Глава 17.
Элис Андерсон.
Звучит настолько странно, что мой мозг отказывается принимать это имя за свое собственное. Наверное, пройдёт вечность, прежде чем я привыкну к новому имени и фамилии. Но вечность не понадобится. Не думаю, что Александр позволит этому браку продлится настолько долго. Однако, исходя из пункта контракта, не думаю, что он решит так легко распрощаться с половиной своего накопленного имущества. Посмотрим. Поживём увидим, так говорят.
Жалость к себе закончилась только спустя несколько часов, после того, как меня оставили в новой комнате в новой кровати совершенно одинокой. Слезы высохли, осталась только решимость выжать из этого брака все, что только возможно. Потому я, с грацией побитой жизнью старушки, встаю и тут же морщусь от боли. Признаться честно, не такими я ожидала свои первые часы брака. Но так как я заядлый оптимист, пытаюсь найти положительные стороны даже в этой ситуации. К примеру, если мой муж захочет ещё раз повторить этот опыт, то будет не так болезненно. Наверное. Или же, в отместку, я могу потратить несколько сотен тысяч с его карты как уплату за нанесённый ущерб. Столько возможностей.
Моя новая ванная комната настолько шикарна, что вытерпленные страдания оправданы. Кристально белый кафель, мягкое золотое освещение, туалет, раковина, ванная. Назовите меня помешанной, но в старой квартире ванная комната вмещала только ванную и туалет. Здесь же есть все удобства, и к тому же, длинное прямоугольное зеркало прямо над раковиной. Мне определённо нравится здесь находиться. Наверное по этой причине я проторчала здесь больше полу часа, смывая с себя остатки вчерашнего и сегодняшнего дня. Горячая вода определённо пошла на пользу; теперь мой мозг слегка расслабился, но боль не отступила. Слегка притупилась. Однако ходить легче. Прихрамывая, но легче.
С опаской выхожу из своего стратегического укрытия, под звуки урчания голодного желудка. Не заметив никого, смело вышагиваю на кухню, морщась от каждого движения. И тут же замираю как вкопанная, заметив Александра, пьющего обыкновенную воду. Он так же на секунду напрягается, точно не привыкший к чужому присутствию, но быстро расслабляется. Я не должна показывать ему страха. Нельзя этого делать. Сожрёт и не подавится.
— Ты выглядишь удивленной. – первым начинает диалог, пристально следя за моими попытками быть гордой и независимой, пока я подхожу к холодильнику, в поиске хоть чего-нибудь полезного или хотя бы съедобного.
— Думала, ты пьёшь только кровь девственниц. – пожимаю плечами, слыша тихий смешок, и, прежде чем получить комментарий по поводу девственниц, добавляю возмущенно: — У тебя пустой холодильник. – не находя в себе смелости встретиться с ним взглядом.
— В основном, я питаюсь в ресторанах.
— Какое расточительство! – восклицаю наигранно шокировано, все так же пробегаясь глазами по полочкам огромного холодильника, — Ну ничего, дорогой муж, теперь у тебя есть я. Я буду следить за нашим общим бюджетом и за тем, чтобы холодильник был всегда полон. – захлопываю дверцу и выпрямляюсь, смотря куда угодно, только не на мужчину перед собой, чей взгляд обжигает моё лицо, — Обязательное условие: у нас всегда должны быть овощи, сыр Фета, несколько банок солёных огурцов и маслин без косточек. Без остального, думаю, я проживу один день. Когда придёт твой повар я обговорю с ним это все, не волнуйся. Надеюсь ты не думаешь, что я буду готовить? – прижимаю руки к груди, выглядя пораженной, — Я девушка занятая, и выходила замуж не для того, чтобы стоять на кухне и готовить круглые сутки. В конце концов, у меня есть работа и...
— Ты уволишься завтра же. – прерывает мой монолог обычным предложением, от которого весь запал теряется, но моё словесное извержение продолжается.
— Нет! Это моя работа, мой доход, моё настоящее!
— Моя жена не будет работать официанткой.
— Знаешь, – впервые заглядываю ему в глаза и едва удерживаюсь от желания отвести взгляд, — Я порой бываю очень упрямой.
— А я очень настойчивым. – легко парирует, пригвождая к месту тяжёлым взглядом, — И когда я таковым бываю, обычно, страдают люди. – тяжело сглатываю и отвожу взгляд, пошатнувшись на месте, — Думаю, я в состоянии оплатить все желания своей дорогой жены. На столе карта. – машинально перевожу взгляд туда, заметив чёрную прямоугольную карточку на нем, — Отныне будешь пользоваться ею. Пароль — год твоего рождения. На ней нет лимита, развлекайся.
— Ты такой романтичный. – нервно усмехаюсь, не двигаясь с места, — А как же кольца? – чувствую, как его взгляд упал на мою ладонь, где красовалось золотое кольцо Вадима. Тут же убираю руку за спину. — Забудь. У меня теперь есть безлимитная карта. Куплю что-нибудь.
Разворачиваюсь, готовая спасаться бегством, как его ладонь ложится на запястье и я дергаюсь. Это стало привычкой, ничего более. Но сразу пытаюсь отстраниться, избавиться от этого пагубного контакта; напрасно. Меня с легкостью разворачивают обратно лицом к лицу, аккуратно поднимают и сажают на барный стол. Боль на пятой точке заставляет податься вперёд, как-то отстраниться от твёрдой поверхности; однако Александр занимает место у меня между ног, не позволяя никуда деться. Интересно, моё личное пространство в его обществе когда-нибудь будет свободным?
Не отводя взгляда от моих глаз, Алекс осторожно скользит рукой вдоль предплечья левой руки, поднимает ладонь. Слежу, как серебристые глаза опускаются на это чёртово кольцо, рассматривая его с неподдельным любопытством. Точно его действительно интересует сколько в нем карат. А потом срывает эту бездарность, причиняя ещё одну порцию боли; не реагирую, только закусываю губу, не позволяя ему услышать очередной стон. Все с таким же маниакальным интересом достает коробочку из кармана штанов, показывая мне её, после чего открывает и достает настолько идеальное кольцо, что глаза начинают слезиться.
Оно золотое, с бриллиантом в середине. Несколько девственно наивное, но безусловно величественное. И когда оно оказывается на моем пальце, то садится, как влитое. Моя бледная кожа приобрела какой-то приятный подтон, и стала более выразительной.
— Оно прекрасно. – шепчу тихо, разглядывая его с детским восхищением.
А потом вижу в коробке второе кольцо, явно предназначенное не мне. Достаю его и, робко заглядывая в настороженные глаза своего мужа, надеваю на безымянный палец левой мужской ладони. Это, кажется, самый интимный момент, который только случался между нами. Ни одна из потерянных девственностей не смогла бы переплюнуть это мгновение. Хотела бы я разделить его кое с кем другим...
Резко выдыхаю; ладонь Александра движется по моему животу, груди, шее, обхватывает ее и толкает, укладывая моё поддатливое тело на этот проклятый столик. Растерянно моргаю, не понимая, зачем ему близость в такой безгрешный момент. Однако его это точно не интересует; он начинает вновь снимать с меня одежду, словно это его любимое занятие. И как на зло, эта чёртова пуговица-предательница уступает ему с поразительной легкостью.
— Стой. Нет. – его бровь выразительно выгибается, а в глазах появляется скука, точно моё мнение его не интересует, — Мне больно. Пожалуйста, не сейчас. – признаюсь со стыдом, отводя взгляд. Не хочется признавать, что помимо боли, меня беспокоят и воспоминания о моем неудавшемся парне.
— Твой отчим угодил за решётку, – переводит тему; тело вытягивается от напряжения, охватившего его в миг, — Мне даже не пришлось ничего делать, не беспокойся. Он всего лишь водил в нетрезвом состоянии и на большой скорости. Уверен, не сегодня, так завтра его выпустят.
— Не трогай его, – принимаю сидячее положение, крепко вцепившись в мужское запястье, — Этот брак был заключён не для того, чтобы ты стал дамокловым мечом моим врагам. Это моя месть. Теперь, когда я официально твоя жена, я сделаю все, чтобы избавиться от тех, кто некогда причинил боль мне или моим близким.
— Я уже сказал, что твои проблемы отныне мои, – прищурился он, — Но раз уж ты так хочешь, вперёд. У тебя есть моя полная поддержка. Какой план?
— У меня есть все, чтобы уничтожить и Колесникова и Станислава, – делюсь своими мыслями, все ещё находясь на столе с бессовестно раздвинутыми ногами; кто узнает, не поймёт. Но теперь Александр — мой муж, так что все, касательное нас, остаётся между нами, — Я могла бы стравить этих двоих, но пока рано. Уверена, узнай Колесников, кто таким зверским способом поступит с его сестрой, эта новость не только возродит в нем гнев, но и раздавит. Он не прекратит своих попыток добраться до Станислава и отплатить ему той же монетой, а когда это свершится, он потеряет контроль. За этим пойдут неприятные последствия. Колесников — важная фигура на шахматной доске не только для меня, но и для страны. Как никак многие политики надеются на него, не говорю уже о его заграничных друзьях. – выдыхаю, задумавшись, — Им я займусь в последнюю очередь. Мне показалось, что он связан с некой мафией. Ты что-нибудь знаешь об этом?
— Якудза поддерживает его, – склонил голову набок Александр, положив руки мне на бедра, возрождая неприятные воспоминания о произошедшем недавно. Те боль и одиночество на секунду овладевают телом вновь, но я гоню их прочь. Сейчас не время. — Это все, что твоей маленькой головке нужно знать на данный момент.
— Так и знала, что он преступник! – шепчу презрительно, — Но якудза? Зачем им это? – Александр хранит молчание, опять смотрит этим: "КтоТыТакаяЧтоБыЯТебеОбЭтомГоворил" взглядом. — Черт бы его побрал. Первый на очереди Игорь. А меж тем придумаю что делать с остальными.
— Дай знать, если понадобится моя помощь.
На персональной машине, с персональным водителем и охраной я первым делом еду к маме. Не могу оставлять её одну на такое длительное время, не смотря на семейное окружение. Там я максимум доверяю только Соне, ибо тётя с дядей уехали вместе с Женей в Германию. Бабушке, не смотря на свою любовь к младшей дочери, я ни грамма не доверяю. Эта женщина была готова продать меня, как скот, для благополучия своего бизнеса. Кто знает, что у нее в голове, пока её дочь лежит в больничной палате.
Меня встречает прелестная картина: Саша, сидящий между моей сестрой и бабушкой, которые, по видимому, разругались в пух и прах. Хотя, если первая одарила меня слегка усталой, но все же счастливой улыбкой, вторая выглядела так, будто едва сдерживается, чтобы не вцепиться мне в лицо. Её рот вытягивается, когда взгляд натыкается на двух амбалов позади меня, идущих на приличном расстоянии. Признаюсь очень честно, они хоть и не вторгаются в моё личное пространство, но их присутствует несколько раздражает. В противовес моей раздражительности, появляется ядовитое самодовольство от реакции моей родственницы. Кажется, у неё просто пропадает дар речи.
— Никаких изменений? – спрашиваю у Сони, напрочь игнорируя бабушку.
— Нет, – качает головой, — Врачи сказали, что она должна скоро проснуться, но не знают когда точно. И ещё... – долетает, когда я уже направляюсь в палату, — Она, скорее всего, не сможет ходить первые месяцы реабилитации.
Закрываю глаза, сдерживая болезненные вздохи. Это не то будущее, которое я хотела для своей матери. Она этого не заслуживает, не после того, что делала на протяжении этих лет. Ей нужен отдых, а не покой. Между этими терминами большая разница.
— Привет мам. – улыбаюсь фальшиво, поморщившись от количества отчаяния в голосе. Сажусь на стул, обхватывая прохладную ладонь пальцами, — Представляешь, сегодня я вышла замуж. Правда не за Вадима, – нервный смешок. — За кого-то более опасного, менее контролируемого, но точно нужного мне. И дело не в том, нравится он мне или нет, этот мужчина сможет помочь мне достичь всех моих целей. Ты, наверное, когда проснёшься будешь в шоке от тех резких перемен, что произошло в твоё отсутствие. Однако, поверь мне, я все улажу. Каждый ублюдок получит по заслугам, – вдруг замолкаю, но только чтобы продолжить с ещё большим напором, — А еще мне страшно. Страшно, что в погоне за местью, я могу потерять себя. Я так много отдала, и взамен получила только тебя в больничной койке. Это совсем не то, к чему я стремилась. Поверь, в один день все будет так, как ты этого пожелаешь. Через кровь и пот, но я добьюсь того, что все твои мечты воплотятся в реальность. Надо только потерпеть.
Выхожу из палаты, тут же наткнувшись на разъяренную бабушку, которая кинулась бы на меня, если бы не Саша, вовремя сдержавший её порыв. Охранники напряглись, сделали угрожающий шаг вперёд, однако остановились, перехватив мой взгляд. Черт возьми, почему все должно идти через одно место?
— Если мой бизнес пойдёт ко дну, дорогая внученька, – начинает шипеть женщина, наконец проявив хоть некое сходство тембром голоса со мной, — Клянусь, заставлю тебя выйти замуж за самого демона. И ни один твой тайный ухажер не сможет остановить меня.
— Мне бы очень хотелось на это посмотреть, – выдерживаю её ядовитый взгляд и поднимаю ладонь, показывая ослепляющий блеск кольца с бриллиантом; бабушка открывает рот, но тут же закрывает, проделывает так несколько раз, прежде чем я позволяю себе произнести следующие слова: — С этого дня я — Элис Андерсон, законная жена Александра Джонатана Андерсона, владельца международной компании "Anderson Enterprises". Любое оскорбление, нанесённое мне, будет считаться прямой угрозой моему мужу. Когда в следующий раз попытаешься выдать меня замуж за демона, напомни ему, что я жена самого дьявола. Впредь не смей даже разговаривать со мной в подобном тоне, больше такого я не потерплю. А теперь, – отмахиваюсь от шокированной родственницы, которая внезапно притихла, переваривая своим алчным разумом полученную информацию, — У меня есть дела. Если появится хоть что-то новое, дайте мне знать.
Моя следующая остановка, как ни странно — полицейский участок. Меня определённо не должно быть здесь, однако вот она я. Стою в зале ожидания, нервно дёргаю ногой и постоянно поправляю причёску. Не здесь я должна находиться; не в этом месте, полном преступников с липкими взглядами и уверенностью в своём величии. Многим из них нужно находиться не за решёткой, а в белой комнате психиатрической больницы. Они не преступники; эти люди просто поверили не в ту реальность.
Один из полицейских ведёт моего отчима за руку, перешептываясь с ним о чем-то, что явно касается меня. Их взгляды периодически соскальзывают на мою скромную персону, пока ноги несут их как раз-таки ко мне. Приходится встать и подавить нервную дрожь от встречи с отчимом, которого мысленно я уже расчленила раза десять. На спокойное выражение лица ушло максимум моих сил, потому высокомерный тон, передавшийся мне от Алекса, я даже не пыталась контролировать.
— Благодарю, офицер. Надеюсь, мы больше с вами не увидимся, – чертыхнувшись про себя добавляю, — При таких обстоятельствах.
Мужчина не выглядит довольным. Пару минут назад, когда на его стол упала увесистая пачка денег, снятых с моей новой карты, он был счастливее. Сейчас же, при нашем прощании, ему не терпится вновь вернуть Игоря в камеру, лишь бы услышать шелест новых купюр. Ну что ж, один офицер уже на моей стороне. Можно посчитать, что мои планы начинают осуществляться прямо с этого момента.
В напряжённой тишине, под пристальными взглядами моих новых охранников (кстати их почти не видно; они сидели в машинах, скрываемые ночной темнотой), мы выходим на холодный воздух, после чего Игорь достает сигарету и прикуривает. Слежу за каждым его движением, не в силах побороть новый приступ ярости, пронзившей каждый сантиметр моего тела. То, с каким спокойствием он это делает, не смотря на то, что сделал со своей женой, едва не вынуждает меня расцарапать его лицо прямо на этой одинокой улице. Уверена, охранники поддержат меня в любом случае, так что каждая царапинка на теле отчима останется безнаказанной.
— Раз уж ты не подала на меня заявление за избиение, значит, чего-то хочешь взамен. – начинает он рассуждать вслух, затягиваясь сигаретой, — Либо, решила взять все под свои обороты. Кольцо, сверкающее даже с другого конца света, маска хладнокровной уверенности в своём не подражании... Вышла замуж. Точно не Вадим, – никак не заткнется он, — Этот парень никогда не позволит себе раскошелиться на такой дорогой подарок женщине. Что-то пошло не по плану. Владелец твоего автомобиля, я прав? – блестящая логика, но черта с два я ему об этом расскажу.
— Машину можешь оставить себе, – великодушно бросаю с барского плеча, — Это будет моей платой за те копейки, которые ты некогда потратил на моё здоровье, – даже в детстве, когда я сильно болела и отчим меня водил в больницу, он требовал с матери вернуть каждую йоту обратно, но сейчас не об этом, — Однако сейчас, когда у меня нет перед тобой долга, остались только ты и я. Все, что произойдёт с тобой с этого момента, будет моим звёздным часом и твоим окончательным падением.
— Думаешь, стала женой какой-то важной шишки, и теперь можешь угрожать мне? – он начинает гоготать, откинув голову назад, точно эта ситуация его всерьёз позабавила, — Ни один твой муж не сможет разрушить годы моей дружбы с теми, с кем надо. Сколько бы ты ни пыталась, дорогая падчерица, все твои удары будут отлетать от меня, как от железной брони. И знаешь почему? – Игорь сладко улыбается, уверенный в своей победе, — Никто не в состоянии встать между мной и генералом. Когда ты ещё в подгузниках ходила, мы уже вместе на рыбалку ездили. Так что ни одна баба или даже богатенький мужик, не сможет разрушить эти крепкие отношения. Ты слишком слаба на что-то большее, чем просто слова.
— Я действительно рада, что ты так считаешь. – отвечаю медленно, запоминая каждое его слово, — Когда все закончится, и не останется ничего, кроме твоей растоптанной гордости, вспомни эти слова. Ибо я клянусь, что ты будешь ползать у меня в ногах. – Игорь кривится от неприязни и делает шаг ко мне, — Ещё одно движение и я позову на помощь. Друг или нет, но не твой генерал вытащил тебя сегодня из тюрьмы. Как я тебя оттуда достала, так и упеку обратно. Не стоит недооценивать меня, Игорь, я больше не та запуганная тобой девочка. С этого момента, я тебе не по зубам.
Когда ближе к ночи я возвращаюсь в свой новый дом, меня встречают только холодные стены. Не хочу даже думать о том, где сейчас находится Александр. С кем он и как проводить время. Я сама предложила ему такой сценарий отношений, потому сейчас не в праве жаловаться. Да мне и не за чем. После произошедшего сегодня, кажется, что наши отношения никогда не будут нормальными. Ему не нравится, что этот брак произошёл по моему желанию; потому Алекс сделал все, чтобы все было на его условиях. Мужчины такие тщеславные.
Открываю холодильник, решив приготовить себе что-нибудь съедобное, когда нахожу в нем все те продукты, о которых сегодня говорила. Слабая улыбка появляется почти против моей воли, но я не пытаюсь ей противостоять. Потому смело хватаю свои вытогрованные продукты и бреду в спальню. Этот день вышел слишком длинным и сложным. Я заслужила немного посмотреть фильма и расслабиться под убаюкивающую атмосферу затемненной комнаты с видом на всю столицу. Может, мне удастся пережить этот брак.