Глава 4Немного о себе
На следующее утро, мы с Лизкой стали готовиться к отъезду. Хоть мы и приезжаем обычно на один день, но он стоит того, чтобы потратить на него полтора часа езды сначала на поезде, а потом двадцать минут на такси. И это только в одну сторону. Маргарита Петровна дает нам с Лизкой пакет пирогов и банку солений. Благодарю ее за проявленную заботу. Она лишь одаривает меня доброй и теплой улыбкой. Едем обратно в сонном молчании. Лизка засыпает на ходу, поэтому такая сидит тихая, как мышь.
Я же кручу в голове похороны моего родственника годичной давности, на которых моя мать по окончании не стояла уже на ногах. Если быть точной, то умер мой отчим, родной отец моей младшей сестрички Валерий. Он с нами практически с самого моего детства. Моя мать родила меня в девятнадцать от какого-то деревенского мальчишки по имени Алеша, младше ее на два года. К слову, я тоже из деревни. Из-за того, что его родная мать рано умерла от того, что ее в очереди за бутылкой водки ударили по голове и тем самым убили, а отец женился на злой мачехе, что привело к издевательствам с их стороны, моего родного отца забрала тетка в Москву. Обо мне он не знал. Ему рассказала о моем существовании подруга моей мамы Светлана, с которой они уже не общаются много лет. Он никак на это не отреагировал. Умер, когда мне было четырнадцать в автокатастрофе. Пьяный сел за руль.
По словам моей матери, аборт она не успела сделать. Поздно заметила, что в интересном положении. Иногда мне кажется, что лучше бы она его сделала.
Так вот. С отчимом она была знакома с детства, все-таки в небольшой деревне все жили, но чувства проявились уже после моего появления на свет. Как, спросите вы. Очень просто. Он увидел ее голой в бане и потерял голову. Стали они встречаться. Он дарил мне шоколадные батончики «марс». Я их переела и теперь не ем. Спустя время они стали жить вместе. И периодически уходить в запои. Не знаю после, какого случая я перестала называть его папой: когда он душил при мне мать в пьяном угаре, или когда мне сказали, что он мне не родной отец, но уже тогда малышкой он стал мне противен. Меня буквально заставляли произносить это отвратительное слово «папа».
Как вы понимаете, повзрослела я быстро. Мою родную сестру на какое-то время забрала пожить к себе сестра мамы. Поэтому пик их буйной совместной алкогольной жизни она не видела. Не знаю, по какой причине, но с годами их пьянки стали тише и скромнее. Т.е. без драк. Выпили-поспали. И так недели три. Пару раз в год. Я же обманом убегала к бабушке, к своему спасительному острову. Могла убежать ночью в одной майке и резиновых сапогах. Мне не было и шести. Когда сестра переехала к нам, то сначала я уносила ее и свои вещи к бабушке, а потом мольбами, или обманом, или с их сном уводила ее к бабушке и уходила сама. Там мы пережидали все их гулянки. Я просто не могла находиться в этой обстановке среди грязи и алкашей.
Бабушка все время меня жалела. Говорила, что я бедная, что родители непутевые, что у меня нет отца. И все время сравнивала меня с двоюродной сестрой, у которой все это было, у которой была благополучная и любящая семья. Как же я это ненавидела. К слову, меня все время сравнивали с ней буквально во всем. И во всем она была лучше меня. Во всем. Сейчас я с ней не поддерживаю связь, хоть все каникулы проводили всегда вместе. И связь наша была крепче, чем у меня с моей родной сестрой.
Вспомнилось вдруг, как моя мать пыталась повеситься пьяная при мне. Как я плакала и умоляла ее этого не делать, а потом пришел отчим и вытащил ее из петли. Как она пыталась зарезать мою сестру. Как отчим пытался зарубить мать топором. Как у него были глюки от пьянки и эпилепсия. Как мать в пьяном угаре говорила, что он меня изнасилует, когда я стану постарше, из-за чего мне было страшно оставаться с ним наедине дома одной. Это в дальнейшем выяснилось, что все ею сказанное было ложью. Через несколько лет... Как она мне придумывала беременность и распускала весть по деревне, хотя я была девственницей.
Но и когда дома никто не пил, обстановка была не совсем здоровой. Мать бесконечно орала на всех и была постоянно недовольна всем абсолютно. Отчим проявлял какую-то маломальскую любовь только к моей сестре. Поэтому на его похоронах она рыдала, а я стояла столбом. Потому что мне было все равно. Хоть он пьяный и говорил, что я его дочь, что он меня любит, но от этого было только противно. Я никогда не назову его папой или отцом. Он этого не услышит. Хотя пьяный мне говорил, что это для него заветные слова из моих уст. Мне все равно. Он этого не услышит....Умер от рака легких.
После его похорон мать стала пить в прямом смысле слова месяцами. Ее не останавливало то, что она никогда не работала, а содержал ее умерший муж. Нас, если быть точнее. Мы все переживали о том, как теперь жить. Но она оформила на нас пенсию по потере кормильца и продолжила пить. Уже на эти деньги. К ней подсосался ее нынешний хахаль. Теперь они пьют, не просыхая по несколько месяцев. Если раньше она была в пьяном угаре от силы два месяца в год, то теперь такой же срок, но наоборот. Я уже забыла, как она выглядит трезвой. Я домой не приезжаю. Живу в общежитии при институте. Аня же решила идти в одиннадцатый класс. Большинство времени она живет у своего молодого человека. Его родители всю ситуацию видят и не против ее практически постоянного проживания у них. Когда мать трезвая, то звонит только Ане. Про меня же не вспоминает. И обижается, что я ей не звоню. А я не обязана.
Бабушка умерла от инсульта за полгода до смерти отчима. Вот по ней я тосковала и выла волком в подушку по ночам. До сих пор вою иногда. Ее мне действительно не хватает. Вечерних разговоров перед сном, к примеру. Или ее стряпни. Она единственная из семейства, от кого я ощущала всем своим существом любовь: открытую, светлую, ничего не требующую взамен, бескорыстную, настоящую.
Может, по этим причинам я стала рано искать свою любовь, заводить отношения и менять их, как перчатки? Но при этом, даже не целуясь с большинством, тем более позволять что-то большее. Мне просто нравилось всем показывать, что у меня есть парень. Хотя была и иная причина в таком количестве партнеров. Хотя это слово сложно привязать ко всем этим встречаниям. Мне нравилось то, как все приходит к тому, что именно тот или иной парень становится моим, а я его. Но потом мне становится скучно, добившись своего, я его бросаю и иду по головам дальше, зачастую разбивая сердце не состоявшейся любви. Сама редко страдала. А если и доводилось, то не долго. До одного случая. До одного человека. Случай, а точнее, человек, который заставил меня корчиться от боли в прямом и переносном смысле этого слова. Слишком страшная цена была уплачена. Слишком.