Монтаж памяти

Январь 2014 года

"Что я тебе расскажу, - мужчина по привычке начал рассказывать новости за день, держа брюнетку за холодную руку, будто она его слышит или хотя бы чувствует. – Какой-то безработный иностранец за два года жизни в нашей стране заработал в разы больше, чем я честным трудом. Он разместил объявление в твиттере, что предлагает себя в аренду скучающим людям, которым не с кем сходить в кино, пошоппиться или сыграть в какую-то игру. Короче, его услугами воспользовались уже больше трех тысяч раз, а этот кадр просто ел, пил и гулял вместе со своими клиентами, ещё и вознаграждение получал".

31 декабря 2013 года
Артём

Артём завершал последние приготовления. На барной стойке, отделявшей кухню от гостиной, выстроился ряд итальянских antipasti: брускетты, свежие овощи, несколько видов сыра с благородной плесенью, орехи, виноград, инжир, оливки, вяленные томаты, колбаски чоризо и прозрачные кружочки салями. По бокам от гигантского ассорти стояли бутылки дорогого вина и шампанского. В вопросе еды актер всегда руководствовался качеством, а не количеством.

Антикварные предметы мебели такие, как фортепиано (некоторые барышни Артема любили музицировать), подставка для зонтов, граммофон и картина обнаженной женщины, которая со стены гостиной смотрела через плечо на хозяина, причудливым образом сочетались с суперсовременными материалами и минималистичной цветовой гаммой. Металл, дерево и бетон, межкомнатные двери с утопленными в деревянный каркас ручками, бесшумно двигающиеся вдоль стены на колесиках. Графитовые стены. Двухместная душевая с прозрачной стеклянной перегородкой прямо в спальне. Светонепроницаемые шторы в комнатах позволяли устроить персональную ночь в любое время суток.

Хозяин дома стоял перед сложным выбором между черной кашемировой водолазкой и аспидно-серой поплиновой рубашкой в тот момент, когда зазвонил телефон. Артём был в бешенстве, что Ася до этого момента не ответила ни на одно его сообщение. Последний час он метался, как лиса, которой подожгли хвост. Это адское чувство доселе было незнакомо.

Скользя по лакированному паркету, он за минуту добрался до смартфона в гостиной. И разочаровался. Звонил босс, а не Ася.

- О, шеф! Так и знал, что всё-таки выплатишь мне бонус за победу в номинации «Самое плохое поведение». Я угадал?

- С наступающим, Тёма, - послышался сытый и уже чуть пьяный мужской голос в трубке, кряхтевший от смеха и подкожного жира на шее. – Сам знаешь, что ты любимчик Диониса и женщин. Я, смертный, не осмелюсь противиться ни тому, ни другому. Поэтому, как Серый Волк для Ивана Царевича на перепутье двух дорог, просто хочу дать последнее наставление в уходящем году. Помнишь ту статью в журнале про тебя? Я разнюхал и узнал, кто заказчик. Тебе интересно?

- Молви, Серый Волк, добрый молодец слушает.

- Чем обратилась связь Париса с замужней Еленой Прекрасной?

- Блин-блинский, мы же сейчас без зрителей. Может, без аллегорий, а?

- Короче, твоя баба из костюмерного цеха постаралась. Её золовка в глянце работает. Вот и отомстила тебе девчонка побольнее. Я покажу тебе её анкету из отдела кадров. Гадюку ты у себя на груди пригрел, Тёма.

Актёр хотел послать худрука к чертовой матери.

- Мне фиолетово.

- Ей Богу, Артём, сколько лет я тебя знаю. Ты ж мне не посторонний. Да и театр поливать грязью всяким крысам не позволю.

Правда была в том, что статью заказал сам жирный манипулятор, дабы окончательно прижать к ногтю актера. А информация из Асиной анкеты удачно пришлась к случаю.

- Ты всё сказал? – прошипел Артём.

- В общем, да. Если ты не слепой и глухой, одно твоё слово – и я её уволю, а тебя снова внесу в список участников Лондонских гастролей. Пока.

«А ведь могла», - допустил сомнение Артём.

Из кухни доносился мерзкий, действующий на нервы звук капающего крана. Как назло в предновогоднюю неделю никого из сантехников не дозовёшься, а сам Артём был не в ладах с ремонтными работами.

Тут раздался стук во входную дверь. Левретка, дремавшая на лежанке, проснулась, начала громко лаять и рычать.

Михаил

Когда Ася демонстративно одевалась, пытаясь, как и прежде во время ссор, сохранять пуленепробиваемость, Миша сначала просто ходил из угла в угол и хрустел суставами пальцев. Это не пустячная ссора. Она не имеет права отмолчаться и уйти, игнорируя его оскорбленные чувства. Он боялся узнать ответ на главный вопрос: спала ли она с этим Артемом? Почему она не оправдывается? Неужели всё правда? Михаилу казалось, что Ася вообще не испытывает чувства вины, будто только и ждала, чтобы всё вскрылось. Но ведь она в принципе никогда и ни за что не оправдывалась.

Молчать не было сил, горло заскребло от непривычно громкого крика:

- Чего тебе не хватало? Чем не услужил, а? Кто купил эти ткани, новую швейную машинку, все твои наряды, в которых ты собралась к нему? - Он с силой захлопнул дверцу её шифоньера. Ася вздрогнула. - А «жука», которого ты бьешь, как яйцо на завтрак, так же часто и безалаберно? Ты ничего не умеешь, кроме как шить, - Миша перевернул на пол винтажную металлическую шкатулку с катушками ниток и игольницей, - и красиво говорить. А жизнь она другая. Суровая. Ты пробовала когда-нибудь пахать, как лошадь, на износ? Нет! - Он ходил за ней по пятам и кричал чуть ли над самым ухом жены, но она даже не посмотрела ему в глаза. - Ни черта не приспособлена к реальности. Да другие бабы тебе бы завидовали. Говорила мне мать, что ты до безобразия избалованная эгоистка!

Раньше он не позволял себе откровенной грубости. Нудятины - да, хоть отбавляй, но не хамства и скотской агрессии.

Асе было чем отплатить ему, но она не кричала, а буднично ледяным тоном (что было ещё хуже) констатировала факты, неспешно нанося помаду на губы возле зеркала. Губы, которые он пару часов назад с нежностью целовал, ничего не подозревая.

- А ты мелочный и предсказуемый. Ездишь в два разных супермаркета и ещё на базар, лишь бы сэкономить копейки. Ты бы и огород завёл для большей экономии, если бы я согласилась копаться с тобой по локоть в грязи. Сыта по горло конвертиками с разложенными на каждую неделю деньгами. - Теперь она уже закрывала сумочку, что говорило о том, что Ася сейчас уйдёт. - А твоя погоня за кэшбеками и черными пятницами не дает мне получить оргазм от жизни. Не все такие импотенты, как ты. Теперь понял, почему это всё?

- Думаешь, что это ВСЁ-Ё-Ё? Что так просто соберёшься и уйдёшь! - Он всё ещё держал её смартфон в руках. - Нет, ты сильно пожалеешь об этом, - мужчина стиснул зубы.

Ася заметила, как напряглись его мышцы на руках, прорисовались заострившиеся скулы и выступила вена на побагровевшем виске. Эти сигналы она ловила почти бессознательно по привычке из детства.

Михаил выдернул шнур от wi-fi и городского телефона, сунул их в глубокий карман куртки вместе с обеими связками ключей от дома. Хлопнул дверью так, что зазвенели стекла на окнах, и оставил жену запертой.

Ася была в полном раздрае. Да как он посмел её запереть и уйти. Она что его собственность? Раба, которую он купил? И сколько так придется сидеть?

Нутром она чувствовала какую-то надвигающуюся угрозу, а интуиция её почти никогда не подводила. Девушка слышала шаги по ступеням в подъезде. Вот-вот сейчас раздастся звук ключа в замочной скважине. Но почему от этого всё внутри холодело? На цыпочках подошла к дверному глазку. Никого.

Она представила с каким остервенением избивал отец её мать в последний раз перед смертью. Удар за ударом. Сильный толчок. Падение. Нет, это произошло не на глазах Аси. Ей сообщили соседи. Но насколько он был зол, что даже собственное сердце отказало. А ведь родители женились тоже по любви. Мать даже бросила ради отца Аси своего ухажера («да лысый он был»), хотя и помолвлена была. Папа иногда с мечтательной улыбкой вспоминал роскошные косы («настоящий чёрный шёлк») жены в год их знакомства. После рождения Аси однажды ночью мужчина даже сцеживал молоко, потому что у жены был жар, грудь окаменела, силы женских рук не хватало, чтобы облегчить налившиеся молочные железы. А мама? Мама не просто готовила мужу завтрак перед работой в 6 часов утра двадцать восемь лет подряд, но даже сахар размешивала в его кружке с чаем.

Что же случилось?

Может быть, отца тоже давным-давно что-то сломило? Это была месть жене? Или банальное отвращение к женщине из-за утраченной красоты и расплывшейся фигуры? Или жестокость текла по его венам с детства и нашла выход, обнаружив слабость в ближней?

Ей виделась кровь матери, растекшаяся по чугунной батарее. Её мамочки, которая по ночам массировала разболевшиеся, метеочувствительные ноги Аси. Мамочки, на чьих коленях она лежала и рыдала, когда её первая любовь, англичанин Томас, улетел, не попрощавшись. Той, кто заворачивала горячие драники и складывала их в Асин школьный рюкзак. С кем она смеялась под грушевым деревом на даче перед сном, играя в дурака. Её доверчивая и заботливая мама сидела, как мышка дрожа от звука шагов, в кладовке, пока десятилетняя Ася с важным и суровым видом встречала пьяного отца с работы и уговаривала лечь спать, чтобы он не накинулся с кулаками на жену.

Почему мама была такой доброй и ни дня не жила для себя? Почему не сбежала от отца? Сколько раз Ася уговаривала её остаться жить у них с Мишей. Мама лишь раз переночевала в их квартире, но утром вернулась к отцу, не хотела мешать молодым. Она была бы сейчас жива. И так ей нужна...

И тут за окном небо раскрасили красно-зелёные вспышки салютов, а девушке были противны даже слишком веселые огоньки на ёлочной гирлянде.

Рука потянулась к мартини. Что же делать? Нужно себя как-то защитить. Стаканы с алкоголем один за другим беспрепятственно отправлялись в пустой желудок Аси, как посетители с VIP-билетами на концерт. Последний концерт?

Глаза бегали по кухне в поисках средства самообороны. Может, топорик для мяса?

Ага, она - метр с кепкой - с топориком для мяса против высоченного «шкафа», Миши, с его руками-подъемниками. Она даже не успеет поднять руку.

Зелье бахуса всегда придавало ей смелости и поощряло фантазию. В этот раз оно разогнало воображение девушки, словно Bugatti Chiran.

Ася обрадовалась идее, посетившей её мозг: «На тебе, выкуси, душегуб». Она не собирается смиренно сидеть, как жертвенная овечка, ожидая наказания.

Март 2014 года (последняя встреча)

Михаил

Я вчера переслушала все диктофонные записи и хочу кое-что спросить у Вас. Вы говорили о любимой детской книжке жены, от названия которой она получила домашнее прозвище.

- А-а, Вы про «Чернушку»? Грустная сказка. Не знаю, почему её так прозвала мама. То ли из-за цвета волос, то ли из-за любви к танцам и музыке. В этой истории храбрая девочка с малолетства любила танцевать и играть в бубен. Родители умерли, а она попала к злому хозяину-цыгану. Тот бил девушку, поэтому она сбежала и спряталась в пещере. Её нашли собаки богатого человека, который взял девчонку, чтобы она развлекала танцами его гостей и работала в саду за жилье и еду. Там она подружилась с хозяйской маленькой дочерью. Но в конце Чернушка умерла от змеиного яда, высосав его из ноги этой подружки, спасая её жизнь.

31 декабря 2013 года

«Это также, как и спускаться по канату, - убеждала себя Ася. – Просто очень длинному канату. А с физкультурой у меня проблем не было. Сто раз читала о подобном в книгах».

Страх высоты для неё остался позади, когда она попробовала однажды роуп джампинг - прыжки с веревкой на поясе с высоченного моста ради забавы. А тут вопрос жизни и смерти. Пьяному море по колено, поэтому Ася даже не дрогнула при мысли о спуске по простыням с четвертого этажа.

А вот Мишу она начала бояться. Ей вдруг подумалось, что он невероятно сильный, и в его гараже кувалды, болгарка и прочие опасные штуковины. К тому же, он прихватил с собой адрес Артёма. Он, наверняка, на пути к нему, и в порыве ревности точно прикончит актера, учитывая нахальную манеру речи Артёма. Потом та же участь постигнет её саму. Артём умеет только языком чесать и бутафорской шпагой на сцене размахивать, но не драться по-мужски. Надо спасаться самой и предупредить Артёма.

Артём

Артём никогда не прощал тех, кто подвел его, а дело всей жизни всегда ставил выше людей, дружбы и верности.

Когда мужчина открыл дверь, на его губах заиграла дьявольская усмешка.

«Я передумал», - сколько раз он говорил эту фразу окружающим людям, нарушая договоренности. В этом он усматривал гибкость своего характера – конкурентное преимущество в процессе естественного отбора.

На пороге стояла Митрошина, пахнущая нишевыми духами от Dior и большими деньгами: в соблазнительном чёрном платье-футляре от именитого итальянского модельера, с кожей, светящейся от люксовой израильской косметики и ухоженными серебристыми волосами. Её не было ни в одном из возможных сценариев Артема для этой ночи. Женщина ещё в начале декабря предупредила, что точно не сможет прилететь из-за заседания Совета Директоров, намеченного на вечер 31 декабря. Но как оказалось, обманула, хотела сделать сюрприз.

Что ж, сюрприз удался.

Вот он момент истины – один из двух стульев Артёму придется освободить. За секунду всё его будущее предстало пред ним очень реалистично. Или он переберется к Митрошиной в Москву и начнет новый виток в карьере в столичном театре, или отправит её сейчас домой и вылетит из театра. Как говорится в романе «Книга имен»: «Не мы принимаем решения, а они – нас». Актёр сделал очередной, привычный ему выбор, который, как лакмусовая бумага, определил его сущность.

Артём расцеловал и страстно прижал свою гостью к стене, словно и не ждал другую женщину всего десять минут назад.

- Раздевайся, шкодница, я принесу шампанское в спальню.

Сам же тем временем начал звонить Асе, чтобы не разыграть в собственном доме пьесу Тургенева «Две женщины», которая в жизни окажется не комедией, а трагедией. Прежде всего для него.

Наконец-то на вызов ответили, но не успел мужчина и слова сказать, как трубку молча бросили. То ли проблемы со связью, то ли с самомнением строптивой девчонки.

«Я ведь тоже умею быть непредсказуемым, маленькая мисс», - подумал Артём, и написал сообщение:

«Не приезжай. Я всё знаю про статью в «Афише». Ты уволена. Документы и деньги привезут домой, чтобы ноги твоей больше не было в театре».

«Ну, поплачет девочка. И то сомневаюсь. Молодая. Оклемается. В конце концов, напомаженный лакей, Сергей Дворецкий, почтительно сдувает с неё пылинки. Стоит ей попросить, тот пристроит в ТЮЗ. Не пропадет девка в жизни», - подумал Артём и принял задорное выражение лица, направляясь в спальню.

Конец марта 2014 года
Михаил

- Выключите, пожалуйста, - мужчина взглядом указал на диктофон. - Это не для записи. Я смертельно вымотался. И на этом хочу закончить подобные встречи. А там уже делайте, что хотите с тем, что я сейчас расскажу. Но Вы обещали, что я увижусь с ней.

Он хотел доказать, что Ася не самоубийца, и ей не место в этом отделении.

Татьяна демонстративно нажала на кнопку отключения звукозаписывающего прибора, ей не терпелось услышать правду.

Михаил рассказал горькую историю предательства его любви и о том, как он, совсем раздрызганный, сидел в гараже. Закрыл её дома, чтобы хоть как-то оттянуть момент разрыва. А вдруг одумается и останется. Перебесится. Но не мог же он её там навсегда удержать.

Страшно хотелось курить. Он бросал несколько раз. Последняя затяжка была три года назад. Друг умер от рака гортани, оставив сынишку без отца. Миша сначала заменил никотин за шоколад - в багажнике одного из клиентов удачно обнаружилась целая коробка шоколадок «Twix». Он приговорил её всю, пока машина была в ремонте. Предлагал возместить деньгами клиенту, но тот лишь посмеялся над сладкоежкой. Сейчас же Миша обшаривал все закутки в мастерской в поисках хотя бы одной спасительной сигареты. Руки тряслись, как у наркомана. В бардачке у Аси (он даже не хотел думать, как это оказалось здесь, ведь жена не курит) завалялась одинокая и дорогая штучка «Sobranie Black». Он жадно спалил её за два глубоких вдоха, чувствуя забытое головокружение.

По радио вещали весёлые новогодние песни, а его жизнь, как тачка-утопленник, шла ко дну. Самые страшные события настигают внезапно, как черт из коробочки.

Когда Миша прочел хамское сообщение на экране смартфона Аси от этого никчемного забабенника Артёма, то подумал, что ещё не всё потеряно, и сразу же направился домой. Она просто ошиблась.

- Когда вошел домой, то сразу же почувствовал лютый холод. Из коридора заметил, что в кухню сыпались хлопья снега из распахнутого настежь окна, превращаясь в лужи. Я её позвал, но ответа не последовало.

«Не хочет разговаривать со мной после ссоры, как всегда», - подумал я. Разулся и прошёл закрыть окно в кухне.

На столе стояла наполовину пустая бутылка мартини. Похоже, разговора теперь не добьёшься.

И тут меня прошиб животный ужас от увиденного. Не может быть! Она же не маленькая, чтобы до такого додуматься. Господи, дурочка!

От батареи тянулась привязанная простынь и свешивалась в распахнутое окно.

«Черт, нет!», - подумал я и тут же перегнулся через подоконник, чтобы посмотреть на задний двор дома.

Она была там, распластанная на спине, погребенная под свежим снегом, освещённая слабым светом из окон первого этажа. Вокруг головы снег окрасился кровью.

Неужели она настолько потеряла голову, что рискнула жизнью, лишь бы сбежать к нему? Ася ведь, наверняка, не знала ради какого подонка пожертвовала всем. Не знала, что он так запросто отступился и написал гадкое сообщение, которому я был рад всего пятнадцать минут назад.

Мне было страшно от мысли, что она мертва. Всё похолодело внутри. В этот момент не имеет значения, что ты мужчина. Это ужасное, ужасное чувство. Ты только час назад говорил с человеком, живым, и вот он лежит в лужи крови. Твой самый родной, самый любимый человек. Понимаешь, что ты виноват в этом. И это не тачка, которую можно починить.

Меня трясло. Мысли разбегались. Даже мой обычно рациональный и холодный ум пришёл в полный хаос. Я не знал, что делать в таких случаях. Душой хотел мчаться к ней, а мозг говорил, что так я её не спасу. Чертов математик в моей голове вел суперскоростной расчет разных вероятностей и решил, что приоритетнее позвонить в скорую (в лифте связь не ловит), а потом уже бежать вниз. Тем более при таких травмах человека нельзя трогать до приезда медиков, чтобы не сделать ещё хуже.

Я пошарил по карманам в поисках мобильника. Как назло, впервые в жизни, оставил свой телефон в машине (а ведь всегда её ругал за рассеянность), увлекшись размышлениями о смысле сообщения от Артёма.

Пароль от её телефона, который я держал в руках, мне был неизвестен. Ни год рождения, ни год свадьбы не подходили. Долбанные секреты.

Пока подключал обратно провода от домашнего телефона, сто раз проклял себя за то, что сделал. Нельзя было так с ней.

Линия скорой помощи была перегружена – много пьяных дураков в новогоднюю ночь. Дежурная смена 31 декабря – самая выматывающая, как позже сказали мне врачи.

До сих пор не могу простить себе ту минутную слабость и трусость. Трус, прикрывающий свой зад. Ожидая ответа, прижав трубку радиотелефона к уху, я начал наспех складывать и запихивать простыни в ящик для постельного белья, даже не развязав их. Мне казалось, если оставить их, меня сразу же заберут, как подозреваемого, тирана, который вынудил жену на отчаянный поступок. А я был нужен ей сейчас.

Телефон жены выбросил в окно, там ведь вся эта переписка, как мотив для её убийства. Всё обернулось против меня.

Боже, как она могла не знать, что такой книжный фокус не работает, в жизни люди разбиваются. Сколько писали в новостях о пьяных смельчаках. Но она же сроду не читала новости. Судя по кровавым мозолям на ладонях, о которых мне позже сказал в полиции Комаров, ей не хватило силы удержать тело на одних лишь руках. Видимо, попыталась скользить ими по ткани, но либо жгучая боль превозмогла и, она отпустила их, либо сорвалась, перехватывая ладонями под узлом.

Татьяна, возомнившая себя детективом, была разочарована такой развязкой. Никакого убийства, никакого самоубийства. И она, и её Комаров ошиблись. Это несчастный случай, причем преглупейший.

- Дальше Вы всё знаете. Скорая. Те сообщили в полицию. Реанимация. Допросы.

Диагностировали двустороннее поражение полушарий мозга и кому с оценкой в 5 балов по шкале Глазго. Ася не реагировала ни на голос, ни на боль, не могла даже дышать самостоятельно без искусственной вентиляции легких. Ей тут же вставили трубку в трахею.

Прооперировали, чтобы снизить внутричерепное давление. А мне напрямую сообщили, что у пациентов с такой травмой чаще всего наступает смерть мозга в течение 72 часов.

Я заплатил кучу денег, чтобы мне разрешили тайком проводить вечера в палате интенсивной терапии рядом с ней. Всё бы отдал, лишь бы не оставлять её одну. Я плакал, как пятилетка, прямо на глазах у медсестёр во время тех бесконечных, самых страшных в моей жизни часов. Вспомнил каждый упрёк, брошенный мной в её сторону. Все эти споры казались такими пустяками.

Асина подруга потеряла мужа, умер от лейкемии. Однажды она рассказала ей, что простила бы ему всё, абсолютно всё, даже отпустила бы к другой женщине, лишь бы он был жив. Для нас с женой тогда это показалось такой дикостью. Но сейчас я так понимал эту женщину, которая по-настоящему любила мужа.

Вокруг глаз Аси образовались страшные гематомы, как солнцезащитные очки, а к телу было подключена куча датчиков, замеряющих температуру тела, давление и пульс. Ей повезло, что шейный отдел остался неповрежденным, как и в целом позвоночник. Это означало, что, возможно, она сможет двигаться, если придет в сознание.

Однажды я уже чуть не потерял её. После чудовищной ошибки хирурга, который удалял аппендицит. Она умирала, буквально гнила изнутри - ей полоснули кишечник, швы не срастались, температура целый месяц держалась на грани между жизнью и смертью. Я поставил на уши всех знакомых, чтобы найти лучшего врача, который вытащит её.

И вот сейчас я был абсолютно бесполезен и беспомощен. Нужно было чудо, но я всю жизнь ни грамма не верил в чудеса. Конченный реалист. Так нас воспитали.

Я позвонил отцовскому дяде с просьбой о молитве. Была же у него причина пронести веру в Бога и Его силу до самой старости, хотя он сам работал врачом, видел столько смертей и несправедливости. Он сказал, что случаются непостижимые уму вещи: девочка, у которой после скарлатины начали отмирать клетки почек, едва ли дотянула бы до совершеннолетия, но не только жива по сей день, еще и родила здорового малыша в свои тридцать пять лет. А мужчина, никогда не болевший ничем, кроме респираторных инфекций, скончался от рыбной кости в горле - начался абсцесс. Был уверен, что схватил ангину и сосал леденцы от кашля, пока не стало слишком поздно.

Через трое суток Ася не умерла, но и не пришла в сознание. Я продолжал приходить каждый день, читать вслух её любимые книги, рассказывать новости так, словно она всё слышит. Переехал на время к родителям, потому что не мог находиться в той квартире, где всё произошло.

За эти ужасные январские недели у неё дважды останавливалось сердце. Врачи по-прежнему не видели прогресса, кроме постепенно затягивающихся снаружи ран. Меня готовили к тому, что поддерживающую терапию однажды придется прекратить, если не будет улучшений, потому что больница и так была переполнена.

Этот гад ни разу не пришёл к ней. Я спрашивал медсестер.

Вот теперь представьте, что в тот день, когда я узнал долгожданную новость о том, что жена пришла в себя, но пока не понимает речь, меня к ней наотрез не пустили. Как оказалось позднее, это Комаров распорядился. Хотел допросить её прежде, чем я смогу как-то повлиять на мнение жены.

Господи, какая жестокость!

А во время очередной неудачной попытки навестить её я узнаю, что Асю перевели в Ваше отделение. Без моего согласия.

Теперь я обречен отвечать на бесконечные вопросы и выворачивать наизнанку всего себя перед чужим человеком, якобы в целях содействия терапии моей жены, пока она, как сирота, сидит безвылазно в кошмарных условиях больницы, ест без вилки и ложки, моет вонючие полы (да, я читал, что Вы это называете «трудотерапией»). Честно, готов перерезать себе вены, чтобы Вы меня госпитализировали сюда, как ненормального, лишь бы быть рядом с ней. Как Вы не понимаете? Неужели Вы никогда не любили, черт возьми?

«Хочу с ней увидеться», - эту фразу Михаил твердил в конце каждого сеанса.

Татьяна негодовала. Вот же упрямый мужчина. Не понимает, что для него лучше. Опять лезет в эмоциональную мясорубку. И ведь не успокоится, целеустремленный.

- Вы увидите её. Завтра.

- Почему не сегодня?

- Нам нужно искупать её, подготовить к встрече, дать нейролептики, чтобы не бредила и не бросалась на Вас. Мне Вас очень жаль.

От её холодного профессорского тона он начал терять самообладание. Татьяна внутри осуждала девушку, хотя и сама обезумела от запретных чувств к чужому мужу, и, вдобавок, родственнику пациента. Сейчас она была на расстоянии вытянутой руки от преступления. Чувствовала, что Михаил больше не придёт к ней для беседы. Это конец. Он не симпатизирует ей, как женщине, и даже утратил доверие, как к врачу.

- Миша, отпустить её отсюда – значит навредить. Она за время комы побывала во всех трех состояниях своего «Я»: в образе Нелли (Я – Родитель) осудила саму же себя в образе капризной и заносчивой Кэролайн (Я – Ребенок), а завершила «путешествие во времени», как она сама выражается, в качестве «Я – Взрослый», молчаливо наблюдая за своей изменой мужу со стороны. Только она этого не понимает. Конечно, мы все по теории трансактного анализа Берна в разных ситуациях выступаем в одном из этих состояний собственного «Я». Родительское прошлое, их страхи и установки, которые засели в нашей голове, нередко включают режим «родительского автопилота». Но психически здоровый человек не проявляет себя в двух состояниях Эго одновременно, и уж точно не наблюдает за собой отвлечённо со стороны.

А самое страшное, что Ася уверена в продолжении своего путешествия, считает, что сейчас она проходит очередной этап. Хотя зеркало, которое она искала в доме Кроунов, символизирует границу между мирами, правдой и ложью, реальностью и вымыслом. Подсознание знает, что воспоминания нереальные и подсказывает это через знаки, но её сознание напротив уверенно в правдивости этих «путешествий», хотя и не может объяснить их логически.

Может быть, у неё даже диссоциативное расстройство идентичности, раз она видела себя со стороны. Всё ждёт, что придёт какой-то воображаемый друг и спасёт её.

Вы понимаете, как опасно отсутствие осознания реальности? Человек теряет страх, инстинкт самосохранения. Настоящая память к ней так и не вернулась, а то, что она помнит - смесь крохотных сюжетов из реального прошлого и книжных историй, которые Вы ей читали во время комы. Мозг так пытался заполнить образовавшиеся дыры. Она человек без прошлого. Неприспособленная к жизни в современном мире.

Представьте, как Ася будет напугана и растеряна, если окажется одна с Вами, незнакомым мужчиной, в незнакомом ей доме. Она ведь даже не говорит на родном языке, а Вы сказали, что не вполне владеете английским.

- Может, это к лучшему, что она ничего толком не помнит из прошлого? Может, Кто-то там наверху, дал нам с ней шанс? Шанс начать всё с чистого листа. С чего Вы решили, что можете вертеть человеческими судьбами? - Михаил мысленно уже бежал по больничным коридорам, распахивал двери палат в поисках жены. - Что Вам нужно, а? Хотите денег? Сколько? Где бумага о её принудительном лечении? Покажите мне правила, по которым родным запрещено видеться с пациентами Вашего отделения? Да, я хорошо подготовился. Времени было валом, знаете ли. Это отделение открытого типа, так? Дайте ручку и бумагу. Я пишу расписку и забираю жену. Или подаю в суд. Подозреваю, у Вас какая-то личная заинтересованность, но не позволю использовать Асю, как лабораторную крысу. Где она?

Михаил резко встал со стула и направился к двери.

Нет, его точно не остановить и не переубедить.

Татьяна сдалась, хотя всё ещё надеялась, что из-за утренней передозировки лекарства (Татьяна пошла и на это) Ася устроит эффектное представление мужу:

- В оранжерее.

Михаил даже со спины, в застиранном больничном тряпье и с остриженными волосами узнал свою крохотную жену. Всё её тело захватил тремор, она что-то тихо шептала на английском и будто отмахивалась от кого-то невидимого, но услышав осторожные шаги за спиной, резко обернулась. От психотропных веществ невероятно обострился слух.

У мужчины перехватило дыхание от невыносимой душевной боли, в горле встал ком.

- Hello! - сказал хрипловато Михаил и виновато закусил губу. - Bad English.

Девушка бросилась к мужу на шею, дрожа и всхлипывая, как малыш, которого нашла мама потерявшимся в супермаркете:

- Michael! Michael! You found me! You always find me. I've been waiting for you every day. She said you were only in my head.*

«Майкл, так Майкл», - подумал Михаил, крепко обнимая Асю в ответ и вдыхая едкий запах хозяйственного мыла. Он успокаивающе гладил её по спине и старался не думать о тех месяцах разлуки, о боли, которую перенесла Ася, о зверствах отечественной психиатрии, чтобы не разрыдаться вместе с женой. По телу бежали мурашки от того, что она его узнала, что она что-то чувствует к нему, от того, как он соскучился по своей девочке.

Он наклонился к Асе, вытер большими пальцами её слёзы, прижал ладони к её лицу и посмотрел в заплаканные голубые глаза. Девушка попыталась улыбнуться ему сквозь блестящие капельки. Миша в эту минуту ненавидел себя за глупое и слепое следование правилам, запретам врачей. Он всю жизнь был слишком послушным и дисциплинированным. Все эти месяцы он верил, что поступает так, как лучше для его жены.

Если хоть кто-то, хоть единая душа сейчас встанет у него на пути, он разнесёт всё в щепки. Она не останется здесь ни минуты больше.

Татьяна пришла в крайнее удивление. Пациентка помнит мужа? Стоп, или тот мужчина из её коматозных кошмаров был проекцией Михаила?

Врач испугалась. А что если он и, правда, закатит истерику, исполнит угрозы? Придёт проверка с ревизией препаратов. Это подсудное дело. Его сестра журналист, всё предадут огласке. Татьяна сдалась.

Миша укутал жену в свой огромный пуховик и, подхватив на руки прямо в тапочках, вынес из больницы. Разве он хуже Ланселота?

Включив печку в её фолксвагене (свой автомобиль он продал, чтобы оплачивать лечение и «благодарить» врачей за небольшие послабления), он утешал её:

- Прости, бедняжка моя. Скоро будем дома, Чернушка.

От знакомого прозвища Асе стало спокойнее, хотя она и не поняла больше ни слова, и разглядывала салон автомобиля во все глаза.

Михаил набрал номер Анатолия:

- Всё, я её забрал из этого чертового концлагеря.

В трубке послышался взволнованный, как всегда чрезвычайно эмоциональный и высокий голос Асиного брата:

- Молодчина, Мишура. – Миша уже привык, что шурин вечно придумывает ему какие-то прозвища. - Как она? Мне та белобрысая чувырла сразу не понравилась, как паучиха высосала всё из меня.

А на улице птицы насвистывали весенние песни о любви, так приятно пахло талой водой, местами поднимался пар от земли и с крыш с грохотом скатывался мокрый снег.
_______________________
*С английского: «Майкл! Майкл! Ты нашёл меня! Ты всегда находишь меня. Я ждала тебя каждый день. Она говорила, что ты существуешь только в моей голове»