Глава 7. Боль утраты
Тропинка, заросшая лопухами и крапивой, вывела Яшу к покосившемуся сараю. Из щелей доносились хриплый смех и пьяные крики. Мальчик замедлил шаг, но не остановился — в голове стучала одна мысль: должно быть, взрослые знают, что делают. Так всегда говорила его мама, а маму нужно слушать. Так она тоже говорила…
Тучи застилали румяное небо, ветер приносил раскаты грома. Яша впал в ступор, и не понимал, что ему делать, он не догадывался, что может просто взять и уйти. Не успел он опомниться, как на него обратили внимание.
— О, пацан! — окликнул его мужчина в серой шапке (летом! это казалось Яше верхом абсурда). — Ты кто такой?
— Я-я-я… Яша.
— Ну заходи к нам, Яша!
Люся зарычала тихо, но мальчик уже шагнул вперед.
Внутри было темно и душно. Запах спирта, дешевых едких сигарет и чего-то кислого ударил в нос. Яша замер у входа, пока глаза не привыкли к полумраку.
— Ты тут типа один? Где твоя мать? — девушка с сигаретой скривила губы в подобии улыбки.
— О, Маш, а я думал это твой! — засмеялся человек в шапке.
— Пошел ты, Дрон!
И она замахнулась на него. Несильно, развязно и медленно, но за это Маша получила смачную оплеуху в ответ. За нее вступился другой парень, и завязалась драка, стремительно и неожиданно.
Все, что попадалось им под руку становилось оружием. Стулья полетели на пол. Бутылки разбились о стену. Девушки кричали, кто-то лез в драку, толи чтобы разнять, толи чтобы добавить противнику…
Яша стоял, прижавшись к стене, и чувствовал, как сердце колотится так сильно, что, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди. Он разревелся, но оставался стоять там и смотреть.
Люся, до этого прятавшаяся в тени, вдруг вышла вперед и ткнулась носом в его ладонь — пора уходить.
Поднялся ветер, он задувал в щели и натужно выл. Казалось, скоро рухнет. Незаметно подкравшись, собака показалась Яше. Мальчик пришел в себя и понял, что пора делать ноги.
Но он не успел. В сторону Яши полетела доска, гнилая, но тяжелая, с торчащими ржавыми гвоздями. Он успел резко присесть и закрыть голову руками.
Деревяшка со свистом пролетела, задела мальчишечье плечо и упала. Раздался жалобный писк. Драка остановилась. Яша открыл глаза. Он сначала не понял, что произошло и куда все смотрят. Весь удар приняла на себя старая дворняга. Гнилая доска с торчащими гвоздями вонзилась в бок собаки. Все вокруг затихло и перестало существовать.
Люся еще дышала. Они встретились с мальчиком глазами, Яша бессильно припал к ней. Пьяные бросились в рассыпную, не желая брать ответственность за произошедшее. Кому какое дело до старой псины и чувств незнакомого пацаненка?
Кровь растекалась по грязному полу, смешиваясь с пылью и осколками бутылок.
— Прости… — шептал мальчик, пришмыгивая и гладя ее дрожащей рукой по голове. — Прости…
Собака жалобно скулила, а Яша горько плакал вместе с ней. Он не знал, как облегчить ее страдания, пытался напевать ей колыбельную дрожащим голосом, а сам думал. Знала ли Люся, что она сегодня умрет? Успела ли она выполнить все свои дела, по летнему плану?
Яша никогда не видел смерть, и не мог осознать, что жизнь конечна, и именно эта – угасает, прямо на его глазах. Понимала ли это собака? Все, что мог сделать этот маленький мальчик, для умирающего в таких страшных муках животного – это просто быть рядом. Яша просил у нее прощения, за свою строгость, за то, что не всегда был рядом, за то, что отказывал иногда угощать ее сладостями.
Сейчас он отдал бы все печенье мира, только бы она осталась жива. Он бы украл или отобрал это несчастное печенье, если бы это только помогло.
Люся вдохнула в последний раз и ее сердце остановилось. Ее красивая шерстка теперь была вся в крови и грязи. Яша аккуратно убрал эту отвратительную доску, со злостью выкинул ее. Он впервые познал боль утраты и стал взрослее этим летом.