спецпоселение
За приказом номер 386/3 следует: возле леса, в координатах (приказ 386/1), в организованных спецпоселениях, из поселений № 34803, 60768, 57665 выделить людей на постройку воинской части. Из поселений № 40565, 40687 собрать добровольцев для поимки гуманоидов, живущих в лесу для изучения в поселение № 5454. Для поощрения добровольцев сократить их пребывание на пять лет в спецпоселениях и перевести их в колонии общего режима. В случае их невозврата из леса, считать без вести пропавшими и снять все их проступки перед трудовым народом и государством. В случае нахождения добровольца вдали от леса, после допроса и установления степени вины возвратить в спецпоселение.
Приказ от 26. 05. 1956 г.
По приказу мы сформировали две группы добровольцев. Мало кто хотел в них вступать. Уголовники… что с них возьмёшь? Но были и те, кому работа в поселении была в тягость. Мысль о том, что за гуманоиды были в лесу, не давала мне покоя. И почему такие привилегии для них, добровольцев? Они могут просто там отлынивать от работ в лесу.
Вооружив их топорами и верёвкой, мы отправили их в лес. Первая группа не вернулась, вторая вернулась вечером ближе к ужину. Рассказав, что они решили поставить ловушки. По их словам, вторая группа отправилась в глубь леса. Мы дали радиограмму в другие поселения, чтобы они усилили внимательность на патрулях между поселениями. Мне это очень не нравилось. Не война, а я теряю людей, хоть не самых лучших из них, а работы в лагере непочатый край.
Утром вторая группа вновь отправилась в лес и к ужину не вернулась. На следующее утро я приказал произвести разбирательство. Сначала я хотел понять: планировали ли они сбежать, говорили они в поселении об этом или же нет. Возможно, они не вернулись из-за тех самых гуманоидов. На следующее утро не вернулся патруль, который ходил между поселениями. Они просто исчезли. На дороге их следования была найдена кровь и стреляные патроны из ППШ. Самих пуль не обнаружено ни в стволах деревьев, ни в земле. Это говорит только об одном: цели поражены, но ни трупов, ни крови рядом.
Доклад о происшествии был произведён незамедлительно на высший уровень начальства. Буквально к обеду вокруг леса начались работы. Приехали инженеры и начали строить стены из колючей проволоки. Патрулям выделили мотоциклы с пулемётами. Я офицер КГБ, что там в лесу, что мне нельзя знать?
Расследование внутри лагеря со следующими результатами: все добровольцы хотели уехать с лагеря как можно быстрее, хотели как можно быстрее закрыть свой долг перед государством. Т. е. желания сбежать у них не было. Новые добровольцы не появились чтобы организовать хотя бы поиски.
Позвонил в лагерь, который также отправляет добровольцев на поиски. По рассказам начальника, у него сформировалось три отряда — два из трех также не вернулись, а третья принесла нечто, что сразу увезли как можно дальше и видело это несколько человек в лагере. А те, которые поймали его, уехали вместе с гуманоидом и не возвращались. Его патруля видели странные тени, но не предавали этому значения.
В последующие дни часто появлялись доклады о прорыве колючей проволоки в разных местах. По словам патруля, по местам прорыва словно проходил танк, поскольку столбы и проволока буквально втаптывались в землю, а следы были такие, словно тут проходило стадо овец, козлов или нечто подобного. Но их всегда оперативно заделывали. Усиливать начальство это не собиралась. А напряжение среди личного состава лишь нарастало.
В соседнем лагере исчезли люди. Лагерные и охрана. Восемь человек. Кровь, гильзы, ни трупов, даже топоры пропали. Среди белого дня. Это настораживало, но любопытство брало вверх. Проявив инициативу, я подал прошение о создании добровольцев из числа охраны во в главе с собой, чтобы произвести разбирательство в лесу. Прошение было отклонено. Но в каждый лагерь приехали люди больших чинов. В мой лагерь приехала целая такая группа.
Странный генерал и группа штурмовиков: таких я видел, когда вместе с ними участвовал в штурме Кенигсберга. Они ушли ночью в лес, и утром вернулись. На следующий день пришли директивы по изменению работы лагеря. Часть людей оставались здесь и строила жилые сельские дома, другая часть уезжала для строительства воинской части.
Через месяц лагеря начались закрываться, заключённых переводили в другие места как и нас. О том странном месте и тех случаях я никогда не забуду, поскольку такая потеря людей случилась впервые на должности начальника лагеря.