ГЛАВА 8
Было бы интересно узнать, какова ситуация сейчас в других странах, на других континентах. Случилось ли там то же самое, что произошло тут? Если да, то как выживают люди там? Есть ли там кто-то живой? Я хорошо знаю, как выглядит эта планета. Более того, я знаю местоположение почти каждой страны. Нет, они не научили меня этому в школе. На самом деле, я никогда не любил географию. Мой учитель географии имел какие-то психологические проблемы, но был единственным учителем географии в городе, так что он свободно продолжал работать в школе. Его жена тоже работала в школе, преподавая химию. Они оба были очень злые, но он всегда был гораздо злее. Не знаю, может быть, он был недоволен своей жизнью, потому что его жена была очень некрасивая, он зарабатывал мало денег или что-то еще. Так или иначе, не нужно было сделать ничего особенного, чтобы вывести его из себя. Например, если кто-то в классе начинал шептаться с соседом по парте во время урока, в его сторону летел кусок мела или связка ключей. Он никогда не предупреждал, что бросит что-то и просто запускал снаряд. К счастью, я никогда его не злил.
Не знаю, зачем я вообще всё это тут рассказываю. Когда очередной день подходит к концу, я начинаю особенно остро чувствовать свою полную ничтожность. Прямо сейчас я бы хотел остановить время или пропустить грядущую ночь, но у меня нет такой силы. На самом деле, у меня нет никакой силы вообще. Во мне нет абсолютно ничего особенного, и сейчас я осознаю это больше, чем когда-либо. Сейчас, когда мне нечем отвлечь себя, я постоянно думаю о жизни и моем месте в этом мире. Эти мысли не имеют никакого порядка, порой они не имеют даже условного смысла. Это просто беспощадный поток, который окатывает тебя раз за разом, порой накрывая тебя с головой и унося прочь от реальности. Если бы я вдруг проснулся сейчас и осознал, что всё это всего лишь очередной кошмар, я бы многое поменял в своей жизни. Я бы проводил больше времени с сестрой, никогда не повышал на неё голос, даже когда она не права. Я бы больше помогал маме, потому что это самые важные вещи. Мне кажется, внутри нас есть какое-то чувство вины, которое рождается вместе с нами, когда мы приходим в этот мир. Если я делаю что-то не так, я начинаю чувствовать себя неправильно. А если я не осознаю, в чем именно моя ошибка, это значит, ошибок было так много, что я даже не могу осознать их все. Если бы только всё это закончилось, и мир снова стал нормальным, я бы начал делать что-то очень важное. Я еще не знаю, что именно, но, по крайней мере, я бы начал искать какое-то занятие для себя, чтобы постепенно становится лучше. Мне кажется, что каждый человек должен делать что-то лучше других, ведь так каждый человек будет чувствовать, что у него есть место в мире вместо того, чтобы быть одним из многих безликих людей, подобно крикунам, которые скоро вылезут из своих нор и начнут бродить по улицам в поисках еды и развлечений.
Я со страхом смотрю на часы, на которых половина шестого вечера. Это означает, что у меня есть всего лишь получаса, чтобы сделать всё необходимое и приготовиться к очередной ночи. Я быстро одеваюсь, беру ведро, которое уже полное, и выхожу на улицу. Я сразу замечаю резкое падение температуры. Я специально держу температуру внутри выше той, что была бы для меня комфортной, потому что пять часов вечера – это последний раз, когда я кладу дрова в печь. После пяти топить уже нельзя. На самом деле, мне стоит прекращать делать это уже в четыре, но я боюсь, что тогда я замерзну. Температура внутри порядка двадцати шести градусов, так что когда я выхожу наружу, я чувствую холод еще сильнее, чем обычно. Я подозреваю, что ночью температура снаружи вплотную подбирается к тридцати градусам ниже нуля, но это еще относительно высокая температура. Самое страшное еще впереди...
Прямо сейчас, однако, мне не следует думать о грядущих холодах слишком много. Подобные темы не дадут мне ничего, кроме депрессивных мыслей. Сейчас мне нужно в туалет. У меня не будет другой возможности, чтобы сходить в туалет, до завтрашнего утра, поэтому я не пью воду после пяти вечера. На обратном пути я беру дрова на утро и быстро возвращаюсь назад с пустым ведром, которое завтра снова будет полным, потому что я снова буду готовить себе еду и тщательно мыть руки, надеясь, что это спасет меня от превращения в одного из этих упырей. Когда я оказываюсь у дверей в дом, я вдруг останавливаюсь против собственной воли и смотрю на небо, снова и снова прогоняя сквозь легкие холодный зимний воздух. Я просто замираю на месте и смотрю в одну точку. Это случается время от времени, и как мне кажется, подобные приступы становятся чаще. В какой-то момент ты просто останавливаешься и начинаешь чувствовать, что с твоей головой что-то не так. Весь мир вокруг тебя, кажется, меняется. На самом деле, мир остается таким же, как и был, но твоё восприятие вещей меняется. Я стою неподвижно и смотрю на небо. В такие моменты я не помню о моей семье или о том, что скоро наступит ночь. Я забываю, что означает наступление ночи, или какие угрозы оно несёт. Я забываю, что сейчас зима, а после будет лето с короткой остановкой на станции «весна». Я не знаю, сколько именно длятся подобные волны амнезии, но время может легко варьироваться от всего лишь пары секунд до пары минут.
Затем я снова прихожу в себя, и все знания, что я когда-либо имел, вновь возвращаются в мою пустую голову. Я вздрагиваю каждый раз, когда это происходит. Это очень странное чувство, и оно меня сильно пугает. Я подозреваю, что все те бедные люди, которые бродят по ночным улицам этого города есть, испытывали или, быть может, до сих пор испытывают нечто подобное. Похоже, что в их головах больше не осталась никаких знаний, которые они имели прежде, будучи нормальными людьми. Единственная вещь, которая всё еще сохранилась в их головах, это голод, и именно он определяет их поведение. Я знаю, что люди – это животные по природе своей, а еще кто-то говорил, что мы стали разумными животными по ошибке, каким-то образом гораздо более разумными, чем все остальные животные. Так люди начали делать неправильные вещи и разрушать планету и при этом разрушать самих себя, что другие животные не делают. Полагаю, становится крайне тяжело понимать, что ты делаешь что-то неправильное, когда ты сидишь на самом верху пищевой цепочки.
Но тогда что происходит с нами сейчас? Быть может, люди открыли какой-то вирус, который, как это всегда бывает в кино, вырвался наружу и заразил всю планету. Или планета решила исправить свою же ошибку и превратила всех людей в безмозглых животных, чтобы вернуть всё на круги своя. Я не знаю, что случилось в действительности. Я сомневаюсь в том, что когда-то узнаю правду, потому что я всего лишь ребенок, и никто бы не стал делиться со мной этой информацией. Реальность теперь такова. Что бы я ни думал, какие бы предположения ни строил, реальность от этого не изменится. Всё останется так, как есть сейчас. Моя главная задача – это оставаться в этой реальности. Я не могу начать обманывать себя, потому что тогда я просто сойду с ума или сделаю фатальную ошибку, которая закончит мою истории навсегда. Стоит мне потерять бдительность хоть немного, как я сделаю ошибку, одну крошечную ошибку, которая убьёт меня. И тогда это будет конец всему. Никто никогда не найдет мое тело, никто не прочитает мой дневник. Я просто исчезну навсегда, словно меня никогда и не было. Наверное, это самый большой страх для большинства людей, которые были рождены – исчезнуть бесследно.
Я слишком сильно погрузился в эти мрачные размышления, однако у меня еще будет такая возможность ночью. Всему своё время. Зимние ночи кажутся по-настоящему бесконечными, что не особо удивляет, стоит лишь подумать о том, что солнце садится около шести и встает только в девять утра. Это пятнадцать часов в абсолютной темноте. Я был тут один на протяжении уже двух месяцев, но могу поклясться, все мои чувства кричат, что эта изоляция длится уже как минимум два года. Мне нужно срочно перестать думать обо всем этом, потому что есть и другие вещи, о которых мне следует переживать. Например, у меня было всего два приема пищи сегодня, но я не могу пойти спать голодным, ведь если я не затолкаю в себя какую-то еду перед сном, следующая ночь мне покажется хуже любой предыдущей. Я уже имел неосторожность совершить эту ошибку, и она стоила мне очень дорого.
Хорошая новость в том, что у меня есть нечто особенное на последний приём пищи. Плохая новость в том, что запасы моего особенного угощении почти закончились. Сегодня я собираюсь съесть последнюю банку. Изначально у меня было около двадцати банок тушенки и еще десять банок с гречкой, мясом и грибами. Тогда мне казалось, что этого хватит надолго. Возможно, это и было долго, потому что я протянул тут два месяца, пусть они и показались мне двумя годами. Поглощать продукты, приготовленные заранее, очень удобно, особенно на ночь. Мне нужно лишь открыть дверцу в печи, когда угли уже не такие горячие, и поставить с краю банку с гречкой, грибами и мясом. Не думаю, что я бы охотно ел подобные продукты раньше, потому что я не люблю грибы и не знаю, какой тип мяса они положили туда. Надеюсь, это не собачье мясо. Теперь, однако, когда выбора абсолютно нет, эта гречка кажется мне одной из самых вкусных вещей, что я когда-либо ел. Я жду, пока банка основательно прогреется, затем осторожно открываю её и вуаля – у меня есть прекрасный ужин. Обычно последний прием пищи я придерживаю до восьми вечера. Я слышал, что есть после шести вечера не очень полезно для здоровья, но я не думаю, что жить в Сибири очень полезно для здоровья в первую очередь, так что я оставляю за собой право игнорировать данную рекомендацию.
Последнее время ночи достаточно тихие. Я почти не слышу никакого шума в ночное время суток, не считая той одинокой крысы, которая поселилась на моей крыше. Я уже говорил, что не против этого соседства, но порой мне кажется, что это не совсем так. Если задуматься, то крыса мешает мне спать. Сон – это очень болезненная тема для меня. Я не могу сказать, что спал очень хорошо прежде. Насколько я помню, у меня всегда были кошмары, даже когда я был еще совсем ребенком. Помню, как просыпался ночью в испуге и не понимал, где я и что случилось. У меня есть два кошмара, которые продолжают преследовать меня уже долгое время. Первый – самый старый из моих ночных мучителей – это большое колесо, которое катится за мной, и я знаю, что если остановлюсь, оно раздавит меня. Второй кошмар, всегда кажущийся мне глупым, стоит подумать о нём днем, это медведь или несколько медведей, которые съедают меня живьём. Когда я вижу этот кошмар ночью, однако, ничего глупого или смешного в нем нет, особенно с учетом новых обстоятельств. Быть съеденным заживо это одна из самых страшных смертей для человека, на мой взгляд. Трудно не считать так теперь, когда тебя действительно могут съесть живьём. Что еще хуже, тебя могут разобрать на составляющие части не медведи, а представители твоего собственного биологического вида.
На самом деле, я никогда не видел дикого медведя вживую. Я помню, как однажды, много лет назад, в наш городок приехал небольшой гастролирующий зоопарк. Там не было много животных, всего лишь пара десятков клеток, которые включали льва, тигра, несколько мелких животных и медведя. Я был тогда очень маленьким и не понимал всё, что видел. Теперь эти воспоминания очень размытые, но я четко понимаю, что не люблю зоопарки. Я думаю, это очень жестоко держать животных в крошечных клетках. Еще более жестоко привозить их в Сибирь, где большинству из них места абсолютно нет. Я не понимаю, кто придумал везти львов в Сибирь зимой. Тогда совершенно точно была зима. Все мои воспоминания разделены по временам года, и зиму помнить в особенности легко. Я всегда помню, когда мне было холодно, когда зубы буквально стучали от холода.
Если честно, мне кажется, что тот приступ всё еще не прошел окончательно, потому что мои мысли кажутся мне самому странными и бессмысленными. Я хотел рассказать о медведях. Я никогда не видел медведя вне клетки, но мой дядя охотник или, скорее, был охотником. Скорее всего, он мертв. Не знаю, сколько именно медведей он убил, но полагаю, что многие десятки. Последние годы он больше не охотился на медведей, потому что он начал бояться, что уйдет на охоту и никогда не вернется. Его семья жила в небольшой деревне прямо возле леса, так что медведи приходили иногда в деревню, особенно когда зимы были очень суровыми, и в лесу было трудно найти еду. Люди убивают всю дичь в лесу и забирают её себе домой. Поэтому медведи не могут набрать достаточно веса, чтобы начать спячку. Таким образом, им приходится идти к людям. Медведь может напасть на корову, но едва ли на человека. Но мой дядя всё равно боялся медведей, считая, что они хотели отомстить ему за то, что он убил слишком много животных в лесу. Он рассказывал о том, что порой чувствует, словно кто-то смотрим на него из леса. Он думал, что в лесу был один особенный медведь, который непременно убьёт его однажды. Честно говоря, я думаю, это было бы справедливо. Он убивал медведей ради денег, чтобы купить себе новую машину или новое ружье, чтобы убивать еще больше животных, так что это было бы справедливо, если бы однажды он пал жертвой природы. Кажется, со временем он начал постепенно осознавать, что не стоили быть таким жадным и убивать так много животных, не имея на то веской причины. Думаю, подобные осознания неизбежны для человека, который продолжает жить. Хоть я и не убивал кроликов ради денег, я порой сожалею, что делал это и должен продолжать делать это. Возможно, в каком-то смысле я похож на моего дядю. Разница лишь в том, что я не боюсь, что меня убьет кролик. Кролики всё же приходят ко мне во снах, но я оставлю эти подробности на другой день...
Изначально я собирался написать о том, как сплю по ночам, но в итоге я рассказал кучу бесполезных вещах о медведях. В такие моменты невольно начинаешь задаваться вопросом о том, стоит ли вообще вести этот дневник или будет ли какая-то разница, если я просто перестану записывать сюда свои мысли.
Теперь, когда электричества нет, и я не могу использовать свечи на фоне их невероятной ценности, я начинаю испытывать незнакомый мне прежде интерес к чтению. Странно замечать у себя в голове подобные мысли, но мне бы хотелось почитать что-нибудь ночью, даже если бы это был Достоевский с его «Идиотом». Быть может, ты по-настоящему понимаешь такие книги лишь тогда, когда перечитываешь их дважды или трижды. Но если я начну читать, то у меня не останется времени на дневник. В этом противостоянии двух интересов и состоит весь мой внутренний конфликт – чтение против писательства. На самом деле, чем больше я веду этот дневник, тем дороже он становится для меня. Также я считаю, что этот дневник может помочь мне запомнить какие-то очень важные вещи, которые я не хочу забывать.
К слову, мне нужно запомнить, что завтра я должен приготовить кролика, потому что сегодня у меня времени для этого не было. Прямо сейчас я собираюсь съесть мою гречку, ведь угли в печи уже совсем скоро остынут, и тогда я не смогу разогреть еду. В такие редкие моменты, сидя дома у печи с теплой банкой гречки с мясом и грибами в руках, мне начинает казаться, что всё не так уж и плохо. Конечно, это полное безумие, но я не могу не чувствовать себя подобным образом. Когда это случается, я понимаю, насколько мало нужно человеку, чтобы почувствовать себя счастливым. Прямо сейчас я частично понимаю, что движет упырями, которые бродят снаружи. Возможно, они чувствую себя точно так же, когда достают очередную старуху из её дома и волокут её к себе домой, чтобы насладиться её мясом на фоне полного отсутствия другой еды.
Именно поэтому я стараюсь избегать подобных состояний. Я не позволяю себе чрезмерно радоваться тем вещам, которые бы не обрадовали меня в нормальных условиях. Я должен сохранять свой эмоциональный фон максимально стабильным и избегать любых сильных эмоций, которые могли бы его нарушить. У меня даже есть своя теория на этот счет. Что бы это ни было, вирус или инопланетная атака, я думаю, что люди сами ускоряют реакцию обращения, когда они ведут себя подобно животным, становясь жертвами собственных эмоций. Когда я начинаю анализировать различные ситуации, через которые я прошел, всё звучит очень логично, ведь они все ведут себя подобно животным или даже хуже животных. И потом я вспоминаю всё то, что происходило в день эвакуации на той железнодорожной станции. Более того, я уверен, что это было лишь самое начало. Мне трудно представить, на что были готовы люди, чтобы покинуть город или ухватить лишнюю бутылку кетчупа с продуктовых полок. И почему та старуха с моей улицы не стала упырем? На самом деле, я не помню ни одного старика или старухи, которые обратились. Возможно, причина в том, что с возрастом некоторые люди становятся безразличными ко многим вещам. Опять же, если взглянуть на ситуацию с другой точки зрения, есть миллион других объяснений тому, почему я не видел стариков...
Теперь, когда я закончил свой последний прием пищи и немного успокоился, можно рассказать в подробностях о том, как проходит моя ночь. Как я уже говорил, ночь длится порядка пятнадцати часов, и это только начало зимы. Данный факт означает, что со временем ночь станет еще длиннее, а дни короче. Я стараюсь не засыпать до полуночи, даже если я действительно хочу спать. Я должен ждать до полуночи, хочу я этого или нет, потому что если я засну раньше, то и проснусь раньше. На самом деле, я веду и дневник сна тоже, но не могу сказать, что особо преуспел в этом занятии. Например, я сумел выяснить, что если усну в одиннадцать, то гарантированно проснусь через два часа. Но при этом если я усну в двенадцать, то проснусь первый раз только около трех или даже в половину четвертого. Конечно, это очень большая разница, особенно с учетом того, что просыпаясь, я уже не могу засыпать с той же относительной легкостью. Основная тому причина – это падение температуры. Несмотря на то, что я утеплил кухню, как мог, снаружи по ночам слишком холодно, так что температура внутри неизбежно падает. Вторая причина – это страх. Ночь – это царство страха. Ночью страх сильнее в сотни тысяч раз.
Знание – это, безусловно, сила, но есть ситуации, когда твои знания могут обернуться против тебя. Однажды я прочитал или услышал о том, что человеку не нужно быть в слишком холодной комнате, чтобы умереть во сне. На самом деле, достаточно лечь спать при температуре всего лишь девять градусов Цельсия, чтобы организм переохладился и человек умер. Я не собираюсь говорить это вслух сейчас, но я не хочу умирать. Я определенно не хочу заснуть и никогда больше не проснуться. Быть может, это не самый страшный способ умереть, но для меня это не имеет значения, потому что прямо сейчас я хочу жить. Но мысли о холоде всегда в моей голове. Когда я просыпаюсь посреди ночи, я начинаю думать о том, что в комнате уже слишком холодно, и что я могу замерзнуть насмерть за ночь, даже не поняв этого. Я постоянно о чем-то думаю по ночам, но мысли – это худшие спутники, когда ты должен спать. Когда ты идешь в кровать или уже в кровати, ты должен оставить все мысли где-то в задней части головы. Ты должен открыть воображаемый сундук, положить туда все твои мысли и закрыть его на замок, чтобы вернуться и забрать их утром.
На самом деле, я осознал это уже достаточно давно, но так и не научился запирать мои мысли и переживания полностью. Чтобы избавиться от мыслей, я концентрировался на дыхании, считая каждый вдох и выдох. Сначала твой мозг отказывается концентрироваться на вещах, которые он считает абсолютно бесполезными. Но чем больше ты делаешь это, тем лучше у тебя получается. Постепенно ты приучаешь мозг к тому, что твое спокойное дыхание – это как раз то, о чем нужно думать. И так как считать вдохи и выдохи в целом очень скучно, вскоре ты засыпаешь достаточно быстро. Также я обращал внимание на то, что все мышцы должны быть расслаблены, включая мышцы лица. Это очень важно, потому что если ты напряжен, идя в кровать, ты не сможешь отдохнуть. Я помню, как у меня получалось следовать всем инструкциям достаточно неплохо. Я начал быстро засыпать и не просыпался на протяжении шести часов. Но как только мир изменился, я снова лишился спокойствия, словно кто-то отмотал время назад, вернув меня в прежнее состояние. Наверное, начинать всё сначала – это часть жизни. На данный момент три с половиной часа непрерывного сна – это всё, что у меня получилось добыть, но я не собираюсь сдаваться.
Я не помню, чтобы у меня была хоть одна ночь без кошмаров за эти два месяца. Самое ужасное в моем случае то, что когда я просыпаюсь, и мой кошмар заканчивается, я обнаруживаю себя в другом кошмаре, который едва ли когда-нибудь закончится. Мои ночные кошмары чрезвычайно разнообразны. В них нет логики или смысла, как это и должно быть с кошмарами. Иногда я вижу сцены, которые видел в реальной жизни, но они все перемешаны и не соответствует действительности. Например, пару дней назад я видел кошмар, в котором крикуны вытаскивали меня из дома, а та старуха безразлично смотрела на меня из окна моего дома. Самая несправедливая вещь в том, что они так и не увидели её там, хотя они увидели меня, когда я был на её места. До этого я видел сон, в котором я был одним из крикунов. Мы шли огромной стаей по улицам, крича и визжа. В том кошмаре я не думал о том, что со мной было что-то не так. Всё казалось естественным и нормальным.
Я понимаю, что это всего лишь воспоминания о том, что я испытал в толпе на железнодорожной станции, ведь тогда я тоже не чувствовал себя неправильно. У меня был кошмар о том, как те дети с соседнего дома откусывают куски мяса от собственной матери, а она смотрит на меня и улыбается. Я всегда просыпаюсь в холодном поту после подобных кошмаров. Порой бывает очень трудно мгновенно заблокировать эти изображения, которые преследует меня даже после того, как я проснулся. Лишь когда придет утро, я смогу забыть, что видел ночью, но воспоминания о кошмарах рано или поздно всегда приходят ко мне обратно, даже если это занимает несколько дней или недель. В какой-то момент я просто осознаю, что мне приснились абсолютно ненормальные вещи несколько дней назад. Я не знаю, почему это происходит, быть может, у меня очень хорошая память и поэтому я не могу забыть всё то, что я видел хоть раз.
Я провел тут в одиночестве лишь два месяца, но думаю, что я очень изменился за это время. Я стал уже абсолютно другим человеком с другим набором мыслей. Честно говоря, я не могу однозначно сказать, смог бы я сейчас вернуться к нормальной жизни, которая у меня была раньше или нет. Как бы я смог общаться с моими одноклассниками, когда в моей голове такие мысли? Наверное, они бы смотрела на меня как на сумасшедшего. Как бы я рассказал им о том, что случилось со мной за эти два месяца?
А что если я уже сошел с ума? Я слышал, что сумасшедшие люди не осознают своего состояния. Это по-настоящему страшная мысль, но что если это правда? Что если я уже один из тех сумасшедших шептунов, которые бродят по округе и бормочут что-то себе под нос. Что если мои глаза и чувства обманывают меня? Что если я по-прежнему сижу в подвале нашего дома, ем сырую картошку и справляю нужду на том же месте? Нет, нет, нет, я не хочу даже думать об этом! Я не хочу думать об этом, но прежде у меня подобных мыслей не было. Сейчас, когда эта мысль уже оказалась в моей голове, избавиться от неё будет совсем не просто.
К счастью для меня, я знаю некоторые приемы, которые позволяют ненадолго обмануть мозг в экстренных ситуациях. Например, сейчас я просто начну думать о ком-то другом. Например, та девочка-шептун, что живет на моей улице. Что если она на самом деле хочет сказать мне спасибо за то, что я спас её и продолжаю её кормить? Возможно, она просто не может произнести те слова, а когда она пытается, то лишь шипение срывается с её губ. Не знаю, насколько правдоподобно всё это звучит, но если она осталась тут совсем одна, то испытанный ею ужас мог в какой-то степени свести её с ума. Она всего лишь девочка, так что ей, наверное, было гораздо страшнее, чем мне. Более того, в отличие от меня, она не у себя дома. Интересно, что случилось с её домом, и почему она пришла сюда? Если бы я только мог узнать её прежний адрес, я бы сходил туда и посмотрел. Быть может, какие-то личные вещи помогли бы ей прийти в себя.
Я не сумасшедший!
Остается всего полчаса до полуночи, но я не хочу спать. На самом деле, как бы странно это ни звучало, я не хочу, чтобы эта ночь проходила, потому что завтра будет очень тяжелый и страшный день. Я оттягивал этот момент так долго, как только мог, но теперь я понимаю, что больше нет времени для промедлений. Я должен снова выйти в город. Мне нужна еда, которую мне не придется готовить. Мне нужно что-то помимо макарон, которые, кстати, тоже уже заканчивается. И мне нужны теплые одеяла, и не только для меня. Я уверен, что последние три дня температура стабильно продолжает опускаться всё ниже и ниже. Это означает, что в Сибирь пришел холодный циклон или как бы они не называли это явление. Я знаю, что когда такое случается, это может означать от одной до трех недель абсолютно беспощадного холода, такого холода, который убьет всё, что находится снаружи, а если ты плохо готов, то ты не укроешься от него и внутри. Поэтому я должен быть готов, я должен использовать эту пару дней, чтобы собрать как можно больше продуктов и теплых вещей. И я должен как-то поймать этого черного кота, потому что я не думаю, что он выживет там совсем один. Со всеми этими мыслями в голове я не знаю, смогу ли я вообще уснуть сегодня, но я должен поспать хотя бы немного, ведь завтра у меня не будет одной свободной минуты, чтобы вздремнуть...