Это конец?
— Руслан, ничего не забыл? — спрашивал отец, убирая тяжёлый чемодан в багажник автомобиля.
— Документы, рюкзак, сумка — все взял. Если что-то забыл, значит оно мне не нужно, — парнишка махнул рукой, придерживая холодную металлическую дверь подъезда.
— Слушай, Леша не говорил точных дат, когда сможет приехать. Если ты не хочешь, то еще не поздно сдать билеты и отложить поездку.
— Все в порядке. Мы постоянно на связи. Если не поехать сейчас, то позже билетов может и не быть, — Евгений согласно кивнул в ответ.
На лестничной площадке эхом доносились звонкие постукивания каблуков, становясь громче по мере приближения. Вскоре в пролёте показался изящный женский силуэт в тёмно-синем платье с длинными рукавами, которое подчёркивало серо-голубые глаза. Дама лёгкой походкой быстро спускалась, придерживаясь одной рукой за перила. Её вьющиеся светлые локоны до лопаток подпрыгивали на каждой ступеньке в такт движениям.
— Среди вещей лежат несколько бутылок вина в качестве подарка твоим бабушке и деду, так что будь осторожнее, — предостерегла женщина, обращаясь к Руслану.
Она преодолела последний пролет и, подойдя к сыну, одарила его тёплой улыбкой. Затем мама с заботой поправила ему воротник и направилась к машине. Руслан молча кивнул и последовал за ней.
— Карина, вы, как всегда, обворожительны, — театрально сказал супруг с серьёзным выражением лица и открыл перед ней дверь со стороны пассажирского места.
— Благодарю вас, Евгений, а вы, как всегда, очень галантны, — она подыграла ему и, приняв комплимент, рассмеялась.
Наблюдая за этой милой сценой, юноша тоже невольно улыбнулся.
На улице уже смеркалось, листья деревьев безудержно плясали под силой тёплого летнего ветра. Небо затянуло свинцовыми тучами, предвещая дождливую ночь.
Удобно устроившись на мягком заднем сиденье, юноша надел наушники и включил плеер, чтобы немного отдохнуть от окружающей вокруг него суматохи. Автомобиль медленно начал выезжать со двора, слегка покачиваясь из-за неровной дороги. Руслан неотрывно наблюдал в зеркале заднего вида, как родной дом постепенно скрывался из виду, отчего немного щемило сердце.
Каждый год на всё лето он уезжал к родственникам в другой город. Раньше это приносило радость, но с течением времени азарт и воодушевление стали меркнуть на фоне суровой реальности. В семье, где каждый мужчина связывал свою жизнь с военным делом, было строгое воспитание. Если в детстве такое положение дел воспринималось в игровой форме, то сейчас это выглядело как летний призыв в армию: ежедневный подъём в 6:00 утра, каждый приём пищи по расписанию, тренировки утром и вечером, обязательная чистка обуви и ружья, днём помощь по хозяйству. Дед часто брал Руслана с собой на охоту или рыбалку, учил ориентированию на местности и выживанию в лесу в разные времена года. С малых лет его обучали самообороне и стрельбе, но как бы тот ни старался — обогнать двоюродного брата в погоне за совершенством ему не удавалось. Алексей старше Руслана на десять лет. Несмотря на постоянные сравнения и унижения со стороны деда, для парня он всегда оставался примером для подражания. Они шли рука об руку и служили друг другу поддержкой и опорой. К сожалению, их встречи ограничивались лишь летними каникулами. Алексею запрещали покидать родной городок, поэтому Руслан каждый год напрашивался к нему в гости. Евгений поначалу был против, зная каким фанатичным бывает его отец, но Карина смогла его переубедить в пользу сына. После выпуска из академии и поступлением на службу Алексей всегда приезжал домой в отпускные. Так и в этот раз — парнишка с нетерпением ждал новой встречи.
Отблеск света в окне от фар проезжающего навстречу авто привёл юношу в чувства. Времени было в запасе, и всё же внутри скапливалась нарастающая тревога, доводящая до лёгкой тошноты. Повезло же именно сейчас попасть в дорожный затор. В плотном потоке машин он ощущал себя маленькой рыбёшкой в бурном течении реки. Звуки гудков и галдежа, нарастая, пробивались сквозь мембраны наушников и переплетались со спокойной мелодией в какофонию, полную тоски и безнадёжности, с каждой секундой становясь все более невыносимой. Поэтому Руслан поспешил избавить себя от этой пытки и выключил плеер.
Радиоволна с едва ощутимым шипением перебивала монотонное тиканье поворотника. Отец, подпирая подбородок левой ладонью, в такт стучал по коробке передач пальцем правой руки. Даже со спины ощущалось напряжение, которое он тщетно старался скрыть. Супруга расслабленно сидела и что-то разглядывала в ярком экране своего телефона.
— Мила очень расстроится, когда узнает, что ты уехал раньше её приезда. Она переживала за тебя и была рада слышать, что ты успешно сдал все экзамены. Как быстро летит время — через два года уже в институт, а там и взрослая жизнь не за горами. Совсем большими вы у меня стали... — Карина произнесла это с грустью, отложив телефон и поворачиваясь к сыну. — Не забудь позвонить ей тоже, как доберёшься... Ты побледнел... Нормально себя чувствуешь? — спросила она слегка обеспокоенная.
— Да, вполне, — его натянутая улыбка вышла до боли неестественной. — Меня просто малость укачало. Обязательно наберу ей по приезде, не волнуйся, — отмахнулся Руслан и отвернулся к окну.
Зелёный сигнал светофора показался глотком свежего воздуха. Движение машин стало свободнее. Фонарные столбы мелькали один за другим. Слабый холодный ветерок с запахом пыли и бензина освежал кожу, но будто вытягивал остатки кислорода из лёгких, обжигая всё внутри. Золотисто-розовые лучи, уходящего за горизонт, солнца с трудом пробивались меж облаков и обволакивали лицо, даря последние тёплые прикосновения почти минувшего дня.
За одним из поворотов показался отреставрированный вокзал, сияющий в свете уличных фонарей. Подъезжая к парковке, Евгений старался издалека найти свободное место. Но машины стояли, как книги на полке, плотно прижатые друг к другу, не оставляя ни малейшего пространства. Тогда мужчина принял решение оставить автомобиль в ближайшем дворике, откуда до вокзала рукой подать. В момент остановки Руслан быстро выскочил из салона, чтобы прийти в себя. Опираясь на дверь, он делает несколько глубоких вдохов в попытках унять легкую дрожь в ногах. На улице слегка моросило, из-за влажного воздуха пшеничного цвета волосы, забранные в неаккуратный хвостик, малость пушились и завивались. Юноша подошел к багажнику и рьяно пытался отобрать увесистый чемодан, чтобы помочь отцу, но тот и глазом не повёл — без особых усилий стремительно пошёл вперёд.
Люди муравьиным потоком медленно двигались к площадке досмотра. «Начинается посадка на поезд номер сорок семь, Самара — Санкт-Петербург. Отправление в 21:02 с третьего пути. Нумерация вагонов начинается с хвоста поезда. Благодарим за внимание!» — монотонный голос диктора эхом разносился в огромном пространстве, растворяясь среди беспорядочного шума толпы. Все направились к дверям подземного перехода, ведущего к объявленной платформе, распихивая друг друга, словно стадо, а прибывшие сновали вокруг и проверяли телефоны в ожидании такси.
Руслан еле отговорил отца пойти вслед за толпой, указывая на давку и излишнюю суету, которые ничего кроме проблем бы не принесли. Семья невозмутимо наблюдала в стороне за происходящим, ожидая, когда ажиотаж поутихнет. Со временем атмосфера становилась спокойнее, тогда они тоже постепенно начали двигаться на выход.
Уже на перроне Руслан немного отстал, чтобы завязать разболтавшийся шнурок. Как только он справился, то, не глядя, рванул с места вслед за родителями, но случайно врезался в прохожего, отчего на влажную брусчатку упало что-то бумажное с характерным шелестящим звуком. Руслан почувствовал стыд за свою невнимательность и в спешке поднял чужое. Это оказался буклет с логотипом популярной компании современной медицины. Их часто раздавали при проведении каких-либо акций или собраний.
— Прошу прощения, я торопился и не заметил вас!
Возвращая предмет владельцу, Руслан невольно пробежался взглядом по его внешнему виду. Это оказался мужчина средних лет, одетый «с иголочки»: на белоснежной накрахмаленной рубашке не было ни единой складки, галстук аккуратно заправлен в классическую жилетку серого цвета, чёрный плащ в тон брюкам придавал серьёзности и загадочности, вычищенная поверхность туфель казалась зеркальной, кисти рук были спрятаны в перчатки из натуральной кожи. В одной руке он держал совершенно новенький дипломат, на замках которого красовался тот же логотип, что и на буклете. Каштанового цвета волосы стильно уложены назад. Образ завершал стойкий свежий парфюм из цитрусового коктейля с добавлением специй кориандра, мускатного ореха и фиалковых нот в конце.
Высокий незнакомец сначала холодно посмотрел на протянутый ему буклет, затем в карие глаза Руслана. Его взгляд воспринимался тяжёлым и проницательным, но не дерзким, невольно вызывал неприятное ощущение своим чрезмерным спокойствием.
— В следующий раз будь осторожнее, парень, — сказал он грубым голосом, полным безразличия, затем взял бумагу свободной рукой и убрал во внутренний карман плаща, после чего ровным шагом направился к ближайшему вагону.
Руслан стоял как вкопанный, от слов незнакомого мужчины по спине пробежал мороз. Продолжая смотреть ему вслед, он не заметил, как сзади подошел отец:
— Руслан. Чего замер, словно статуя? Доставай документы, тебя уже ждут, — он хлопнул сына по плечу и повёл в нужном направлении.
Прикосновение отца, словно электрический ток, заставило более трезво оценить себя и окружающее пространство. Тревога наконец-то сошла на нет.
Очереди на посадку не оказалось, юношу с улыбкой встретила проводница, но покрасневшие от усталости глаза и небольшие синяки под ними выдавали её нарочитую вежливость:
— У вас тридцать девятое место. Прошу далеко не убирать документы для повторной проверки. Счастливого пути.
Вагон был заполнен лишь наполовину, поэтому Руслан свободно продвигался вперёд. Ещё оставалось время до отправления и, чтобы зря его не терять, юноша убирал сумки и расстилал чистое бельё на нижнюю боковушку. Как только он закончил, то подошёл к противоположному окну, у которого снаружи стояли родители и что-то с интересом обсуждали.
Поезд резким толчком медленно начал свой ход. Карина оживлённо жестикулировала руками пожелания удачи и любви. Она вся светилась от улыбки, а на глазах выступили едва заметные слезы. Евгений же вёл себя более сдержанно, но лицо его было добрым. Он ритмично качал ладонью и шёл позади супруги. Руслан также спокойно прощался с ними, беззвучно, но отчётливо, произнося: «Я тоже вас люблю». На перроне другие провожающие тоже бодро размахивали руками и кричали. Родители следовали за поездом, пока тот набирал скорость. Их силуэты постепенно скрылись из виду.
Юноша постарался удобно расположиться на тонком матрасе боковушки, подсунув рюкзак под подушку для большего подъёма. Наконец-то появилась возможность немного выдохнуть и осмотреться. Вагон оказался старым и дребезжащим, полки которого тихо поскрипывали под весом пассажиров. Вентиляция работала с перебоями, отчего воздух внутри ощущался горячим и удушающим, ничем не отличающимся от тяжёлого уличного смога. Чтобы как-то облегчить своё положение, Руслан снял тёмную толстовку с зелёными вставками и остался в футболке. В носу стояло необычное сочетание сладкого масляного аромата с добавлением изношенной кожи, застиранной ткани и металла. Дверные механизмы у туалета чуть клинило, приходилось прилагать некоторые усилия, поэтому они распахивались и закрывались с характерным хлопком.
От жёлтого тусклого света глаза болели и ныли, предметы сливались на фоне друг друга, даже номера мест нельзя было толком рассмотреть, окружение выглядело грязным и неухоженным. Окна снаружи покрылись тонким слоем пыли, а маленькие капли набирающего силу дождя оставляли видимые неровные разводы на стекле.
Каждый пассажир был занят своим делом: кто-то с нетерпением ожидал следующей станции, чтобы на пару минут выйти и успеть покурить, другие уже давно видели сны и периодически похрапывали. Дети и подростки тихо сидели в телефонах, не обращая внимания на окружающих, пока их родители во всю разгружали походную сумку с едой, отчего в воздухе иногда улавливался этот знакомый всем аромат варёных яиц, свежих овощей, бутербродов с колбасой или сосисками.
Второй проводник вышел из служебного купе и начал тщательно повторно проверять документы новоприбывших, проводя параллельно инструктаж и также нарочито вежливо предлагая услуги обслуживания. Когда приблизилась очередь Руслана, мужчина одарил его холодной улыбкой. Ознакомившись с паспортными данными, уголки его губ едва заметно дёрнулись, а взгляд стал напряженным, ресницы тяжелым грузом тянули веки вниз. Юношу смутило, что проводник проверяет его документы немного дольше обычного.
— Что-то не так?
Мужчина понял, что невольно задумался, и в момент вернул бесстрастное выражение лица.
— Нет, всё в порядке, извините, — вежливо сказал проводник. — Вагон оснащён биотуалетом, который находится в конце. Мы можем предложить вам чай, кофе и выпечку. По всем остальным вопросам обращайтесь к нам. Ночью работает один проводник на два вагона. Приятного пути! — он поспешил удалиться.
Пейзаж за окном с каждым часом всё глубже погружался во мрак. Июльский дождь бился в окно поезда, мчащегося мимо лесных опушек. Стеклянные капли дождя ручьями скользили по слегка запотевшему от перепада температур стеклу. Деревья чёрной лентой извивались вдоль железнодорожных путей, почти касаясь низко плывущих туч, которые барьером застилали ночное небо и не давали возможности пробиться серебристому лунному свету. Промозглый ветер стремительно струился сквозь щели металлического корпуса, освежая застоявшийся внутри воздух. Покачивания из стороны в сторону делали вагон похожим на огромную колыбель. Редкие фонари быстро мелькали в окне, тусклыми вспышками освещая пространство.
Вокруг Руслана уже давно посапывали пассажиры под успокаивающие постукивания колёс. Сидя в полумраке, он медленно потягивал обжигающий чёрный чай с толикой горчинки, пар от напитка приятно обволакивал лицо, донося приятный мятный аромат. В наушниках тихо играл подкаст о неловких ситуациях из жизни какого-то блогера, из-за чего тишина прерывалась короткими слабыми смешками юноши.
Время ушло за полночь, глаза постепенно слипались, а тело становилось ватным. Желание погрузиться в царство Морфея росло с каждой минутой. Руслан, не торопясь, встал с полки и побрёл в сторону купе проводника, чтобы вернуть заимствованный стакан. В паре метров от цели он услышал ранее знакомый грубый голос, который мгновенно рассеял накопившуюся усталость. Навязчивое и необъяснимое любопытство перетянуло одеяло на себя. Юноша хотел знать, что этот загадочно пугающий незнакомец делает именно здесь. В этот момент дверь купе с щелчком приоткрылась и из проема начал струиться поток белого света, разрезая ночной полумрак в тесном пространстве. Руслан инстинктивно свернул в сторону первых мест, не желая быть замеченным. Он не до конца понимал причину своих действий, но при виде этого странного незнакомца всё нутро кричало: «Опасность!»
На фоне яркого света было видно лишь два силуэта, один из которых принадлежал проводнику. Он сильно уступал в росте владельцу грубого голоса.
— Было приятно иметь с вами дело, — мужчины пожали друг другу руки. — У вас осталось полтора часа. Прощайте, — мужчина с перрона говорил все с той же пугающей и безразличной интонацией.
Ритмичные шаги направились в сторону головы поезда, из тамбура по ногам пробежал прохладный ветерок. Раздвижная дверь закрылась, а Руслан решил выждать ещё пару минут, стараясь унять тревогу. Лёгкая качка из стороны в сторону мешала сосредоточиться, колеса скрежетали. Их стук глухим эхом перебивал бешеное сердцебиение, влажные ладони по-прежнему держали металлический подстаканник с узором.
«Что происходит с моим телом? Почему он меня так сильно пугает?» — Руслан прибег к помощи некоторых дыхательных упражнений, чтобы успокоиться.
Юноша стремительно направился к проводнику, чтобы все-таки вернуть злополучный стакан, и пойти, наконец-то, спать, чтобы забыть всё как страшный сон. Руслан постучал. За дверью сразу послышались судорожное шелестение бумаг и звонкое побрякивание металла. Купе открылось, но лишь наполовину. В проёме показался мужчина невысокого роста. Он загораживал телом внутреннюю часть комнатки. Это оказался тот самый проводник, который обратил особое внимание на паспорт парня. Завидев Руслана, на его лбу и шее появилась небольшая испарина, а глаза забегали.
— Вы что-то хотели? — голос слегка дрогнул.
Проводник, спохватившись, прочистил горло, и вернул спокойное выражение лица.
— Я лишь хотел вернуть стакан, — Руслан сделал вид, что ничего не заметил. — Извините за беспокойство, — он изобразил улыбку.
Мужчина взял протянутый ему предмет и потянул дверь, чтобы ее закрыть, на пару секунд открывая обзор на обстановку внутри. Всего мгновенье, но этого хватило, чтобы заметить наспех спрятанный под сиденьем новенький дипломат, в который, на скорую руку пытались затолкать деньги. Это было понятно по торчащим обрывкам банкнот и раскиданным поодаль купюрам крупного номинала.
Увиденное не обрадовало Руслана. Теперь у него появилось еще больше вопросов. И логотип сбивал с толку. Зачем такому складному мужчине передавать огромную сумму денег в дипломате с известным товарным знаком обычному проводнику? Какую сделку они заключили? Лицо юноши приобрело непонятную эмоцию. Возникало ощущение, что он не должен был становиться свидетелем данной сцены. Любопытство еще сыграет с ним злую шутку.
***
В темноте мрачные фигуры водили хоровод из-за мелькавших в окне фонарей. Слабые покачивания вагона убаюкивали, но каждый раз, когда Руслан закрывал глаза, перед ним вновь и вновь проносились подозрительные образы, которые не давали ему покоя. Он постоянно ворочался, всё тело ныло, будто лежало на раскалённых углях. Малейший шорох или стук заставлял оглядываться на возможный источник звука, сердце билось так, что в ушах нарастало давление с барабанным боем. Юноша, кажется, потерял счёт времени в тщетных попытках уснуть. Поезд останавливался уже дважды.
«Полтора часа», — заевшей пластинкой в голове повторялась фраза.
Не выдержав подобного напряжения, юноша резко вскочил с места, наспех натянул кроссовки, взял телефон, и пошёл в начало вагона: «Осталось пять минут... Но до чего?»
Воздух в тамбуре сырой и намного холоднее. Он медленно проникал в каждую клетку организма, отчего из-за резкой смены температуры по вспотевшему телу парня пробежала приятная дрожь. Руслан с жадностью поглощал кислород полной грудью. На выдохе виднелся едва заметный пар. Глаза его были закрыты, окружающий шум более не волновал его. Непослушные пряди волос хаотично падали на лицо из растрепавшейся причёски. Наслаждение длилось еще некоторое время.
Только он хотел вернуться на место, дотронувшись до дверной ручки, как ударная волна снесла его с ног, ломая дверь, и откинула в противоположном направлении. Оглушительный звон в ушах отдавал сверлящей болью в голове, не пропуская ни единого иного звука. Пространство в глазах двоилось и мутнело. Лёгкие горели. Попытки вдохнуть сопровождались хрипом. С затылка по шее стекала тонкая струйка крови. На руках от падения образовались неглубокие ссадины и порезы от разбитого стекла. Пол тамбура надломился, и сквозь дыру стало видно бегущие под вагоном шпалы.
Руслан насилу заставил себя встать. Он опирался о стену и до сих пор не понимал, что произошло. Взглянув в сторону своего накренившегося вагона, он обомлел: в его конце зияла дыра, а то, что от него осталось, тяжёлым грузом с мерзким скрежетом тянулось позади. Всё было объято огнём, стремительно распространявшимся по всей площади транспорта, затрагивая оставшихся там людей, которые кричали и метались в панике. Они расталкивая друг друга и спотыкаясь о трупы, словно дикие звери, мчались к выходу.
Поезд не сбавлял скорости. С каждым движением сцепку между вагонов расшатывало всё сильнее, казалось, что она вот-вот разломится. Щель становилась шире, а пол и корпус деформировались. Языки пламени достигли уцелевшего вагона, отчего пространство окрашивалось в красный цвет. Пассажиры, кому не повезло, падали в образовавшиеся прорехи прямо на железнодорожные пути, где их раздавливало под тяжестью колёс. Или заживо сгорали в пожаре, умирая в жуткой агонии. Раздался металлический треск. Сцеп не выдержал. Вагон оторвался, забирая с собой отставших людей. Позади ещё были слышны дикие крики и вопли, отдаляющиеся по мере продвижения состава.
Руслана сшибали с ног, пихали и топтали, он с трудом пробивался вперёд, превозмогая боль. Кожа пылала от повышающейся с каждой минутой температуры. Кровь и пот, стекавшие со лба, заслоняли обзор.
От жара огня пол под ногами одного из пассажиров прохудился. Инстинктивно он попытался за что-то ухватиться, но под руку случайно попался юноша. Тот успел зацепиться за ближайший поручень.
— А-а-а-а! — Руслан издал истошный крик, ладони жгло, будто их опустили в кипяток, а мышцы свело от резкого рывка.
Мужчине некогда было думать о других, он полз вверх по телу парня, цепляясь за конечности и одежду. Юношу охватил ужас, силы постепенно покидали его, а в голове повторялась лишь одна фраза: «Нужно выбираться отсюда!»
— Прекратите! Иначе мы оба сорвёмся! — он попытался достучаться до безумца.
Это было бесполезно, его выражение лица говорило само за себя: белки глаз покраснели, а зрачки были сужены, на висках вздулись пульсирующие вены, рот исказился в устрашающий оскал.
Пострадавший продолжал карабкаться с помощью обожжённых и покрытых рубцами рук. Юноше ничего не оставалось, кроме как начать давать отпор. Знания о болевых точках на теле человека позволили ему пинком в печень высвободить левую ногу. Вторым ударом по ключице он оглушил мужчину, послышался хруст костей и крик от боли, а третьим выпихнул в дыру. Вопли прекратились.
Парень сразу отбежал в сторону и упал на колени. Рот наполнился слюной, к горлу подкатывала тошнота. Картинка в глазах померкла, а внутри всё опустилось...
— Я только что... убил человека...» — еле слышно прошептал Руслан, осознав произошедшее, по щекам потекли горькие слёзы. Он попытался подняться, но ноги не слушались, всё тело било дрожью, лёгкие наполнялись дымом, с губ срывался бессвязный лепет. Вдруг кто-то потянул его за руку и потащил в безопасную зону.
— Скорее идём! Помереть вздумал? — прикрикнула девушка в форме проводника, проводя юношу в тамбур. — Отцепляй! — крикнула она уже к другому человеку.
Тот без промедления нажал на рычаг, и они вместе могли наблюдать, как огонь вихрем поглощал отдаляющийся вагон, факелом освещающий лесные опушки. Силы дождя не хватало, чтобы его потушить.
— Ты не виноват в том, что произошло, — сказала девушка, усаживая Руслана за стол, — Ты просто хотел выжить, так же как и он.
Юноша молчал и не поднимал взгляда, лишь тихо всхлипывал. Люди уходили дальше к голове поезда. Те, кто меньше всех пострадал, помогал переносить на руках детей и раненых. Еще способные на эмоции оплакивали погибших. Когда пространство опустело, в нём остались лишь двое.
— Знаешь, я тоже хочу жить...
Руслан медленно повернул голову в сторону девушки. Её тёмные волосы были убраны в растрёпанный пучок. Одежда была порвана и измазана. По румяным щекам бриллиантами катились слёзы. В глазах цвета малахита читались отчаяние и мольба о помощи. В трясущихся худых руках, покрытых ссадинами и сажей, она сжимала детонатор. Она продолжила:
— Но у меня нет выбора... Прости... — девушка произнесла почти шёпотом дрожащим голосом и нажала на кнопку активации. Ошарашенный Руслан в момент подскочил и протянул к ней руку, но было уже поздно. Ударная волна с другого конца вагона прошлась по ногам. Стены корпуса искривились волной. Окна с хрустальным звоном мгновенно выбило наружу. Пространство вокруг закружилось в вальсе. Некоторые крепежи не выдержали, и мебель частично срывалась с мест, хаотично маневрируя в воздухе.
Юноша ничего не видел и не слышал, но был ещё в сознании и старался защититься, прикрываясь руками. С последним толчком всё остановилось. Лёжа на животе, Руслан с трудом открыл глаза. Картинка сильно плыла. Грудь сдавливало, каждый вздох сопровождался болью. Тело не слушалось. Он медленно повернул голову, посмотрел сначала наверх, затем в сторону ног — они придавлены частью вагона.
Юноша оказался заблокирован и неспособен выбраться без посторонней помощи. Поодаль от себя он увидел хрупкую женскую руку, вывернутую под неестественным углом. Из-под завалов медленно растекалась багровая лужа крови.
У Руслана не осталось сил что-либо говорить или делать. Он не знал наверняка, придёт ли к нему помощь, но до последнего не оставлял надежду. В глазах постепенно начало темнеть. Его сильно клонило в сон, и веки медленно закрывались. Последним, что он запомнил, были солоновато-металлический привкус на губах и удушливый запах сырой земли и дыма.
***
«Здесь так холодно. Я хочу домой», — первое, о чем подумал юноша.
Открыв глаза и ничего не увидев, он не на шутку напрягся. Его плотно окутывала непроглядная тьма. Тело будто пригвоздило к ледяной земле, отчего конечности постепенно немели. Кожу слегка покалывало множеством иголок. С каждым выдохом остатки тепла в виде пара покидали его. Не ощущалось ни запахов, ни звуков, но Руслана не покидало чувство, что кто-то смотрит на него из пустоты.
«Значит всё так и закончится?» — он смиренно продолжил лежать, не предпринимая попыток встать.
«А ты этого хочешь? — внезапно эхом пронеслось в его голове. — Сдался даже быстрее, чем я предполагал. Слабак.»
Фраза прозвучала излишне надменно. Руслан опешил от столь неожиданного поворота событий. Его глаза невольно забегали.
— Кто здесь?
Не получив ответа, он собрал все силы, что у него остались, и попытался встать. Кожа отлипала от земли со звуком разрывающейся ткани. Холод пробирал до костей. Казалось, что нечто сверху давило и не позволяло подняться.
«Брось, тебе это не поможет», — вновь появилась заносчивая интонация.
Руслана била дрожь. Но уже не от холода, а от страха. Голос в голове был похож на его собственный, но отличался дерзостью и резкостью, действовал независимо от владельца. Словно кто-то посторонний наблюдал и комментировал каждое движение.
Юноша приложил ещё больше усилий. Мышцы сводило, кожа пылала, суставы хрустели. Давление со спины не ослабевало, но он терпел и не сдавался. Встав на четвереньки, он медленно побрёл вперёд.
Боль стала невыносимой. Нервы натянуты до предела, словно струны. Сломанные кости внутри плавали и резали плоть. Каждый вдох сопровождался бульканьем. Изо рта стекали тонкие струйки бордовой жидкости.
«Куда пополз? Отсюда нет выхода», — проскользнул слабый смешок.
— Замолчи! Замолчи! Замолчи! — срываясь на крик, Руслан обхватил голову руками и сдавливал в области ушей. — Что ты вообще такое? Убирайся из моей головы!
«А ты заставь меня», — перед ним возникла чёрная субстанция, отдалённо напоминающая человеческие черты лица из смеси смолы и крови.
Зрачки юноши мгновенно сузились, волосы встали дыбом, по телу пробежался мороз. Он, не задумываясь, замахнулся и направил удар на смердящее машинным маслом и сырой землёй существо, которое растворилось прежде, чем его настиг кулак.
«Твой удар был таким ме-е-едленным, что я чуть не уснул от скуки», — съязвило нечто и появилось за спиной парня, обретя уже более человечную форму.
Руслан не до конца понимал всё происходящее. В голове один за другим проносилось множество вопросов. Но его однозначно раздражала манера общения существа и собственная беспомощность. Обернувшись в спешке, он наконец-то смог рассмотреть нежить чётче. Душа ушла в пятки.
Перед ним стоял он сам. Но более блёклый и израненный: кожа казалась глиняно-серой, волосы белые, как снег, из многочисленных порезов и янтарных глаз по щекам стекала тёмная смолянистая субстанция. На кончиках пальцев красовались длинные изогнутые когти, босые ноги были изуродованы ниже колен. Раздробленные кости открыто торчали, а куски плоти лохмотьями свисали с них и постепенно отваливались.
«Избавь меня от этого тошнотворного зрелища на твоём лице, — голос всё ещё раздавался в голове Руслана, но сам двойник лишь мерзко улыбался и презрительно смотрел, затем, приблизившись почти вплотную. — Природа явно обделила тебя умом, иначе я не могу объяснить твои частые приступы нытья».
Парню ничего не оставалось, кроме как просто сверлить его взглядом, оставаясь сидеть на холодной земле.
— Да кем ты себя возомнил? — юноша начинал вскипать от злости и вопиющей наглости.
«Правда глаза колет? — близнец наслаждался происходящим с источающей трупное зловоние улыбкой до ушей. — Не стоит лишний раз напрягать свою хрупкую головку. Ладно, не буду больше тебя отвлекать. Можешь продолжать ползать и визжать, как таракан, впустую тратя время».
— Я убью тебя! — терпение Руслана лопнуло, он был вне себя от ярости.
Он рывком набрасывается на него, не обращая внимания ни на хруст костей в ногах, ни на давящее со всех сторон окружение, желая содрать скальп с заносчивой морды выскочки.
«Наконец-то. Было весело, но этот цирк уже порядком затянулся», — выражение лица двойника в момент сделалось серьёзным.
Время вокруг словно замедлилось. Со взмахом руки он щёлкнул пальцами. Вспышки молний с раскатами грома разрубили пространство на части. Юноша наблюдал, как всё стремительно заполнялось светом, а силуэт перед ним растворялся в дымке. В голове нарастал писк, напоминавший больничный пульсометр. Тело резко стало лёгким. Вдали послышались неразборчивые шумы, которые по мере приближения превращались в человеческую речь.
***
Карина сидела с опущенной головой в коридоре, залитым утренними солнечными лучами, с нежно-голубыми стенами, смотря куда-то в пустоту покрасневшими от слёз глазами. На её изящном лице появилось несколько новых морщинок. На щеках виднелись засохшие дорожки слёз, лицо побледнело, а губы слегка потрескались. В руках она теребила бумажную салфетку, отрывая от неё маленькие кусочки. Евгений вернулся с двумя стаканчиками кофе из автомата, сел рядом и протянул один из них супруге, после чего нежно приобнял ее и поцеловал в висок.
Мед сёстры спешно ходили по палатам, проверяли пациентов или проводили лечение. Из-за угла вышел крупный мужчина в белом халате. Уверенно тяжёлыми шагами он продвигался по коридору, пока не остановился возле пары, которая тут же взволнованно встала.
— Как он, как его состояние? — с надеждой в глазах спросила мама Руслана.
— Операция прошла успешно и на данный момент ваш сын стабилен. Сейчас он в искусственной коме, мы отслеживаем его состояние. Он потерял большое количество крови. Организму нужно некоторое время на восстановление, — ответил врач, протирая очки об свой больничный халат. — Когда жизни ничто не будет угрожать, мы вернём его в сознание.
— Он сможет после выздоровления вернуться к нормальной жизни? — сдержанно спросил отец, придерживая супругу со спины и стараясь изо всех сил подавлять эмоции, хотя испарина на лице и едва уловимое неровное дыхание выдавали его.
— К сожалению, он получил множество травм, включающие в себя переломы и ожоги высокой тяжести. Его чудом получилось реанимировать. Ноги пострадали больше всего: когда спасательная группа его нашла, шансы на их спасение были крайне малы. Мы были вынуждены ампутировать части ниже колен. — безэмоционально констатировал мужчина. — Грубо говоря, ему повезло выжить в этой мясорубке. Мне очень жаль...
Родители понимали, что это не первый случай, о котором ему приходилось сообщать лично, вероятно, бывали обстоятельства гораздо страшнее. Но в этот момент Карина потеряла всякое самообладание, слёзы снова хлынули жгучими ручьями по щекам. С громкими глубокими вздохами она закрыла лицо ладонями и прижалась к супругу. Он крепко её обнял, долго целуя в макушку дрожащими от волнения губами. На его висках вздулись вены, ком в горле затруднял дыхание, глаза постепенно наполнялись влагой, которую, зажмурившись, он старался сдержать.
Врач подозвал свободную медсестру и послал ее за успокоительным. Естественно, никто не мог предположить, что обычная поездка в поезде может обернуться такой ужасной трагедией с большим количеством пострадавших. Ни один родитель не хочет видеть смерть или страдание своего ребёнка.
На следующий день Карина вновь пришла с супругом в больницу, куда перевезли всех раненых сразу после происшествия. Повсюду царила гнетущая атмосфера, персонал работал ещё оживлённее, чем вчера. В одной из палат реанимационного отделения, в которую проводила пару одна из медсестёр, лежал Руслан на белоснежном белье. Он, с ног до головы покрытый гипсом и бинтами, находился под аппаратом искусственного жизнеобеспечения со множеством проводов. От подобного вида сердце матери обливалось кровью, она ладонью прикрыла рот, затем платком промокнула глаза, изо всех сил стараясь держать себя в руках. Евгений стоял позади и контролировал ситуацию, хотя ему тоже было тяжело наблюдать эту картину.
Они с опаской подошли к кровати, словно боялись побеспокоить сына. Карина села на рядом стоявший стул. Пространство погрузилось в безмолвие на какое-то время. Лишь периодичное пищание пульсометра и кислородный аппарат нарушали тишину. Затаив дыхание и боясь лишний раз пошевелиться, родители печально смотрели на сына, не отрываясь.
Будто заворожённая, Карина медленно протянула руку к лицу Руслана. Уже почти дотронувшись, она одёрнула себя в сантиметре от его щеки, боясь не нарочно причинить боль. Её сердце вырывалось из груди, скулы налились румянцем, ком в горле мешал дышать, в груди стало тесно. Она резким движением встала и чуть ли не выбежала из палаты. Уже за дверью послышался раздирающий душу плач.
Отец юноши проводил супругу взглядом и закрыл глаза с тяжёлым выдохом. Голова была налита свинцом, мысли путались, картина вокруг до ужаса пугала. Он ничем не мог помочь. Только ждать и надеяться.
На второй день приёма ему не удалось прийти. Так как поездка оказалась неожиданной и срочной, необходимо было оформить некоторые документы по работе и взять неделю за свой счёт, чтобы остаться с семьёй. Поэтому Карина пришла к сыну одна.
Она, как и вчера села рядом с ним и долго собиралась с мыслями. Затем, наконец, тихо и взволнованно произнесла:
— Привет, сынок. Не знаю, слышишь ты меня или нет, но нам тебя очень не хватает, — она резко задрала голову наверх, чтобы сдержать слёзы, и, чуть погодя, продолжила. — Врач сказал, что ты придёшь в себя, если показатели улучшатся, так что поскорее поправляйся. Твоя сестра ещё не знает о случившемся, мне будет сложно скрывать настоящие эмоции, когда она приедет из лагеря, — Карина нервно закивала головой, поджимая губы. — Будет лучше, наверное, если Мила пока поживёт у бабушки. Скажем ей, что ты немного приболел и не сможешь с ней увидеться ещё какое-то время, — мама посмотрела на Руслана опухшими от слез глазами и изо всех сил постаралась улыбнуться. — Я люблю тебя...
Она ещё пару минут подождала, будто до последнего надеясь, что он ей ответит. Затем тихонько попрощалась и направилась к выходу.
«Я тоже...» — хотел бы Руслан это сказать, но не мог.
На душе скребли кошки. Дикое желание покричать или пошевелиться распирало внутри. Доказать, что он слышит и чувствует, но не может ответить. Тело беспомощно лежало на больничной кушетке. Взаперти минуты казались часами, а дни годами.
На протяжении двух недель родители каждый день навещали сына, попутно спрашивая врачей о его состоянии. Карина всегда говорила с ним. Иногда несколько слов в разговор вставлял и отец. Таким образом он помогал супруге справляться со стрессом, оказывая поддержку и находясь постоянно рядом. Руслан всегда с интересом слушал, стараясь запечатлеть в памяти каждое их слово. А с их уходом снова проваливался в пучину томительного ожидания.
В один из таких визитов в палату зашёл врач:
— Добрый вечер, у меня для вас новости, — надев очки, он посмотрел в сенсорный экран планшета. — Тело удивительно быстро восстанавливается и идёт на поправку. Завтра мы выведем его из искусственной комы, проведём несколько процедур, затем вы сможете прийти и навестить сына, но недолго.
Радости на лице матери не было предела. Она подлетела к Евгению и тот заключил ее в объятия. Женщина прижалась к нему, тихонько всхлипывая от счастья. Евгений испытал небывалое облегчение, он поблагодарил доктора за труды. Тот в ответ кивнул, улыбнулся и вышел в коридор, чтобы не мешать. Руслан тоже был вне себя от волнения. Наконец-то у него появится возможность их увидеть. Обнять. Сказать им то, что хранил в себе всё это время. Он бы душу продал за возможность снова хотя бы одним глазком взглянуть в их родные лица.
Придя в указанное время на следующий день, родители какое-то время мялись перед дверью, их сердца стучали в унисон от волнения. Отец первым решил открыть дверь, пропуская вперёд супругу. Юноша в полулежащем положении взглянул в сторону звука и старался сфокусировать зрение. Из-за высокой чувствительности к свету он испытывал небольшой дискомфорт, поэтому картинка в глазах слегка плыла.
Когда его только вывели из комы, Руслан успел несколько раз посмотреть на себя в отражении металлических предметов. Ему было больно лицезреть подобное состояние. Боль от ожогов сковывала движения — было затруднительно поворачивать даже голову. Руслан ещё не видел, что произошло с ногами.
Карина поспешила навстречу сыну. Она аккуратно взяла в одну руку левую ладонь юноши, а второй легонько погладила его по щеке.
— Наконец-то ты очнулся, — мама нежно поцеловала сына в лоб. — Теперь всё будет хорошо.
Руслан отблагодарил её светлой улыбкой в ответ. Его малость тошнило и клонило в сон, поэтому смог лишь прошептать:
— Здесь есть одеяло?
— Тебе холодно, дорогой? — обеспокоенно спросила Карина.
— Ноги, — он сглотнул, в горле пересохло. — Они замерзли. Я их почти не чувствую.
Родители переглянулись, они оказались в замешательстве. Карина вновь посмотрела на сына, пытаясь что-то сказать, но слова жгучим ядом застыли на ее губах.
— Почему вы так смотрите?
И тут до него дошло. На секунду его лицо померкло, когда парень с трудом всматривался в конец кушетки. В области колен одеяло резким обрывом ниспадало вниз. Ноги не замерзли. Их просто нет. Руслан был еще слишком истощен, чтобы прочувствовать весь спектр эмоций, но он понимал, что жизнь чётко разделилась на «до» и «после».
— Мы справимся с этим, — поддержал отец, заметив потерянный взгляд юноши. —Конечно, реабилитация отнимет большую часть времени. Но если следовать предписанным рекомендациям, то всё пройдёт, как по маслу. Главное — не унывать. А мы, как твои родители, обязательно поможем! — уголки его губ были немного приподняты, а речь звучала бодро и громко.
Руслану стало спокойнее. Хотя неясная перспектива будущего его все еще пугала, сейчас он просто наслаждался моментом рядом с ними. Весь отведённый им час они провели в уютной беседе. Юноша заново слушал все их рассказы. Но в этот раз атмосфера была совсем иной, даже краска на стене, казалось, стала ярче, а видневшийся из окна безжизненный и серый сад расцвёл тёплыми лучами благодати.
ПОСЛЕСЛОВИЕ:
Первый черновик с аварией поезда был написан еще в далеком 2018 году. К сожалению, он не сохранился. Уже в универе мне пришла идея попробовать его переписать и дополнить, придумала примитивный сюжет, расписала подробнее действия.
На последнем курсе решила по полной углубиться в продумывание сюжета, который я дописала совсем недавно, и то концовку буду продумывать уже ближе к завершению чистовика, так как боюсь напортачить. В итоге: изменились почти все характеры и мотивы персонажей.
В данном отрывке есть несостыковки, которые в финальной версии сюжета которого не было на тот момент были учтены, а некоторые до сих пор прорабатываются. Также здесь катастрофически не хватает диалогов или хотя бы мыслей, чтобы немного притормозить быстроту повествования. Это связано с тем, что мне на тот момент всегда было проще описать сцену, чем показать взаимодействия персонажей через их слова. Сейчас с этим проблем возникнуть не должно.
Сама книга будет готова через год или два, сроки приблизительные, не хочу торопиться. Для финальной версии найму редактора, сделаю себе простую верстку и нарисую обложку. Если буду печатать, то не более 20 экземпляров для близких мне людей. А электронная версия будет бесплатно выложена на нескольких площадках.
Подводя итог, я хочу сказать, что у меня нет завышенных ожиданий от того, что делаю. Выше головы прыгнуть невозможно, я не писатель или какой-нибудь другой выдающийся человек. Я просто люблю творчество в любом его проявлении. Мне важно, чтобы сам процесс доставлял удовольствие. Если из этого выйдет что-то прекрасное и найдется хотя бы пара человек вне моего окружения, кому потенциально может понравится мое чтиво, то я буду искренне счастлива. Спасибо всем тем, кто меня поддерживает и не дает опустить руки! :D