16. Глеб и Аннушка.
Итак, все недоразумения наши «богатыри» прояснили, все вопросы решили и каждый из них продолжил жить своей жизнью, как и жил до происшедших событий.
Лето незаметно подошло к своему логическому завершению и осень заявила о своих правах: наступил сентябрь. Мягкий, безветренный, солнечный. Жара спала и на улице стало комфортно. Деревья интенсивно меняли колер, особенно берёзы: они как-то разом, практически за одну ночь пожелтели и стояли золотыми стройными красавицами. А в противовес им пылали огнём гроздья рябины. Между золотым и красным цветом переливалась разными оттенками зелень листвы других деревьев. Красота!!!
Илья, за неимением большого заказа, занимался мелкими делами и поисками артефактов.
Алёша работал в своём ресторане; периодически бегал на фотосессии к дяде Максиму и флиртовал с дамами в барах и клубах. Чтобы отвлечься от грустных мыслей и саднящей сердечно-душевной боли о Добрыне, он решил вернуться к старому образу жизни. Типа: клин клином вышибают...Правда, никакого удовольствия от общения с женщинами он теперь уже не получал, и всё чаще ловил себя на мысли, что его совершенно не привлекает секс с прекрасной половиной человечества, как и с мужественной половиной тоже, как бы очаровательно и те, и другие не пахли. Ограничивался только приятным времяпрепровождением. Но даже с таким общением он умудрялся получать от большинства своих поклонниц подарки; в основном, «натуральным» довольствием в виде казначейских билетов банка России. И всё же полностью заполнить вакуум, образовавшийся от отсутствия в его жизни Добрыни, он не мог, как бы ни старался. И в такие минуты он жаловался Баюну на свою никому не нужную судьбу и патологическую невезучесть и сетовал, что Баюн, хоть и замечательный слушатель, но слишком неразговорчивый. А Алёше так хочется поговорить о том, что лежит у него на сердце. У Добрыни, ежели что, есть воробьи – он и с ними почирикать может. Баюн же, развалившись в неге на бёдрах Алёши, молча слушал его, периодически подёргивая ушами и подмуркивая временами, словно поддакивал Алёше в ответ.
И как назло, Добрыня стал ему сниться почти каждую ночь: молча подходил к Алёше, обнимал и смотрел на него грустными глазами. А если доходило дело до поцелуя, то Алёша просыпался в это мгновение.
– Даже во сне ты не желаешь меня поцеловать! – с горечью шептал Алёша сам себе и переворачивался на другой бок.
Добрыня продолжал с радостью ходить на работу, общаться со всей честно́й компанией и... с затаённым волнением ждать встреч с ними в пятницу. Даже самому себе он не признавался, что пятницу он ждал только из-за Алёшиной «процедуры». Общения с друзьями ему хватало и по телефону.
Постепенно пятничные посиделки переросли в своеобразный ритуал: парни после работы быстро приводили себя в порядок и пулей летели в офис Ильи. Там они дружно накрывали стол и, расслабившись после напряжённых будней, вся великолепная четвёрка с удовольствием «убивала» время в задушевных разговорах обо всём и ни о чём одновременно. А чтобы было что поесть и попить, они, по предложению Глеба, открыли своеобразный счёт в банке, куда ежемесячно клали оговорённую сумму. Деньги кончались – положили новые. Банка стояла на рабочем столе Ильи рядом с ноутбуком.
Добрыня во время этих посиделок с нетерпением ждал их завершения. Алёша не хотел проводить «процедуру» публично, поэтому они отъезжали от офиса Ильи и сворачивали в первый попавшийся переулочек, где народу почти не было. Алёша выходил из своей машинки, как он ласково её обзывал, подходил к Добрыне, сидящему за рулём в своём авто, наклонялся к его уху и вдыхал, вдыхал, вдыхал...
Алёша прекрасно чувствовал, как менялось в это время настроение Добрыни, как бешено начинало колотиться его сердце, как своим сдержанным, но обжигающим дыханием он вызывал у Добрыни волнение, которое окатывало того с головы до пят. И от этого аромат Добрыни усиливался в разы, даже мелкие бисеринки пота на лбу источали свою неповторимую нотку запаха, которая только дополняла и в итоге создавала завершённый букет Добрынинского аромата.
Алёша прекрасно знал, что происходит с Добрыней, но не переступал ту черту, которую он провёл между ними: Алёша умел держать слово. Две минуты счастья наполняли его целиком. Он мог бы обходится без подзарядки и две недели, но Добрыня сам установил длительность и частоту «процедуры»: каждую пятницу две минуты, а не одну. На всякий случай, если что... Потом Алёша возвращался в свою машинку и уезжал.
А вот Добрыня после «процедуры» ещё минут пять не мог сдвинуться с места, пока его дыхание не приходило в норму. Он не понимал, что с ним происходит. Ведь Алёша больше к нему не подходил, кроме этих двух минут; общался также, как со всеми, словно он никогда не испытывал никаких чувств к Добрыне. Тогда почему же эти «процедуры» стали так волновать его? Неужели тот единственный прощальный поцелуй так повлиял на него? И сниться Алёша стал ему почти каждый день: как он подходит к Алёше, обнимает его и такую тоску при этом испытывает, что хоть волком вой. Почему? Почему именно тоску? Сколько раз он хотел поцеловать его во сне, но в самый интересный момент он просыпался. Почему? Неужели из-за тех Алёшиных слов «я просил только один поцелуй» он не может его поцеловать даже во сне?
«Надо будет выбрать время и с Глебом поболтать на эту тему. Он прирождённый психолог, хоть и не дипломированный» – подумал после последней посиделки Добрыня...
*****
На протяжении всего времени, пока тянулась история со слежкой за Алёшей, Глеб продолжал «глубокую осаду крепости» – не прекращал подкатывать к Аннушке. Эта девушка глубоко запала в душу нашему сексопатологу. Каждый раз после рабочего дня он «вылавливал» её на остановке и настойчиво предлагал подвезти до дома. Но девчонка упорно отказывалась от предлагаемой «услуги».
– Глеб, тебе, наверное, пора в таксисты переходить – каждый раз смеялась Аннушка и уезжала с подружкой на автобусе.
Глеб никак не мог понять, почему она не желает общаться с ним в нерабочее время? Абсолютно никак!
И в один прекрасный день Глеб втихаря проследовал за автобусом. Видимо слежка вошла уже в привычку.
«Ну а как я ещё выясню, почему Аннушка не желает никакого общения со мной. Даже товарищеского». – сам себе объяснял он свой поступок.
Аннушка вышла из автобуса раньше своей подружки и направилась в сторону Глеба.
«Неужели заметила?» – Глеба аж пот прошиб. Он быстро наклонился, словно что-то поднимал с пола, и когда по его расчётам Аннушка должна была пройти мимо, он осторожно поднял голову. Аннушка его не заметила, даже на знакомую машину не обратила внимания. Или же она была занята своими мыслями.
Глеб подождал немного и вышел из машины. Аннушка, не спеша, шла по улице, а потом завернула за угол. Глеб прибавил шагу и завернул туда же. Девчонка шла вдоль дома. Миновав его, она прошла ещё дальше к следующему и вошла во второй подъезд по ходу дома. Глеб досчитал до десяти и двинулся следом. Дойдя до нужного ему подъезда, Глеб поискал ориентиры.
«Спасибо тебе, домоуправление, что ты так добросовестно исполняешь свои обязанности!» – подумал Глеб, глядя удовлетворённо на висевшую табличку на двери с названием улицы, номером дома и номером подъезда. «Подкину Илье работёнку, пусть тренируется!» – довольный Глеб вернулся к машине и прямиком направился к Илье, даже не предупредив его.
Илья был слегка удивлён просьбе Глеба. Для него не составит труда раздобыть информацию, но ему было интересно, зачем она ему понадобилась.
– Ну, и кого на этот раз ты выслеживаешь?
– Мне нужно как можно больше узнать про...про... – Глеб задумался, как правильнее сформулировать ответ, чтобы потом меньше возникло вопросов. – Про нашу сотрудницу Анну...
И замолчал! А фамилию Аннушки он-то не знает!
Илья с интересом посмотрел на Глеба и ухмыльнулся:
– Как же так, Глеб? Пришёл за информацией, а фамилию даже не удосужился узнать. Звони Добрыне, может он знает?
Глеб незамедлительно набрал номер Добрыни. Добрыня ответил не сразу, Глеб уже собирался сбросить звонок.
– Ты чего так долго не отвечал? – возмутился Глеб.
– Занят был.
– Чем?
– Тебе сказать, чем я был занят конкретно? – хихикнул Добрыня.
– Да уж поделись, если можно.
– С другом разговаривал!
– С каким? – заинтересовался Глеб. Друзей у Добрыни можно было по пальцам пересчитать, и не всех он называл друзьями.
– С унитазом.
– Дурак! – фыркнул Глеб.
– А зачем тогда спрашивал? Да ещё и поделиться просил настойчиво! – хохотал Добрыня в трубку. – Чего звонишь?
– Ты, случайно, фамилию Аннушки не знаешь?
– А ты до сих пор ещё не выяснил??? – удивился Добрыня. – Больше двух месяцев прошло уже!
– Хватит ёрничать! – перебил Добрыню Глеб. – Знаешь?
– Кажется, Ожель. Точно не помню. Ты в кадрах поинтересуйся.
– Спасибо, Добрячок! – Глеб сбросил вызов и повернулся к Илье. – Короче, фамилия у неё запоминающаяся. Ожель.
Илья записал на стикере данные.
– Мой бывший коллега, который владеет базой, сейчас в командировке. Так что твоя инфа будет готова только через три дня. Устроит?
– Устроит. Подожду. Спасибо, Или́я!
– Илья! Я русский!
Поболтав ещё с Ильёй пару минут, Глеб вернулся к себе домой.
«Завтра моё дежурство, после завтра на подмене, «а там и наши подойдут» - размышлял Глеб, пока ехал домой.
*****
Аннушка с подружкой стояли на автобусной остановке. Они уже привыкли, что Глеб почти ежедневно приглашал их подвезти домой. Но сегодня его не было.
– Что-то сегодня Глеб задерживается. – произнесла подружка.
– Ну, мало ли что может быть... Может, у него сегодня дежурство.
– Ань, долго ты ещё парню морочить голову будешь? Скажи ему уже правду.
– Разве я ему что-то обещала? На свидания не ходила, надежду не давала... Отпихнуть человека всегда успеется. Он сам вьётся вокруг. Пусть вьётся, раз ему нравится.
– А если он по́ уши влюбится. Каково ему будет, когда ты откажешь. Смотри, доиграешься с огнём. Судьба не любит, когда с ней шутят, может и ответку прислать.
– Да ладно тебе. За мной одной, что ли, ухаживают несколько парней? И никого ещё судьба не наказала.
– А как насчёт порядочности? На мой взгляд не совсем порядочно скрывать от Глеба, что у тебя есть жених и ты уже просватана.
– А что изменится, если я ему скажу?
– Есть два варианта: или он уйдёт с горизонта, или будет продолжать добиваться тебя наперекор всему. Хотя, если честно, мне Глеб больше нравится, чем твой моряк. Три года морочит тебе голову, а до сих пор не женился. Каждый год приезжает в отпуск и всё завтраками кормит: то дом не построили, то жильё другому отдали. Ты сама подумай, как ему дадут жильё, если он официально не женат? Мутный он какой-то.
– Ну, вот через неделю приедет, тогда и поговорим о нашем будущем. А Глебу я успею ещё рассказать.
– Он у тебя в качестве запасного варианта? Он хоть тебе нравится?
Аня не стала отвечать на этот вопрос. Да и что она могла ответить? Со своим женихом они учились в одном классе. Дружили с 9 класса. Она его из армии ждала, а он остался по контракту. Школу мичманов окончил и попал на Балтийский флот, в Кронштадт. Года три назад парень сделал Аннушке предложение, даже надел обручальное кольцо на палец. Правда, Аннушка его сняла и повесила на цепочку – она верила в приметы. Где-то она услышала, что незамужней женщине грех носить обручальное кольцо – замуж не выйдет. Вот и таскала своё колечко на шее. Была Аннушка верной девушкой. Никого к себе близко не подпускала, ни с кем не гуляла. Раз в год получала кусочек своего счастья, когда её моряк приезжал в отпуск. Две счастливых недели пролетали мгновенно, и снова Аннушку ждал год томительного ожидания. Смутно, где-то на подсознательном уровне, у неё порой возникали сомнения в адрес её жениха, но она решительно отметала их.
Как гром среди ясного неба на горизонте Аннушки нарисовался красавец Глеб. Ей нравилось, что он за ней ухаживал, уделял столько внимания, но Аннушка и близко его к себе не подпускала. Только и позволяла себе, что посмеяться с ним за компанию, и не более. Но в её душу он всё-таки свои «полботинка» смог засунуть: хоть и не позволяла Аннушка ему приблизится к ней поближе, но и отпустить его она не могла. Очень заманчивой была кандидатура Глеба. Приглянулся ей красавец-сексопатолог, всем приглянулся, но, как писала Татьяна Ларина Евгению Онегину, «...я другому отдана. Я буду век ему верна»... Вот и получается, что в преддверии очередного отпуска Аннушкиного морячка, у него появился соперник. И впервые перед Аннушкой нарисовалась маленькая проблемка: что делать и как быть!
«Может и вправду взять да рассказать Глебу, что я занята. И пусть судьба решает с кем мне быть. Если у него серьёзные намерения, он не остановится на этом» – подумала Аннушка, входя в подошедший автобус.
И она решила, что в первую же ближайшую встречу она расскажет Глебу, что у неё есть жених.
Глеб, братишка Добрыни, двоюродный:
*****
Два дня промелькнули, даже ахнуть никто не успел. Глеб отдежурил, следом коллегу заменил, так что в больнице он проторчал практически двое суток.
Утром третьего дня Илья прислал СМС-ку, что после обеда нужная информация для Глеба будет готова, и он может приехать за ней в офис.
«Вот и славненько!» – обрадовался Глеб. После работы он, как всегда, тормознул на остановке, предлагая Аннушке с подружкой довезти их до дома.
Каково же было его удивление, когда Аннушка плюхнулась на переднее пассажирское сиденье и приказала подружке последовать её примеру. Привыкший к постоянному отказу, Глеб был так ошеломлён, что слегка впал в ступор. Он сидел с широко раскрытыми глазами, уставившись на Аннушку, и не верил в столь неожиданную удачу.
– Ну! Чего сидим? Кого ждём? – воскликнула Аннушка, пощёлкав пальцами перед лицом Глеба. – Хотел подвезти, давай – вези!
Глеб заулыбался во всю свою фирменную улыбку и радостно воскликнул:
– С удовольствием, Миледи!!! Хоть на край света!
Он завёл машину и стартанул с места в карьер.
– Аннушка, что же такое на небесах произошло, что ты наконец-то согласилась на моё предложение?
– В конце пути узнаешь! – многозначительно улыбаясь, произнесла Аннушка. – За дорогой следи, а не на меня пялься. А то не довезёшь столь драгоценный груз.
Подружка сидела молча, подозревая, что Аннушка неспроста приняла приглашение Глеба. Чуяло её сердце, что недолго было Глебу так радостно улыбаться. Но вслух она ничего не сказала. Просто молча наблюдала, как постепенно назревала драма.
– Ты Свету довезёшь до дома? – спросила Аннушка.
– Конечно! Только скажи куда. Я могу сначала Свету подвезти, а потом тебя.
– Не надо. Сначала меня. Света живёт через две остановки после моей.
Они уже подъезжали к Аннушкиной остановке. Глеб проехал чуть дальше и, завернув между домами, медленно подрулил к Аннушкиному подъезду.
Она даже не поинтересовалась, откуда Глеб знал её адрес. Слегка замешкавшись, Аннушка тихим голосом произнесла:
– Глеб, – она посмотрела ему прямо в глаза, – Я должна тебе сказать правду...Тебе не нужно столько уделять мне внимания... Я давно...у меня уже есть жених. Он моряк, служит в Кронштадте. Через несколько дней он приезжает в отпуск, и мы определимся с датой свадьбы. Я практически замужем... Понимаешь, Глеб, я не свободна! Не трать напрасно время.
Аннушка замолчала.
В салоне машины наступила тишина, удушливая, липкая, осязаемая всей кожей.
Света молча наблюдала, как медленно исчезала улыбка Глеба. Ей казалось, что она слышит, как тикают несуществующие часы, отсчитывая долгие секунды...
– Ты сейчас пошутила? – усмехнулся Глеб.
– Нет...Я вполне серьёзна. – Аннушка достала из-за пазухи цепочку с обручальным кольцом. – Вот доказательство. Три года назад мне его надели на палец.
Глеб отвернулся от Аннушки, ухватился двумя руками за руль и со всей силы сжал ладони.
– Я тебя понял...Больше не побеспокою...
Аннушка тяжело вздохнула от создавшейся неловкой ситуации, пробурчала «извини», вышла из машины и стремительно пошла к двери.
Света открыла заднюю дверь, собираясь выйти из машины, но Глеб остановил её:
– Сиди. Я отвезу тебя. Только покажи дорогу.
Света молча захлопнула дверь, и Глеб стал выруливать задним ходом в сторону главного шоссе. До дома Светы они доехали в абсолютной тишине. Уже на выходе Светланы из машины Глеб задал ей мучивший его вопрос:
– Она наврала?
– Нет. У неё и правда есть жених. Они дружат ещё со школы. Она его из армии ждала, но он остался там служить по контракту. И вот теперь каждый год приезжает в отпуск.
– А почему за столько лет они не поженились? Она тянула со свадьбой? Или он?
– Он...Каждый раз у него была веская причина: то жить негде, то дом не построили ещё, то вообще жильё отдали другому. Знаешь, Глеб, лично моё мнение такое, что её жених ещё тот жук. Устроился удобно: и невеста, вроде, есть, и свободен. Не нравится мне, как он с Аннушкой обращается. А она очень преданная, раз есть жених, слово дано, другие побоку. Вот должен скоро приехать. Побудет две недельки, затуманит Анне мозги и свалит в свой Кронштадт. А она опять будет его ждать, как Пенелопа своего Одиссея.
Света замолчала. Немного погодя, она спросила Глеба:
– Тебе Аннушка нравится? Иначе ты не стал бы столько времени пытаться привлечь её внимание.
– Нравится. Аннушка мой типаж. Я всё это время пытался понять, почему я не смог ни разу уговорить Аннушку хотя бы подвезти до дома. Теперь мне понятно, почему... Ну, что ж, не судьба...Спасибо за информацию, Свет.
Света вышла из машины, помахала рукой на прощание и вошла в свой подъезд. Глеб откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и постарался хоть немного успокоиться.
Впервые в жизни ему не повезло. Девушка, которая приглянулась его сердцу оказалась занятой. Вот и получается, что не зря он всеми правдами и неправдами избегал серьёзных отношений.
Что сейчас на душе творилось у Глеба, он даже сам не мог объяснить. Ему было и грустно, и больно, и обидно, и злился на себя и на Аннушку одновременно. Умом он понимал, что Аннушка ему ничего не обещала и даже повода не давала на какие-либо отношения, а сердцем и душой никак не хотел смириться с неудачными ухаживаниями.
Придя немного в себя, Глеб сделал несколько глубоких вдохов-выдохов и, произнеся в слух «значит, так тому и быть», отправился прямиком в офис Ильи.
– Что случилось на этот раз? – Илья не стал юлить вокруг да около и задал свой вопрос на опережение.
– А с чего ты взял, что что-то случилось? – с удивлением поинтересовался Глеб.
– Посмотри на себя в зеркало. Я хоть и не физиономист, но узреть расстроенное лицо в состоянии.
– Ну, не всегда же ходить со счастливым выражением лица. Нужно, иногда, и чуток погрустить.
– Тебя отшили?
Глеб промолчал. Ему совсем не хотелось именно сейчас разговаривать на эту тему.
– Ну, где информация для меня?
– На, читай. – Илья протянул стандартный лист с напечатанным на пол-листа текстом.
Глеб молча ознакомился с содержимым листочка и ухмыльнулся:
– Надо же, даже про жениха известно! Работают же спецслужбы!
Теперь промолчал Илья. Какая разница, откуда добыта информация, лишь бы была достоверной.
Глеб поблагодарил Илью и отправился домой. По дороге он созвонился с Добрыней:
– Хочу напиться!
– Что, совсем плохо?
– Мне нужно кому-то излить душу! И этот кому-то – ты!
– Я не против! У меня тоже на душе кошки скребутся! – поддержал Добрыня.
– Тогда давай ко мне? Я как раз на пути к магазину. Затарюсь и минут через сорок буду дома.
– Ну, у тебя, так у тебя. – Добрыня не возражал. Даже, если бы Добрыня приехал раньше Глеба, у него был ключ от его квартиры. – А как завтра на работу пойдём? С похмелья как-то работать «не комильфо».
– У меня отгулы остались! – вспомнив, похвастался Добрыня.
– Ладно, я тогда тоже возьму отгул, в счёт будущего. Давай, звони зав.отделением.
Они завершили разговор и начали названивать своим начальникам.
*****
Конец главы.
13.09.2024