19. Время.
Когда я открыл глаза, казалось прошли века перед тем как перенестись в настоящее. В моих глазах все ещё запечатлелось горящее здание и новостные репортажи на улице. Все то, что я прочувствовал казалось мне далёким сном который исчез со всякими чувствами которые я испытывал. Я потянулся и поглядел на наручные часы брошенные на тумбочку. Они показывали одиннадцать часов утра. С каким-то неверием в свое существование плоти, я опустил ноги на пол, и не ощутив ничего сверхъестественного, решил во чтобы то ни стало начать действовать. Но как и зачем? Все, что происходит со мной, уму совершенно непостижимо. Все эти убийства и мое личное знакомство с маленькой Грецель почти что пятнадцать лет назад. Сейчас при этом воспоминании во мне не пробудилось ни капли жалости или сожаления. Эта история уже была потрёпанной, с желтыми листьями и непоправимой ошибкой. Я не чувствовал вины и не хотел бы к этому возвращаться. Но ясно одно - Грецель тесно связана с убийствами которые кружатся возле меня. Думаю она не стала бы врать, говоря, что непричастна к этим смертям. Она говорит правду. Только слепую правду, не выдавая мне ни одной зацепки. Так постараемся разложить по полочкам видения...
Как очень хорошо отразилось в воспоминаниях, у Грецель изначально никого не было. Дом был пустой, и мне не дали понять была ли у нее родня неподалеку. С детства малютку оберегал Цербер. Картина быстро переносится и я уже вижу подросшую Грецель с тем же преданным псом. Означало ли это, что вся судьба Грецель была предрешена? Могла ли ее девичья влюбленность в меня отразится через много лет как мщение?
В университете, по словам Синельникова, устроила поджёг Иззи. Но из-за кого? Смею предположить, что девушки из общежития говорили именно о Грецель. Я уверенно могу сказать, что девушки были не разлей вода и имели много общего. Если ещё через несколько лет они в обнимку направляются в казино. Если судить по словам Синельникова, то Грецель была ловкой преступницей. Он использует шантаж для того, чтобы она провернула его темное дельце о котором не сообщается. И что же происходит дальше? Синельников становится следующей жертвой кофейной женщины. Видимо она решила пойти обходным путем и убить шантажиста.
Я с содроганием услышал хлопки за спиной, как только подвел черту ее сущности в мыслях.
- Тебе надо было пойти работать в сыскное бюро, милый. - с издёвкой проговорила она появляясь прямо передо мной.
- Знаешь наше прошлое... - запнулся я, вглядываясь в ее темные глаза. - Извини меня...
Она продолжала стоять манипулируя меня своим взглядом, читая меня насквозь и с лёгкостью буравя и проникая во все мои мысли.
- Ты во всем прав, эти убийства и грабежи, смерть Синельникова лежит на моих плечах и их кровь навсегда запечатлелась на моих руках. Но в одном ты не прав. Я убила Синельникова не из-за шантажа. А потому что он сделал меня своим рабом. И хотел чтобы я служила ему как слуга. И мне приходилось это делать. Потому что я боялась! - прокричала она. - Я боялась, что одно неправильное движение, и они сделают это! И они сделали, они убили ее!
Она с воинственностью стояла и вся тряслась. Уголки ее глаз заблестели от навернувшихся слез, и она с усилием пыталась сдержать их. По щеке медленно потянулась слезинка, и я понял, что плачу.
Я не помню сколько прошло времени, может три минуты, а может и все три часа.
Грецель уже успокоилась и овладев всемогущим спокойствием устало присела на кресло. Ее бледное исказившееся горечью лицо стало вновь мягким и безупречным. Черные волосы ниспадающие прядями нежно обрамляли ее лицо, которое будто не знало ни печали, ни зла.
- Это была Иззи? - постарался я выловить ответ.
- Возможно. - с улыбкой открывшей весь белый ряд зубов проговорила она через некоторое время. - Знаешь, а как бы глупо не звучало, время действительно лечит. Сколько бы не мучился человек, бья себя в грудь и громко оплакивая покойника, он не заметит, что через год наслаждается вкусной пищей и благозвучно смеётся над каждой глупой шуткой. Люди умирают, и они же возрождаются. Это одни и те же люди, с теми же проблемами и причинами. Но знаешь... Сколько я не искала ее, ни на небесах, ни на земле ее не нашла. А ведь я обещала.. это прошлое... Забудь.
- А то что ты связана с нынешними преступлениями... - начал я.
- Меня связывает с ними только прошлое, милый. И если бы ты проявил хоть какую-то инициативу или у тебя работала бы смекалка, ты давно пришел бы к разгадке которую ищешь с самого начала. Иногда нужно смотреть на всю сложившуюся ситуацию со стороны, как любопытный проходимец решивший покопаться в чужом шкафу. Постараться воссоздать общую картину в целом, но не в своей голове, а в других иномыслящих людях. Мы смотрим на внешнюю оболочку человека, на формы тела, и окраску одежды, что мы видим? Мы видим разное, ведь не все стали жертвами мифического стиля, мы видим индивидуальность. И этот признак есть не только внешне, но и изнутри. Каждый человек мыслит по-разному, и некоторые видят сразу то, что другие не могут увидеть даже через десятки лет. Ты задаешься бесчисленными вопросами даже не желая на них ответить. Подумай, почему именно эти люди стали жертвами преступника?
- Я много думал над этим. - радуясь возможности выговориться начал я. - Генри и Уилла что-то связывало. Возможно они даже были знакомы между собой, если припомнить, что они работали в одной компании...
- Ты кое-кого забываешь. - помолчав проговорила она.
- Думаешь смерть Линды нельзя относить к цепочке этих событий? Как странно получается...
- Ты считаешь...
В горле образовался ком, и я не веря подался вперёд. Скорбь прошла, и осталось чувство опустошенности и самоиронии.
- Я не считаю, а знаю. - донёсся до ушей ее бархатный голос. - Я говорю, думать тебе теоретически, не брать из расследования какие-то зацепки. Включи мозги, милый, и начни наконец думать. Ты ведь не хочешь стать следующей жертвой?
- Я хочу. Мне не для чего жить дальше. - ответ был бредовее некуда, но я осознал в этот момент, что мне сильно не хватает хоть каких объятий, что мне сильно надоело просыпаться каждое утро с новыми вопросами, мне осточертела вся эта сверхъестественность и грязь. Я осознал, что так боюсь этого будущего, этого беспросветного будущего, что так неясно раскрывается передо мной. Так почему бы просто не уйти? Сперва будет больно, тяжело, но ты обретёшь вечный покой. Да и к тому же Линда... Из-за меня умирают люди...
Грецель мягко притянула меня к себе и я обхватил ее за талию, упёршись головой в ее вздымающуюся грудь. Я чувствовал благоухающий аромат кофе обволакивающий ее тело. Она провела своими тонкими пальцами по моим волосам и поцеловала меня в губы. Лёгкая ирония сквозила в этом долгоиграющем поцелуе заставляющем человека томиться и порочно трепетать каждой клеточкой тела.
Она отпрянула так же неожиданно, как и поцеловала. На губах все ещё чувствовалась шоколадная горечь разливавшаяся истомой в горле.
- Как печально, что свою первую любовь не забыть даже после смерти. - блеснув глубокими зрачками с улыбкой вздохнула она. - Ты совершенно не изменился. Таким же подростком и остался. Да, каким я тебя и запомнила.
- А ты изменилась. Так, что я тебя не узнал. - с дрожью в голосе проронил я.
Она закрыла глаза и пожала плечами.
Образ нарисовал другую картину - она раскрывает глаза, где вместо глазных яблок - белая пустота. От этого по телу пробежали мурашки. И я со смущением осознал, что смотрю на нее приоткрыв рот. Необыкновенная красота, дьявольский дар для очарования. А вместо пустоты, оживленные глаза.
- Ты много чего не знаешь, и много чего не понимаешь. Этих людей которые пали жертвой убийцы связывало одно, что отличало тебя от них. Они принадлежали к чутким людям, которые были молчаливы, словно у них нет языков, а видели все ясно, как соколы с вершин. Следует отметить, что я больше говорю о Линде и Генри, нежели о Нексоне. Они видели некоторые вещи осмысленнее других. И они представляли опасность для этого мистера ИКСа, который конечно при стечении обстоятельств не преминул покончить с ними. Но зачем же втягивать во все это тебя? Шелдерсон ошибался когда говорил, что ты мог пасть целью на собрании акционеров. Весьма неприятно, когда полицейский несёт такую несуразицу. Перед нами тщательно спланированное убийство от которого зависела судьба множества людей. Каждый шаг чёток и точен до крайности, все скрупулёзно просчитано вплоть до секунд. И ты неспроста являешься подозреваемым номер один.
- Кто это? - с надеждой спросил я.
- Когда ты прекратишь задавать мне этот вопрос? Думаешь я смогу на него ответить?
Я промолчал.
Она вздохнула и тщательно следила за моими мыслями. К сожалению, я ни о чем толковом, относящимся к делу, не мог думать. Мои мысли ограничивались только ей и моим прошлым. Я с удивлением уставился в окно где светилась оранжевая заря. Почему время пролетело так быстро?
- Время. - ее нежный голос замер в комнате раздаваясь бесчисленным эхом. - Тобою движет время. Всем в мире движет время которое быстро, с ускорением несётся огибая всю землю. Может ты обратишь свое внимание на времени? Ведь оно так нещадно.
Она расстаяла. В воздухе все ещё звучали ее последние слова.
- Твои подсказки непонятны! - прокричал я в пустоту, где она растворилась.
В глубине квартиры раздался звонок, и я пошел искать телефон, который вечно пропадал. К этому моменту звонок прервался, с чем моя задача усложнилась ещё больше. Наконец в течение пятнадцати минут тщетных поисков, я отыскал его на кухне, где он лежал рядом с бутылкой початого вина Грецель. Стеклянная бутылка была пуста, а пропущенных звонков числилось шесть. Два от инспектора Шелдерсона, так же от Хельги, один числился неизвестным номером, и один от мамы.
Я перезвонил на неизвестный номер, и ровно через семь гудков услышал женский нервный голос:
- Здравствуйте. Я не могла до вас дозвониться. Мне тяжело это сообщать - я являюсь матерью Линды. Если вы не против, я хотела бы встретиться с вами и поблагодарить за вашу доброту...
Она отключилась через минуту, назначив нашу встречу на завтра в обеденное удобное для меня время.
Голос был весьма взволнованным, хотя чего удивляться, она потеряла дочь, да и к тому же не присутствовала на похоронах лично.
Инспектору Шелдерсону я перезванивать не стал.
После трёх гудков, я услышал усталый голос Хельги.
- Да босс, я звонила вам по поводу одного клиента, но он уже...
- Ты на работе? - нетерпеливо спросил я.
- У нас окончилось рабочее время... - с раздражением ответила Хельга.
На нее совершенно не похоже. Раздражимость и нервозность никогда не проявлялись в ее характере.
- Что-то случилось, Хельга? - забеспокоился я.
- Нет Босс, вы просто прервали мой благодатный сон! - зарычала она в ответ и бросила трубку.
Я воззрился на часы и не поверил своим глазам, они показывали два часа ночи! Неудивительно, что Хельге не до вежливости!
Что за шутку со мной она решила поиграть? Повернуть мое время вспять? Надеюсь это не продлится долго.