Связь

| глава 2 |

Сидя в душном классе, слыша уставшие вздохи одноклассников, он держался из последних сил, чтобы не уснуть от монотонного голоса учителя. Он не знал, ни какой это урок, ни то, как зовут преподавателя, на самом деле его это совершенно не волновало. Благо он сидел за широким одноклассником и сумел спрятаться за его спиной, как за каменной стеной. Его покатило в сон.
— Сюда, бегом! — ветер разносил чужие голоса.
— Там человек! — это первая и последняя фраза, которую сумел расслышать Теодор. Его губа была разбита, спуская горящую каплю крови. Он был похож на избитого дворнягу, но всё так же продолжал идти на голос.
— Здесь только палец, — голоса смешались с треском древесины, став одним целым.
— Нужно передать на экспертизу, — слыша новые незнакомые слова, малыш получил обжигающий удар волны, исходящий от горящего дома. Прищурившись, он почувствовал, как всё тело горит. К нему вернулись все чувства, и та пронзительная боль, сумевшая скрыться, вновь напомнила о себе. Он заплакал. Столь громко, что спасатели заметили его.
— Тут ребёнок! — обернувшись на плач, они увидели малыша лет семи, избитого до крайности. — Уведите его в безопасное место. А потом — чернота. Звуки странных механизмов заставили Теодора прийти в себя. Открыв глаза, он понял, что спутал проезжающего мимо мотоциклиста с тайной его прошлого. Ему снова приснился тот сон. Глаза были полны невыплаканных слёз. Нельзя было показывать слабость на столь широкой публике — этому его учил отец. Но стоило ему только вспомнить о его наставлениях, как Теодора пробрала дрожь.
— Придурок! — шёпот одноклассников донёсся до ушей Тео. Он не успел к началу, поэтому пытался понять, о чём те уже с конца.
— Тихо, он же слышит, — парни на соседней парте обсуждали их учителя. Как это и бывает по закону подлости, самые каверзные и двусмысленные фразы вылетают, когда в классе тишина. Парни не хотели, чтобы учитель прознал, о чём они конкретно говорили, поэтому, как дикие птицы, пытались заткнуть рты друг другу. Теодор, расслышав лишь эти две фразы, принял всё на свой счёт. Будучи уверенным, что его соседи справа столь мерзким образом обсуждали его, он вновь разочаровался в людях. Не было ни сил, ни желания выяснять отношения. Тео уже привык слышать из-за спины недружелюбные возгласы. Они напоминали ему о его месте — где-то ниже плинтуса, а ещё лучше под самой землёй, рядом с отцом, там ему и место. Теодор хотел исчезнуть с этой планеты, со всего этого прогнившего мира. Он завистливо уставился на птиц, улетающих в тёплые края. У них была свобода, о которой так мечтал парень. В один день просто взять и улететь — никто ведь и не заметит подмены. Его место займёт кто-то другой, и все мигом забудут о его существовании. Теодор хотел умереть. Но он не хотел причинять боль другим своим решением. Он ждал идеальных обстоятельств для совершения своего гадкого плана. Рука парня, итак отекшая от сна, сейчас держала его подбородок, поддерживая тяжёлую голову юноши. Он отключил слух, смотря в окно у своей парты. Дождь закончился, но ветер всё ещё бушевал. Вдруг он заметил красную ленту. Скорее всего, какая-то из девиц школы потеряла её. Лента была кроваво-алого оттенка. Присмотревшись к ленте, Теодору показалось, что с неё стекала некая красная жидкость. Это не было похоже на краску. Скорее, на свежую кровь. В глаза ударила вспышка. Он вспомнил, что уже видел эту ленту ранее, тогда, в детстве. Он упаковал ею подарок для отца. Удивительное совпадение — он также видел пролетающую мимо ленту, когда ехал с матерью в машине в тот самый день. Красный цвет всегда был популярен. Сама природа наградила нас им. Стоило ему лишь на миг задуматься об этом, как лента безвозмездно исчезла. На её месте появился человек. Это было достаточно странно, ведь с той стороны школы начинался лес. Теодор уже думал сказать об этом учителю — ведь мало ли с каким мотивом пришёл этот незнакомец. Он был весь в чёрном с головы до пят, его окутывали тонкие ленты ткани, как будто египетская мумия, искупавшись в нефти, пошла прогуляться. Картина стала выглядеть пугающе, когда Тео заметил канистру с бензином. Она была открыта, и капли стекали на пыльный асфальт. Сняв одеяние с головы, незнакомец яростно смотрел перед собой, предвкушая поджог. Человек в чёрном стоял слишком далеко, и Теодор, находясь под влиянием сна, не сумел разглядеть гостя. Он моргнул, как и все люди. Но именно в этот момент незнакомец заметил его. Подбежав со скоростью гепарда, он больно врезался в стекло. От громкого стука парень резко открыл глаза. Его ошалевшие зрачки метались по фигуре перед ним. Это был не мужчина. Напротив — это была женщина средних лет. Из её алых губ просвечивалась пена. Голубые глаза жаждали убийства. Уперевшись всем телом, она пыталась выдавить окно.
— Рита-а!
Парень вздрогнул. Схватившись за сердце, он пытался отдышаться. В дурмане от очередного видения он боязно посмотрел в окно. Ничего необычного там не было. Восстановив дыхание, он понял, что остался один в классе. Его это насторожило. Он снова уснул, но в этот раз ему не снилось прошлое. В этот раз ему снилась мать. Парень опешил от того кошмара. Во сне она жаждала убить его. Но вновь голос отца спас его. Это не имело никакого смысла. Теодор пытался убедить себя, что это обыденные игры разума. Из-за ярого количества стресса он не может здраво мыслить, поэтому ему и снятся кошмары. Он отчаянно в это верил.
— Эй, он здесь! — будучи поглощённым своими переживаниями, он отстранился от посторонних звуков.
— Слышь, ты чё игноришь? — парень с белыми волосами зашёл в кабинет, но его всё так же продолжали не замечать. Как будто он был невидимкой, белой как сама смерть. Подойдя впритык к Теодору, он ждал, пока тот его заметит. Так и случилось.
— Ой, мама! — вскрикнул Тео, не ожидая такого внезапного появления.
— Я не твоя мать, придурок, — Майкл свысока посмотрел на своего друга, а после рассмеялся, посчитав то выражение, которое хранило его лицо, забавным. Теодор, не успев окончательно прийти в себя, чуть не отбросил коньки, увидев блондинистые волосы, такие же, как и у его матери.
— Рассказывай, какой он, — немедля потребовал Майкл. Тео был совершенно сбит с толку, он начал подозревать своего друга в скрытом умении читать мысли. Видя, как лицо Теда с шока переросло в непонимание, Майк многозначительно на него посмотрел, а затем бросил:
— Новенький. — Прождав минуту, он продолжил: — Его перевели в твой класс. — Казалось, даже сам Теодор был шокирован этой новостью.
— ...
— Ой, да пошёл ты! - Майкл не выделялся терпением, с ним-то всё было гораздо иначе. Встав со стула, он резким движением присобачил его обратно к парте, а потом, так же как и появился, исчез, не дав бедному Тео понять его намерений. Это было типичное поведение его друга, поэтому он совершенно не удивился такому беспардонному уходу.

В дверном проёме пересеклись Майк с Артуром. Заметив на лице старшеклассника ненависть ко всему сущему, Артур не решился к нему сунуться. Хотя это и не было его задачей. Он также хотел прознать о новеньком, ведь слухов о нём пока не распускали, а значит, его никто не видел.

- Как я понял, ты упустил его, - уставшим голосом проговорил Артур. Смотря на мозоли на руках друга, он не решался смотреть тому в глаза. Быстро осознав, чего все так взбушевались, он лишь покачал головой в отрицательном жесте.

- Понятно, - играючи произнёс парень рядом. Уставившись на Теодора, он не мог свести с него глаз: тот выглядел как бездомный щенок, столь потерянный, столь жалкий. У Артура так и чесались руки, чтобы усугубить данную ситуацию.

- Знаешь, - плавно начал тот, - мне тут птичка напела, что твоя Дороти положила глаз на новенького.

От одного обращения «твоя» к лицу парня прилила краска, а услышав конец этой фразы, он почувствовал себя жалким. Насколько же он был хорош, раз сумел ей понравиться? Эта мысль прочно въелась в сознание Тео.

- Ты только никому, - видя, как его коварный план стал действовать, Артур продолжал лить масло в огонь. - Я также слышал, что они собираются прогуляться после школы.

Каждое слово, сказанное им, было не более чем пустышкой. Тео смог бы понять это, если бы речь не шла о Доре. Впрочем, Артура не волновало состояние его лучшего друга, ведь он посчитал это безобидной шуткой. Благо, нюх Тео работал стабильно. Сумев распознать знакомый запах, он вдруг спросил:

- Ты ведь уже не в себе, не так ли? - Он продолжал смотреть в пол, разглядывая то свои ботинки, то тень его друга.

Услышав такую постановку предложения, Артур залился смехом. Он был не в себе. Сейчас на него действовал сильный наркотик, не давая тому здраво мыслить. Он, в принципе, был весёлым и эмоциональным только когда принимал, а во всё остальное время не отличался от бездушной скалы. Теодор был прекрасно осведомлён об этом, но всё так же продолжал цепляться за ту хрупкую сторону своего друга.

— Нам пора, — взглянув на часы, Артур ничего не смог понять. Зрение его подвело, но он чувствовал, что уже время перевалило за полдень. Артур не проявлял агрессии — это успокаивало Теодора. Он одновременно и любил, и ненавидел друга. Ненавидел его зависимость, ненавидел то, как тот обращался с ним и другими, но также любил. Любил, когда тот под кайфом говорил ему приятные вещи, любил видеть Артура столь откровенным и беззаботным. Пусть это всё и было действием препаратов. Но только при таком Артуре Тео мог не скрывать своих истинных эмоций, ведь знал. Знал, что уже через час тот всё забудет.

Теодор уже думал рассказать другу всё, как вдруг почувствовал лёгкий холодок у себя под кожей. Он был словно знак: «Остановись. Оно того не стоит». Знак об опасности, о приближении того кошмара. Теодор, идущий плечом к плечу с Артуром, увидел девушку, выходящую из-за угла. В ту же секунду Теда охватил животный страх. Он чувствовал, что перед ним была вовсе не красавица со школы. Перед ним был монстр. И этот монстр повязал себе на запястье ту самую красную ленту.

Теодору стало дурно. Он бросил своего друга и направился в сторону уборной. Его руки тряслись, а сознание показывало то, чего на самом деле и не было. Одними руками держась за раковину, он присел на корточки, стараясь восстановить дыхание. Горящим лбом он прикоснулся к ледяной стене. В моменте это помогло. В глазах темнело. Он видел картинки. По ленте стекала кровь. А затем — нож, крик, хохот сумасшедшего. Его начало воротить. Он слышал шаги, но не рискнул двинуться, хотя он бы даже не сумел. Тело стало ватным и тянуло к земле.

А затем он услышал милую беседу:

— В каком смысле ты мужик?! — хохоча от удивления, Артур рассматривал новенького. Изначально оба парня приняли того за миловидную девушку. На деле это оказался парень, что сбило с толку Артура.
— Откуда, говоришь, ты приехал? — голос его друга звучал столь участливо, столь нежно.

Теодор, сбежавший от того, кого считал монстром, пожалел о своей трусости. У парня на запястье был повязан бант. Это ведь не делало его маньяком или чем-то в этом роде. Тео снова совершил ошибку. Но в этот раз он решил выгребать всё с гордостью и достоинством. Упираясь на руки, он попытался подняться. Его взору предстал он сам. Картина выглядела довольно жалкой. Но стоило Теду нацепить маску безразличия, как всё в разы улучшилось. В этот раз он твёрдо решил держаться до последнего. Восстановив дыхание, он решился выйти и предстать перед ними. Он шёл на звуки их звонких голосов. Стоило ему подойти, как парень заметил, что все ушли. Его лучший друг предпочёл пойти домой с незнакомцем вместо привычного старого Тео.

Теодор чувствовал себя обделённым ребёнком, но его лицо всё так же ничего не отражало. Он смотрел им в спину с непониманием и отвращением, видел их силуэты и то, как Артур бегал вокруг того новенького. Сначала он надеялся, что они обернутся, хотя бы Артур, ведь он знал, что Теодор всё ещё в школе. Но этого не случилось.

Вокруг Теда начала проявляться тёмная аура, которая усилилась, когда он увидел, что за парнями вслед пошла Дороти. Было достаточно поздно, и девушке не было причин оставаться там, разве что она кого-то ждала. Подкинув волосы, она направилась вслед за Артуром и тем другим парнем.

Причин для ревности у Теодора было предостаточно. Он сжал руки в кулаках, ожидая, пока все уйдут подальше. А затем что есть силы ударил по стене школы. Удар был предельно силён, а поверхность здания была шершавой. Проступила алая кровь. Теодор спрятал запястья в рукава кофты. Для полноты картины он достал наушники.

Тот новый ученик одним своим появлением увёл сразу двух важных ему людей — Дороти, учившуюся с ним с самого детства, к которой он питал нежные чувства, и Артура, единственного человека, которому Тео хоть и иногда, но всё же мог довериться. Тео был зол на приезжего. Не зная ни имени, ни внешности того, он в сердцах проклинал его за то, что тот явился и одним махом испортил Теодору всё.