4.
Я учусь в средней школе О'Генри. И до этого пресытившегося за столько лет здания мои ноги с непосильным трудом несли меня, стараясь не согнуться вдвое, чтобы я не улеглась на холодный асфальт. Желудок старался переварить шоколадные бисквиты, а мозг новость о новоиспеченном сопровождающем.
Черт, как только я узнала о выигрыше, я представляла, как загуляю на пару дней, вырвавшись из-под теплого крыла матери, забуду о школе, и мы с Шел растворимся в сладком порыве юности. Но вот, картинка рушится, рвется на мелкие кусочки, в неё врывается мама, толкает вперед Аллана, объявляя, что он моя нянька на весь уикенд. Здесь нет ничего особенного, он мне даже не противен. Просто поймите это чувство, когда вы уже все распланировали именно так, как вам хочется, но все внезапно рушится. Одна деталь покидает целый пазл, и картинка уже никогда не станет прежней.
— Стоит хотя бы обрадоваться, что мы там будем вдвоём, — Шелли похлопала меня по плечу.
— У меня смешанные чувства. Просто не хочу, чтобы это был именно он. Я его только узнала. Он ухажер моей матери. Ну всё. Счастья ей, но отпустила бы меня одну! — я взмолилась, прижав холодные ладони друг к дружке.
Школа, в которой я учусь, не совсем обычная в какой-то степени. Это скопление творческих людей. Музыка, танцы, писательство, изобразительное искусство - учителя и президент школы усиленно развивают в нас творческое начало. И это помогает не заскучать за партой, ведь кто-нибудь обязательно начнет петь, стучать барабанными палочками по парте или же читать стих, если на то есть тематическая причина: пошел дождь или наоборот светит солнце, а может и любовная интрижка началась. И дело в том, что учителя поддержат, даже если это срывает урок. Это порождает улыбку.
Шелли не ходит на литературу, она прошла в кабинет искусства. Да, она безумная, — мама права. Обезумела идеей рисования. В ее комнате цветные линии красок, размазанных по полу, вызывают и восхищение, и отвращение. Настоящий хаос, но великолепный талант. В ее руках кисть буквально сама плывет по холсту, выдавая шедевры. Порой я застываю перед очередным рисунком, стараясь понять, ну как же возможно мазок за мазком породить что-то красивое. Она часто говорит, что результат не оправдывает её ожидания, что получается ужас и так далее. Так хочется её ударить в такие моменты, но я желаю ей крепчания таланта.
— Вот черт! — меня передернуло, как только я увидела Кайла Ворна, сексуально грызущего простой карандаш. Ну... Он уже его не грыз, когда заметил невысокую худощавую девушку, которая только упала на пол под звуки громыхающих вместе с ней учебников и листов. Он приподнял уголок рта и снова вернулся к карандашу, а я только и продолжила сидеть на грязной холодной плитке, начиная рассматривать, как его идеальные губки в форме еле заметного сердечка обсасывают карандашик. Честное слово, я завидую этому карандашу. Кайл трогает его, целует...
— Мисс Фэллон? — расплывшись в улыбке, я закусила нижнюю губу. — Мисс Фэллон! — грубоватый бас известного на всю школу преподавателя литературы стёр ярко-розовые сердечки вокруг Кайла Ворна. Карандаш вернули изо рта в пенал, а меня с небес на землю. — Я убежден, что творческие люди воистину необычные. Но прошу вас, давайте во время урока сидеть за партами, а не на полу, — в классе родился один большой смешок.
Пытаясь отдалить румянец всевозможными мыслями не о Кайле и моем очередном сконфуженном положении, я двинулась за третью парту третьего ряда, стараясь впихнуть все листы обратно в портфель.
— Пять баллов, Фэллон, — какой-то незнакомец хлопнул меня по плечу, отчего я знатно вздрогнула, но даже не обернулась.
Ворн сидел за первой партой второго ряда. Хвала небесам, что именно так, ведь я могу с легкостью наблюдать за ним, детально рассматривать его длинные пальцы, худые запястья, черные волосы и бледную шею, думать, о чем думает он. Если бы было наоборот, я бы так страстно не работала на уроке литературы.
Кайл Ворн, насколько мне известно, абсолютно необщительный, он никого не замечает, но язык на обсуждение книг воистину подвешен. Он чаще всего один за обеденным столом в столовой, где-нибудь в закоулках школы, в малолюдных коридорах он играет на своей гитаре или просто сидит на подоконнике и смотрит в окно. И да, очевидно же, откуда я все это знаю. Однако... Я не знаю, кто такой Кайл Ворн. Какая ирония! Я знаю, когда он произнесет вдох, когда выдохнет, когда уйдет играть на гитаре, какой аккорд возьмет, но я не знаю, умеет ли он готовить, любит ли гулять, где он живет и о чем думает по ночам. Я никогда не общалась с ним, хоть мы и довольно оживленно обсуждаем книги.
— Ну что, мои птенчики? С вас обсуждение качеств героев, созданных дорогой и уважаемой Джейн Остин. О какая потрясающая писательница. Вы знаете? Я бы познакомился с ней... — начинается. Тушите свет. — Глазком бы взглянуть на ее жизнь, почему так мало, Джейн? Почему? Что вдохновляло тебя, моя дорогая?
— Мистер Сол! — словно прочувствовав внутренние позывы друг друга, хором выдал класс.
— Да... Да... Замолкаю. Итак, птенчики! Мой первый вопрос таков: « Спасет ли человека качества мистера Дарси? » — секунды шли, и руки мгновенно поползли вверх. В этом кабинете я могу высказаться. Все, что накипает внутри, когда я читаю книги, могу излить здесь, залить в другие уши, задуматься над мыслями других. И это волшебно. — Мистер Рашл, вперед, мой дорогой, — преподаватель с улыбкой присел на мягкий черный стул, на котором любит крутиться и слушать своих учеников. Только присаживаясь на него, он знает, что встанет не скоро, ведь вносить свою лепту или проверять наши парты на наличие телефонов бессмысленно.
— Кхм, — со стула встал коротко стриженный, невысокий парень. Это Митчелл. Я не у всех запоминала имена, мне и не надо, ведь особо выделяющихся на литературных обсуждениях забыть невозможно. Он в их числе. Одевался Митчелл всегда просто: серая рубашонка, поверх которой надевался грязно-коричневый свитер, светлые классические штаны да ботинки цвета порошка корицы. — Я считаю, что люди с характером мистера Дарси должны покинуть наше общество. Сплошная нервотрепка, понимаете? — он осмотрел класс. Кто-то кивнул, кто-то усмехнулся. — Он так эгоистичен, аж руки чешутся, чтобы подобным врезать!
— Да, — этот голос заставил меня пискнуть и затрудненно сглотнуть. — Горд, высокомерен, замкнут, преисполнен сознания собственной исключительности, принадлежности к избранному кругу, — Кайл выдал смешок, повернувшись к Митчеллу. Черная рубашка сжалась в волнах в зоне спины. — Такие люди вырываются вперед, как ни крути. Почему, думаешь, он покорил дам? Даже тогда у Остин проскакивала мысль, что девушкам нравятся козлы.
— Не всем! — вскрикнула я, моментально пожалев, что мне сложно держать язык за зубами.
— Речь о подавляющем большинстве, Фэллон, — светло-голубой взор обратился ко мне, и я растворилась в улыбке, подперев голову руками.
Я говорила, что не жалею словарного запаса, когда обсуждаю произведения? Забудьте, это не всегда так работает...
— Э-э... Люблю Элизабет! Вы тоже? — я осмотрела косившихся на меня учеников. — При попытке ее устрашить она становится еще более дерзкой! Невероятная девушка, — расплывшись в глупой улыбке, я учащённо кивала. Сверчок пропел в классе, и мистер Сол задал следующий вопрос, который я и не желала слушать. Да, что-то очередное о героях, об их целях и мыслях. Да, на уроках литературы мы строим логическую цепочку из нашего отношения к героям произведения. Прочтите сейчас мои мысли! Мне нравится Элизабет! Она отличается от местных барышень остротой ума, независимостью суждений и оценок! А Дарси просто покоряет манерами, воспитанием и сдержанным высокомерием. Только сказать бы эти слова вслух без дрожи в голосе и пальцах рук...
— Какой позор! Ну почему? Почему так? Почему я не могу отвечать так, как представляю это себе в голове? — я готова была разрыдаться в подушку. В следующую секунду кровать затряслась, — Шелли запрыгнула рядом и начала гладить меня по спине.
— Ты вновь не смогла выдать красноречивую фразочку, которая сразила бы Кайла наповал?
— Да! — я начала хныкать. — Хорош обо мне. Ты как? — я села на кровать и закрыла ноутбук, экран которого показывал титры фильма, который мы только досмотрели: "Статус: Обновлён ". На часах девять, в доме были только мы.
— У меня такая бредятина в голове, Кэт. Я хочу вдохновения.
— Получишь! Надо просто подождать! — моментально уверила я.
— Это не то. У меня, похоже, крыша едет, но мне нужно совершить определенное действие, чтобы я набралась вдохновения, — легкий румянец начал прослеживаться сквозь тонкий слой тонального крема. Она схватила золотые кудри и укуталась в них.
— Так, Шелли. Не пугай меня! Что ты хочешь сделать?
— Это только для вдохновения! — она рухнула на подушки, и я скорее приблизилась, стараясь хоть немного уловить ту нить идей, что так смущают её.
— Шелли!
— Я хочу... лишиться девств... девствст... Девственности! — мы мгновенно завизжали, как-будто увидели кумира с обложек все тех же плакатов на моих стенах вживую. Я скорее замахнулась и по-дружески хлопнула её по щеке, чтобы образумить. — Уже можно! Нам шестнадцать! Наши сверстницы уже дюжиной партнёров могут похвастаться!
— Это не значит, что тебе нужно следовать их примеру, — злобно прошипела я. — Это же твое достоинство!
— Кэ-э-эт, — подруга закатила глаза, и у меня мгновенно загорелось желание покинуть эту комнату. Я двинулась на первый этаж и присела на диван, скрестив руки на груди. Шелли застыла на лестнице, искрясь стыдом и сожалением, но я не желала смотреть даже ей в глаза.
Пятиминутное напряжение рассеялось, как только входная дверь распахнулась и на пороге прохожей оказался Аллан в рабочем классическом костюме чёрного цвета. Он медленно окинул зону взглядом, заглянул в глаза обеим, вымолвив:
— Доброго вечера, девочки.
В этот миг мне пришлось взглянуть на Шел, и не зря, — я прочитала искреннее удивление в ее глазах. Не понимаю, в чем дело, но она не отрывала глаз от Блэйка.
— Ты вновь на ночь? — закатив глаза, спросила я. — О, и это Шелли, моя лучшая подруга, — я пихнула девушку в плечо, и она наконец проморгалась и протянула руку.
— Здравствуйте, очень рада, что вы отвезете нас в Лос-Анджелес. Спасибо огромное.
— Вас? — мужчина нахмурился, и мы моментально озадаченно переглянулись в ответ. — При всем уважении, Шел, но я думал, ты доберешься сама, ведь у меня кабриолет, где только два места.
— Каб... Кабриолет? — выпалила я. Он согласно кивнул, и мы вновь переглянулись с Шел. Завтра, я уверена, мы обдумаем, как поступит Шелли, может и с моим положением вещей что-нибудь да изменится, ну а пока лучшая подруга покидает мой дом, и я как всегда желаю ей добраться домой удачно. — И забудь затею с "вдохновением"!!! — скуксившись, шепотом точно кричу я и закрываю дверь.
— Кэтрин? — в арке прохожей появляется Аллан уже без пиджака, в одной белой рубашке с расстегнутыми тремя пуговицами до ключиц.
— Да? — я осторожно обернулась.
— Есть дело, — мужчина демонстративно хрустнул шеей. — За мной.