6. Размышления и предположения.
С похорон прошло больше недели. Но все еще не пропадало чувства опустошенности с того дня. Я никогда не знал Эндрю, но после того как понимаешь, что умирают люди, особенно не своей старческой смертью, а из-за прихоти хладнокровного убийцы - становится чуточку больно. Ведь никто не убережен от этого зараннее. Одно радовало меня в эти дни, я пришел к разгадке кофейной женщины. Приоткрывая завесу тайны, и удивляясь моей тупости дотоле, я понял что именно она причастна к убийству, а меня выдала подозреваемым. Она быстренько прикончила бедного Эндрю, затем рассеялась, словно призрак, как тогда на кладбище, когда представила меня в плохом свете перед скорбящими. Я понимаю, что она может быть моим больным воображением, и в принципе является таковой. Не было ни дня с того злополучного понедельника, как я не видел ее каждое утро. Все та же картина с собакой. Но теперь она открывала веранду, и слепящие лучи солнца скользили на белой простыне кровати, в комнату врывалась прохлада, видение исчезало. Если поначалу я просыпался весь в поту, дрожа от страха, то день ото дня я настолько привык к этому, что видение приелось как обычное явление, а не состояние анормальности. Не имело значения ночевал ли я у родителей, или у себя дома - это стало утренним ритуалом пробуждения, благодаря этому я выбросил чертов будильник, и являлся на работу во время и в отличном тонусе, удивительной Марку. Сколько я не думал над происхождением кофейной женщины, мне приходило в голову что она нематериальна и живет в моей голове. Я слышал, что в человека может вселяться демон. И ее способность расстаять в любой момент, появляться в мыслях - во всем есть что-то сатанинское, конечно если это только не мое воображение. Я не думаю, что она может управлять мною, но вспоминая запах кофе на семейном ужине или на допросе у инспектора, я должен был нехотя согласиться. Вчера вечером я долго не мог уснуть анализируя ее поведение на кладбище. Например ее нейсвойственный цвет платья - белый. Когда все люди толпились в черном, она словно подвенечная невеста стояла прислонившись спиной к надгробью. Ее " Вам нужно алиби?"... Все ставило меня в тупик и я упирался на большой, огромный вопросительный знак. Почему? Даже если кофейная женщина прикончила Эндрю, скажем даже умертвила его волшебным способом, зачем ей он понадобился? Вопросов было много, а вразумительных ответов на нуле.
Три дня назад Марк посоветовал мне полететь за рубеж от всей этой суеты, но как только были получены билеты от турагенства по Европе, полиция наотрез отказалась от предоставления свободы пока ведется расследование. Так что отпала возможность сидеть на берегу лазурного моря попивая кокосовый коктейль. Расследование велось медленно, каждый день возле участка толпилось больше десятка недовольных допрашиваемых работадателей из офиса Лоше.
Инспектор с дня допроса не позвонил, и я оставался спокойным.
Я зашел в лифт, где на открывающихся дверях был приклеен логотип "евровалют". Этакий круглый сейф, с огромной кодировкой в ободок, которую часто показывали в фильмах, на логотипе он был изображен золотым, и не считая надежной кодировки закреплен огромным замком - что должно было убедить открывающих счет в сейфе в сохранности денег. Я давно думал сменить логотип, так как мне не нравилось, что сейф представляется уж слишком вычурным и несолидным.
Лифт остановился на третьем этаже, и в дверях появилась Линда с милой девушкой с веснушками на курносом носу. Я чуть не задохнулся - я не видел Линду с дня похорон, если не считать механических кивков в коридоре. Она не обмолвилась ни словом о похоронах, и оставалась такой же бесстрастной и неуязвимой при выпадках Марка. В фиолетовом платье с наманикюрированными пальчиками она кратко поздоровавшись, нажала кнопку 6-ого этажа.
- Извините, босс. Я как раз спешила к вам в кабинет... - вкрадчиво начала она.
- Я должен с вами поговорить Линда.
Она вздрогнула, то ли от того что я впервые обратился к ней по имени, то ли от испуга перед недоработками в делах. Она молча смотрела прямо перед собой, и вскоре кивнула как только лифт открылся.
- Хельга пожалуйста посиди возле нового рабочего места, потом мы проведем разговор.
Я зашел в кабинет и уселся на кожаное кресло, хотя испытывал неописуемое смущение от того что я вправе уволить ее за любой косяк, стоит только мне захотеть...
Я подал рукой знак присаживаться, она присела на краешек дивана с выпрямленными плечами и прекрасной осанкой. Я долго ждал этого момента, этого разговора, этого чувства когда я должен рассказать о моих чувствах. Конечно, я не представлял себе такого задушевного предложения в деловом кабинете. Мне больше представлялся ресторан сияющий белизной потолка с фреской, натертый паркет, бесшумно двигающиеся официанты разносящие отменные блюда, приглушенный гул голосов, и в самом углу расположившаяся за диванчиками парочка - Линда и я. Она хрупкая словно хрусталь, попивает маленькими глоточками белое вино, а я просто... Неисправимый чертовый романтик который сейчас теряет время. Я заметил слежку, курносая девушка с серыми глазками старательно щурилась через застекленную отделяющую стену в кабинете даже не думая о приличии. Она стояла прислонившись к журнальному столику, делая вид, что читает журнал, ее тонкие руки с острыми ноготками выкрашенными в красный цвет нетерпеливо листали страницы, а глаза, цепкие и всевидящие глаза были прикованы к Линде.
- Я хотел поговорить... Хотел поговорить о похоронах Генри Эндрю. - выпалил я с чувством подавленности.
Я понимал, что теряю прекрасный шанс выразить свои чувства, но Хельга за стеклом не давала мне покоя.
- Ах да.. - растерялась Линда.
- Я вас видел. По какой причине вы присутствовали на них?
- Я выполнила всю работу за тот день...
- Мистер Эндрю был для вас.. близким? - прервал я.
- Он был моим дальним кузеном. - криво улыбнулась Линда.
Хельга наконец оторвала голову от подглядывания, и уселась в конце коридора на мягкий пуф.
- Я тоже вас видела.. - выдавила она. - И я..
- Что?
- Я не верю, не верю в вашу виновность. Это неправда, и все об этом говорят.
Я с любовью посмотрел на нее, и она в миг стала пунцовой. Она пробормотала извинение и быстро вышла из кабинета.
Я с благоговением откинулся на кресло, и с чертовским удовольствием даже забыл про признание. Возможно, это не нормально для такого солидного мужчины как я, но я хотел прыгать и хохотать. Теперь я уверен, что у нее есть ответная симпатия, и мне было это весьма приятно. Я увидел ту самую девушку Хельгу которая с легкостью открыла дверь кабинета и вприпрыжку подошла к самому моему столу, где я наблюдал за ней. В руках у нее был файл.
- Если вы меня примете, то я буду очень старательным сотрудником. - глаза ее весело блестели и она без смущения протянула ее резюме к самому моему носу.
Я приказал ей садиться, но она стояла над душой рядом с моим столом. Недавно мою любимую секретаршу Маргарет Литерсон, весьма миловидную женщину 33-лет, без моего спросу уволил Марк за то что она нахально не являлась на работу в течение недели. Я конечно отколотил его после этого, лишив права вообще увольнять моих работников. Маргарет же я позвонил и извинился за такой конфликт, но женская гордость превыше всего - она сбросила телефон сразу же после того как я разрешил вернуться ей на работу. Только вчера Марк говорил, что нашел способного секретаря. И вот я вижу эту подвижную пчелку которая даже устоять на месте не может. Мне уже не нравилось, что секретаршей будет подросток, так что я с нехотением разглядывал резюме, зная что откажу ей в предоставлении вакансии. Но один момент заставил меня усомниться в выборе - девушка была образованна, закончила Кембриджский университет с отличием, и также имела несколько благодарственных писем, что указывала на ее хорошую деятельность волонтера. Я решил поставить ей счетчик на неделю, посмотреть на ее пригодность к работе.
- Вы будете стажироваться неделю. Успевайте хорошо выполнять маленькие поручения, выполнять мои недочеты, и приносить мне в полдень зеленый чай без сахара. В принципе работа не сложная, я думаю вы справитесь, и скоро в будете официально состоять в нашей дружной семье "евровалют".
Хельга мило сморщила носик и кивнула. Она вышла из кабинета и уселась на место бывшей Литерсон, где уже успела избавиться от ее вещей. Какая самодостаточная! Говорят ведь наглость - второе счастье. Я уже точно знал, что Хельга пройдет стажировку с отличием, что и было правдой.
Весь день я провел думая о Линде. На обед мы с Марком сходили в итальянский ресторанчик, который был нашим излюбленным местом после тяжелого трудового дня. Он каждый день наведывался к инспектору Шелдерсону, узнавая продвижение дела. Но почти никогда не получал определенного ответа. Инспектор все время отнекивался от него, а сегодня имел наглость заявить чтобы Марк не появлялся в участке.
- ...Этот чертов Шелдерсон так и мне сказал! - "Я позвоню, если будет какой-либо сдвиг!".. А сам каждый день хвостом прицепился к тебе, разъезжает как "крутой коп" на своей грохочущей машине думая, что он невидимка. - хрустя креветками беленился Марк. - Да говорю тебе, ты недалек от тюрьмы. Я бы на твоем месте давно бежал бы за границу бросив все к черту...
После этих слов думаю мне нужно было рвануть куда глаза глядят, а не возвращаться домой, где меня ждала катастрофа. Я ничем не обеспокоенный занимался чтением собраний стихотворений в мягкой виниловой обложке, устроившись на диване, когда прозвенел звонок. Я думал, что это опять надоедливые соседи сверху, но я удивился увидев полицеских в их неизменых формах, они ткнули пальцем разрешение об обыске, и несколько огромных мужиков ринулись по квартире, ощупывая каждый миллиметр. В дверях появился Шелдерсон.
- Всего лишь маленькая проверочка, которая нужна для галочки на бумагах. Поступил один звонок...- хотя он казался искренним, в голосе прозвучало судорожное волнение.
Он прошел на кухню, и судя по звукам проверял шкафы.
- Сэм! Звоните скорой карете! Тут кажется труп!- крикнули с ужасом наверху.
Мое сердце упало, я сглотнул, и сразу почувствовал как ноги стали ватными и я не могу двигаться. Все помчались наверх, а я стоял стараясь отдышаться, будто после долгого бега. Что на этот раз? Кто убит? На втором этаже поднялась суматоха, слышались топоты и крики. Голова закружилась, я почувствовал как не могу совладать с равновесием, я уловил запах кофе и уже в полубреду увидел ее белое, словно снег лицо.