Слёзы Феникса

Япония —Токио. 2021 год.

Гинза — торговый квартал, всегда забитый людьми до отвала. Сияющие яркой рекламой небоскребы, нескончаемый несущийся поток современных автомобилей, жаркий, слегка влажный воздух, бесконечность народа, заставляющая глаза разбегаться в разные стороны. Тем не менее адаптированные к такому столпотворению жители Японии прекрасно вливаются в водопад прохожих, не сталкиваются и даже умудряются соблюдать дистанцию, уважая чужое личное пространство. Девушка извивается среди прохожих, вытягивает шею, дабы взглянуть на возможный конец толпы и найти более свободное пространство. Вскоре народ рассасывается, а на город нападают сумерки. В позднее время эта улица выглядит ещё более удивительной: различные вывески слепят своим неоном, такое количество света вокруг может даже скрыть присутствие ночи, магазины горят зазывающе, кофейни и рестораны манят своим вкусным запахом, прохожих стало меньше, но не намного, разве что вокруг теперь свободнее и воздуха заметно прибавилось.

«Это единственная страна, в которой я ещё не была. Он должен быть здесь» — подбадривает себя девушка, всматриваясь в лица, окружающих её людей. Её проницательный и внимательный взор старается зацепить каждого, прошедшего мимо, сканирует и ищет. Она на ногах весь день, неудивительно, что к полночи они стали такими ватными; глаза уже болят и щипят, хочется разныться и всё бросить, но это не простительно.

«Я не нарушу своего обещания, я найду его»

Усталость останавливает её посередине улицы, принуждая подбирать свободную лавочку для восстановления сил.

«Чёрт, если он какой-нибудь отшельник, живущий в горах в одиночестве, — я убьюсь об стену» — подавленно выдыхает она, усаживаясь на лавку и разминая длинные ноги. Девушка мычит от приятной боли тянущихся мышц, прикрывает глаза, позволяя им короткую передышку. До ушей доносится звучный высокий голос уличного музыканта, который кажется ей знакомым. В последнее время трудно поддерживать веру в то, что он наконец найдётся. Возможно, она поставила себе невыполнимую цель: разве можно найти одного среди практически восьми миллиардов. Она повстречала столько людей, стольким заглянула в лицо, что образ нужного человека исказился, но в её словаре нет слова «невозможно», она найдёт его, несмотря ни на что.

С закрытыми глазами девушка всё ещё слушает таинственного незнакомца, боится взглянуть на него и в очередной раз потерпеть неудачу. Голос кажется знакомым, но она не помнит какой голос у него, поэтому на удачу и не рассчитывает. Передохнув, она распахивает густые ресницы и поворачивает голову в сторону великолепного исполнителя. Сердце пропускает удар, когда приходится вглядываться и искать певца через окруживших его слушателей, а после успокаивается, погружаясь в разочарованность. Это не он.

Девушка встаёт, присоединяясь к поклонникам этого талантливого парня; за широкими плечами впереди стоящих трудно рассмотреть юношу, но это и необязательно, главное — слышать и слушать. Случайный прохожий, присоединившийся к толпе, случайно подталкивает девушку вперёд, из-за чего ей приходится облокотиться на парня, стоящего перед ней.

Она тут же растерянно оборачивается к толкнувшему её мужчине, тот спешно кланяется, извиняясь, и вежливо улыбкой говорит, что все в порядке, она отворачивается обратно, встречаясь глазами с парнем, на которого нечаянно налетела.

Тот смотрит слегка нахмурившись, явно недоволен, что его отвлекли от чудесного пения, но после пересечения взглядами, его брови заметно расслабляются и поднимаются наверх, имитируя лёгкое удивление и неверие глазам. Девушка же нагло разглядывает чужое лицо, абсолютно не стесняясь, жмурится слегка и невзначай щипает себя за ногу, на случай, если на самом деле уснула на лавочке и все происходящее — не больше, чем сон. После на её лицо крадется счастливая улыбка, а зрачки сияют нескрываемым восторгом.

—Мы с вами, случайно, не встречались в 1747 году?

~***~

1747 год. Королевство Аквил.

Через небольшую форточку, находящуюся почти под потолком, на улицу выходит горячий воздух, пропитанный запахом приготовленной еды. Рэй недоверчиво смотрит в железный котелок, только что снятый с огня и наполненный кипящим густым супом, черпает ложкой содержимое и решается попробовать.

—Недосолил, — недовольно шикание разносится на всю каморку. Дернув головой, горе-повар хватается за старую солонку, которой ещё пользовалась его умершая год назад нянечка. На его лице читалась строгая сосредоточенность, между бровей образовывалась складка, а губы были плотно поджаты. Этот человек не дает себе право на ошибку, ему все нужно делать безупречно.

В дверь его потайной комнаты настойчиво постучали, после короткого «Входите» на пороге появилась невысокая женщина приятной наружности, её тёмные волосы были собраны в аккуратную прическу, напоминающую плетеную корзинку, на затылке, густые чёрные брови выделялись на белом лице и подчеркивали слегка впалые карие глаза с короткими, но густыми ресницами; ей было двадцать три года, но какая-то детская румяность всё ещё играла на её пухловатых щеках; сама по себе она была в меру упитанная, темно-зелёное платье её было длинным и касалось черных туфелек, талию строго формировал чёрный корсет, дополнительно подчеркивающий её крепкую грудь; тонкие бледноватые губы в момент зашевелились:

—Ваше величество, вы соизволите спуститься к нам на ужин? Мы с Яном вас заждались, — было сказано с умело скрытым за вежливостью недовольством.

—Я почти закончил, Мара, начинайте без меня, — сказал Рэй, обернувшись к жене на мгновение, но от его взгляда не скрылся глубокий поклон женщины; та развернулась и собиралась удалиться. —Остановись, — приказал он и впился ладонями в деревянный стол, слегка нагнувшись над ним. —В чём дело? — крайне нетерпеливо спросил он.

—Не понимаю о чём вы.

—Ты зовёшь меня «ваше величество» только в случае затаившейся злобы или обиды, я живу с тобой уже шесть лет и знаю как облупленную, не пытайся делать вид, что не понимаешь о чём я, — он поворачивается в сторону королевы и опирается поясницей о стол, складывая руки на груди, а лицо серьёзное и испытывающее, то самое от которого у врагов стынет в жилах кровь и Мара отнюдь не исключение. Все уловки своей жены он вычислил еще в первый месяц брака, она ясна и очевидна, как озеро с чистой водой, следует только немного всмотреться и можно увидеть, какие черти обитают на этом дне. Её этот трюк с переходом на «вы» выучен им наизусть: стоит сделать что-то не так, как хочет её величество и ты сразу становишься глубоко уважаемым мистером Гастингсом. Этот притворный тон и насквозь видимое негодование раздражает его пуще постоянной ошибки в порции соли для супа.

Женщина вспыхивает от того, что её раскрыли, и с жаром начинает высказывать накопившееся. Её своевольный нрав было всегда трудно удержать за зубами и даже воспитание матери, всегда говорившей, что женщина должна подчиняться и потакать своему мужу, несмотря на то прав он или нет, терпеть всё, что предоставляет судьба, и вдобавок ко всему оставаться при этом веселой, жизнерадостной и интересной, не мог остановить её в такие вспышки недовольства, как сейчас.

—Как только умерла Фиделиа, ты стал готовить себе сам, хотя я привела в дом прекрасную кухарку, она готовит просто изумительно, даже лучше твоей няни, её готовка бесподобна, а ты ни разу не пробовал!

—Я не просил её приводить.

—Как глупо, мистер Гастингс, вы готовите себе сам, потому что так боитесь, что... — Мара на миг замолчала, прикусив язык и не дав себе право заговорить о запретной в этом доме теме. От этого её лицо стало похоже на грозовую тучу, глаза швырялись молниями, пытаясь избавиться от разряда на языке, так и вырывающегося наружу. Не в состоянии видеть свою беспомощность перед мужчиной, она гордо вздернула подбородок и отвернулась, глубоко дыша от волнения и негодования, разгоравшихся где-то в груди. Как ей это надоело; все семьи едят вместе, за одним столом, ведут беседы, обсуждают новости королевства, даже крестьяне, эти грязные чернорабочие, и те соблюдают эту традицию, а её оставляют наедине с маленьким сыном, с которым ей даже не о чем поговорить. Ей так скучно и одиноко в этом огромном холодном замке! — Вам не стоит тратить время на работу, принадлежащую слугам!

—Я не доверяю никому, кроме Фиделии.

—Мне ты тоже не доверяешь? — оскорбленно ахает Мара и с мрачным изумлением поворачивается к Рэю. —За шесть-то лет... — неверяще шепчет она.

—Я присоединюсь к вам через десять минут, — отрезал тот и принялся накладывать себе суп.

~***~

Территория Эльфов — Эйрен.

Горячее солнце стоит высоко в небе, слепит своими лучами юные глазки, пытающиеся прицелиться. Глубокий вдох, дыхание задержано, взгляд сосредоточен на мишени, стоящей на расстоянии десяти метров, ладонь, крепко держащая изогнутый деревянный лук потеет от жары и лёгкого волнения, три пальца держат натянутую тетиву, длинная стрела зажата между ними и на полной готовности лежит на левой ладони. Проходит пара секунд, наполненных напряжением, и стрела со свистом разрезает воздух, впиваясь в красный центр мишени. Девушка расслабленно выдыхает, медленно опуская лук, довольная улыбка рисуется на молодом личике. Она стирает ладонью пот со лба и резко оборачивается на негромкие аплодисменты стоящего в тени парня.

—Как всегда в яблочко, Чара, — с нескрываемой гордостью говорит синеволосый юноша, подбрасывая в руках символичный алый плод. Он стоял, облокотившись о деревянный забор спиной и правой ногой, левая рука находилась в кармане светлых штанов. На нём была красная рубаха, доходящая почти до колен, длинный поясок идентичного цвета болтался чуть ли не до пят; паренёк жмурился от навязчивых солнечных лучей и лукаво улыбался.

—Эсбен, ты меня напугал, — серьёзно отвечает Чара и тянется за спину к колчану за новой стрелой. Часто за тем, как она стреляет по мишеням, наблюдает эта любопытная пара зеленых глаз, прячущихся в тени, а потом появляется вот так неожиданно.

Эсбен подбегает к ней и аккуратно останавливает за руку, бросает неоднозначный взгляд и бежит к мишени. Он упирается в круглую дощечку с расчерченными на ней окружностями так же вальяжно, как и недавно стоял у забора, его длинные острые уши шевелятся от предвкушения и адреналина, когда яблоко оказывается на макушке.

—Стреляй, — кричит издалека Эсбен, купаясь в чувстве риска и щипающей кожу опасности.

Подул лёгкий ветер, подчиняющий длинные волнистые волосы белоснежного цвета воздушно лететь по его траектории. Яркое солнце скрылось за облаком, позволяя глазам отдохнуть от постоянного напряжения. Голубые, как самое чистое небо, глубокие омуты, не похожие цветом на присущим эльфам сочно-зеленым, остро сверлили яблоко, которое так и дразнило девушку, находясь на макушке Эсбена. Иной цвет радужки не единственная отличительная черта Чары от остальных эльфов: её уши были не длинные и заостренные, а необычно короткие, похожие на треугольнички. Из-за этих особенностей родители не пускали её в центр поселения, на рынок и тем более в учебный клуб, куда ходили её соседские друзья, они боялись, что по глазам её примут за человека и немедленно убьют.

Чара хладнокровно достаёт стрелу и цепляет её к тетиве, но позади слышится торопливый шаг двух пар ног.

—Вы чего устроили?! — запаниковал розоволосый парень, подбегая к Чаре. Следом за ним к эльфийке, не заинтересовано зевая, подходит ещё один юноша.

—Одним дураком будет меньше, — равнодушно говорит тот, почесывая затылок и путая прямые волосы, блестящие на солнечном свету сиреневым отливом.

—Эмин!

—Да что?

—Сомневаетесь в том, что попаду в яблоко? — Чара смотрит на двоих через плечо, вопросительно подняв светлые брови. Однажды они с Эсбеном уже промышляли подобное, только в тайне от этих двоих, поэтому Чара не сомневается в своей меткости и на этот раз. —Эдон, успокойся, ты меня только сбиваешь.

—Ты же можешь убить его!

—Эсбен знал на что шёл. Этот эльф не успокоится пока не получит желаемое, пока у него в жилах не забурлит кровь от животного страха, он же любит рисковать, так пусть рискует, раз своя жизнь ничего не стоит. Или напомнить случай, как он ночью рванул в зачарованный лес за вайдой, прочитав в книжке, что из неё делается синий краситель? Мы же его тогда всем поселением искали в окрестностях, до которых ещё не доходит пленительный туман, забыли? А тут он, выходит довольный, схватя в охапку кучу трав, вот ему тогда тётушка Брэди настучала по голове, — тихо смеётся Чара. —Ну, хоть настойку сопротивления магии выпить не забыл.

—Да уж, он себя тогда решил попробовать в синий покрасить, а вот мне зачем красный краситель из гармалы в мыльный раствор подмешал, не знаю!

—Тебе хоть красный...и то уже корни белые отрасли и цвет смылся почти, а я все хожу, как сплошная его неудачная попытка. Взбрело этому барану в голову смешать две краски, а на ком цвет проверить? Конечно же на мне, — ворчит Эмин. — Как только в мою баню пробрался...

—Ну, — неловко тянет Эдон, косясь на друга и незаметно отходя от него в сторону. —Тут и я замешан, — признается он с нелепой улыбкой на лице. — Не одному же мне от его опытов страдать!

—Эй! Вы там про меня что ли разговариваете? Хорош языки чесать, стреляй давай! — орёт Эсбен, когда из-за пустой болтовни и оттягивания момента кипящая от адреналина кровь в нем начинала успокаиваться, что ему совсем не нравилось. Чувство мирного спокойствия приносило ему глубочайшую скуку.

Чара разминает плечи и шею, натягивает тетиву и задерживает дыхание, целясь в яблоко. В эту минуту все замерли в напряжении: Эсбен стоит, плотно прижавшись к мишени, и покрывается любимым холодным потом, смешанным с приятным предвкушением, отбивающим чечётку в груди, Эдон нервно кусает губы и перебирает пальцами, а потом и вовсе отворачивается, не желая на это смотреть, а Эмин стоит столбом, тяжело моргает и, кажется, вот-вот завалится на ровном месте в глубокий сон. Выдох — стрела врезается в середину плода, сладкий сок брызжет в стороны, Чара громко велит Эсбену не двигаться, быстро доставая следующую стрелу и так же молниеносно запуская её в парня, а следом и ещё одну. Стрелы впиваются в мишень по обе стороны от головы побледневшего от страха юноши.

—Можешь оборачиваться, Эдон, — устало бубнит Эмин, вновь зевая.

—Ты мою рубаху к мишени прибила!

—Сегодня ночью я выдвигаюсь, — серьёзно говорит Чара, снимая с себя колчан и направляясь в сторону дома.

—Уже?! — вскрикивает разочарованно Эдон и спешно шагает за ней. У него забилось сердце быстрее, чем в тот момент, когда стрелы летели в его друга.

—Слушай, отдашь ключи от своего дома? Хоть где-то от этих индюков прятаться буду, —просит Эмин.

—Дам. А ты будешь ухаживать за всеми растениями в доме и во дворе?

—Всяко лучше, — соглашается юноша.

—А если ты не вернёшься? — Эдон резко разворачивает на себя Чару, его нижняя губа мелко дрожит, а взгляд суровый и осуждающий. Он не хочет потерять близкого друга из-за никому не нужной мести. Как он может вот так отпустить её на верную смерть? Весь этот замысел ни что иное как самоубийство, как бы он не был уверен в блестящих способностях Чары. Неужели она сама не понимает?! Почему он еще должен объяснять насколько этот поступок глуп и бесполезен!

—Значит такова судьба, — она одергивает руку. Тяжело уходить; тяжело не знать, чем поход обернётся; тяжело осознавать, что с вероятностью восемьдесят процентов назад не вернёшься в родные земли; тяжело жить с тем, что возможно видишь любимые лица в последний раз; тяжело верить в оставшиеся двадцать процентов и, несмотря на ничтожный шанс, идти вперёд. Но смотреть в глаза близким, провожающим тебя на гибель, оказалось труднее всего.

—Смерть короля Аквила не воскресит твоих родителей! — с чувством бросает вслед уходящей девушке Эдон, но тут же затыкает рот ладонью, понимая, что сболтнул лишнего.

—Если мне суждено умереть на территории людей, — Чара останавливается и поворачивает голову в сторону, взглянув на парней через плечо и опустив глаза в пол. —Я заберу его жизнь с собой.