Другая

По тёмной улице окраины Санлиса, будто скрываясь от погони, шагали двое мужчин. Широкие шляпы скрывали их лица; шли они бодро, будто что-то выискивая. 

— Эта? — спросила одна из фигур. 

— Да, это та часовня, мимо которой мы проезжали днём. 

Когда мужчины подошли к зданию, из темноты их окликнул пьяный голос: 

— И чего вам надо тут посреди ночи? — пошатнувшись, сказал старик. 

— Кто вы? — спросил один из пришедших. 

— Отец Антуан. 

— Тогда вы нам и нужны! Наше дело не терпит отлагательств — нам нужно венчание, сейчас же. 

— Ха! Не по правилам, господа, грех, — погрозил священник и посмотрел в ночное небо. — Он всё видит. 

— Так разве может любовь быть грехом? За помощь нам вы получите пятьдесят ливров, — убеждал старика граф. 

— Ну, коль любовь искренняя, то помогу. Кого женить-то? 

— Нас, — сказал Атос и взял невесту за руку. 

Они шагнули под лунный свет, где Луиза сняла шляпу, заставив отца Антуана протрезветь от неожиданности. 

— Коль такое дело, то смею просить ещё и бутылку бургундского. 

— Будет тебе бургундское. 

— Тогда идите в сторожку и позовите Лакура — будет вам свидетелем. Как я погляжу, своих вы не привели, а я пока всё подготовлю, — скомандовал священник. — От кого же вы бежите? 

— Мы слишком долго бегали от самих себя, — сказала Луиза и улыбнулась, глядя в глаза жениху. 

Атос отправился по указанию отца Антуана. Луиза, скрывшись под шляпой, побежала к рядом стоящему дому, где заметила горящий свет. Дверь открыла девушка средних лет с маленьким ребёнком на руках. 

— Вам кого? Если вы к мужу, то сейчас он не может принять — он болен. 

— Тогда я к вам, — взмолился неожиданно нежный голос. — Прошу, помогите, как женщина женщине, станьте свидетельницей моего брака. Моя судьба в ваших руках. 

— Дитя, что же за мужчина заставил вас пойти на такое! — удивилась хозяйка дома. 

— Любимый! О, прошу вас, мы заплатим. 

— Хорошо, лишь уложу дочь спать. 

— О, благодарю вас, спасительница! — ответила Луиза и побежала в часовню. 

Через двадцать минут влюблённые стояли перед алтарём. Тени, отбрасываемые свечами, придавали таинственности идущему процессу; запах плавящегося воска наполнял воздух. Мог ли кто-то из них сегодня утром вообразить, к чему приведёт их сегодняшний день? Атос, сам граф де Ла Фер, не так давно вновь получивший от короля старый титул за заслуги перед Францией, стоит ночью в какой-то полуразвалившейся часовенке, венчаемый пьяным священником, среди подкупленных за десять ливров крестьян. Луиза в мужском платье с растрёпанными волосами на мгновение почувствовала стыд перед матерью, которая так грезила свадебным платьем дочери. Но разве это важно, если впервые за много лет сердце перестало кричать от боли, рой страшных мыслей в голове утих, а к человеку рядом ты испытываешь беспрекословное доверие и исключительную нежность? 

— Оливье де Ла Фер, берёте ли вы Луизу-Маргариту де Тревиль в жёны? 

— Да. 

— Луиза-Маргарита, принимаете ли вы Оливье де Ла Фер в мужья? 

— Да. 

— Есть ли у вас кольца? — вспомнил священник. 

— Нет, — прошептала девушка. 

— Что ж, Господь и так всё видит, — пожал плечами отец Антуан и принялся читать заученный текст. — Благослови, Господи, союз сей… 

«15 мая 1629 года. Оливье, граф де Ла Фер, и Луиза-Маргарита дю Пейре де Тревиль сочтены браком. Свидетели: Мартен Лакур, Жанна Леру. Отец Антуан»

На рассвете граф лежал напротив спящей жены и наблюдал её ровное дыхание. Она прижалась так близко, что он чувствовал его на своей груди. «Этой ночью я женился. Она моя жена, этот ангел со шпагой, моя… жена… Графиня де Ла Фер… графиня де Ла Фер» — повторял в голове Атос, заново привыкая к этому имени. Он хотел, чтобы в его жизни она была единственным его обладателем, хотел вытеснить прошлые воспоминания, так же как её любовь вытесняла боль, мучающую его душу много лет. И с каждым обжигающим кожу выдохом новой графини де Ла Фер старая забывалась всё сильнее, становясь лишь ночным кошмаром. Под эти мысли он уснул. 

— Оливье! — шептала девушка, склонившись над спящим мушкетёром. — Вставайте, Оливье. 

Он продолжал спать, поэтому Луиза принялась осыпать поцелуями его щёки, лоб, нос, глаза. 

— Просыпайтесь, милый мой муж… — девушка хотела добавить ещё что-то, но тут сильные руки схватили её и повалили на кровать, заключив в объятия. 

Граф продолжал изображать спящего, но с лукавой улыбкой, прячущейся под усами. 

— Любовь моя, мне действительно пора — в Париже ждут меня. 

Луиза с нежностью смотрела на мужа. Атос открыл глаза и запустил руку в волосы жены, мягко поглаживая их. 

— Графиня де Ла Фер, — прошептал мужчина. Он больше не чувствовал боли, произнося эти слова, лишь благоговейный трепет. — О, дивный мой ангел, так ты не сон? 

Эти слова заслужили ему поцелуй. 

Начались сборы. Атос, помогая надеть бандаж, задержал взгляд на шраме, с которого всё началось. Встав на колени, граф прильнул к нему губами. Теперь пришла очередь Луизы играть с волосами супруга. 

Граф покинул комнату первым; вслед за ним, надев шляпу и усы, вышел Дюваль.

Последние недели Атос пребывал в отвратительнейшем расположении духа, поэтому этим утром приятно удивил друзей неожиданно появившимся настроением. 

— Что с вами, дорогой Атос? Неужто хандра отступила? — спросил д’Артаньян. 

— О, друзья мои, я лишь самый счастливый человек во всей Франции, — спокойно ответил тот, но о причинах решил пока умолчать.