Недосказанность

Я поежился во сне, и ощутил то, как
сильно затекла моя нога. Промычал, пытаясь
реанимировать ногу тряс ее, но в итоге
пришлось подняться и размяться. Глаза так и
оставались закрытыми, словно склеенные, но я чувствовал на себе оправу очков. Пришлось
сильно щуриться, чтобы открыть их, но поняв, что хижина потеплела и налилась светом, веки сами собой распахнулись. Я быстро огляделся: несколько свечей стояли на столе и горели равномерным огнем; ткань с окон перешла в одну сторону, открывая вид на улицу.
     Наступила ночь, а дождь все еще продолжал идти, но уже спокойнее. Лабрадора не было видно. Однако, с печки на меня смотрели два больших зелено-желтых глаза. Питомец вылизывал длинную шерсть, явно вымокшую под дождем.
     Я поднялся и огляделся: никого нет.
Персидская красивая кошка привстала, а
потом села удобнее, осматривая меня в ответ.
На ее серой шерстке оказалось одно лишь
рыжее пятнышко — прямо на лбу. Она
спрыгнула с печки и улеглась возле огня,
настолько близко, что вот-вот подпалила бы
себе усы.
    Дверь со скрипом открылась. Первым
зашел снова вымокший лабрадор. В пасти он
держал корзинку с рыбками. Мое сердце упало в пятки, когда я услышал шаги на крыльце.
     Сел, укрывшись покрывалом, ждал.
     В дом зашла фигура, от которой я еще больше напугался. На голове расположились рога, что очерчивали свой силуэт под накрытой тканью. Она спускалась к лицу, закрывая его, проходилась по плечам и полумесяцем-плащом тащилась вслед. Фигура посмотрела на меня. Я задержал дыхание. Но она прошла мимо, забирая у пса корзину с рыбой. Поставив на стол, она сняла плащ, повесила на крючок для одежды — оленьи рога — и принялась снимать свои.
     Словно невеста, она откинула фату с
лица. Длинные каштановые волосы с тяжестью спадали с плеч, а после снова очутились под свитером с высоким горлом. Лабрадор послушно сидел рядом с ней, а кошка, потягиваясь, лежала возле меня, наблюдая за хозяйкой. Ну а я молчал. Я не понимал, что будет дальше. А еще, я не понимал, что мне еще многое предстоит понять.
     Девушка обернулась на меня. Тысячи
слов собрались на языке в одно мгновение.
     — Так ты же умерла, — прошептал я.
     — Вот и славно, — улыбнулась она.