Глава 1
Нижний город тонул в неоновом мареве, где дождь смешивался с запахом ржавчины, бензина и дешёвого виски. Доминика сидела в углу кафе Noir, её пальцы постукивали по потёртой столешнице, пока она ждала. Ноутбук в рюкзаке — её оружие, её билет к свободе.
Год назад она бросила университет и ушла в тень, взламывая системы для тех, кто платил миллионы. Она была лучшей. И знала это.
Дверь скрипнула, впуская Джима. Высокий, в чёрном пальто, он двигался, как человек, привыкший, что ему подчиняются. Его лицо — резкие скулы, тёмные глаза — могло бы сойти за модельное, если бы не холод, который он излучал. Он заказал два капучино, не спрашивая её мнения, и сел напротив.
— Что на этот раз, Джим? — Доминика скрестила руки, игнорируя дымящуюся чашку.
Он бросил на стол флешку. Его голос был ровным, но с намёком на нетерпение:
— Конкуренты. Их сайт — цифровая крепость. Мне нужно, чтобы ты вскрыла его. Имена, счета, всё.
— Кто они? — Она прищурилась. Джим всегда был скользким, но сегодня в его взгляде было что-то… хищное.
— Пешки, — он отмахнулся. — Слабаки, которые решили тявкать на больших собак. Сделаешь — получишь миллион. Как всегда.
Доминика взяла флешку. Её пальцы задержались на холодном пластике.
— Скинь адрес. Я начну сегодня.
— Умница, — Джим скривился в улыбке, но в его глазах не было тепла. — Не подведи.
Она ушла, не допив кофе. День провела с Амелией, своей единственной подругой, которая не задавала вопросов. Они бродили по мокрым улицам, где неон отражался в лужах, как разбитые мечты. Амелия болтала о парнях и коктейлях, а Доминика всё глубже уходила в мысли. Тон Джима её тревожил. И тень за углом, когда они выходили из бара, — то была не галлюцинация.
Вечером она заперлась в квартире — тесной, с облупившейся краской и гудящим холодильником. Ноутбук ожил, свет экрана вырезал её силуэт из темноты. Код на сайте был сложным, как паутина, но она уже видела трещины. Ещё немного, и система рухнет.
Пинг.
Телефон завибрировал. Голос Джима ворвался в тишину, хриплый, срывающийся:
— Доминика, вырубай всё! Это не конкуренты. Это… чёртова Немецкая мафия!
Её пальцы замерли над клавишами. Сердце ударило в рёбра, как молот.
Немецкая мафия. Их имя — проклятие, шёпот, от которого бледнеют даже убийцы. Их порядок — это тела, исчезающие без следа, языки, вырезанные за слова, семьи, горящие в домах ночью.
Она захлопнула ноутбук, но было поздно. Экран мигнул. На почте всплыло письмо. Без отправителя.
> Номер Один: Миледи, ты тронула наш мир. Теперь мы тронем твой.
Номер Два: Малыш, бежать бессмысленно. Мы знаем, где ты.
Номер Три: Зайка, открой дверь. Мы ждём.
Доминика вскочила, её руки дрожали, как курсор на краю взлома. Рюкзак — в руки.
Шаги за дверью. Тяжёлые, как приговор. Кто-то прошептал что-то по-немецки, холодно. Другой — хмыкнул, смачно, будто в предвкушении.
Звонок.
Один. — резкий, как выстрел.
Два. — медленный, насмешливый.
Три. — долгий, как приговор.
Она заставила себя шагнуть к двери.
Нож в кармане был холодным, как её решимость.
— Что же ты натворила… — прошептала себе.
Из-за двери:
— Миледи, не заставляй нас ждать, — низкий голос, с бархатистым немецким акцентом, будто он собирался не убивать, а соблазнять болью.
— Малышка, у нас мало времени, — второй, хриплый, как у палача, привыкшего к крикам.
— Зайка, выходи, — третий, лёгкий, почти весёлый. — Или нам самим войти?
Дверь скрипнула, открываясь медленно, как будто сама не хотела пускать их внутрь.
Доминика сжала нож в кармане, её дыхание сбилось, но подбородок был высоко.
Трое. Тени. Дождь стекал по ним, как кровь.
Кайден Вольфхарт — первый, самый высокий. Чёрный плащ, глаза, что видели пытки и не моргали. Шрам через бровь делал его лицо безумно красивым — пугающе. Он шагнул ближе. Его взгляд скользнул по ней, как нож — от макушки до кончиков пальцев.
— Миледи, — голос бархатный, с хрипотцой, но в нём звенела одержимость. — Ты тронула наш мир. Теперь ты — наша.
Элиас Фростнер стоял чуть позади. Светлые волосы, мокрые от дождя, идеальный тёмный костюм. Холодный, сдержанный, без изъяна. Его голос — ровный, безэмоциональный, но внутри — пламя.
— Малыш, — он чуть склонил голову, — твоя смелость восхищает. Но за неё придётся заплатить.
Рихард Штальвейн прислонился к стене, ухмыляясь. Его кожаная куртка блестела. В руках — зажигалка, огонь которой отражался в глазах. Взгляд — лукавый, дикий, как у зверя.
— Зайка, — проговорил он, крутя пламя между пальцами. — Ты влипла. Но, чёрт, мне уже нравится это шоу.
Доминика отступила, её спина коснулась стены.
— Я не ваша, — прохрипела она. — Уходите.
Кайден улыбнулся — медленно, как палач, снимающий перчатки. Подошёл ближе. Его пальцы коснулись её подбородка, и он поднял её взгляд к себе.
— О, милая, ты уже наша. Вопрос только: насколько ты крепкая?
Элиас чуть склонился к её уху:
— Твои коды открыли наши двери. Теперь мы вскроем твои тайны. Одну за другой.
Рихард щёлкнул зажигалкой:
— Беги, зайка. Или не беги. Нам всё равно будет весело.