21. Забытые вещи.
Шелдерсон покривился и пожал плечами.
- Вещи Линды мы даже не просматривали. Да и нечего было. Однокомнатная квартирка в южной части города, где полно многоэтажных домов. Кухонная утварь, несколько вещей из гардероба, стопка детективов и разных книг, письменные работы написанные неразборчивым почерком и компьютер старой модели, где хранились отчётные по работе. Все как обычно. Лекарства? Нет. Кроме снотворных и маловажных лекарств в аптечке мы ничего не обнаружили.
- Дело в том... что... Инспектор Шелдерсон вы должны мне довериться. Перед нами не суицид и не нечаянная смерть от передозировки. Это убийство.
- Ой! - миссис Даре отшатнувшись посмотрела на меня с округлившимися глазами. - Как вы можете такое говорить? Моя дочка...
- Не-воз-мож-но. - спокойно отчеканил по слогам инспектор. - Знаю я, таких молодых людей обречённых на любовь. Везде ищут причины для мщения за страдания любимой!
- Инспектор Шелдерсон, сейчас речь не идёт о чувствах. Я оцениваю ситуацию трезво. - вспоминая слова Грецель проговорил я.
Шелдерсон откинулся на спинку кресла и кивнул с интересом, чтобы я продолжал.
- Для начала, я хочу обратить внимание на мое нынешнее положение. Я был настолько слеп, что не понимал, что изначальной целью этих преступлений был я. Линда является третьей жертвой убийцы. Да, именно тот который расправился с Генри и Уилсоном. Мотив и все передвижения преступника были точны, но именно в этой ситуации с Линдой он совершает промах. Линда больна синдромом Корсакова при котором у человека обостряется фантазия и частично забываются многие вещи. Она употребляла лекарства от забывчивости, но как я узнал, этот синдром практически не излечим. От этого исходит, что лекарство лишь немножко умягчало разум человека, но не действовало на него полностью. Но в квартире не нашли лекарств указывающих на такую нечастую болезнь. Это первый промах преступника. Ведь он считал, да и возможно знал, что никто не подозревает о существующей болезни Линды. Но как синдром Линды оказывался таким уж незаметным в обществе? Ведь она работала в банке несколько лет, и никто не заметил ее странных фантазий и неожиданных забытий. Что использует Линда ищущая выходы из своих проблем? Как она боролась с этим?
Инспектор нахмурился и подперев щеку рукой водил пальцем по лицу.
- Записки... - с каким-то восхищением заявила Даре.
- Моя мама была чувствительным и закомплексованным ребенком в детстве. Никто не мог похвалить ее за успехи в школе или же за дивную красоту. Будучи подростком она решила сбрить волосы и податься в монастырь. Но что-то ее удержало от этого, и она долгое время бродила по миру в поисках того, чего она так жаждала. Ее долгий путь привел к монахам в Юго-Восточной Азии, где она долгое время изучала познания о мире и внутреннем спокойствии и терпеливости. Она научилась верить в лучшее и управлять разумом. Жить дальше и не отчаиваться ей помогли аффирмации, дающие жизненную энергию и веру в лучшее. Это была своеобразная секта, где все хотели найти уют и упокоение. И они его нашли. Линда тоже пользовалась этим методом, я всегда замечал, что она спокойна и терпелива. А чтобы не забывать, она вела дневники, клеила заметки и всячески старалась оградить себя от общения с другими, для того чтобы не поддаваться фантазиям. Это вторая оплошность убийцы - никаких заметок или же дневников указывающих на синдром.
- Это только ваша теория... - медленно проговорил Шелдерсон все ещё переваривая информацию. Ведь вы не можете уверять что она была связана с какими-то монахами.
- А вот и нет. - засиял я. - Совсем недавно я видел буклет у Дии Мелсон, моей сотрудницы. Она тщательно изучала его, и обещала сходить туда ради успокоения души Линды. Тогда я не слишком заинтересовался этим, но запомнил название "Путь истины".
- Миссис Даре если вы не против, мы бы хотели провести расследование в квартире без вас. - буркнул инспектор. - Тут попахивает очередной пролитой кровью.
- Ни за что! - повысила голос Даре. - Я и так была ветреной матерью, но теперь когда она на том свете без естественных или случайных причин, я обязательно найду этого неправедного, и убью его своими же руками!
Через полчаса мы были на месте. Инспектор оказался прав, все пространство недалеко от центра занимали огромные многоэтажки, некоторые отремонтированные, у других же снаружи красовалась облепленная серая краска со старых времён. Квартира Линды оказалась в более или менее чистом подъезде, где на подоконниках одиноко приспосабливались к темноте кактусы и пахло заплесневелой сыростью. Мы открыли дверь квартиры, и я не заметил как в уголках глаз блеснули слезы и покатились по щеке. "Я найду убийцу Линда, и обещаю, что отомщу ему." - подумал я просматривая открывшееся гнёздышко покойной. Все вещи уже были разложены в гигантские коробы и замотаны толстыми слоями скотча, осталась только мебель - столы в комплекте с несколькими стульями в кухне, кожаная софа бережно укрытая белым полотном, пыльный письменный стол с тремя ящиками, пустой книжный шкаф, и наконец гардеробная, где даже не оставили вешалок.
- Думаю мы должны поискать какие-нибудь признаки больной... Или как ты там говорил... Записки или заметки. - недоверчиво сказал Шелдерсон проходя в комнату покойной.
Краем глаза я заметил, как с зажатыми губами и еле сдерживаясь Даре проводит рукой по стенам будто ища признаки жизни в этих стенах ее дочери.
Я с нетерпением начал раскрывать коробы с помощью перочинного ножа который всегда носил в кармашке бумажника. Я с лёгкостью раскрыл первую коробку, но ничего кроме вещей Линды не нашел. Во второй и третьей были книги из разряда психологии, и как я заметил не без удовольствия, много аффирмационных книг и разного вида буклетов. Но никаких заметок. Я решил действовать по другому - вытащив груды книг, я взялся их пролистывать ища хоть какие-то намеки на мои догадки. Я уже отчаялся пролистывать, как из одного буклетика выпала жёлтая бумажка.
Ровным, но неразборчивым почерком было выведено:
"Пишет - Линда Ренни. По слогам: Лин-да Рен-ни.
Новый сотрудник: Хельга Мюррей. Хель-га Мюр-рей. Новый секретарь, стажироваться будет неделю.
Банк Евровалют. Марк хороший. Он всегда заботиться. Марк очень хороший."
Я с радостью взвизгнул. Моя догадка подтвердилась! Я повертел листочек и не обнаружив водяных знаков под светом, ещё раз изучил текст. Что она имеет ввиду под "Марк хороший?" Неужели он заботился о ней? Как я помню, он ничего не умел делать, кроме того, как гонять ее. Разве у Хельги фамилия Мюррей? А так всё точно и ясно. Я хотел сообщить инспектору, но что-то меня удерживало от этой затеи.
- Что это? - спросил Шелдерсон, увидев, как я спеша засовываю бумажку вовнутрь кармана. - Мы работаем в паре, если вы не забыли.
Он с силой вырвал листочек и нахмурившись прочитал текст. У него заблестели глаза и он довольно хмыкнув подал мне бумажку обратно на что, я не надеялся.
- Ну что, друг. Ваша догадка оказалась верна. Может в прошлой жизни вы и работали в полиции. - пожал он плечами.
- Думаю если поискать, здесь найдется ещё что-либо.
- Я поищу в ящиках. - инспектор стуча каблуками удалился. А я продолжал копаться в книгах.
Даре спокойно сидела возле первой коробки и разглядывала вещи Линды попутно разглаживая их руками и раскладывая в стопку возле нее.
Вскоре мои успехи оправдались, и я нашел целых две плотных бумажек такого же жёлтого цвета.
"Линда Ренни. По слогам: Лин-да Рен-ни. Такая красивая. И всегда помогает мне. Она будто сошла с книг. Белая словно фарфор, сверкающие глаза... Я бы все отдала лишь бы быть похожей на нее."
На второй бумажке было написано красными большими буквами:
"Вижу красных волков. Стоит лунная ночь. И мы гуляем с волками... Что это? Линда Ренни. Лин-да Рен-ни. Как ее звали... Хельга сегодня была такой непослушной... Голова болит. Она наш секретарь. Банк Евровалют. Я не понимаю, что нужно делать с этими бумагами. Она злиться на меня."
В первой заметке она точно говорит про Грецель. Она тоже видела ее, и возможно не раз, если подчеркнуть - всегда помогает. Нужно разговорить Грецель и узнать побольше.
Во второй, она чуть фантазировала с красными волками, но про Хельгу, я уверен, что написано в здравом уме. Она всегда плохо отзывалась о Линде и чересчур много говорила о ее забывчивости.
Я оставил Даре с упоением занимающуюся вещами и нашел инспектора за ящиками, где он просматривал небольшие листочки.
- Нашли что-нибудь?
- А ты? - отозвался он.
Я протянул ему два листочка, он быстро прошёлся глазами по ним и подал их мне.
- Это не касается дела. - подняв несколько листов проговорил инспектор, увидев, что я жду его находок.
- Но инспектор... - начал я с раздражением.
- Всему свое время сынок. - он подмигнул мне и указал на дверь.
- Если вы закончили частный обыск, то можете идти. Я премного благодарен за разъяснения.
Понимая, что мне дали от ворот поворот, я с бешенством закрыв за собой дверь, ушел. Но только потом вспомнил о существовании Даре. Взбежав вверх по ступенькам я столкнулся с ней.
- А! Вы можете меня подбросить до ближайшей станции? - подпрыгивая от холода спросила она.
Всю дорогу мы провели в молчании, что я даже услышал тихое сопение задремавшей Даре. Она довольно долго благодарила меня за все, что я сделал и чуть, что простирала руки, давая прохожим невольно оглядываться на странную сцену. Затем с прыткостью, в тех же кожаных перчатках и с огромной сумкой она вышла, захлопнув дверцу и все. Вот так мое знакомство с Даре закончилось. Больше я ее никогда не видел. А ее слова насчёт отмщения за смерть дочери расплылись в воздухе и таковы и были.
- Хельга я должен с тобой поговорить. - подхватил я телефон как только гудки исчезли. - Сейчас я заберу тебя и мы пообедаем.
- Босс обед закончился ещё два часа назад. - услышал я в ответ недовольный, знакомый голос.
- Хватить попусту болтать. - не выдержал я. - Я твой босс, и я ставлю свои условия.
Моя редко проявляемая строгость видимо подействовала.
- Босс с вами все хорошо? - раздался наконец тихий голосочек.
- Нет плохо. Так что сейчас же прекрати спорить. Выходи, я уже подъезжаю.
- Но у меня ведь так много работы... - проверещала она словно щебечущая птичка.
- Быстро. - я отключился.