Персимон

В комнате было тихо.

Лишь мерный гул города за окнами напоминал, что жизнь продолжается.

Я сидела на диване, завернувшись в плед, а он расположился в кресле напротив, держа в руках стакан с чем-то тёмным.

Я чувствовала его взгляд.

Тепло, настойчиво, немного изучающе.

— Так что у тебя с документами? — наконец спросил он.

Я опустила глаза, сжимая пальцы на краю пледа.

— Всё сложно.

— Это не ответ.

Я сжала губы.

— Я бы хотела рассказать. Правда. Но... я пока не готова.

Наступила пауза.

Я ожидала, что он начнёт давить. Что спросит что-то ещё.

Но вместо этого он просто протянул руку и медленно, почти нерешительно, провёл пальцами по моим волосам.

Я вздрогнула.

Не от страха.

От неожиданности.

От мягкости его прикосновения.

Я подняла глаза и встретилась с его взглядом.

— Мне действительно хотелось бы знать о тебе, — сказал он негромко. — Но я готов ждать столько, сколько нужно.

Его голос был спокойным, уверенным.

Я удивилась.

Совсем недавно он сам отталкивал меня. Говорил, что я должна держаться подальше.

— А как же твои слова? — тихо спросила я. — О том, что мне не стоит приближаться к тебе?

Он вздохнул, переводя взгляд на бокал в своей руке.

— Возможно... ты понимаешь меня слишком хорошо.

Я смотрела на него.

Его лицо оставалось спокойным, но в глазах было что-то глубокое.

Что-то, что мне хотелось разгадать.

— Ты правда хочешь знать о моём прошлом?

Он посмотрел прямо в мои глаза.

— Да.

Я сглотнула.

— Тогда тебе придётся рассказать и о своём.

Его губы дрогнули в едва заметной улыбке.

— Хорошо.

Мы сидели напротив друг друга, в тишине, наполненной чем-то неуловимым.

Ночь за окном становилась глубже.

И, возможно, этой ночью я впервые позволю себе рассказать.

Глава

Тени прошлого

В комнате было полутёмно.
Огни города за окном мерцали, как далёкие звёзды.

Он сел напротив меня, поставив свой стакан на стол.

— Я слушаю, — тихо сказал он.

Я глубоко вдохнула, собирая мысли.

— Я не та, кем кажусь, — начала я. — Серафима Персимон — это не моё имя. Я придумала его, чтобы скрыться.

Я поймала его взгляд, но он не изменился. Ни удивления, ни шока. Только внимательное ожидание.

— Я родилась в очень богатой семье. У меня не было матери, только отец. Он был для меня всем.

Я отвела взгляд, чувствуя, как горло сжимается.

— Он учил меня быть сильной. С самого детства. Не плакать. Не показывать слабость. Быть взрослой.

Я усмехнулась, но в этом не было радости.

— Шахматы были моей первой игрой, до того как он впустил меня в свой мир.

Я взглянула на него.

— Ты должен понимать... он был не последним человеком. Его уважали. И боялись.

На мгновение повисла тишина.

Он не перебивал.

Я продолжила:

— Всё моё детство меня уважали только потому, что я была его дочерью. Я думала, что это — сила. Что мир принадлежит тем, кого боятся.

Я посмотрела в окно, взгляд расфокусировался.

— Но было ещё кое-что. То, о чём я не могу говорить открыто.

Я закрыла глаза, сдерживая дрожь в голосе.

— Это из-за чего он пропал.

Я услышала, как он медленно делает вдох.

— Ты не знаешь, что с ним случилось?

Я покачала головой.

— Нет. Я не знаю, жив он или мёртв.

Горло сдавило.

— Но надежда во мне уже умерла. Он бы не оставил меня.

Я почувствовала, как пальцы дрожат.

— Мне пришлось бежать. Менять имя, документы. Прятаться за вымышленной слабостью, чтобы никто не понял, кем я была.

Губы дрогнули, но я не позволяла слезам выйти наружу.

И вдруг я ощутила движение.

Он встал, обошёл стол и сел рядом.

— Я не привыкла быть слабой, — выдохнула я.

Он наклонился ближе.

— Тебе не нужно быть сильной со мной.

И в этот момент что-то сломалось.

Я зажмурилась, и слёзы потекли по щекам.

Тепло.

Я почувствовала, как он обнял меня, притянул ближе.

Я прижалась к нему, сжимая пальцами ткань его рубашки, давая себе слабость, которую так долго не могла позволить.

И он просто держал меня.

Молча.

Тихо.

Пока я не выплачу всё, что копила годами.

Побег от прошлого

Я не знаю, сколько времени мы так сидели.

Я всё ещё ощущала тепло его рук. Всё ещё слышала размеренный стук его сердца, будто отсчитывающий время, которого у нас, возможно, никогда не было.

Тихая квартира. Лёгкий запах табака, оставшийся на его одежде. И его дыхание — ровное, спокойное, но полное чего-то невысказанного.

— Мне страшно, — вдруг вырвалось у меня.

Я почувствовала, как его рука медленно, почти осторожно скользнула вверх по моей спине.

— Чего ты боишься? — его голос был низким, глубоким, почти шёпотом.

Я крепче сжала пальцы на его рубашке.

— Что прошлое догонит меня. Что я опять потеряю всё, что у меня есть.

Я перевела дыхание и добавила, прежде чем успела передумать:

— И что... возможно, впервые за эти годы я увидела кого-то, кому могу доверять.

Он замер.

Я не видела его лица, но почувствовала, как он напрягся.

Мгновение тишины.

Потом его пальцы зарылись в мои волосы, поглаживая пряди.

— Ты права.

Я медленно отстранилась и посмотрела на него.

В его взгляде не было насмешки, не было недоверия.

Только усталость. Та, что накапливается годами.

Он провёл рукой по лицу и тихо вздохнул.

— Потому что мне тоже приходилось бежать.

Я замерла.

— Бросать всё. Жить под разными именами.

Он откинулся на спинку дивана и посмотрел в потолок.

— Иногда мне кажется, что я уже не помню, кем был в самом начале.

Я всматривалась в его профиль, в тени, которые отбрасывал мягкий свет настольной лампы.

— Значит, ты понимаешь, — тихо сказала я.

Он повернулся ко мне, и в его взгляде было что-то новое.

Что-то честное.

— Да.

Моё сердце пропустило удар.

Он наклонился чуть ближе, убирая прядь волос с моего лица.

— Я помогу тебе. Со всем, что понадобится.

Я сглотнула, ощущая, как слова застревают в горле.

— Но я боюсь, — продолжил он, его голос стал тише, почти беззащитным, — что кому-то из нас снова придётся исчезнуть.

Эти слова отозвались внутри меня пустотой.

Я не отвела взгляд.

— Я тоже.

Между нами снова повисла тишина.

Но теперь она была другой.

Теперь в ней было что-то большее, чем страх.

Что-то, похожее на надежду.