Пропавшая.
Тони поднялся по скрипучей, плохо освещённой лестнице. Подъезд был узким и обшарпанным: стены с облезлой краской, запах сырости, старый почтовый ящик с торчащими рекламками. Под ногами хрустели песок и чьи-то забытые окурки. Один из ламповых светильников моргал, будто моргал именно ему.
Дверь на нужном этаже скрипнула под рукой. Он вошёл.
Квартира встретила его тишиной и затхлым воздухом. Половицы скрипели под тяжестью шагов, а обои отставали от стен, будто сами пытались сбежать отсюда. В углу старая вешалка, на которой висел выцветший платок. Полотенце — на батарее. Пыльная люстра, не горящая — видно, электричества не было.
Тони прошёлся мимо кухонного стола, на котором всё ещё стояла забытая чашка, внутри — слипшаяся капля засохшего чая. Он провёл пальцами по поверхности, заглянул в дальнюю комнату — скромная, с кроватью, застеленной старым одеялом, и потрёпанной тумбочкой.
На ней стояла фотография.
Он подошёл ближе. Поднял рамку.
На чёрно-белом снимке — молодая женщина с открытой улыбкой. Что-то в чертах лица показалось ему болезненно знакомым. Он провёл большим пальцем по стеклу. Затем, с другой стороны снимка, заметил едва заметную надпись: "С любовью, C."
Мир будто замер.
Тони сел на край кровати, всё ещё глядя на фото. В этом обветшалом доме, среди тишины, времени и пыли, он словно услышал отголосок прошлого, который слишком долго старался не вспоминать.
Сквозь пыльные окна льётся тусклый свет. На стенах — обои, выцветшие от времени. Старая мебель. Тишина.
Тони оглядывается. На полу — старое покрывало, поблекшая фотография в рамке, пустая ваза. Он медленно идёт по квартире, замирает у серванта, трогает пальцами фигурку — фарфорового оленя.
Щёлкает замок.
Дверь открывается.
Любовь входит.
В тишине раздаётся только звук её шагов по линолеуму. Она в платке и пальто, в руках — авоська с хлебом и яблоками. Замирает в дверях.
Перед ней — чужой мужчина. Пыль в воздухе.
Пауза.
Тони оборачивается. Он не ждёт угрозы. Он просто стоит.
Несколько секунд они смотрят друг на друга.
Ни один не говорит.
Любовь прищуривается. Сначала с тревогой, потом — с чем-то вроде узнавания.
В его лице, в глазах, в том, как он держит фотографию... есть что-то хорошее.
Она медленно ставит сумку на пол.
Тони опускает взгляд. Бережно кладёт фотографию обратно.
Немного смущён. Виноват.
Он не герой сейчас. Просто человек. Уставший. Чужой в этом доме.
Любовь подходит ближе.
Всё ещё молча.
Останавливается перед ним. Смотрит в лицо.
Медленно тянется к его щеке и касается — чуть-чуть. Пальцы дрожат.
Он не отстраняется. Замирает.
Она отступает на шаг. И кивает — коротко. Будто говорит:
«Проходи. Раз уж пришёл».
Сцена остаётся без слов.
Но в ней всё ясно: она поняла, кто он. И почему он здесь.
Лампочка под потолком мерцает, отбрасывая мягкий свет. В комнате тихо, лишь тикают старые настенные часы.
Тони сидит за столом. На нём — чашка чая, которую ему налили, но он к ней не прикасается. Его взгляд — пустой, задумчивый, где-то в прошлом. Он оглядывается по сторонам: занавески с цветочным узором, вышитые салфетки, на стене — старая фотография, где молодая женщина с косой обнимает маленькую девочку.
Из другой комнаты выходит бабушка — Любовь. Она идёт медленно, слегка прихрамывая. В её движениях — забота и простота. Она останавливается у стола, смотрит на Тони. Он поднимает на неё глаза.
Мгновение — пауза.
Любовь тихо улыбается. Добро. Усталой, мудрой улыбкой.
Тони тоже чуть улыбается. На секунду — мягко, почти по-детски. В этой старой женщине он видит тепло, которое когда-то знал. Или хотел знать.
Любовь присаживается напротив. Она не задаёт вопросов. Просто берёт со стола чайник и наливает ему чай. Его рука чуть дрожит, когда он принимает кружку.
Он не говорит.
Они сидят молча.
В чашках остывает чай.
В комнате — мир и покой, которых давно не было у него в душе.
– Не ожидала тебя увидеть тебя спустя столько лет, Тони – начала женщина. – Чего пожаловал?
– Я тоже не собирался заходить, Катя о вас волнуется.
– Катя? Хорошая девочка – Тони потягивал чай – После рождения, она куда то пропала. А сейчас сама нашла меня. – Тони поперхнулся чаем
– В смысле она вас нашла? – Старк поставил кружку на стол
– Ну она устроилась работать в больницу, пробила по ДНК и нашла меня.
– То есть Катя.. наша пропавшая дочь..? – В ужасе спросил Тони, на глазах бледнея
– Да, Старк. Она твоя дочь – Любовь Андреевна встала изо стола – Я недавно была в больнице – женщина вышла из кухни, а после вернулась с документами из больницы. – Мне осталось примерно меньше недели. Я в один из дней могу умереть. – она протянула ему папку с документами. Тони принялся их изучать – уже ничего не сделать, Тони. Позаботься о ней, пожалуйста. Сонечка очень бы этого хотела.
– София... была единственным настоящим человеком в моей жизни. Чистой, сильной, упрямой. Она могла спорить со мной по делу, не бояться, не льстить. И я... я сдулся перед ней. Влюбился — как мальчишка. – слова довались ему тяжело – Когда я узнал, что у неё рак... у меня было всё. Все деньги, связи, технологии. Но я ничего не мог сделать. Болезнь шла слишком быстро. Тогда ко мне пришли люди. Сказали, есть способ. Экспериментальная терапия. Только... условие. Отдать ребёнка. И я... я продал. – лицо любы в миг изменилось. Вместо искреннего сожаления, появилось удивление, затем отвращение.– Говорил себе, что делаю это ради Софии. Что она выживет. Что потом... всё как-то устроится. Но она умерла. Через два месяца. А девочку... девочку забрали. В ту же ночь. Я не искал её. Не имел права. А теперь... она нашлась сама. – Тишина. Тони собирается что-то сказать, но не успевает — слышен негромкий, странный звук.
Она кашляет. Один раз. Потом второй. Сгибается. Рука тянется к столешнице, но не хватает сил. Он подбегает, поддерживает её под локти. У бабушки бледнеет лицо. Она судорожно хватает ртом воздух, прижимая руку к груди.
– Я... это... сердце...– Тони, не теряя времени, достаёт телефон, пальцы слегка дрожат. Голос стал резким, как в бою, но в глазах — страх.
– Да, это 911. Женщина. Возраст — около 70. Сердечный приступ. Адрес — 2124, Бруклин, второй этаж. Быстрее, чёрт вас дери!Он опускает телефон, осторожно усаживает Любовь на диван, прижимая подушку к её спине. Срывает с себя куртку, чтобы подложить под голову. Он смотрит на неё — беспомощную, старую, хрупкую. Та, чью жизнь он так опосредованно разрушил. Как он избавил её от счастья, растить внучку. Когда Любовь узнала, что у Софии будет ребёнок, они вместе сидели на кухне и придумывали имя. И теперь — она в его руках.
Осенний вечер. Кухня.
Окно слегка запотело от пара — на плите булькало варенье из яблок. В воздухе стоял запах сахара и корицы. Любовь в тёплой вязаной кофте мешала варенье деревянной ложкой, мурлыкая под нос старую мелодию.
Софа стояла за её спиной, переминаясь с ноги на ногу.
— Мам?
— А? — обернулась Любовь, улыбаясь. — Что с тобой, как воробей на проводе? Съела что-то не то?
Софа глубоко вдохнула.
— Мам... я беременна.
Любовь замерла. Мешалка застыла в варенье.
— Что?.. — голос у неё стал тише, будто боялась ослышаться.
Софа кивнула.
— На самом деле уже почти два месяца... Я хотела быть уверена... и тебе сказать первой.
Любовь на секунду закрыла глаза. А потом — резко, неожиданно — засмеялась. Легко, звонко, как девочка. Бросила ложку, подбежала к Софе и обняла её так крепко, как не обнимала с детства.
— Господи... Софочка... Боже, ты подаришь мне внучку?! Или внука! — она чуть отстранилась, держась за плечи дочери. — А я-то думаю, чего ты в последнее время такая светлая ходишь. А это — счастье внутри! Вот оно что!
Софа рассмеялась сквозь слёзы — от облегчения, от маминых слов, от её искренней радости.
— Я боялась, что ты испугаешься... рассердишься...
— С ума сошла?! Да это же лучшее, что могло случиться! У нас будет малыш! Маленький человек, представляешь?
Любовь поднесла ладонь к животу дочери, как будто уже чувствовала там новую жизнь.
— Я снова стану мамой. Только теперь — бабушкой. Вот это поворот.
Софа уткнулась лицом ей в плечо.
— Спасибо, мама...
— Не плачь, дурочка. — Любовь гладила её по спине. — Всё будет. Всё устроим. Пеленки — сошьём, ванночку найдём, имя подберём. Только скажи: ты счастлива?
— Я думаю, да, — прошептала Софа. — Теперь точно.
Любовь кивнула, и её глаза блестели от слёз, но на губах была только одна эмоция — счастье.
Мой тгк: https ://t.me/liya_smitty
Там больше информации о выходе глав