Связь

| глава 4 |

В доме было достаточно тепло, чтоб ходить в одних шортах. Время было далеко за полдень. Небо разукрасилось новыми красками. На эту картину можно было бы смотреть часами. Вот бы она не была столь скоротечна. Жильцы выходили на балконы, открывали окна. Соседские дети наслаждались закатом со двора. У всех окон были открыты шторки, впуская последние лучики солнца. У всех, кроме одного — самого мрачного окна, из которого доносились пугающие стоны и крики. Это был вечер пятницы. Прошло уже два дня с тех пор, как появился новый ученик. Несмотря на то что они учились с Тео в одном классе, никто из парней не проявил инициативы, так и оставаясь незнакомцами.

Лежа на кровати, Теодор не знал, куда себя деть: в последнее время он стал избегать своих друзей, видя, что рядом с ними тот, с кем ему бы хотелось встретиться в последнюю очередь. Он чувствовал себя одиноко все это время и винил себя за произошедшее. Ведь могло бы всё быть иначе, могло ведь? Этим вопросом он задавался всё чаще.

Самобичевание Тео прервало уведомление от Артура. Парень догадывался, что там будет, потому собирался повременить. Но, прождав пять минут, интерес его преодолел. Зайдя в чат, Тео увидел видео. По пятницам парни собирались вместе, чтобы снять видео выученного ими за неделю, чтобы проследить прогресс. Это не было удивительно: всё же они вкладывали в это душу и горели музыкой. Теодор опустил взгляд на текст под видео.

— Просто послушай, как он играет! — Твайзер состоял в одной музыкальной группе. Бывало, что он до фонарей засиживался и отрабатывал аккорды. Музыка для него была чем-то большим, чем просто хобби. Он хотел посвятить ей всего себя. Поэтому каждый раз, видя новые таланты, он притаскивал их в группу. Прочитав его сообщение вслух, Теодора окутала зловещая аура. Он ведь тоже был в группе и даже неплохо наловчился играть, но друг никому никогда не скидывал то, как Тео играет. Пусть тот только познавал азы, но всё же он жаждал признания от Артура.

Упираясь спиной о спинку кровати, он в сердцах проклинал человека, снятого на камеру Твайзера. Всё видео было посвящено только ему, его игре. Судя по всему, Артур хотел похвалиться своим новым гитаристом в лице Лиама. Теодор сжал одеяло, лежащее рядом, до тех пор, пока костяшки не побелели. Он сидел в наушниках и мог расслышать каждый звук на том видео. Его совершенно не интересовал парень с гитарой. Уже собираясь отключить глупое видео, он услышал голос своего лучшего друга. В тот же момент желание смотреть видео пропало.

Снова отложив телефон, Теодор накрыл глаза руками. Артур восхвалял новенького так, как никогда не делал для Тео.

— Я недостаточно хорошо играл? — голос дрогнул, произнося это. Тоненькая нить скатилась по щекам, оставляя влажный след за собой. Закрыв глаза, парень погрузился в прошлое.

— Стоп! Стоп! Прекрати это безумие! — нервно начал Артур. В руках он держал небольшую книжку, в которой дословно были написаны правила. Артур не владел умением играть на фортепиано, но ему нравилось, как звучит этот инструмент.

— Ты играешь или мучаешь бедный инструмент? — Твайзер был в ярости. Но человек перед ним только познавал азы и не знал всех тонкостей.

— Прости, я попробую заново, — Теодор был полностью потерянным. Склонив голову, он сосредоточил всё своё внимание на клавишах перед глазами. Ему было безумно обидно из-за того, что его нетерпеливый друг сразу ожидал, что Тео свернет горы. Хотя ему не привыкать: в такие моменты Артур очень напоминал ему отца. Из-за этого картина становилась ещё хуже.

— А смысл? — безразлично проговорил его друг. Он уперся о дверной проем и углубился в чтение обучающей книги. Оба парня были уставшими.

— Может, это не твоё? — Твайзер отложил книгу. Сложив руки в замок, он ссутулился и посмотрел в потолок. У него не оставалось сил на обучение, а само обучение не шло. Артур хотел поскорее вернуться домой и забыть эту репетицию, как страшный сон. Слыша жалостные стоны инструмента, он пожалел, что вызвался учить Тео. Ожидая услышать пару фраз для поддержки боевого духа, сердце Теодора больно сжалось. Его лучший друг сказал, что это «не твоё». Сидя на хилой табуретке, Тед уже собирался выкрикнуть что-то по типу: «Сейчас точно получится», но, переведя взгляд на своего друга, в горле Теодора образовался ком. Мало того, что его ругали постоянно, так ещё и не верили в него. Осознавая это, Тео чувствовал себя жалким. Он искренне не понимал, что он делал не так.

— Бросай эту затею, — всё тем же безразличным голосом продолжал Артур. Его слова копьями врезались в хрупкую душу юноши, надломив её. Тео хотел сбросить этот инструмент с лестницы. Из-за него Артур столь беспечно начал обращаться со своим другом. Но в глубине души он не верил в это. Ведь от балалайки ничего не изменится, от флейты всё останется таким же, каким и было. Дело в умении, в навыках, которыми Теодор, к своему несчастью, не обладал.

Убрав руку от лица, он сказал, обращаясь к Артуру, которого даже не было в этой комнате:

— Помнишь, что ты мне тогда сказал? — Слёзы текли ручьём, от воспоминаний из прошлого Теодору становилось только хуже. Он лёг на кровать, яростно смотря в потолок. Глаза его были полны детской обиды.

— Ты сказал: «Это не твоё», «бросай эту затею», — по лицу парня проскользнула горящая слеза. Он был совершенно один в комнате, никто бы не мог зайти к нему и увидеть его в столь плачевном состоянии. Поэтому он продолжил разговор со своим воображаемым другом. — Ты ведь никогда в меня не верил! — Выхватив подушку из-под головы, он резким движением отправил её в полёт, с намерением ударить ею Артура. Но того не было рядом. Его никогда не было рядом.

С переходом Вильяма Артур стал всё чаще крутиться вокруг того, совершенно забыв о Тео. Тупо посмотрев в потолок, он снова открыл видео.

— Почему ты хвалишь его? Разве меня ты так хвалил? Разве говорил мне те же приятные слова?!

Казалось, Тео сумел выпускать лазеры из глаз. Его переполняла ненависть. Он хотел, чтобы все об этом узнали — о том, как его единственный лучший друг променял его на неизвестного парня. Тед хотел, чтоб все увидели, как он страдает. Ему хотелось проучить их. «Этот новенький только пришёл, а все к нему так привязались?! Что, старина Тео больше никому не нужен?!» Его мысли разрушали его самого.

...
-И-ик! - Общаясь с новыми знакомыми, на парня напала икота.
-А тебя кто-то вспоминает, - шутя, начал один парень из группы. Они сели в круг на полу, обсуждая всякую всячину.
-О да-а, - протяжно начал другой, переглядываясь с остальными. - Всё же мы знаем кто, - закатив глаза, он внимательно посмотрел на Вильяма. Парень не понял намёка, поэтому решил дождаться, пока кто-нибудь выкрикнет правильный ответ.
-Да, чувак, она на тебя запала! - Смотря на ребят, сидящих вокруг, Лиам так и не смог узнать, о ком они говорили. Зато он понял, что, скорее всего, он кому-то нравился.
-О боже! - Артур вскочил, смотря на часы в углу комнаты. Солнце уже скрылось из виду, и улицы почернели. Вильям, пытаясь рассмотреть обстановку на улице, понял, что это бесполезно: в комнате горел свет, а на улице не было ни единого фонаря. Стекло превратилось в зеркало и отражало всё, что происходило в комнате. Парням оставалось только гадать, какая сейчас погода. Один из ребят обратился к Лиаму.
-Какие планы на выходные? - Вильям подумал, что, должно быть, тот хотел позвать его куда-то, поэтому ответил честно, что планов у него не было. Но он прогадал: судя по всему, тот просто так выпалил свой вопрос, не имея никаких скрытых намерений.
-Торчать дома будешь? - Разливая газировку по пластиковым стаканчикам, Артур услышал разговор ребят из группы. Решив добавить от себя пару слов, он бросил Лиаму вопрос. Затем он встал, раздавая каждому по стаканчику.
-Мои уедут, - улыбнулся Вильям. - Хата будет вся моя! - Гордо заявив это, он сделал большой глоток газировки. Изначально он сомневался насчёт этой группы. Но, проведя с ребятами весь вечер, он проникся этой атмосферой. Каждый из них был по-своему уникален. В обычных обстоятельствах такие личности вряд ли бы встретились. Их всех объединяла музыка: разные инструменты, одинаковые песни. Они были в доме одного из парней. Его родители работали в оркестре, и дома у него имелись все возможные инструменты. Ещё давно было решено собираться у него и приятно проводить время. Комната была увешана плакатами разных групп и музыкантов. На столе стояли компьютер и фотоаппарат, на него они фотографировали лучшие моменты из репетиций. Тогда Лиам осознал, что не сумел бы попасть в эту компанию, если бы не его прошлые отношения. Его вторая половинка умела играть на гитаре, оттуда и пошло его пристрастие к музыке. Обдумывая всю поданную информацию, его пробрало холодом. В комнате было тепло, но он единственный сумел замёрзнуть. Вдруг он вспомнил прошлый год. До того как переехать в Райналхилум, у него была совершенно другая жизнь. Мать никогда не интересовалась тем, что происходило в его жизни, и никогда его не ругала, когда всё вскрывалось. Можно сказать, у него была полная свобода делать всё, что душа пожелает. Его маму звали Агнес. Она росла в строгой семье с множеством запретов. Поэтому для своих детей она хотела подарить свободу. Но её муж не разделял такое видение: он постоянно говорил, что из них ничего доброго не вырастет, если оставить всё на самотёк. Хибутоши, отец Лиама и Кэйси, наоборот, был выращен в семье без запретов. Можно было сказать, что его родителям были безразличны его выходки. Они никогда не обращали внимания. Поэтому-то маленький Хибутоши вёл себя всё хуже и хуже, чтобы привлечь родителей. Все попытки завершились неудачей. Впоследствии хулиганство стало для него обыденным делом. Ему стоило немалого труда, чтобы перевоспитать себя. Во многом ему тогда помогла его возлюбленная, только благодаря ей он сумел стать прилежным и надёжным человеком. Исходя из опыта, он понял, что за серьёзные выходки он будет ругаться. Хибутоши решил дать своим детям то внимание, которого сам в детстве недополучил. Тогда это он настоял на расставании Вильяма и его второй половины. Изначально Лиам винил отца за бессмысленные запреты и странные высказывания. Его мать никогда не была против. А из-за отца он бросил свою первую любовь. Он скучал по тому времени. Скучал по старым воспоминаниям. Ему вдруг стало грустно, и он захотел побыстрее уйти. Куда-нибудь, где его уже никто не увидит. Смотря на активно обсуждающих ребят, Вильяма охватило чувство, что он их больше не увидит. Не услышит их звонких голосов, не прочувствует их страсти к музыке. Это был первый и последний раз. Столь внезапная мысль охватила парня с головы до пят. Последний раз взглянув на людей из группы, он встал, оставив пустой стаканчик на столе. Вильям продолжал улыбаться, хоть и причин не было. Улыбка была его убежищем, его щитом, чтобы никто не заметил резких перемен. С тоской вздохнув, он обернулся и кинул:
-Я пойду. - За спиной Лиам слышал, как ребята попрощались с ним. Одевшись, он вышел на улицу. Было тепло. Он видел в отражении окна, как мирная обстановка группы разрасталась. Им всем было весело. Отойдя подальше от дома, парень перестал улыбаться. Накинув чёрный капюшон куртки на голову, он скрылся в тени. Выдавали его только хлопья дыма, исходящие от него самого. Это был вечер пятницы. Для каждого он имел своё значение. Кому-то это был знак, что наступают долгожданные выходные. Для других же это было предупреждение. Причин для волнения не было, вот только само переживание никуда не исчезало. Как будто что-то неизбежное всё продолжало нарастать, увеличиваясь и расширяя свои территории для исполнения коварных замыслов.

...

— Уверены, что хотите именно эти конфеты? — девушка за прилавком была крайне удивлена, когда незнакомец перед самым закрытием зашёл за самым непопулярным товаром. Магазин был посреди улицы, а за дверьми не горели фонари. Перед женщиной стоял высокий парень, но лица было почти не видно — только маленькая белая прядь просачивалась из-под капюшона.
— Да, — добросовестно ответил покупатель. На вид ему было не больше семнадцати. Он неловко улыбнулся и продолжил:
— Мой брат без ума от них, — он снял капюшон, смотря яркими голубыми глазами на продавщицу. Он заметил её имя, написанное на бейдже: женщину звали Тифа. Парень часто заходил в этот магазин, но видел её впервые. Смотря в её карие глаза, он продолжил: — Хочу порадовать его сюрпризом! — ясно заявил Майкл.

Тифа прониклась их братской связью мгновенно, и на душе ей стало очень хорошо от одной лишь мысли, что она успела обслужить такого приятного юношу. Будучи частью многодетной семьи, продавщица прекрасно понимала, что столь трогательные отношения между братьями — это большая редкость. Сложив горсть конфет в кулёк, она задорно улыбнулась Майклу, одним взглядом показывая, как она за него рада. Её братья никогда бы не купили ей её любимых конфет — они ведь даже вслед ей бы не взглянули. Крутя одними пальцами чёрную прядь волос, любопытство женщины пересилило её саму. Ей стало до безумия интересно разузнать все тонкости их братской связи, которой никогда не было у неё самой.
— А какой твой брат? — слова сами вырвались из уст. Парень уже отвернулся от неё и направлялся к выходу, как до него донёсся любопытный голос Тифы. Грустно улыбнувшись, он тихо сказал ей в ответ:
— Он мой герой, — а затем скрылся на тёмной улице, не дав женщине понять, что к чему.