XVIII. ЛЮБОВНИК И МУЖ
- Да, сударыня, - сказал д'Артаньян, входя в дверь, которую отворилаему молодая женщина, - разрешите мне сказать вам: жалкий у вас муж. - Значит, вы слышали наш разговор? - живо спросила г-жа Бонасье, сбеспокойством глядя на д'Артаньяна. - От начала и до конца. - Но каким же образом, боже мой? - Таким же образом, каким мне удалось услышать и несколько болееоживленный разговор между вами и сыщиками кардинала. - Что же вы поняли из нашего разговора? - Тысячу разных вещей. Во-первых, что ваш муж, к счастью, глупец итупица; затем, что вы находитесь в затруднении, чему я несказанно рад, таккак это даст мне возможность оказать вам услугу, - а видит бог, я готовброситься за вас в огонь; и наконец, что королеве нужен смелый, находчивый ипреданный человек, готовый поехать по ее поручению в Лондон. Я обладаю, вовсяком случае, некоторыми из требуемых качеств, и вот я жду вашихраспоряжений. Госпожа Бонасье ответила не сразу, но сердце ее забилось от радости иглаза загорелись надеждой. - А что будет мне порукой, - спросила она, - если я решусь доверить вамэту задачу? - Порукой пусть служит моя любовь к вам. Ну говорите же, приказывайте!Что я должен сделать? - Боже мой, - прошептала молодая женщина, - могу ли я доверить вамтакую тайну! Ведь вы еще почти дитя! - Вижу, вам нужно, чтобы кто-нибудь поручился за меня. - Признаюсь, меня бы это очень успокоило. - Знаете ли вы Атоса? - Нет. - Портоса? - Нет. - Арамиса? - Нет. Кто они, все эти господа? - Мушкетеры его величества. Знаете ли вы их капитана, господина деТревиля? - О да! Его я знаю - не лично, но понаслышке: королева не раз говорилао нем как о благородном и честном дворянине. - Вы, надеюсь, не считаете возможным, чтобы он предал вас в угодукардиналу? - Разумеется, нет. - В таком случае откройте ему вашу тайну и спросите, можете ли выдовериться мне, как бы важна, драгоценна и страшна ни была эта тайна. - Но ведь она принадлежит не мне, и я не имею права открыть ее! - Ведь собирались же вы доверить ее господину Бонасье! - с обидойсказал д'Артаньян. - Как доверяют письмо дуплу дерева, крылу голубя, ошейнику собаки. - Но вы же видите, как я вас люблю! - Да, вы это говорите. - Я честный человек! - Думаю, что так. - Я храбр! - О, в этом я убеждена. - Тогда испытайте меня! Госпожа Бонасте, борясь с последними сомнениями, посмотрела на молодогочеловека. Но в глазах его был такой огонь, голос звучал так убедительно, чтоона чувствовала желание довериться ему. Да и, кроме того, другого выхода небыло. Приходилось пойти на риск. Чрезмерная осторожность, как и чрезмернаядоверчивость были одинаково опасны для королевы. Затем - мы вынуждены в том признаться - заставило ее заговорить иневольное чувство, испытываемое ею к этому юноше. - Послушайте, - сказала она, - я уступаю вашим настояниям и полагаюсьна вас. Но клянусь перед богом, который нас слышит, что, если вы предадитеменя, хотя бы враги мои меня помиловали, я покончу с собой, обвиняя вас вмоей гибели! - А я, - проговорил д'Артаньян, - клянусь перед богом, что, если будусхвачен, выполняя ваше поручение, я лучше умру, чем скажу или сделаючто-нибудь, могущее на кого-либо набросить тень! И тогда молодая женщина посвятила его в тайну, часть которой случай ужеприоткрыл перед ним на мосту против Самаритянки. Это было их объяснением в любви. Д'Артаньян сиял от гордости и счастья. Эта тайна, которой он владел,эта женщина, которую он любил, придавали ему исполинские силы. - Я еду, - сказал он. - Еду сию же минуту! - Как это - вы едете? - воскликнула г-жа Бонасье. - А полк, а командир? - Клянусь своей душой, вы заставили меня забыть обо всем, дорогаяКонстанция! Вы правы, мне нужен отпуск. - Снова препятствие! - с болью прошептала г-жа Бонасье. - О, с этим препятствием, - промолвил после минутного размышленияд'Артаньян, - я легко справлюсь, не беспокойтесь. - Как? - Я сегодня же вечером отправлюсь к господину де Тревилю и попрошу егодобиться для меня этой милости у его зятя, господина Дезэссара. - Но это еще не все... - Что же вас смущает? - спросил д'Артаньян, видя, что г-жа Бонасье нерешается продолжать. - У вас, может быть, нет денег? - "Может быть" тут излишне, - ответил, улыбаясь, д'Артаньян. - Если так, - сказала г-жа Бонасье, открывая шкаф и вынимая оттудамешок, который полчаса назад так любовно поглаживал ее супруг, - возьмитеэтот мешок. - Мешок кардинала! - расхохотавшись, сказал д'Артаньян, а он, как мыпомним, благодаря разобранным доскам пола слышал от слова до слова весьразговор между мужем и женой. - Да, мешок кардинала, - подтвердила г-жа Бонасье. - Как видите,внешность у него довольно внушительная. - Тысяча чертей! - воскликнул д'Артаньян. - Это будет вдвойне забавно:спасти королеву с помощью денег его преосвященства! - Вы милый и любезный юноша, - сказала г-жа Бонасье. - Поверьте, что еевеличество не останется в долгу. - О, я уже полностью вознагражден! - воскликнул д'Артаньян. - Я люблювас, вы разрешаете мне говорить вам это... Мог ли я надеяться на такоесчастье!.. - Тише! - вдруг прошептала, задрожав, г-жа Бонасье. - Что такое? - На улице разговаривают... - Голос?.. - Моего мужа. Да, я узнаю его! Д'Артаньян подбежал к дверям и задвинул засов. - Он не войдет, пока я не уйду. А когда я уйду, вы ему отопрете. - Но ведь и я должна буду уйти. Да и как объяснить ему исчезновениеденег, если я окажусь здесь? - Вы правы, нужно выбраться отсюда. - Выбраться? Но как же? Он увидит нас, если мы выйдем. - Тогда нужно подняться ко мне. - Ах! - вскрикнула г-жа Бонасье. - Вы говорите это таким тоном, что мнестрашно... Слеза блеснула во взоре г-жи Бонасье при этих словах. Д'Артаньянзаметил эту слезу и, растроганный, смущенный, упал к ее ногам. - У меня, - произнес он, - вы будете в безопасности, как в храме, даювам слово дворянина? - Идем, - сказала она. - Вверяю вам себя, мой друг. Д'Артаньян осторожно отодвинул засов, и оба, легкие, как тени, черезвнутреннюю дверь проскользнули на площадку, бесшумно поднялись по лестнице ивошли в комнату д'Артаньяна. Оказавшись у себя, молодой человек для большей безопасности загородилдверь. Подойдя затем к окну, они увидели г-на Бонасье, который разговаривалс незнакомцем, закутанным в плащ. При виде человека в плаще Д'Артаньян вздрогнул и, выхватив наполовинушпагу, бросился к дверям. Это был незнакомец из Менга. - Что вы собираетесь сделать? - вскричала г-жа Бонасье. - Вы погубитенас! - Но я поклялся убить этого человека! - воскликнул Д'Артаньян. - Ваша жизнь сейчас посвящена вашей задаче и не принадлежит вам. Именемкоролевы запрещаю вам подвергать себя какой-либо опасности, кроме тех,которые ждут вас в путешествии! - А вашим именем вы мне ничего не приказываете? - Моим именем... - произнесла г-жа Бонасье с сильным волнением, - моимименем я умоляю вас о том же! Но послушаем - мне кажется, они говорят обомне. Д'Артаньян вернулся к окну и прислушался. Господин Бонасье уже отпер дверь своего дома и, видя, что квартирапуста, вернулся к человеку в плаще, которого на минуту оставил одного. - Она ушла, - сказал Бонасье. - Должно быть, вернулась в Лувр. - Вы говорите, - спросил человек в плаще, - что она но догадалась,зачем вы ушли? - Нет, - самодовольно ответил Бонасье, - Она для этого слишкомлегкомысленная женщина. - А молодой кавалер дома? - Не думаю. Как видите, ставни у него закрыты, и сквозь щели непроникает ни один луч света. - Все равно не мешает удостовериться. - Каким образом? - Нужно постучать к нему в дверь. - Я справлюсь у его слуги. - Идите. Бонасье скрылся в подъезде, прошел через ту же дверь, через которуютолько что проскользнули беглецы, поднялся до площадки д'Артаньяна ипостучал. Никто не отозвался. Портос на этот вечер для пущего блеска попросилуступить ему Планше; что же касается д'Артаньяна, то он и не думал подаватькакие-либо признаки жизни. Когда Бонасье забарабанил в дверь, молодые люди почувствовали, каксердца затрепетали у них в груди. - Там никого нет, - сказал Бонасье. - Все равно зайдемте лучше к вам. Там будет спокойнее, чем на улице. - Ах! - воскликнула г-жа Бонасье. - Мы теперь больше ничего не услышим. - Напротив, - успокоил ее Д'Артаньян, - нам теперь будет еще лучшеслышно. Д'Артаньян снял несколько квадратов паркета, превращавших пол егокомнаты в некое подобие Дионисиева уха (), разложил на полу ковер,опустился на колени и знаком предложил г-же Бонасье последовать его примеруи наклониться над отверстием. - Вы уверены, что никого нет дома? - спросил незнакомец. - Я отвечаю за это, - ответил Бонасье. - И вы полагаете, что ваша жена... - Вернулась во дворец. - Ни с кем предварительно не поговорив? - Уверен в этом. - Это очень важно знать точно, понимаете? - Значит, сведения, которые я вам сообщил, можно считать ценными? - Очень ценными, не скрою от вас, дорогой мой Бонасье. - Так что кардинал будет мною доволен? - Не сомневаюсь. - Великий кардинал! - Вы хорошо помните, что ваша жена в беседе с вами не называла никакихимен? - Кажется, нет. - Она не называла госпожи де Шеврез, или герцога Бекингэма, или госпожиде Верне? - Нет, она сказала только, что собирается послать меня в Лондон, чтобыоказать услугу очень высокопоставленному лицу. - Предатель! - прошептала г-жа Бонасье. - Тише, - проговорил д'Артаньян, взяв ее руку, которую она взадумчивости не отняла у него. - И все-таки, - продолжал человек в плаще, - вы глупец, что не сделаливида, будто соглашаетесь. Письмо сейчас было бы у вас в руках, государство,которому угрожают, было бы спасено, а вы... - А я? - А вы... были бы пожалованы званием дворянина. - Он вам говорил... - Да, я знаю, что он хотел обрадовать вас этой неожиданностью. - Успокойтесь, - произнес Бонасье. - Жена меня обожает, и еще непоздно. - Глупец! - прошептала г-жа Бонасье. - Тише! - чуть слышно проговорил д'Артаньян, сильнее сжимая ее руку. - Как это - "не поздно"? - спросил человек в плаще. - Я отправлюсь в Лувр, вызову госпожу Бонасье, скажу, что передумал,что все сделаю, получу письмо и побегу к кардиналу. - Хорошо. Торопитесь. Я скоро вернусь, чтобы узнать, чего вы достигли. Незнакомец вышел. - Подлец! - сказала г-жа Бонасье, награждая этим эпитетом своегосупруга. - Тише! - повторил д'Артаньян, еще крепче сжимая ее руку. Но дикий вопль в эту минуту прервал размышления д'Артаньяна и г-жиБонасье. Это муж ее, заметивший исчезновение мешка с деньгами, взывал опомощи. - О, боже, боже! - воскликнула г-жа Бонасье. - Он поднимет на ноги веськвартал! Бонасье кричал долго. Но так как подобные крики, часто раздававшиеся наулице Могильщиков, никого не могли заставить выглянуть на улицу, тем болеечто дом галантерейщика с некоторых пор пользовался дурной славой, Бонасье,видя, что никто не показывается, все продолжая кричать, выбежал из дома.Долго еще слышались его вопли, удалявшиеся в сторону улицы Дюбак. - А теперь, - сказала г-жа Бонасье, - раз его нет, очередь за вами -уходите. Будьте мужественны и в особенности осторожны. Помните, что выпринадлежите королеве. - Ей и вам! - воскликнул д'Артаньян. - Не беспокойтесь, прелестнаяКонстанция. Я вернусь, заслужив ее благодарность, но заслужу ли я и вашулюбовь? Ответом послужил лишь яркий румянец, заливший щеки молодой женщины.Через несколько минут д'Артаньян, в свою очередь, вышел на улицу, закутанныйв плащ, край которого воинственно приподнимали ножны длинной шпаги. Госпожа Бонасье проводила его тем долгим и нежным взглядом, какимженщина провожает человека, пробудившего в ней любовь. Но когда он скрылся за углом улицы, она упала на колени. - О господи! - прошептала она, ломая руки. - Защити королеву, защитименя!