Будущее Вместо Настоящего

Моя сестра стоит на барной стойке и танцует, вырисовывая плавные узоры своими бедрами. Мне хочется к ней. Она выглядит такой спокойной, точно в своей среде. Почему бы и мне не спуститься? Не убьет же меня Алекс за элементарное желание просто потанцевать! Потому, бросив быстрый взгляд на своего мужа, который, видимо почувствовав смену моего настроения, резко вперился своими потрясающими глазами в меня. Дарю ему кривую ухмылку, видя явное предупреждение в его глазах; однако алкоголь прибавляет уверенности и я просто игнорирую его. Вместо этого, хватаю свою новоиспеченную подружку и под пристальным контролем ее мужа вывожу из этого закутка, прямо в люди. Такие красотки, как мы, не должны скрываться под покровом тьмы. Ну и что, что мы замужние? Никто и никогда не отменял простого, человеческого желания поразвлекаться. Наши мужья должны наоборот радоваться, если остальные будут давиться в слюнках, видя таких шикарных женщин.

Руслан, хоть и практически незаметно, но последовал за нами. Его напряженное преследование я буду чувствовать даже на километрах; уже приловчилась к нему. Хотя, мы знакомы всего два дня. Не могу поверить, что вчера меня выкрал Колесников, потом мы ужинали у моей семьи, а сейчас я взбираюсь на барную стойку с женой мафиози. Быть женой Алекса более чем интересное занятие! Сам черт не угадает, что меня ждет завтра!

Женя одаривает меня раздраженным взглядом, однако, когда узнавание появляется в ее глазах, эта эмоция сменяется восхищением.

Мы начинаем двигаться в такт, отдаваясь музыке полностью. Перестали существовать отдельные личности, они сплелись с аккордами, стали их неотъемлемой частью, вплелись в каждую строчку слов. Наши танцы были похожи на жажду; улыбки на мольбу; а взгляды на откровения. Это было настолько феерично, что границы полностью размылись, стертые количеством алкоголя в крови. Наши руки блуждали по телам друг друга, не особо отдавая отчёт, что платья задирались неприлично высоко. Мы хохотали втроем, как умалишенные, не останавливаясь ни на мгновение.

Распахиваю глаза и устремляю взгляд туда, на самый верх, к мужчине, который всегда был высоко-высоко. Такой далёкий, но все же официально мой. Наши взгляды скрещиваются, пространство вокруг вспыхивает звёздами, когда низ живота сводит судорогой. Не прерываю танец, изгибаюсь ещё соблазнительнее, игнорируя одобрительные возгласы нашей аудитории. Нет. Мой танец только для одного. Лишь он является спонсором этого откровения; ему посвящено каждое движение, каждая улыбка, от осознания безграничности своих возможностей.

Скольжу руками по своему телу, представляя его прикосновения. И я буквально чувствую, как его глаза следят за этим движением; впитывают его и вспоминают. Это может быть не на грани боли или истерики; взаимно и ослепляюще удовлетворительно. Потрясающие серые, грозовые, или как отблеск луны глаза пожирают каждый голый сантиметр моей кожи; раздевают на расстоянии и подводят к оргазму, даже не прикасаясь. Он убивает меня на расстоянии. Стоит так далеко, однако умудряется быть внутри меня. Как это было утром, пока он вбивался вглубь; вырывал подавленные всхлипы из горла и стирал дорожки слез с щек. Пусть это повторится. Пусть он опять прикоснется ко мне. Я такая жалкая.

"ЖалкаяЖалкаяЖалкая." – эхом, практически ядовито-насмешливо повторяет внутренний голос.

Танцую на глазах у десятков людей, вспоминая прикосновения своего насильника. Я хочу его опять. Хочу ощутить себя на той самой грани, когда ты не различаешь, где боль, а где удовольствие. Пусть он вновь сделает это. Сделает меня своей. Плевать, что здесь люди. На глазах у всех, чтобы знали.

— Госпожа Андерсон, спускайтесь. – назойливый Руслан отталкивает пьяного подростка, который вознамерился прикоснуться ко мне. — Алиса, вам пора прекратить это, ваш муж будет недоволен. Сейчас же.

— От-ва-ли! – кричу по слогам, чувствуя женские губы, скользящие по голому плечу и дергаюсь. Поворачиваю голову, встречая дьявольский взгляд Элизабет, которая, прежде бросив взгляд на мужа, подалась вперёд и столкнулась с моими губами.

Странное чувство овладевает телом. Будто есть отторжение, а будто мне и нравится. Её губы мягче, чем у Алекса; они не причиняют боль, не вспарывают душу, просто скользят по рту, не пытаясь даже нырнуть глубже. Черт, это возбуждающе. И, видимо, так действует не только для меня. Толпа заулюлюкала, пока мы, танцуя, не отрывались друг от друга. А потом нас разнимают.

Точнее.

Руслан резко дёргает меня за руку, от чего я, потеряв равновесие, падаю прямо в его руки, цепляясь за все, что попало. Назойливая нянька немедленно ставит жену своего хозяина на пол, практически не прикасаясь к моему телу. Его внезапная нервозность вызывает волну истерики. Такой взрослый мужчина, в два раза больше меня, сейчас старался отгородиться от моего тела, будто оно заразно и каждое прикосновение равносильно уколу ядовитого шипа.

— Я думаю, мне нужна уборная. – Элизабет помогают спуститься вниз и она срочно бежит в туалет.

— Проследи за Женей, пожалуйста, я буду в порядке. – прошу Руслана, но по его непоколебимому выражению лица понимаю, что он скорее снесёт голову моей сестре, чем оставит меня. Упрямый индюк!

Бросаюсь вслед за Элизабет, проталкиваясь сквозь стольких людей, едва не сбивая их с ног. Мне приходится извиняться перед каждым, слыша проклятия в свой адрес, но плевать. Бегу за новой подружкой, которая уже успела спрятаться в одной из кабинок туалета, где стояла длинная очередь. Спрашиваю у девушек куда подевалась Элизабет, и, получив вразумительный ответ только от одной, стучусь в дверь кабинки. Она открывается практически сразу.

Элизабет, сидящая на полу и склонившаяся над унитазом с видом страдалицы вызывает у меня смех (алкоголь делает свое дело). Но я сдерживаюсь и присаживаюсь рядом с ней, поднимая рыжие волосы.

— Кажется, я чувствовала себя настолько отвратно только когда была беременна Леонардо. – признается девушка и вновь склоняется над унитазом. Начинаю перебирать её пряди, медленно осознавая, что меня ждёт приблизительно такой же сценарий, только ночью и дома. — Надеюсь твой муж не рассердится на наше небольшое представление? – с надеждой спрашивает она, откашлявшись. Отрицательно качаю головой, чувствуя комок тошноты прямо в глотке. Не думаю, что у Алекса есть пункт на счёт поцелуев с женщинами; в конце концов, это идёт против всех принципов морали, — Ты ему нравишься. Он хочет тебя. А ты хочешь его. – она криво усмехается, а мои ладони сжимаются в её волосах, — В этом нет ничего постыдного, когда вы муж и жена. Когда моя семья встречалась с Александром, он всегда был так холоден, что мне становилось холодно в его компании. И не только мне. Даже его пассии страдали от недостатка тепла рядом с ним. Никогда не смогла бы подумать, что его лёд может так обжигать. Думаю, ты отличный вариант для него. – хмурюсь, чего Элизабет не видит, сидя с закрытыми глазами и уставшим выражением лица. — Я не могу сказать, что ты хороший человек только по одному нашему разговору. Но то, как он ведёт себя в твоём присутствии даёт надежду, что даже у дьявола есть сердце. – она закусывает губу и начинает быстро дышать, явно успокаивая ещё один порыв тошноты, — Ты спросила, почему Антонио выбрал меня. – на секунду забываю как дышать, предчувствуя развязку событий. — Он не сделал это по своему выбору, нет. В тот день, когда он должен был прийти свататься к моей сестре, мы с отцом поругались. Настолько громко и сильно, что все произошло в одно мгновение. Мой мозг все ещё не помнит ту сцену полностью, только отрывками, точно защищая моё сознание от ужасной картины. Вот мы стоим, ссоримся, а во втором фрагменте в моих руках окровавленный нож. Антонио нашёл меня такой и помог. Он взял всю вину на себя, использовал для распространения своего кровавого имиджа, а потом скормил внутренности моему брату. – она начинает хохотать, а мои глаза округляются. Элизабет сестра Босса Ндрангеты? — Вижу ты в курсе этой истории. Только не знала деталей. Никто не знает, кроме нас четверых. Тебя, Антонио, Александра и меня. Дерек, мой брат, стал самым главным врагом моего мужа чисто по случайности. На самом деле, каждый грамм его ярости должен быть направлен на меня. Но мой муж взял это все на себя. Вот так случилось, что Антонио оказался в тот самый момент, когда я нуждалась в спасителе больше всего.

— Алекс сказал, что заметил меня из-за силы, что скрывалась во мне. – произношу задумчиво, смотря в одну точку слегка выше головы Элизабет. — Мне кажется, наш брак был заключён потому, что ему стало любопытно, кто я такая. В действительности же, наши причины мало чем отличаются от ваших. Я нуждалась в помощи на тот момент, а Алекс, как благородный мужчина, согласился мне помочь. Мне казалось, словно я выдержу любое испытание в этом браке, но мне начинает казаться, что я переоценила свои возможности.

— Он начинает тебе нравиться больше, чем мужчина? – умиротворенно спрашивает она, но так и не получает от меня ответа, — Я считала, что нельзя любить жестокого мужчину, но сейчас понимаю, что от чувств не сбежишь. Только рождается второй вопрос, примет ли Александр твои чувства.

Мы быстро приводим себя в порядок, пока в голове бьются слова Элизабет. У моей головоломки нет разгадки, но я упорно продолжаю биться головой о лёд. Брак наш был заключён на логике, но мне все больше начинает казаться, что закончится он моим разбитым сердцем. Я не хочу остаться у разбитого корыта только потому, что пошла на поводу у своих чувств. Сердце не может взять вверх над логикой; мне нужно думать о будущем и о том, что останется, когда этот брак будет расторгнут. Хотя сложно не признать, что мысль об этом вгоняет меня в тоску.

— Ох, завтра у меня будет самое ужасное похмелье в моей жизни. – девушка хватается за голову и болезненно стонет, — А завтра нам нужно уже уезжать! Мы с Антонио не можем долго находиться в России; не смотря на то, что территория этой страны считается нейтральной, здесь все ещё опасно. – Элизабет резко проходится руками по волосам, расчесывая их по всей длине, пока мой накаченный алкоголем мозг пытается сформировать мысль, крутящуюся на языке.

— Ты доверяешь мне тайны, которые меня не касаются. Не боишься, что я разболтаю их? Мы все таки знакомы всего лишь пару часов, даже меньше.

— Если Александр доверился тебе настолько, что взял в жены, значит и я могу довериться и рассказать тебе о том, что знает он. – фыркает она, будто это само собой разумеется. — Впустить девушку в свою постель дело легкое, но позволить ей носить свою фамилию — здесь слегка посложнее. Александр нашёл что-то в тебе; не знаю пока что, за его мыслями невозможно угнаться, но мне бы хотелось разгадать эту тайну.

Неопределенно киваю, вдохновленная её фразами. Эта девушка умеет заворожить своими разговорами, или она просто хороший психолог, который использует метод привязывания к себе людей путем комплиментов. Залетный способ; сама не раз грешила им, потому нравлюсь многим. Ну, конечно, помимо красоты, данной с рождения. И не важно, что я пользуюсь услугами разных мастеров. Если бы мне не было чего подчеркивать, никакие мастера не помогли бы. А так, я не грешу разными процедурами; просто приумножаю то, чего у меня в достатке. Чем больше тем лучше, не так ли?

Черт... Прозвучало очень даже неплохо.

Начинаю смеяться, ловя полный недоумения взгляд Элизабет, когда мы выходим из уборной. Мой смех перерастает в хохот; по этой причине я не замечаю, как, едва выйдя из помещения, врезаюсь в могучую грудь. Мое тело машинально рикошетом отпрыгивает назад, но мужские ладони перехватывают мою талию и возвращают обратно. Блаженно улыбаюсь, втягивая знакомый аромат мужского одеколона.

— Нам пора домой. – произносит Алекс голосом, от которого сила покидает моё тело и я — в буквальном смысле — начинаю виснуть в его руках, с идиотской улыбкой смотря в его грозные черты лица.

— Нам тоже, – где-то там на фоне Элизабет начинает что-то весело щебетать своему мужу, — Было неплохо встретиться с тобой, Андерсон.

Мой муж лишь кивает, не сводя с меня взгляда. Льну к нему всем телом, не в силах побороть свое возбуждение, желая почувствовать его вновь. Боже, мне стало физически необходимо ещё раз вкусить запретный плод.

Маленькие и невинные поцелуи расцветают на его шее, вплоть до челюсти. Мои губы движутся мягко, практически крадучись, проверяя почву под ногами. Алекс не выглядит раздраженным нашей выходкой с Элизабет, но и очень довольным тоже не кажется. Хотя, это его обычное состояние. Он всегда так со мной. На людях, у него маска хладнокровного спокойствия; со мной, она немного даёт сбой и обнажает кое-какие его настоящие эмоции. Или это я напридумывала? Может я фантазерка? Ну а что, кто не без греха?

Прикусываю губу, сдерживая стон боли, когда мое тело внезапно прижимают к стене, а на шею обрушиваются укусы. Начинаю дрожать против воли, цепляясь за плечи мужчины напротив, сжимая его пиджак. Желание растекается с головы до ног, опьяняя мозг до такой степени, что он просто отключился. Подстраиваюсь под каждое движение, послушно выгибаюсь, бесстыдно забрасывая ноги на талию Алекса, желая просто слиться с ним воедино. В каждом моем стоне слышится желание, за которое, днем, мне было бы стыдно, но сейчас, видя, как ему они нравятся, мне хочется кричать во все горло. Я и не знала, что доставлять мужчине такое удовольствие может сносить крышу и мне.

Его правая рука поднимается, запутывается в моих волосах и тянет голову назад, вырывает приглушенный всхлип от концентрации боли во всем теле. Утром меня ждёт не только похмелье, но и синяки от челюсти вплоть до открытой части груди.

— Алекс, прошу. – умоляю, сама не зная о чем, мотая головой из стороны в сторону, пылая от возбуждения и боясь, что если не получу разрядку, то просто сгорю. — Ну... – разочарованно протягиваю, когда он вдруг останавливается, тяжело дыша и поглаживая моё бедро.

— Ты сегодня поразительно послушная. – насмехается он, покусывая мочку уха, — Тебя вдохновил утренний минет или все же алкоголь?

— Я... – не понимаю о чем он говорит, не особо анализирую, действую по инерции: трусь о него, гоняясь за своим удовольствием. — Ты... – продолжаю бессвязный бред, подбирая слова, чтобы дать достойный отпор его нападкам, — Меня вдохновляешь ты. – перехожу на атаку, а потом вскрикиваю, когда его пальцы на моем бедре сжимаются, причиняя реальную боль. Казалось бы, она должна отрезвить, но наоборот, лишь заводит сильнее. Хотя куда сильнее, крыша уже едет и за ней не угнаться.

— А может я недооценил твои вкусы и ты завелась от танцев на публике? – продолжает издеваться, играючи пройдясь по голой коже вплоть до кромки нижнего белья, а потом обратно. Лихорадка начинается внезапно; челюсть скачет, как сумасшедшая. — Понравилось извиваться на глазах у толпы подростков, слышать их возгласы одобрения и чувствовать на себе похотливые взгляды? Неужели в тебе живёт прирождённая шлюха? – дергаюсь, но не от оскорбления, а от сладостного удовольствия, как только его рука движется выше и начинает гладить меня, — Или это поцелуй с Элизабет? Мне позвать ее к нам в постель?

— Никто не нужен. – начинаю раскачиваться, ни черта не соображая, — Мой танец был только для тебя. – откровения срываются с губ подозрительно легко, но я подумаю об этом завтра, — С нашей первой встречи каждый мой поступок был для тебя. – продолжаю безвольно, хрипя от подступающего оргазма, — Поцелуй не сможет... Не сможет... Принести мне удовольствия, если он не твой. – слезы наворачиваются на глаза и я прячу лицо в выемке от его ключицы, не в силах остановиться и перестать оставлять поцелуи на его шее, — Пожалуйста, Алекс. Что ты ещё хочешь услышать?..

— Твои стоны.

И я закусываю его кожу, когда оргазм пронзает каждую клеточку моего организма. Каждый нерв дрожит от наслаждения, а ноги и вовсе перестают мне подчиняться. Благо Алекс держит меня крепко, не отпускает, ждет, пока тело перестанет дергаться в его руках. И я чувствую себя такой маленькой, что хочется плакать. Это не та игра, в которой я могла бы выиграть; хотя слова Элизабет внушают мне веру в то, что все может сработать. Чувства могут возникнуть внезапно, но станет ли Алекс испытывать что-то подобное ко мне? В его мире любовь оружие в руках твоих врагов; что-то мне подсказывает, что Алекс не позволит кому-нибудь шантажировать его его же чувствами. Он скорее избавится от меня, чем допустит подобное стечение обстоятельств. Почему, черт возьми, это так трудно?

— Господин Андерсон? – отпрыгиваю от мужа, поправляя платье и недовольно глядя на Руслана; он вновь вернул маску профессиональной отстраненности на лицо, держа под руку мою сестру. Глаза Жени сияли от алкоголя и метались между мной и Алексом, пока, наконец, понятие не вспыхнуло в них, — Ваш брат ждет нас на улице, по вашему приказу госпожа Орлова тоже поедет с нами. Мы будем около машины.

Алекс даже не удостоил его ответом, даже, черт возьми, не кивнул ему в знак согласия. Лишь посмотрел и отвернулся, предпочитая следить за моими дурацкими попытками поправить не только платье, но и волосы. Я выгляжу, наверное, как настоящая ведьма с такой паклей на голове. Неужели так сложно не портить причёску женщинам? Что Антонио, что Алекс. Чертовы собственники.

Вздрагиваю, когда на плечи ложится мужской пиджак, укутывающий меня уникальным ароматом и чувством защиты. Поднимаю глаза и смотрю в лицо Алексу, который оказался сильно близко ко мне и теперь мне были видны его глаза, сверкающие в тёмном пространстве, как луч света для меня. Мне хочется прикоснуться к нему; руки практически начинают дрожать от этой нужды, но я сдерживаюсь. Кажется, это единственное, на что способен в данной ситуации мой мозг. Я не иду на поводу у своих желаний, вместо этого просовываю руки в пиджак, кутаясь поплотнее. Теперь, когда мой внутренний голод слегка утих, странное смущение овладело мною. Вдруг становится стыдно за слова, сказанные в оргазменном бреду. Может, сделать вид, что ничего не случилось? В конце концов, мало кто обращает внимание на подобные откровения, особенно в таких ситуациях. Да и почему я должна стыдиться? Мы же муж и жена. Или я опять накручиваюсь?

— Элизабет убила своего отца. – меняю курс возможного диалога; Алекс прислоняется спиной к стене и складывает руки на груди, от чего рубашка натягивается на его груди, а желание опять пробуждается во мне. Тяжело сглатываю, отвожу взгляд и только после этого нахожу в себе силы заговорить, — Она сестра Дерека, Босса Ндрангеты, и убийца бывшего Босса. – говорю гребанными тавтологиями, но мозг просто в нок-ауте; сложно даже поднять взгляд и посмотреть на Алекса, — Но весь мир думает, что это Антонио убил его. Зачем?

— Он сделал это, чтобы защитить Элизабет. – буквально чувствую, как его глаза закатились, будто я слишком глупая, а он слишком великодушен и потому ответил мне, — Ну, знаешь, влюбленные мужчины порой защищают объекты своего обожания.

— Ты тоже меня защищаешь. – шепчу глухо, услышав треск льда под ногами. Слишком опасная тема, чтобы обсуждать ее на нетрезвую голову, но, возможно, только в таком состоянии у меня достаточно храбрости, — Так ты влюбленный мужчина или я объект твоего обожания?

Он отталкивается от стены и приближается, загоняя меня в ловушку. Его ладони приземляются на стену рядом с моей головой, блокируя любые пути к отступлению. Втягиваю глубоко воздух, с трудом подняв взгляд. Алекс смотрит на меня, прищурившись, будто решает какую-то математическую загадку. Я же просто стою, жду его ответа, затаив дыхание. Еще немного, и просто потеряю сознание от нехватки воздуха.

— Ты моя жена.

— Ты защищал меня и до того, как я ею стала. – продолжаю загонять его в угол.

— Ты была объектом моего любопытства, – выбивает карты из рук, меняет позицию, запутывает и без того отключенное сознание, — Я живу в мире, где у девушек отведена роль красивого дополнения ко всем жестокостям, происходящим вокруг. Чем ярче ее внешность и бесцветнее характер, тем больше внимания она заслуживает. – зыркаю на него злым взглядом, чем вызываю широкую улыбку, почти довольную, — С такой не надо церемониться; ей не нужны подарки или ухаживания. Весь этот конфетно-букетный период пропускается автоматически, отношения строятся на физическом акте. Ты же не выглядела той, кто готов на пойти на это, даже не смотря на мой статус, деньги, власть. Считай это моим инстинктом охотника, потому что я погнался за той, кто отрицал элементарные понятия моего мира.

— Я переспала с тобой, не имея никакой эмоциональной связи. – победно вздергиваю подбородок, мгновенно тушуясь, когда его ладонь обхватывает шею, — Дважды, между прочим. Может, мне нужны были как раз эти три пункта в твоей биографии. Ведь только потому я вступила с тобой в брак.

— Первый раз произошел потому что ты была забита в углу. Твоя сестра была в опасности, Колесников выкрал тебя, твоя семья давила сверху, а я был простым отвлечением на одну ночь. – рука скользит ниже, болезненно сжимая грудь, — Подари ты в ту ночь свою невинность Владиславу, то за этим последовало больше ответственности, чем от секса со мной. Признай, мои рассуждения верны. Тебе хотелось просто чувствовать, не думать. – он шепчет мне это прямо в ухо, нейтрализуя каждый грамм злости возбуждением, — Второй раз был на эмоциях; на адреналине. Тебя едва не убили, а я был рядом, и ты решила выплеснуть свои страхи и злость таким способом. Третий и в принципе произошел против твоей воли. Четвертый схожий со вторым: адреналин. Все это время тобой двигала не привязанность, а вынужденность.

— И ты согласился на брак... Почему? Только, чтобы потешить свое любопытство? Неужели оно стоит таких затрат?

— Я согласился на этот брак, чтобы ты стала моей не по нужде, а по своему желанию. Кажется, у меня начинает получаться, – убивает одним выстрелом в голову. Прикрываю глаза, с трудом сдерживая слезы странного водоворота чувств внутри. Этот мужчина знает что сказать и как искалечить душу одними словами, — И пора бы запомнить, маленькая королева, – отстраняется резко, практически выбивая весь воздух из груди, — Моё любопытство стоит любых затрат; ибо я в состоянии их удовлетворить. Приведи себя в порядок, нам пора домой.

Дрожащими от волнения руками выполняю его просьбу, совершенно потерянная его словами и воодушевленная, что теперь мы называем один дом общим. Алекс обхватывает мою ладонь — боже, она выглядит совершенно крошечной в его собственной — и быстрым шагом ведёт к выходу. Едва поспеваю за ним на своих каблуках, проклиная каждую извилину своего мозга, которая согласилась надеть каблуки в клуб. Это не практично и совершенно неудобно. Хоть я и кажусь выше, но это не стоит моих страданий.

Мы выходим на улицу и мои ноги тут же покрываются мурашками от холода. С нашего приезда, кажется, температура упала на несколько десятков градусов. Это просто немыслимо. Пора уже наряжать ёлку, украшать дом и на всю громкость слушать эти все новогодние песенки. Для начала нужно купить все эти атрибуты. Но ничего, у меня есть безлимитная карточка; могу хоть дом купить уже украшенный. А ведь Алекс обещал отвезти меня в Финляндию на Рождество! Черт знает почему я выбрала эту страну, ибо с детства мечтала попасть в Лапландию, родину Деда Мороза или Санты Клауса. В свое оправдание скажу, что Лапландия на четверть принадлежит Финляндии, потому стоит надеяться только на проницательность моего мужа.

Замечаю Руслана и Грейсона у машины, никак не контактирующих друг с другом, но тем не менее, стоящих рядом. Однако не они привлекли моё внимание. Это все машинка, около которой они стояли. Алекс всегда ездил на трех машинах, сегодня их четыре и я не знаю, связано ли это с приездом его брата или он опасался, что чертовы мафиози нападут на нас. Это не важно. По крайней мере сейчас, когда мой мозг прорисовывал картинки, как я буду гонять на этом внедорожнике. Конечно, в нем не разгонишься, как на более маленькой и компактной машине, но оторваться как следует я все равно смогу.

Притормаживаю и начинаю дёргать мужа за рукава рубашки, привлекая его внимание.

— Можно я поведу? – его бровь высоко выгибается, а мной вдруг овладевает словесное недержание, — Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. Я практически трезвая! Честно, Алекс! Ну может лишь парочка штрафов. Совсем немножко, честно при честно. И к тому же не жалуйся, для тебя штрафы как для меня сходить за жвачкой. Я же не абы кто, а твоя жена все-таки! Будь добр исполнять желания своей жены! – настаиваю как могу, достаю по одному козырю за раз, — Плюс, ты обещал, что выполнишь все что угодно, если я узнаю тайну Элизабет!

— Позволь уточнить, ты хочешь потратить это желание на вождение в нетрезвом состоянии? – вкрадчиво интересуется, слегка наклоняясь ко мне, намеренно делая меня маленькой.

— Нет! – мой ответ скорее похож на визг, но это меня не смущает. — Смотри, если ты мне не разрешишь, то обещаю, что до конца нашей совместной жизни буду изводить тебя обидой, постоянно канючить и грызть тебе мозг. Ты останешься в выигрыше, если сейчас согласишься на эту аферу!

— Невестка, ты и без того много разговариваешь. Не думаю, что мой брат заметит разницу. – вбрасывает Грейсон свой ненужный комментарий, подходя ближе. Обжигаю его гневным взглядом, на что он примирительно поднимает руки вверх.

Алекс тянет меня за собой к машине и открывает водительскую дверцу автомобиля. Послушно сажусь за руль, готовая покорить этот мир под какой-нибудь зажигательный трек, уверенная в своей победе. Алекс садится на пассажирское сидение, даже не пристегиваясь. Выразительно фыркаю, поправляя зеркало заднего вида. Женя развалилась сзади, практически уже спящая; а Грейсон сел позади Алекса, с видом, будто ему подарили огромный подарок. Не одна я в этой семейке возбуждаюсь от опасных афер.

— Предлагаю очередное пари. – произносит Алекс, зажигая сигарету и достав телефон; сжимаю руки на руле, терзаемая любопытством, — Сможешь скрыться от моей охраны, ты победила. – открываю рот, готовая закричать на него от несправедливых требований, — Не сможешь, твоё желание аннулируется. – опять открываю рот, как рыба, выброшенная на сушу, как вновь оказываюсь перебитой, — Неужели ты настолько в себе не уверена? Мне казалось, ты смелее. – указательный палец его правой руки проходится по нижней губе, пробуждая свежие воспоминания. Именно этой рукой он ласкал меня недавно в клубе.

— Хорошо. Твоя взяла. Погнали.

Алекс звонит кому-то, пока я разбираюсь в панели управления этой машины и бросает пару резких фраз. Узнаю немецкий. Ублюдок. Это единственный язык, который я не понимаю, кажется. Зато Грейсон ухмыляется и даже Женя слегка зашевелилась, бросая на моего мужа странный взгляд. Ну что ж, была не была. Поехали.