Глава 6
После дождя воздух был свежий и влажный, как будто весь двор вымылся начисто. Капли ещё блестели на листьях, а небо стало светло-голубым, с редкими пушистыми облаками.
Сухарик и Крошка снова вышли во двор — прыгали по мокрой траве, понюхали цветы, постояли у пруда. Капли с листьев капали им на носы, и они смеясь отскакивали.
— Смотри, там кто-то есть! — вдруг прошептал Сухарик.
Крошка повернул голову — под кустом сидел кто-то маленький, грязный, с большими ушами и настороженными глазами. Он дрожал и сжался в комок.
— Кто ты? — тихо спросил Крошка, подойдя ближе.
— Не подходите! Я укушу! — прошипел незнакомец.
— Мы не хотим ссориться, — сказал Сухарик. — Мы просто... живём тут.
— Я не знал, — пробормотал тот, — я просто искал еду. Я потерялся. Меня выгнали.
Наступило молчание. Капля скатилась по лбу Крошки.
— Тебя как зовут? — спросил он.
— Я... ну, меня раньше звали Тыквёнок. Но теперь я просто никто.
Сухарик сел рядом.
— Хочешь стать кем-то снова?
— Хочешь поесть? У нас есть... ну, иногда дают курочку! — добавил Крошка.
Тыквёнок посмотрел на них. Сначала с недоверием. Потом — с надеждой.
— Я... можно с вами? Только немного?
Крошка кивнул.
— Мы спросим у Двуногого. Он добрый. Он нас не гнал.
Они втроём вошли на веранду. Тыквёнок ступал осторожно, словно земля могла провалиться под лапами. Двуногий, увидев его, приподнял брови — потом, не сказав ни слова, поставил ещё одну миску с тёплой едой.
— Он тебя понял, — шепнул Сухарик. — Они такие... странные. Но, кажется, добрые.
Тыквёнок жадно ел, не отрываясь от миски, пока живот не перестал болеть от голода. Он ел так, будто давно не знал, что такое тёплая еда и вода. Сухарик и Крошка наблюдали молча — это было странно и трогательно.
Когда он наконец отодвинулся от миски, Крошка осторожно спросил:
— Ты говорил, что тебя выгнали. Кто?
Тыквёнок ссутулился.
— Я жил в подвале у других Двуногих. У них была собака, злая. Однажды я уронил вазу, она разбилась, и... они выбросили меня во двор. А потом... потом двери больше не открывались. Я спал под машинами. Прятался в кустах. Иногда Тень приносил мне объедки, но я думал, выгонит и он.
Крошка тихо прижался к нему.
— Ты больше не один.
— Да, — добавил Сухарик. — Мы с тобой теперь.
В этот момент послышались шаги. Двуногий подошёл, присел и внимательно посмотрел на Тыквёнка. Несколько секунд он будто что-то решал про себя. Затем протянул руку. Тыквёнок замер... и не убежал. Он позволил погладить себя. Тихо.
— Хороший, — пробормотал человек. — Тоже останешься, да?
Он встал и, уходя, бросил:
— Завтра поедем. Посмотрим, кто вы у меня. Надо, чтобы вас посмотрели.
---
— Куда? — испуганно прошептал Тыквёнок, когда дверь за человеком закрылась.
— Может, к врачу? — предположил Сухарик. — Один раз мимо такого места проходили. Там всё пахло странно, и коты орали.
— Думаешь, он нас сдаст? — прошептал Тыквёнок.
Крошка покачал головой.
— Нет. Он дал тебе еду. Значит, хочет оставить.
Тыквёнок кивнул, но в его глазах ещё сидел страх.
---
На следующее утро всех троих посадили в переноску. Дорога была шумной, пахло машинным дымом и чужими запахами. Они прижались друг к другу — Крошка, Сухарик и Тыквёнок, как один комочек шерсти и дыхания.
В «белой комнате» их встречал человек в очках, в синей одежде. Он говорил с их Двуногим, осматривал уши, зубы, гладил и щекотал животы. Тыквёнок сначала дрожал, но врач просто шепнул: «Маленький герой».
Через полчаса их вернули домой. Уставшие, но целые.
---
В тот вечер Двуногий взял новый блокнот, приклеил туда фотографию Тыквёнка и написал что-то аккуратными буквами.
— Значит, теперь и у тебя будет имя, — сказал он, гладя нового котёнка. — Может, будешь… Каштоном? Или Орехом?
Тыквёнок, свернувшись рядом с Крошкой, только довольно мяукнул.