Глава 4. "Кровные узы"
Лилит сделала шаг вперед, и пол под её босыми ногами покрылся инеем. Алиса сжимала канделябр, ощущая, как холодное серебристое пламя липнет к её ладоням — точно такое же, как в глазах Каэла.
— "Не смотри ей в глаза" — голос Каэла прозвучал у неё в голове, но было уже поздно.
Лилит улыбнулась, обнажив клыки:
— Ты даже не представляешь, какое наслаждение — наблюдать, как он борется. Триста лет Каэл убегал от своей природы... А теперь ты втянула его обратно в ад.
Стены комнаты задышали, обои превратились в кровавую плоть. Алиса почувствовала, как что-то горячее стекает по её вискам — это была кровь.
Каэл бросился вперед с животным рыком, но Лилит лишь махнула рукой:
— Успокойся, братец. Разве ты не чувствуешь? Она уже наша.
Её пальцы впились в Алису сквозь пространство, не касаясь, но причиняя невыносимую боль. В глазах потемнело, и...
Воспоминание, не принадлежащее ей, вспыхнуло как пожар.
1893 год. Бал в особняке Блэквудов.
Молодая девушка в белом платье (это бабушка Алисы) стояла перед Лилит, дрожащими руками прижимая к груди младенца (мать Алисы).
— Возьмите меня, но оставьте её!
Лилит смеялась, облизывая окровавленные губы:
— О, моя дорогая, ты не понимаешь. Твой род — это сосуд. Мы сохраним его... до тех пор, пока не понадобится.
Она вонзила клыки в шею девушки, но... не убила. Наоборот — впрыснула что-то чёрное.
Каэл (в камзоле XVIII века) ворвался в зал с криком:
— Прекрати!
Но Лилит уже исчезла, оставив после себя лишь шепот:
— "Мы встретимся вновь... через её кровь."
Алиса очутилась на полу, её тело билось в конвульсиях. Каэл держал её, его лицо было искажено яростью и... страхом.
— Что ты сделала?! — он рычал на Лилит, но та лишь улыбалась.
— Показала правду. Её бабушка была сосудом для моего проклятия. А теперь оно в ней. — Лилит наклонилась, её волосы касались лица Алисы. — Проснись, моя кровинка. Пришло твое время.
Каэл взревел. Его клыки выдвинулись до предела, а ногти превратились в кривые когти. Он бросился на Лилит с слепой яростью, но...
Алиса взмахнула рукой.
Невидимая сила швырнула обоих вампиров в противоположные стены.
Она встала. Глаза горели тем же серебристым пламенем, что и у Каэла, но в них появились черные прожилки — точно как у Лилит.
— Довольно, — сказала Алиса, но это был не её голос. В нём звучали сотни отголосков. — Моя очередь играть.
Лилит замерла, впервые за триста лет по-настоящему испугавшись.
— Нет... Это невозможно... — прошептала она. — Мы похоронили тебя...
Каэл поднял голову, его глаза расширились:
— Алиса... Что ты?
Но Алиса (или то, что теперь говорило её устами) лишь улыбнулась — слишком широко, слишком по-лилитски.
— Не Алиса. Память. Проклятие. Месть.
Стекло во всем доме разлетелось вдребезги, и тьма хлынула внутрь, как живая.