Глава 3
Пока окружающий мир скрыт от меня в мелькании серых пикселей, мысль снова, как по накатанной колее уносится в прошлое.
Как ни глупо это признать, но вселенскую Катастрофу я пропустила. На момент крушения нашего мира я была дома и увлечённо работала, рисуя картинку к игре прямо в Сети. Просто в какой-то момент она пошла пикселями и моё внимание в панической попытке запомнить все исчезающие на глазах детали сложной работы, совсем отключилось от реальности. Всё вокруг было в сером кружении и я испугалась, думая что потеряла сознание от переутомления. Поразмышляв над этим, решила, что, наверное, упала на пол, возле своего рабочего места и очень ярко представила себя, лежащую на ковре, у компьютерного столика и, даже, перевёрнутый стул. А когда открыла глаза – всё так и было...
Можно сказать, что мне повезло. Во-первых, я очнулась в нашем мире. Во-вторых, в знакомом месте, а не неизвестно где. И, в-третьих, я точно знала, что с моими близкими. Мой муж и сын нашлись в искорёженной машине во дворе нашего дома. Муж одной рукой держал руль, другой телефон возле уха, а сынишка ухватился за отца обеими руками. Не смотря на состояние машины, на них обоих не было ни царапины, однако, оба были безнадёжно мертвы. На фоне миллионов исчезнувших без вести и тысяч тех, кого нашли похожими на фарш, думаю, моим близким повезло: всё случилось быстро и они не страдали. По крайней мере – они. Ну а я... Мне просто стало не с кем разговаривать.
***
По выходе из Перехода я ожидала чего угодно, но не того, что меня встретило. Удар давления и пронизывающего ледяного холода по всему телу заставил меня открыть глаза и испуганно замотать головой. Короткая пушистая штука перед моим лицом – похоже, прядь волос, а маленькие круглые шарики, струйками тянущиеся от моей одежды... вверх? – пузырьки воздуха. Да я... в воде?! Нет, под водой!
И как я только не выдохнула оставшийся воздух от такого открытия? Впрочем, у меня всегда такая реакция на шок – замереть и не двигаться... Вот и сейчас я замерла, сдавливаемая ледяными тисками, лишь чувствуя как поднимаются вверх, вместе с пузырьками, волосы и как меня тянут вниз тяжёлые, с высокой шнуровкой, ботинки. Да ещё – вверху было светлее. И я, благословляя про себя толстяка Петера за свободные руки, шевельнулась и начала грести вверх.
С глухим плеском в заложенных ледяной водой ушах я разбила поверхность и втянула такой живительный и такой необходимый глоток воздуха. Быстро смахнула рукой воду с глаз, второй вдох – и я вижу, как передо мной плюхается в воду длинная, с ладонь, тушка и, оскалив зубы, плывёт ко мне. Ныряю и уже снизу вижу ещё несколько таких же, на поверхности. Прямо там, где только что была я. Крысы.
Я медленно, почти не двигаясь, погружаюсь, но паника всё равно выжигает кислород в крови. Итак: вверх мне нельзя, а вниз – я не знаю куда. Открываю глаза шире и кручу головой.
Вокруг какие-то лестницы, уходящие в холодную темноту, провалы, бетонные блоки и... выплывающий ко мне из проёма человек. Он показывает вверх, всплывай, мол. Мотаю головой – крысы! Он зависает возле меня и страшно медленно извивается, делая непонятные манипуляции. А, снимает через голову майку, понимаю я, просто под водой всё медленно. Потом ещё раз показывает вверх и всплывает. Я не хочу, но в лёгких уже жжёт и, пропорционально этому, страх перед крысами отступает. Всплываю следом.
Стоит мне вдохнуть, как что-то большое с громким плеском рушится перед самым лицом. Я захлёбываюсь набежавшей волной и едва не тону, но тёплая живая рука поддерживает меня, пока я кашляю и тяну голову вверх. Ещё пару раз громкий плеск рушится справа и слева, а потом я замечаю пару карих глаз в слипшихся от воды ресницах, очень близко, и слышу голос:
– ...нырнуть со мной.
Отчаянно мотаю головой.
– Не бойся... Безопасное место... Близко.
Я не хочу никуда нырять, но в воду опять падает крыса и он опять лупит мокрой майкой по поверхности, а на ближайшем бетонном выступе я вижу серое шевеление многих тушек. Ловлю взгляд карих глаз и киваю. А что делать?
Мы несколько раз глубоко вдыхаем и погружаемся.
***
Как и куда мы плыли и скоро ли добрались до воздуха – не могу сказать. Ныряльщик из меня никакой, да и на поверхности я обычно в той, прошлой жизни держалась недолго, «по-собачьи», а сейчас, к тому же, страх задохнуться отнимал разум, холод сковывал движения и вытягивал жизнь, так что весь путь до «безопасного места» представлялся мне как сплошной непрерывный кошмар. И очнулась я от него стоя на четвереньках, в луже текущей с меня воды, надрывно кашляя и тяжело дыша. Было холодно и очень мокро.
Обернувшись, я увидела рядом квадратный проём, в котором плескалась чёрная вода. Что ж, очевидно, отсюда мы и всплыли. Я повела глазами вокруг, рассматривая это «безопасное место».
Это оказалось довольно большое помещение из бетона, то ли бывший склад, то ли какая другая промышленная подсобка. Поправочка: затопленная подсобка. И воздух тут сохранился только потому, что вход, то есть люк, снизу. Минуточку, а откуда же свет? Я подняла голову и увидела под высоким, метров в пять, потолком несколько рядов грубых вмурованных в стену промышленных стеклоблоков. За ними не особенно яркий сквозь толщу воды, пусть мутный и рассеянный, но всё же, дневной свет. А в соседней стене видны железные, с резиновыми уплотнителями, двустворчатые ворота. К счастью, закрытые.
Мой спаситель обнаружился тоже на полу, возле люка. Он сидит, склонив голову на положенные на колени руки, и никак не может отдышаться. Мокрые камуфляжные брюки, ботинки военного образца, рельефные мышцы на худой спине двигаются, когда он дышит и между ними видны рёбра, серая майка, которой он отгонял крыс, продета лямками через предплечье левой руки и грязной тряпкой валяется в натёкшей с него луже. И если там, под водой он казался мне сверх-человеком, героем без страха и упрёка, то сейчас... Сейчас я вижу, что он почти мальчишка, очень молодой и очень истощённый. Та часть меня, что всё ещё помнит уроки по анатомии в художественном училище, и пережила недолгое, но бурное увлечение мужа фитнесом, знает: будь он худым до того, как попал в передрягу, у него не было бы мышц, вообще. А поскольку они есть и такие сухие, значит, до того он был здорово подкачан. Сколько же надо не есть, чтобы дойти до такого состояния? Как спец в регулярном недоедании могу ответить: при длительной голодовке мышцы бы исчезли, значит, всё произошло быстро. Голод и обезвоживание.
Я смотрю на люк, где плещется чёрная поверхность воды и передёргиваюсь. М-да... Я бы тоже не пила это до последнего. Как же он в таком состоянии плавал, отгонял от меня крыс и тащил в это «безопасное место»?
Парень поднимает голову с мокрым ёжиком тёмных волос, и мы некоторое время пялимся друг на друга, как две смертельно уставшие вымокшие крысы.
– Л-леди? – хрипло удивляется он. – Там, п-под водой, я принял вас за п-парня. Д-думал, одного из наших п-прислали...
Он рассматривает меня, а я смотрю как поблёскивают капли на его плечах в смутном свете этого нереального места, когда он заикается от холода. Но вот, на измученном лице появляется подобие слабой улыбки.
– Меня зовут Рик, – говорит он. – Рик Янсен.