3.
Глубоко зарывшись в десятке небольших бежевых декоративных подушек, разбросанных в углу моей комнаты, я расслаблялась за чтением великого романа Джейн Остин "Гордость и предубеждение".
— Не затягивает, не затягивает...
Глубоко вздохнув, я осмотрела всю комнату, которая была отделана воистину по-женски. Мне всегда нравился это стиль принцесски: большая кровать с обилием подушек, массивный бежевый шкаф, розоватая тюль, пропускающая утренние лучи солнца, обои с повторяющимся рисунком неизвестного мне здания в стиле классицизма. И вот на таких обоях покоятся плакаты с рок-звездами. О, а как же мама "гордилась" Мэрлином Менсоном, который так и смотрит на меня и гостей этой комнаты, заглядывая прямиком в душу своими необычными очами. Парочка плакатиков с "Linkin Park" и "Nirvana" также прямо доказывают, что под розовым бальным платьишком хозяйки скрываются черные колготки в сетку и такого же цвета кеды, а не белые гольфы с чистыми розовыми туфельками.
— Неужели мы опять разговоримся с ним о произведении? В прошлый раз нас просто не могли заткнуть, — с улыбкой произнесла я вслух, но сознание старалось верить, что я объявила это про себя. — Кайл... Ворн, — и уголки моего рта поплыли вверх. Жара прилила к щекам и телу, предательски защекотало в животе и собственном воображении. — Успокойся, — вторила я, но это от силы помогало, я только и начала задыхаться. Закусив губу, зарылась в подушки от смущения в надежде спрятать тот алый помидор вместо лица. Как же хорошо, что никто не видит, что я творю с Кайлом в своих фантазиях. Эти фантазии только мои...
Симптомы влюбленной школьницы как рукой сняло, когда послышался стук в дверь этой комнаты. Опешив, я молниеносно встала, потрясла головой, чтобы хоть как-то выбросить мысли об этом красавчике, и открыла дверь, за которой стоял новоиспеченный дружок мамы.
— Кэтти.
— Чего? — в чуть приоткрытую дверь задала я.
— Могу я войти? — Аллан смущенно улыбнулся.
— Конечно нет.
— Слушай, сегодня я остаюсь у вас, ясно? Перестань показывать свой характер. Хейзел сказала, что у тебя я могу взять постельное белье для кровати в гостевой комнате.
— Ос-стаётесь?
— Да, и, конечно же, не буду спать в комнате твоей мамы.
— Разумное решение. Я бы с вами поговорила, если бы вы решили спать в комнате моей мамы.
— Болтливый ротик, — он усмехнулся, пронзив меня незнакомо властным взглядом. — Даже слишком.
Робко отступив от двери на два шага, словно по велению того же короля и его взгляда, я двинулась к бежевому комоду с постельным бельем. На ней покоились мои фотографии с друзьями и мамой, а также еще пара книжек. Рассмотрев "Цветы для Элджернона", я вспомнила, что мне её надо дочитать.
— А пододеяльник в моем шкафу, — вручив мужчине голубоватые простынь и наволочки, объявила я и двинулась к своему огромному шкафу. Взяв табурет, я рукой миновала всю свою одежду практически холодных оттенков и остановилась на самой верхней полке, откуда с трудом стянула светло-голубой пододеяльник. — А вот и он, — улыбнулась я, зная, что наконец тот скоро покинет мою комнату.
Но вместе с оказавшимся в моих руках пододеяльником мои щеки моментально окрасились, знаете, в такой бордовый оттенок... Ведь пододеяльник за собой потянул и комплект нижнего белья, подаренный Шелли на моё шестнадцатилетие. Все бы ничего, но комплект состоял из кружевного бра и стрингов. Ахнув, я вспомнила, что закинула туда этот комплект, чтобы никогда не вспоминать и не носить. Сунув необходимое Аллану, я молниеносно подобрала нижнее белье и кинула их обратно.
— Из... Извин-ните, — я дотронулась до своих щек, чувствовала, как они ошпаривали мои ладони.
— За что? — незнакомец подарил мне улыбку, на которую я смотрела долю секунды, потому что больше не могла оторваться от ковролина, который каким-то образом помогал мне успокоиться.
Ладно, мне просто было стыдно взглянуть на гостя.
— Не говорите маме. Прошу. Я никогда не собиралась это надевать и кинула куда подальше. Я... Я...
— Я ничего ей не скажу, Кэтрин Фэллон, — шепотом пронзил Аллан.
— Что? — я все же осмелилась взглянуть мужчине в глаза.
— Это останется нашим маленьким секретиком. Спокойной ночи, — очередная ухмылка, и он наконец покидает мою комнату.
Как только дверь закрывается, я с треском закрываю дверцы шкафа и задвигаю ящики комода.
— Это провал! Молодец, Кэт! — я прерывисто дышала, стараясь как можно сильнее отмахиваться руками. Взяв первую попавшуюся школьную тетрадь, я махала в лицо ею. Не устояв на ногах, рухнула на пол и даже немного побила его поверхность кулаками. — "Спокойной ночи"? Он хоть понимал, что говорил, когда произошло такое?! Буду надеяться, что Аллан действительно ничего не расскажет.
- Я бы отвез тебя в Лос-Анджелес, Кэтрин Фэллон. Мы бы отлично провели время.
- Нет-нет, просто Кэти. Ты же знаешь, что мне не нравится, когда ты на литературе ко мне так обращаешься.
- Прости, - тонкие пальцы проскальзывают через мои, а пухлые алые губы оставляют лёгкий поцелуй на моей шее, который магическим образом пустил мурашки по всему телу. - Просто ты мне очень сильно нравишься, и я ничего не могу с собой поделать.
- Расслабься и просто называй меня Кэти.
Кайл с улыбкой рассматривает ночное небо, усыпанное крупицами белых звезд. Мы лежим на прохладном песке, но мне безумно жарко. Я чувствую, как плавлюсь в объятиях Кайла Ворна. Сплетенные руки плывут вверх и оказываются прямо над нашими лицами. Кайл приподнимает указательный палец и пишет в воздухе: "K&K", и я смущенно улыбаюсь, шепотом проронив:
- Навеки вечные.
- Навеки вечные, - хриплым басом повторяет воплощение ангела и тянется ко мне за поцелуем.
— Доброе утро!!! Я бесцеремонно врываюсь в твою комнату. Вставай, дочка!
Чувствуя, как сон отступил и к конечностям прилила сила, я начинаю злиться и даже сжимаю тонкими пальцами одну из подушек:
— Мама!!! Ты испортила такой прекрасный сон!!! — я буквально рыдала, чувствовала, что сейчас спалю весь дом, если меня не вернут в тот сон и я не закончу начатое. Точнее, Кайл не закончит...
— Я тебя разбудила позднее нужного! —да она впервые будит меня в школу! — Мы уже позавтракали и ждем только тебя. Еще у нас для тебя потрясающая новость! Вставай, родная! — мать беспощадно скидывает одеяло, оголяя меня только в нижнем белье и отдавая в объятия утренней прохлады, ворвавшуюся через окно. Печально вздохнув, я двинулась в ванную. Прощай, Кайл. Прощай, наши милые беседы. Прощай, поцелуй. До которого и не дошло!
Прохладная вода окончательно смыла остатки сна и негодования. Умывшись, я накрасилась и выпрямила каштановые волосы, которые любят виться по утру. Ну а выбор в одежде пал на светло-бежевый топ и джинсовые шорты.
Литература в этот восхитительный понедельник будет первой, и весь класс намерен обсуждать "Гордость и предубеждение". Ну держись, Кайл Ворн.
— Доброе утро, соня, — улыбнулся Аллан и отпил что-то из белой кружки мамы. Ничего не ответив, я старалась просто откинуть мысли о вчерашнем вечере и произошедшем казусе.
— Милая, у нас для тебя потрясающая новость, — я села за барный стул и, продолжая сидеть, обернулась. Мама стояла за обеденным столом, изредка поглядывая на Блэйка. Я ничего не ответила, намекая взглядом, чтобы та продолжила. — Ты едешь в Лос-Анджелес на концерт!
Казалось, всё вокруг замедлилось. Частицы пыли, освещенные утренним солнцем, медленно левитировали в воздухе, уголки материнских губ медленно плыли вверх, приборы Аллана миллиметр за миллиметром рассекал яичницу с брокколи.
Едешь...
Едешь...
В следующую секунду мое сердце забилось чаще, в висках чертовски пульсировало, и постепенно подступала одышка.
— Чт-т...
— Едешь, милая! — мама начала пританцовывать.
— Мама! — наконец взвизгнула я и начала нормально дышать. Ну точнее... На то, чтобы вздохнуть, времени не было. Спрыгнув со стула, я услышала, как он упал, громыхая, на пол, но было плевать. Я сжала крепко мать в объятиях. — Спасибо, мамуль. Спасибо! Спасибо! Не переживай. Мы с легкостью доберемся!
— Кто сказал, что вы сами поедете? — тон матери стали серьёзнее. От лёгкого страха я отпрянула, но на маме все так же светилась радостная улыбка. Свет этой улыбки меня даже пугал.
— Я отвезу тебя в Лос-Анджелес, — послышался мужской бас за моей спиной.
И я судорожно сглотнула...