Сломанные

Мы гуляли по парку. Осень уже успела наступить, окрасив своим приходом листья, но птицы, ввиду теплой погоды, пока не торопились покидать родные края. Они живо щебетали в небе.

– Сегодня достаточно тепло и солнечно, – вдруг сказала я, закрывая глаза ладонью от слепящего солнца.

– Да, – задумчиво произнес Женя.

Парк был одним и самых красивых мест в городе. И всё благодаря его интересной архитектурной планировке. Сверху он напоминал пятиконечную звезду, лучи которой мощёнными декоративным камнем дорожками тянулись в разные стороны. Вдоль них пролегали кусты, подстриженные в форме шара. Каждая дорожка кончалась высокой продолговатой аркой из сплетающихся между собой живых побегов ивы, образовавших на самой её вершине пышную шапку из листьев. По бокам арки средь редких листьев ивы можно было лицезреть тонкие, изогнутые косы переплетающихся стволов ивы.

В самом центре городского парка находился небольшой пруд, над которым пролегал красный деревянный арочный мост. Солнце попадало на яркие багряные, золотые листья клёнов и подсвечивало их, от чего листья, казалось, загорались. Это было ощущение пожара. Стоять в центре круга, охваченного красным и жёлтым пламенем. Всё это походило на витраж, в котором разноцветные маленькие стёклышки как драгоценные капли переливались всеми возможными оттенками своего цвета. Игра света. Гармония случайных отражений и всевозможных бликов. Калейдоскоп цветовой палитры. Восторг души и наслаждение для глаз.

Смещаясь, солнечный свет играл листвой деревьев, то пропадая, то вновь освещая собой пространство в жгучем пламени фламенко. Как будто ты в театре – зритель, а солнце – главный здесь актёр. И яркий свет софитов влечет всё дальше пытливый взгляд, цепляя изменчивостью света, его силовым потоком и направлением солнечных лучей, меняющих своё расположение в зависимости от времени.

Я смотрела на маленький пруд и наблюдала, как сквозь прозрачную воду проглядывает желтизна упавших на дно осенних листьев. Попадая на поверхность воды, дневной свет, отражаясь о её гладь, преломлялся и создавал золотые блики от лежащих внизу пожелтевших листьев.

– Ты какой–то задумчивый сегодня, – посмотрела я в зелёные глаза Жени, которые, в отличие от листьев, не теряли своё пигмент в зависимости от смены сезона.

– Олеже так понравилось зависать компанией, – начал он, – говорит, что соскучился по нашим совместным вылазкам и предложил спонтанно поехать в другой город – отдохнуть, развеяться.

– Но как же работа? – вскинула я брови.

– Я уже договорился, со сменщиком поменяемся, – проговорил он.

– Это как–то весьма неожиданно, – медленно выговорила я.

– Ты же знаешь, – он обхватил мои плечи руками, – если бы не Олежа и его спонтанные решения, я бы провёл все выходные со мной, – его глаза излучали искренность.

– Наверно, – нерешительным голосом произнесла я.

– Ты мне не веришь? – смутился Женя, слегка отстраняясь.

– Ради меня ты ещё ни разу не брал выходной, – выдавила я улыбку.

– Поверь, тебя я вижу гораздо чаще, чем их – в этом–то и дело, – уверенно произнес он.

– Хоть что–то, – тихо сказала я себе под нос.

– Говорят, если влюбиться в карие глаза, больше никогда не сможешь их разлюбить, – внезапно выдал Женя, смотря вдаль.

"Дежавю?"

– Сам придумал? – не смогла сдержать улыбку я.

Он повернулся, смотря мне прямо в глаза.

– К сожалению, я не поэт, – с толикой грусти в голове произнёс он. – Но благодаря другим людям, которые выкладывают подобное на просторах интернета, а также умению читать и запоминать информацию – ты услышала то, что я хотел давно тебе сказать, но не мог построить столь красивое предложение, – запутанно объяснял Женя, от чего я засмеялась.

– Твои глаза – моя путеводная звезда, которая будет указывать мне дорогу назад. Мой компас, которому я буду следовать, – говорил он, не останавливаясь. – Я не хочу ни на секунду забывать твои глаза, твой пленительный взгляд, взмах твоих ресниц, как порхание бабочки у цветка мака.

– Почему именно мака? – поинтересовалась я.

– Потому что красный – цвет любви и страсти, – немного покраснев, чувственно изрёк он. – Того, что я чувствую. Того, что сжигает моё сердце желанием и в то же время заставляет его биться.

Я смотрела на него с замиранием и внимала его словам не в силах оторваться.

– Ты, быть может, не поверишь мне, но даже сейчас, в данную секунду, понимая, что я не увижу тебя всего несколько дней... Я уже начинаю безумно скучать, – с грустью в голосе произнёс Женя. – Я уже хочу поскорее вернуться назад – к тебе... Чтобы вновь увидеть твои глаза цвета чая с коньяком, коснуться твоих волос цветом пожара, которые смогли растопить моё сердце и продолжают его жечь до сих пор, от чего перехватывает дыхание, – он сделал глубокий вдох.

Я обвила пальцами его огненную ладонь.

– Пока я тебя вижу, ты существуешь... Но стоит нам расстаться хоть на сутки, мне начинает казаться, будто я выдумал тебя, – признался он.

– О чём ты? – не понимала я.

– Ты слишком удивительна для этого мира, – говорил он, смотря в небо. – Кажется, что твой образ такой нереальный... И стоит мне закрыть глаза, как он развеется, словно пепел. Точно ты плод моего воображения. Поэтому пожалуйста, не отдаляйся от меня.

– Но я здесь. Прямо перед тобой, – я обхватила его лицо своими ладонями и мягко развернула к себе.

– Да... – тихо произнес он, отведя взгляд.

*

Над городом повисла утренняя дымка, на траве блестела холодная роса, все здания и асфальт отражали слабый солнечный свет, пробивающийся сквозь толщу облаков, из–за прошедшего дождя. Асфальт был блестящим и влажным. В утреннем воздухе царил запах свежести и прохлады, мокрой земли и листвы. День обещал быть сносным. Листва выглядела бодрой, словно на неё капнули живительной водой. С листьев тихо капали, стекая по природным изгибам зелёных органов растений, слабые струйки дождевой воды. Они падали с одного листа на другой, что пониже, словно по облакам, от чего листья прогибались под их тяжестью, а потом резко взмывали дугой вверх.

Я планировала за время отсутствия Жени разобраться с заданиями по учёбе, как Олеся написала мне, позвав гулять. Это было весьма неожиданно, учитывая, что за переделами института мы больно не общались. Но так как у меня всё равно был выходной, я решила сходить. Мы договорились о месте встречи, и я стала собираться.

Дома в этом районе, в большинстве своем, были малоэтажными. По их внешнему виду можно было смело сказать, что они пережили военную бомбежку – на некоторых из них местами слез слой штукатурки, от чего стали видны кирпичные блоки. Подъездные двери, как и сами подъезды были очень старыми – погнутые перила и полуразрушенные ступени небольших лестниц, отсутствие козырьков. Цвет двускатных крыш домов находился в цветовой палитре от красного до коричневого. Взгляд цепляли совсем крошечные открытые балконы, на многих стояли цветы в горшках, а кое–где вьюнки так разрослись, что оплели все металлические ограждения. За домами находились небольшие гаражи.

Этот район славился своими контрастами, совмещая в себе пережитки прошлого и след настоящего. Особо выделялись на этом фоне высокие, новые дома – девятиэтажный угловой кирпичный дом с одним подъездом, вокруг которого росли кусты жасмина и сирени, длинный многоподъездный полукруглый дом в виде подковы. Напротив него был небольшой двор с детской площадкой, на который играли дети. Вдоль двора так же полукругом росли высокие ёлки. На земле лежали длинные еловые шишки.

Ветер доносил до меня слабый = аромат мокрых еловых иголок. Земля была ещё влажная, хоть тучи и разбежались, открыв собой яркое солнце.

Придя на место встречи, я обнаружила вместо своей маленькой и хрупкой одногруппницы высокого парня темноволосого парня – Влада.

– Эм, привет, – поздоровалась я, немного недоумевая, что он здесь делает.

– Рад тебя видеть, – улыбнулся он, судя по виду, ничуть не удивившись моему приходу.

– Не ожидала тебя здесь встретить, – призналась я. – Ты не видел здесь Олесю? – поинтересовалась я.

Он помотал головой.

Я вынула телефон и начала набирать сообщение Олесе, собираясь спросить, где она, но Влад, быстро преодолевший расстояние между нами, опустил мои руки, не дав это сделать.

– Арина, послушай.. – начал сумбурно он. – Это я попросил Олесю соврать тебе, – быстро проговорил Влад, смотря мне прямо в глаза. – Извини, – виновато изрёк он, замолчав.

Я пребывала в небольшом оцепенении от происходящего.

– Дело в том, что ты мне очень нравишься, – собрался он с мыслями. – Я заметил тебя ещё на линейке, твои огненно–рыжие волосы... Потом на посвяте уже узнал как человека, и ты лишь больше притягивала меня к себе, – с мягким голосом, искренне подбирал он нужные слова. – Ты такая милая, красивая, – Влад замялся и через несколько секунд добавил:

– Очень интересный собеседник, – он не отрывал взгляд, – весёлая и задорная, – не его щеках появился румянец, а в складке над верхней губой лёгкая испарина.

Я смотрела в его синие глаза, такие же бездонные и глубокие в своём цветовом пигменте как океан. Мои брови начали танцевать на лбу, то поднимаясь и извиваясь как змеи, то опускаясь и прижимаясь к глазам.

– Извини, Влад, но у меня есть парень, – перебила его я.

Он замолчал, опустив глаза в блестящий от дождя асфальт.

– Вот как.. – его взгляд мигом изменился, из доброго и открытого он стал холодным и отстранённым, его глаза тут же потемнели, точно мы упали на самое дно океана к неизвестным и пугающим существам, обитающим там.

Повисло напряженное молчание, но он быстро его нарушил, сказав следующее:

– Арина, ты заслуживаешь большего, я могу тебе это дать, – настойчиво продолжал он.

– Влад, нет, – я отошла назад.

– Арина, – повелительным тоном произнёс он. – Сегодня есть этот парень, завтра его нет. Но я всегда буду рядом с тобой, – подходил он ко мне.

Я выставила руки перед собой, он обхватил мои запястья и попытался прижать меня к себе, я оттолкнула его, но он был слишком упёрт и серьёзен в своих намерениях. Он резко схватил меня за запястья, прижимая их к своей груди.

– Влад, пожалуйста, пусти! – повысила я голос.

– Я слышу в твоём голосе сомнение. Значит, ты не уверена, – настойчиво говорил он.

– Влад, это окончательный ответ! – выпалила я.

– В твоём сердце зародился червь сомнения... Так зачем же ты себе врешь?!

Я непонимающе смотрела на него.

– То есть ты против? – грозно спросил он.

– Влад, мы можем остаться друзьями, – предложила я, пытаясь всеми силами найти компромисс. Он молчал. – Влад, ты хороший человек, мне с тобой было интересно проводить время в университете, разговаривая обо всём, – продолжила я, – смеяться на репетициях и посвяте... – я замолчала.

– Арина, ты хоть понимаешь, что ты предлагаешь мне сейчас? Я испытываю к тебе чувства, а ты... –сконфуженно сказал он, сжимая кулаки. – Мало того, что разбиваешь мне сердце сейчас, так ещё и хочешь, чтобы я продолжал страдать, пряча чувства, при общении с тобой, – выпалил он. – Это пытка, – от повышенного тона вены на его шее стали заметнее.

– Прости, я не подумала.. – виновато произнесла я.

– Я не смогу общаться с тобой как раньше. Не смогу смотреть на тебя как на друга.

После этого разговора и встречи я чувствовала опустошение внутри. Вроде, мы и не были с ним близкими друзьями, но я считала Влада уравновешенным и адекватным человеком. Но произошедшее заставило меня усомниться в этом. Я всё ещё надеялась, что он высказал мне это сгоряча, на эмоциях и через несколько дней у него всё пройдет, и всё будет как прежде.

Но увы, я ошиблась, как прежде, уже никогда не будет...

*

Нам нужно было в командах разработать программу на одном из языков программирования. Преподаватель определил нас с Владом в одну группу. Я повернула голову в его сторону, но он даже не заметил этого, продолжая сверлить стену взглядом. После окончания пары, он подошёл к преподавателю и что–то сообщил ему, тот внёс некоторые коррективы в состав команд и вместо Влада со мной в группе теперь был другой одногруппник.

– Между вами что–то произошло? – спросила Марго на перерыве.

Я вопросительно посмотрела в её кристально–голубые глаза, такие светлые и такие невинные, как сами небеса. Но увы даже её светлые глаза не могли внести хоть толику ясности в происходящее.

– Я про Влада, – внесла она ясность.

– Немного поссорились, – тихо проговорила я.

– Мальчишки такие обидчивые пошли, – вздохнула она. – Чуть что–то поперёк им скажешь... Все! Начинают дуться на тебя хлеще пузыря. Влад демонстративно тебя не замечает – детский сад ей богу, – продолжала она.

– Да, – согласилась я с ней, предавшись своим мыслям.

Влад стал меня избегать... И это заметили все. Хотя он и не пытался скрыть изменившееся отношение ко мне.

– Ребят, у кого есть ручка? – обратился он.

– Я могу тебе дать, у меня две, – сказала я.

Он сделал вид, что не услышал моей фразы, от чего все переглянулись между собой.

– Видимо, мне придется писать своей кровью, – вздохнул он, смотря на преподавателя.

– Влад, возьми, – проговорила Марго, достав из сумки ручку.

Он подошёл к ней и сказал:

– Спасибо, Марго, ты меня очень выручила, – улыбнулся Влад. – Я в долгу не останусь, – подмигнув, сообщил он, даже не заметив меня. Я укоризненно продолжала прожигать его взглядом.

Я вспомнила про Егора. Ситуация повторяется. Но теперь я не одна. У меня есть близкий человек. Женя.

Не успев вернуться, Женя на следующий же день приступил к работе, предложив мне приехать к нему в паб.

Закат сегодня обжёг весь небосвод своим багрянцем. Он пылал, заливая всё небо точно кровью. Паб находился в другом конце города, дорога до него составляла около полутора часов. Собрав всё самое необходимо – наушники и телефон, я выдвинулась в путь. Солнце отдавало последние лучи, прячась за горизонт. Ветер заметно усилился, гоня прозрачно–белые, как разводы, облака по темно–синему небу.

Я заняла своё излюбленное место у окна и вновь наблюдала город в движении. Фонари подсвечивали лужи на дороге, показывая всем отражение города в них. Точно зеркальные заплатки. Дорога пролегала через длинную полосу леса. На этом участке освещение было не самым лучшим в связи с малым количеством осветительных приборов, от чего растущие по двум сторонам дороги деревья казались тёмными великанами. Их кроны шумели под порывами ветра, гонимые им в разные стороны, с ветвей опадали листья, кружащиеся воронкой в шквалистом ветру. На большой парковке у паба моё внимание привлекла полная луна. Она была как яркий белый тоннель в другое пространство.

Паб представлял собой одноэтажное ярко–красное здание, украшенное четырьмя колоннами – по две с каждой стороны от чёрной массивной двери. Французские окна были такими же чёрными, по их периметру горела жёлтая гирлянда.

Не успев войти в паб, я тут же уловила запах хмеля. Интерьер внутри заведения был выполнен в английском стиле: длинная барная стойка, столы и стулья из тёмного дуба, паркетные доски на полу цвета кофейных зёрен, багряного цвета стены. Сбоку от барной стойки висела неоновая вывеска с названием бара. Столы были круглые на тонкой ножке, к каждой была прикреплена табличка автомобильного номера. В углах помещения расположились угловые диваны из красной обивки и стоящими рядом одиночными торшерами. Под крышей над окнами пролегали вдоль стен небольшие кованные ограждения в виде невысоких внутренних балконов. В пабе царила атмосфера полумрака из–за приглушенного света свисающих с потолка ламп.

На полках за стойкой выстроились в ряд бутылки дорого алкоголя, ожидающие вечернего наплыва гостей. Большинство столиков уже были заняты посетителями, в основной массе, мужчинами, которые во всю опустошали большие пивные стаканы пенного содержимого.

За одним из таких столиков у окна мирно беседовали двое пожилых мужчин. Один из них водил рукой по длинной густой бороде, задумчиво накручивая её на палец. Его седые кустообразные брови хмуро изогнулись дугами, собрав вокруг Скопище глубоких морщин. Его собеседник обнажал чуть жёлтые зубы своей улыбкой, интенсивно жестикулируя. Периодически он задевал локтем высокий стакан, от чего тот начинал шататься, и пивная пена шапкой вздымала вверх.

Я села за высокий барный стул, увидев Женю. Он был одет в униформу: бордовую рубашку с закатанными до локтя рукавами и чёрный фартук с нагрудником с ремнём на поясе.

– Как же я соскучился, – улыбнулся он, и в его глазах вновь вспыхнули огоньки.

– Привет, – улыбнулась я. –Не забыл меня? – в шутку спросила я.

– Каждую секунду думал о тебе, – мягко проговорил он.

– Много людей сегодня? – спросила я, оглядываясь.

– На удивление, нет.

– Как съездили?

– Думал, поседею раньше времени, – признался он. –Олежа как обычно гнал так, будто за нами погоня. Я засмеялась. – Ходили в паб – он у них огромный, скажу я тебе – двухэтажный. В основном, как я понял, туда приходят, чтобы выпить крафтовое пиво и посмотреть матч на большом экране.

– Интересное времяпрепровождение, – протянула я.

– В городе очень живописно, много освещения в вечернее время – тебе бы там понравилось. Было ощущение, что он весь горит, переливаясь разными цветами. Мы даже поспорили, что из космоса он будет заметен не хуже самой яркой звезды, – улыбнулся уголком рта Женя.

– Электричество там явно не экономят, – расплылась я в улыбке.

– Лебедей в парке видели, они прямо–таки ручные, подплывали к нам, не боясь, – быстро говорил он.

– Видимо, ждали еды, – предположила я.

– Людей полным–полно... Мы из–за этого в пробках большую часть времени проводили, – рассмеялся Женя. – Олежа с ума сходил от этого, Антон начинал жаловаться, что его укачало. А Кирилл... Кирилл молча разглядывал город в окно.

– Антон в своём репертуаре, – вставила я.

– Решили перекусить бургерами в каком–то популярном заведении, судя по отзывам, так нам принесли мамонтов, Арина! Две огромные пшеничные булочки, куча соуса, который аж струился из него по пальцам. В нём была большая говяжья котлета, тянущийся сыр чеддер, салатные листья, маринованные огурцы, красный лук и... – сделал он паузу. – Ананас!

– Вот это сочетание, – выпалила я. – Аж есть захотелось.

– Я думал сперва, что мой желудок не оценит столь необычные продукты вместе... Но нет, это было безумно вкусно! Обжаренный на гриле сладкий ананас с сочной говяжьей котлетой, – он прикрыл глаза, предаваясь воспоминаниям. – Гастрономический оргазм.

– Теперь и я хочу это попробовать, – надула я щёки. – Ты так описал бургер, словно работаешь в рекламе, – издала я тихий смешок.

– Если бы ты его попробовала, то поняла бы меня, – подмигнул он. – А ты чем занималась эти дни? – поинтересовался он.

Я рассказала ему о Владе, ожидая, что он рассмеется над нелепостью ситуации, но

Женя не на шутку разозлился и повысил голос.

– Ты вообще не должна была с ним ходить гулять!

– Я же не знала, что там будет он, я собиралась пойти гулять с Олесей, – повторила я.

– Ты должна была сразу позвонить мне! – продолжал говорить повышенным тоном Женя.

– А что бы ты сделал, находясь в другом городе за километры отсюда? – недоумевала я.

– Это уже моё дело, – отрезал он.

– В любом случае, он не дал мне воспользоваться телефоном, – сказала я и прикусила язык.

–Он вообще границ не видит? – вспыхнул Женя, от чего его глаза мигом потемнели.

Я молча смотрела в глянцевую поверхность столешницы.

– Как выглядит этот Влад?

– Женя, не надо!

– Как. Выглядит. Влад? – вновь повторил он с расстановкой.

– Женя, он мой одногруппник! – сама того не замечая, я повысила голос.

– Мне плевать, пусть хоть царь! Какое он имел право распускать руки? – гневно спросил Женя.

Я молчала.

– Ты ему сказала, что у тебя есть парень, но он же на этом не успокоился! – продолжал злиться он.

– Женя, после того раза он меня не замечает и не разговаривает, – сказала я.

– Какого раза? – от его гнева в воздухе затрещало электричеством.

– После той прогулки. Первой и последней, – твёрдо сказала я, закатывая глаза.

Мы оба замолчали. К барной стойке подошёл пожилой мужчина, чтобы сделать заказ. Женя приступил к приготовлению напитка. Он взбивал необходимые компоненты в шейкере с такой мощью, что, мне показалось, он сейчас взлетит. Перелив из шейкера содержимое в стакан, он продолжил, заметно остыв:

– Арина, пойми, я не хочу делить тебя с кем–то ещё, – сказал Женя уже мягче. –И мне ужасно неприятно, когда кто–то в моё отсутствие пытается тебя увести, не понимаю при этом твоего отказа, – он затих. – Меня это задевает. Одно дело, если бы ты была со мной...

– Тогда бы я и не пошла ни с кем гулять, – перебила я его.

– Именно, – согласился он. –А другое дело, когда я далеко...

– Тогда будь близко, – проговорила я, смотря ему прямо в глаза.

– Ты ведь сама всё понимаешь... Обстоятельства... – вымученно произнёс он.

– Если бы не Олежа, то я провел бы с тобой эти дни, ты ведь знаешь, – он улыбнулся, кладя свою руку на мою. Его рука впервые была холодной, от чего меня передёрнуло, точно льдом провели по моему разгоряченному животу. – Арина, ты для меня целый мир, – мягко проговорил Женя, смотря на меня томным взглядом из–под опущенных ресниц. – Ты мне очень дорога, и я не хочу тебя потерять.