опаснее в разы, дядя Ямач.

— Вот как? — Акыну решительно не нравился тон, которым был задан вопрос. — И чем же она опаснее?

— Ты поймешь это при встрече. Таких стоит остерегаться в первую очередь. Не делай ей скидку. Не давай фору. Потому что эта женщина умнее, чем Юджель. Хитрее, чем Тимсах. И хочет Чукур гораздо сильнее, нежели Азер. И главное — она слишком богата. Мне кажется, этого достаточно.

С языка готовы были сорваться слова о том, что это дочь Байкала, жаждущая мести, но Акын и так сказал слишком много.

Ямач глотнул остывшего чая:

— Ты прав, сынок. Этого достаточно, — он проверил пистолет и покинул кофейню.

— Прекрасно, — Акын облегченно выдохнул. — Сделай то, что должен.

***

«Сделай то, что должен», — в пятый раз повторил себе Ямач.

Но легко сказать «сделай».

Черт возьми, она спасла ему жизнь. Что это было?

С того момента, как он проснулся в том отеле, он постоянно задавал себе этот вопрос. Какой враг будет латать тебе дыру после того, как бежал за тобой же с пистолетом. А сказки рассказывать?

"Ебал я твои сказки!"  — саданул Ямач по рулю и откинулся на спинку сиденья.

И снова перед глазами ее лицо, когда увидел ее впервые. Конечно, он уже туго соображал от потери крови, но... Блядь, как же она была красива! Вся в белом, в лучах солнца... словно в насмешку. Ямач до последней секунды пребывания в сознании ждал, что сейчас она нажмет на курок и положит конец его душевным мукам. И вот, в тот момент, когда впору было репетировать приветственную речь для Всевышнего, в голову не лезло ничего, кроме того, что его у его смерти прекрасное лицо. Если бы в тот момент Ямач мог говорить и описать свое первое впечатление о ней одним словом, он бы сказал: "Великолепна".

А потом «убийца» стала спасительницей. Руки, державшие пистолет, забрали его боль. Звук ее голоса подарил ощущение покоя. Глаза... он потерялся в них. Настолько глубоко провалился, что даже выбраться не пытался. Так и смотрел на нее, пока не уснул. 

Утром он проснулся один. Прекрасно отдохнувшим телом и душой, но не имеющим представления о том, что ему делать с этой женщиной. Прошли дни, а ответа на этот вопрос у Ямача по-прежнему не было.

«Сделай то, что должен», — вновь застучало в голове.

Прикрыв глаза, Ямач заглушил мотор машины.

Несколько дней назад

Макбуле уже почти задремала с книгой в руках, когда подскочила от грохота на втором этаже.

— Эфсун! — Макбуле пошла в комнату внучки. — Что ты делаешь, красавица моя?

— Я улетаю в Стамбул.

— В чем дело?

— Юджель... Юджель пропал. Вообще все пропали. Я ни до кого не могу дозвониться, — метнув в сторону ни в чем не повинный топ, Эф сделала глубокий вдох.

Макбуле с минуту переваривала полученную информацию:

— То есть, ты хочешь мне сказать, что ты, вопреки моим словам, потратила время и деньги на этих людей, а в результате твои... компаньоны тебя бросили? Нужно ли мне говорить, что тебя предупреждала?

— Я не потратила деньги и время зря, - возразила Эфсун. — Ко мне пришел Юджель. Человек, которого я знала с детства. Рассказал об убийстве моего отца. Как я могла ответить «нет»? Но дело ведь не только в этом. Есть еще план моего отца.

— Эфсун, внучка... Этот Чукур, это... Это гиблое место. Не понимаю. Зачем? Ты ведь могла...

— Бабушка хватит! Этот план — доверенное от отца. И я не собираюсь останавливаться. Я лечу в Стамбул, и точка.

Эфсун продолжила собираться вещи, а Макбуле задала вопрос, который волновал ее больше всего.

— Где ты провела эту ночь? Ты догнала того уголовника?

— Нет, он убежал, — глядя на прямую спину внучки, Макбуле ни на секунду не поверила.

— Он же был ранен!

— Его рана против моих каблуков, — спокойно улыбнулась Эфсун.

У Макбуле было еще много вопросов, но Эфсун захлопнула чемодан и достала телефон.

— Я сообщу тебе, как только устроюсь там. Береги себя.

Макбуле внимательно глянула на внучку:

— Нет... это ты себя береги, моя красавица.

Настоящее

Вид с балкона был прекрасным. Но перед глазами Эфсун по-прежнему стояли безжизненные глаза Юджеля. Человек, который был огорчен смертью ее отца, которого она знала с детства.

Азер, который вместо того, чтобы гулять на свадьбе, организовывает похороны.

Тимсах не отвечает, и что-то ей подсказывало, что уже и не ответит.

Ее бабушка на мушке Ямача Кочовалы.

И Акын, который не может или не хочет брать трубку, как финальный аккорд.

Значит, Кочовалы. 

Кочовалы, которые, по словам очевидцев, всегда закрывают счета. Которые считают, что могут мстить за своих, но совершенно забывают, что пострадавшие по их вине люди также имеют право быть отомщенными.

Эфсун закрыла глаза, наслаждаясь ночной прохладой.

"Что ж... остается лишь гадать, когда они снова наведаются ко мне".

- Ты знаешь, кто я.