Сломанные

-Приехала даже раньше, — подумала я, широко зевнув — оно и неудивительно, складывается впечатление, что я почти и не спала.

Подошла к главному корпусу, увидев табличку с названием нужной мне группы, встала туда. Было много различных групп с совершенно, порой, странными и несуразными сокращениями: «ХуИ» — художественный институт, «ИХУЯ» — институт химических удобрений и ядов, «ГеИ» — геологический институт (о расшифровке которых я узнала после) — и такое же бессчетное количество людей — от студентов до преподавателей-активистов и ректора.

Большинство студентов были одеты в белые рубашки, видимо, школа закончилась, а привычки остались. Хотя, были некоторые, кто напрочь выделялся из общей массы — все в черном, поверх какие-то массивные металлические цепи и грубые ботфорты, весь этот образ дополняли колготки-сетка и короткие юбки с потёртостями и рваными краями. В довершении образа — убийственный смоки и фиолетовые губы.

В толпе я также заприметила пару девушек с африканскими косами, в которые были вплетены бирюзовые, цвета фуксии ленты. Не малое количество парней были с бритыми висками и собранными в пучок оставшимися волосами, кто-то и вовсе сделал хвост, конец которого доходил ему до поясницы. В общем, на первый взгляд, общество студентов представилось мне весьма колоритным и многогранным, не обремененным какими-то рамками единого стиля.

Линейка была достаточно шумной: открыли её речью ректора, затем были песни, исполненные студентами университета, среди таких песен я услышала женскую исполнение песни «Дальше действовать будем мы» группы «Кино» (мне показалось, что линейка превратилась в шоу талантов), были танцы: кто-то исполнял хип-хоп соло, кто-то танцевал в паре горячую сальсу. Под конец, студенты, одетые в костюмы кукол вышли в центр, стояли неподвижно какое-то время и под резкое начало музыки побежали — каждый по своей заранее обговоренной траектории — достав из мантий водяные пистолеты, они стали поливать из них всех студентов, которые попадались им. Был слышен смех и крики, все начали заслоняться от воды руками, сумками, планшетами, табличками и, наконец, друг другом. В конце линейки снова выступил ректор, сказав напутственные слова сегодняшним первокурсникам и пожелал удачи и «яркой студенческой жизни, которая бывает лишь однажды» (да, сказал прям слово в слово, выученная наизусть формулировка тех, кто уже отучился).

Затем кураторы повели нас по окрестностям вуза, показывая каждый корпус и рассказывая о том, какие институты в нем будут учиться следующие четыре года. Всего в вузе было 10 отдельных корпусов: самый высокий — главный корпус, в котором также проходили обучение лингвисты и филологи, чуть ниже — корпус технарей, самый низкий — геологи, корпус в форме буквы «г» — медики, продолговатый невысокий — юридический, полукруглый — дизайнеры и художники, и средний по высоте, 5-этажный — корпус программирования, также была столовая в двухэтажном здании, одноэтажный, маленький корпус — медпункт.

Кураторами, к слову, были: студент со второго курса — Вася и студентка с третьего — Камилла. Они были весёлыми, всю дорогу кидали шутки про преподавателей, с которыми мы столкнёмся за время учёбы, подкалывали друг друга, вспоминая различные оплошности оппонента, рассказали нам о куче разных мероприятий, которые ждут каждого первокурсника — неофициальное посвящение — «Рэмбо» (название у каждого института свое, потому как и посвяты у всех разные — на что хватит идей у актива студентов); официальный, суть которого состоит в том, что нужно группой придумать какой-то номер и исполнить его на сцене, после этого для желающих, обычно это многие — клуб. Нас заверили, что это очень здорово, эмоционально и «бомбически», и мы обязательно должны принять в этом участие. Также они посвятили нас в то, что для тех, кто вступит в студенческий совет откроются двери и других мероприятий: студенческая весна, следующий за ней гала-концерт, весенний бал, турслет — выход с палатками на природу.

-Помню я, как ты забыла слова на студ весне, просто вышла и стоишь как вкопанная, выпучив глаза, полные испуга. Скажи ещё, что не было такого, — съязвил Вася Камилле.

-Нечего было такой сложный и несуразный текст писать! — Камилла показала ему язык. — Я предлагала его упростить, но ты начал протестовать.

-Конечно начал! Мы программисты, как можно было рассказать о нас, не используя языки программирования? А как же классический, со школы известный, Паскаль? — взъерепенился он.

-Да? Думаешь остальным студентам есть дело до этого? Мы грузили их просто ненужной им информацией! А ты хотел ещё туда впихнуть его записи на доске.

-Хотел, и все равно считаю, что надо было! — решительно подытожил Вася. — Мы — программисты! Наши изречения должны быть непонятны другим, смирись с этим!

-Угомоните его, — она обернулась к нам с надеждой в глазах. — Знаешь, а я тут припомнила, как ты, будучи ещё на первом курсе, так приложился к пачкам с соком на турслете, что подумала тогда, это же как надо любить сок, чтобы пить его в таких количествах, раз ты оторваться никак не можешь. И помнишь, чем все это кончилось? — укоризненно посмотрела Камилла на него.

-Ой, что-то не припомню, — начал лебезить Вася, смотря по сторонам. — Слушай, ну это же турслет, само название говорит тебе — пить.

-Только тебе оно так говорит, — она скрестила руки на груди. — Ты опозорил нас на весь универ. На нас полгода висело клеймо — самого пьющего факультета, а все потому, что кто-то так назюзюкался, что палатку вместе с собой повалил.

-Она была плохо закреплена, — Вася начал тыкать пальцем в Камиллу.

-Может, потому что ты ее закрепил так плохо?

Закончив обход по территории, мы двинулись к нашему корпусу, чтобы познакомиться с деканом и зав кафедры нашего факультета.

*

В конце дня мне позвонил Женя.

— Ну, как тебе первый день? — поинтересовался он.

— Нас поливали водой, — начала я.

Он засмеялся.

-Это нормально, намокла?

— Я спряталась, так что нет

-Эх, вот в свое время, помню, как мы чинно стояли и наслаждались тем, как вода брызжет нам в лицо, и мы стоим, а по нашим лицам и телу медленно стекают капли. Вот это было высшее наслаждение и ощущение того, что тебя посвятили.

— Скорее ощущение, что унизили и опустили, — усмехнулась я.

-Ничего вы, нынешнее поколение, не понимаете в этом, — поучительно сказал он.

-Говоришь, словно дед, — рассмеялась я.

-Ну спасибо. А что, я, между прочим, старше, поэтому тебе следует уважать меня и прислушиваться ко мне, — подытожил он.

— Да, сэр. Как у тебя то день прошёл?

-Еду на работу, предвкушаю наплыв сегодня молодняка, — смеялся он.

-Ух, держись там, не сдавайся, — пыталась подбодрить его я.

-Умру смертью храбрых, — отважно заявил Женя.

-Нам столько рассказали про все студенческие мероприятия, что голова, кажется, скоро лопнет от такого количества информации.

— Ты обязана поучаствовать в посвятах, — быстро сказал он.

— Это ещё почему? — протянула я.

-Да потому, что сами репетиции незабываемы, они стоят того, поверь мне, — заверил он.

-А я уж думала отсидеться дома, — медленно проговорила я.

-Ну нет, студенческая жизнь на то и чудесна, что ты почти не бываешь дома, — закончив, он рассмеялся. — Так ладно, я приехал, пойду работать. Поки-поки.

-Пока.

*

В течение этой недели я относительно познакомилась со своей группой из 15 человек, большинство которой составляли парни. Я довольно быстро нашла общий язык с одной девочкой, её звали Маргарита, но все называли её Марго. У Марго были длинные миндалевидные кристально-голубые глаза и светлые волосы. Она была простой в общении и падкой на шутки, поэтому скучные пары проходили за бесконечными шутками на все возможные темы, от чего не редко мы получали замечания со стороны преподавателей.

Марго безумно любила собак, к слову, в квартире у неё уже был лабрадор, которому едва исполнилось четыре года. Его звали Бич.

Во время большого перерыва мы взяли с ней за привычку ходить в ближайшую кофейню за порцией «бодрости» для предстоящих впереди пар, а после шли в пиццерию, которая была через дорогу. Когда пары кончались, мы ходили с ней гулять вдоль окрестностей вуза.

Дни летели за днями, и тёплые сентябрьские вечера норовил вытеснить дождливый октябрь.

В один из таких тёплых дней я пошла гулять с Женей в лес. Мы шли по широкой тропинке в самую глубь, вокруг было слышно лишь пение птиц и стук дятла. Солнце пробивалось сквозь кроны золотисто-алой листвы, отбрасывая свои лучи на листья, отчего те, подобно золотому свечению, горели, точно указывая путь. В воздухе летал запах перегноя и влажной земли. Было чудесно. Под ногами шуршали сухие опавшие листья. Все готовилось к приходу зимы.

Я, высвободив руку из его, побежала вперёд.

-Попробуй, догони, — взяла его на слабо.

— Тебе нужно очень быстро бегать, чтобы я тебя не догнал, — с азартом крикнул он и кинулся следом.

Естественно, он нагнал меня и заключил в свои крепкие объятия. Мы стояли и смеялись, кружась в этом водовороте жизни и смерти. Вокруг мерно падали на землю листья, в небе улетали клином последние птицы. Все торопились, чтобы успеть. Лишь мы стояли на месте, наслаждаясь моментом.

Казалось, что нет ничего прекраснее на всем белом свете, чем близкий человек рядом и его мужественные горячие объятия.

Сидя на лавке у какого-то дома уже глубоким вечером, мы смотрели на горящий свет в окнах, до нас долетал звук убирающейся со стола посуды, звуки телевизора, лай собак.

-Я тут вспомнил, ведь ты мне ничего толком не говорила о своих друзьях — нужно это исправить, — он повернул ко мне голову и с интересом смотрел на меня.

-У меня есть подруга — Кристина, мы познакомились с ней несколько лет назад в игре, и с тех пор мы дружим.

-Это с ней тогда ты на даче была? — спросил он мягко.

-Да, — коротко ответила я. — Я тебя с ней обязательно познакомлю, она очень заводная, — с улыбкой добавила я.

-Одна подруга только? А со школы? — удивился он.

Он тронул струнку моей души, от чего сердце немного сдавил вновь нахлынувший прилив чувств. К горлу подступил комок, который сдавил голосовые связки, вследствие чего, голос выходил каким-то сдавленным и натяжным. Я сжала кулаки.

Женя задел за больное.

-В школе я дружил с двумя девочками, но... — я запнулась.

-Но? — уточняющие спросил он, подняв брови.

Я опустила глаза.

-Мы поссорились, когда один мальчик, с которым меня поставили танцевать, предложил мне погулять — не более. После той прогулки он перестал меня замечать, а они — разговаривать.

-Не понял. Как это? — изумился он. — То есть вы дружили, делились секретами, обсуждали мальчишек, устраивали девчачьи пижамные вечеринки и занимались прочими дамскими штуками, после чего они перестали тебя замечать?

-Ну, в общем то, так и было. Я подошла тогда к ним и спросила, в чем дело. Они сказали идти мне подальше, мол, я была так слепа к их чувствам в отношении того парня. Он нравился им обеим, а тут появилась я, которая пошла с ним гулять. Если честно, я до сих пор не пойму всей этой истории и истинной причины их поведения. Но ясно лишь одно, кто-то из них троих пустил слух, что, якобы, между мной и ним что-то было и что я дурно отзывалась о них, — сделав усилие над ломкой в голосе, закончила я.

-Чушь собачья! — вспыхнул он. — Да они волоса твоего не стоят, вот что я думаю! Как после подобной и очевидной клеветы они могли вообще называться твоими друзьями? — с каждым словом он все больше повышал голос.

Мне стало до боли в сердце обидно, что он сказал подобное про тех людей, с которыми у меня было столько общих тёплых воспоминаний, столько безудержного смеха и прочего. Но, в далёкой дали своей души я понимала, что все-таки он чертовски прав, и, вероятно, я была слишком слепа и плохо разбиралась в людях.

-До того момента они были очень хорошими подругами. Они ни раз выручали меня в трудную минуту, мы вместе готовили подарки друг другу...-начала вновь я.

-Арина, — начал он мягким голосом, от чего в теле возникло тепло, — человек познаётся в трудной минуте, и вот та как раз была. Они показали свою гниль. Над ними взыграли низменные чувства, такие как зависть и, возможно, ревность. У них ведь не было парней? — он посмотрел на меня. Я мотнула головой. — Вот, но, похоже, им безумно хотелось, чтобы они были. — задумчиво произнёс он. — Ох, и сочувствую я их будущим парням, если они будут, — улыбнулся он.

-Все это просто повлекло за собой то, что я была в глубокой апатии... — я начала говорить ему то, что не говорила даже Кристине, — я просто не хотела просыпаться и идти в школу, зная, что там будет этот холодный игнор. Я хотела забыться, исчезнуть... Мне так стыдно сейчас тебе об этом говорить... — мой голос сломался и их глаз брызнули горячие слезы.

-Ничего страшного, продолжай, я тебя слушаю, — он обнял меня за спину и прислонил к себе, от чего стало гораздо легче.

-Я не хотела жить тогда, думала, что больше не будет тех людей, которым я смогу доверить все свои тайны... Открыть им свою душу... Ведь меня предали. Я не хочу больше предательств в своей жизни. Не хочу. Я не переживу. Открыть душу, чтобы туда плюнули. После этого я стала с трудом доверять людям, я боюсь, что меня снова могут предать, не понять. Стала лишь осознавать тот факт, что никому нельзя доверять полностью, быть собой. — слова полились бесконечным потоком, словно все эти годы только и ждали этих минут, чтобы вырваться на волю.

-Мне ты можешь полностью доверять и быть собой, я приму тебя такой, какая ты есть, об этом можешь даже не сомневаться, — мягко сказал он.

-Ты не знаешь меня.

— О, поверь, я приблизительно уже понял, что ты за человек, — он улыбнулся.

-Может, это маска? Ты не подумал? Может, я кажусь такой, какой хочу быть? — резко произнесла я, устремив в его глаза свои, полные слез.

-Если бы ты была плохим человеком, я бы даже не стал с тобой гулять, а сразу бы отшил, — заверил он меня.

-...

— Я тебя никогда не предам, можешь не сомневаться в этом.

Мы молчали. На тёмном небе нелепо показалась неполная луна.

-Тебя надо познакомить с моими друзьями, вот с ними сразу забудешь о своих горе-подружках, они вечно чудят и нарываются на различного рода неприятности, но при этом мастерски из них выкручиваются. Уж в них я уверен на все 110 из 10%. Я знаю их ещё со школьной скамьи, как бы банально это не звучало. Они ни разу не подставляли меня и не выставляли в плохом свете. Какая-либо беда — один звонок — и они уже под дверью как верные псы, готовые тебе помочь, — он говорил это, устремив взгляд вдаль.

-Мужская дружба, я считаю, это нечто другое. Парни, в принципе, проще.

-Ну да, у девчонок полно заморочек разных. И понять их часто очень сложно. Бывает, с одной то еле разберешься, а если их ещё и несколько... Сразу начинаешь искать выход с того мероприятия, мол, нет, спасибо, я пошел. Они ведь, в большинстве своём, более эмоциональные, где не надо, более ревнивые, чрезмерно завистливые.

-Между прочим, один из представителей этого пола как раз перед тобой. На минуточку,— я надула щеки.

-Ты к таким не относишься, — он с улыбкой коснулся пальцем моего носа, от чего я в очередной раз его сморщила.

В его глазах заиграли огоньки. Я отстранилась от его футболки, на которой увидела мокрый след от моих слез.

-Все будет хорошо, ты можешь рассказывать мне все, что у тебя на душе, — перешел он на бархатистый шепот, который так радовал мой слух и вызывал волну мурашек.

— Если тебе вдруг станет грустно или плохо — звони в любую минуту, я обязательно отвечу, — с этими словами он вновь прильнул меня к себе и крепко обнял. Я слышала его участившееся биение сердца.

На небе поступили звезды, словно россыпь камней на столе ювелира под светом искусственной лампы — они горели, переливаясь, маня к себе с одной целью — спасти тебя от мук и предать забвению.