Магнит души

Роман спешил на репетицию. Тело ныло после возобновлённых тренировок, а плотный график не оставлял возможности как следует отдыхать. Воздух удушливо сдавливал пылью, и талыми водами. Приближалось лето, а потому настало время подробнее узнать о турне и собрать документы.

Навстречу Роману шёл задумчивый Даниил.

— Куда опять Алекс исчез? — протянул Ромка.

— Не знаю. Вышел из аудитории, пошёл куда-то. Наверное, к Борисычу. У них же со Стасом сегодня зачёт, — протараторил Данил.

— А ты сдал? — поинтересовался Ромка.

— Конечно, в понедельник еще.

Внимание Данилы привлекла миниатюрная девчушка в серой курточке, короткими шагами перебегающая дорогу и едва не сподкнувшаяся о тротуар. Она покраснела от неловкости и мельком взглянула в их сторону, приветливо кивнула, и тут же отвернулась, спрятав тёмные озёра сияющих глаз.

Ромка проследил за взглядом Данилы, который так и смотрел девушке вслед, улавливая отдалённые нотки её цитрусовых духов.

— Это Алиска, соседка моя по лестничной площадке. Прикольная девчонка. Познакомить?

Данила махнул головой:

— А? Нет. Некогда, пока. Опаздываем уже, — напомнил о предстоящей тренировке Даниил и показал на часы.

Парни направились к новому стеклянному корпусу с актовым залом и сценой.

***

— Ребят, у меня отличная новость! Послезавтра стартует театральный конкурс «Бытиё», в котором примут участие все коллективы нашего города. Мы будем показывать спектакль про любовь нечести! — радостно сообщил Ибрагим Михайлович и поправил тёмные очки.

Студенты осели на месте:

— Опять! Играть тот же спектакль в пятый раз в период сдачи курсовых, окончании семестра и подготовки к сессии? — озвучил общую мысль кудрявый Фёдор.

Устало вздохнув, Катя расположилась на стуле, засмотрелась в окно на природу вне университетских стен. Запотевшее окно и тучи, затянувшие весь небосклон, наводили на рассуждения. Капли стекали по стеклу и, наблюдая за их весёлым бегом, девушка вспомнила о своих внутренних переживаниях и переживаниях: «Только сегодня я сдала курсовую, но впереди маячит следующая. А сейчас Ибрагим обрадовал, что вся неделя будет забита слушаниями и спектаклями. А еще заказы на косметику надо собрать, отнести поставщику и забрать доставку. В этот раз получилось накопить себе на новую косметику и даже денег немного заработать», — не без гордости подумала девушка.

Вспомнилась последние танцевальные тренировки в студии. Неделю назад в коллективе появилась новая девушка и она явно положила глаз на тренера Стаса. Новенькая жила возле Кати, поэтому ходили домой девушки всегда вместе. Катя  попыталась наладить дружеские отношения, но Марина (так её звали), отсекла парой резких слов желание углублять знакомство.

Резкая, холодная сероглазая танцовщица описывала себя интересно, разносторонне, но вот речь выделяла в ней дворовое воспитание. Милая внешность, стройная фигура, длинные белокурые волосы, пышная грудь — и при всём этом обилии домтоинств, речь у Марины походила на разговоры дворового пацана. И хотя Марина всячески старалась перестроиться под новое общество, и всего за 3 занятия прошла изменения от девчонки в брюках и бандаме до женственного спортивного костюма и распущенных волос. Изменилась девушка ради тренера Стаса. Более того, она увлекалась спортом, танцами, была оторва в своём обществе, каждое воскресение ходила в церковь и обязательно постилась, но при всем этом богатстве интересов — не выделялась остроумием.

В Кате с первых тренировок Марина разглядела соперницу, хотя девушка не собиралась воевать за внимание Стаса. Но от Марининых глаз не ускользнуло, что тренер чаще остальных крутится возле Кати; кидает нежные взгляды через зеркало; старается чаще подойти и чем-нибудь помочь, как будто стрпмится лишний раз коснуться.

Катя таяла от внимания и тепла, которыми тренер окутывал девушку. Она расцветала, бесилась и вела себя, как шаловливый ребенок, чувствуя покровительство тренера. Стас молчал, и не делал ей ни одного замечания, и девушка искренне надеялась, что её непокорность не обижает молодого человека.

А Марина моментально это заметила и заподозрила Катю и тренера во флирте. И решила во чтобы то ни стало обратить на себя внимание и стала вести себя не тише Кати,  звала тренера на помощь, подкалывала Катю, стараясь выставить девушку в невыгодном свете. Напряжение в коллективе стало нарастать, хотя Катя убеждала себя:

«Между мной и Стасом просто дружеский флирт и ничего больше... хотя он мне очень нравиться... да, разве может Стас не нравиться?», — думала всегда она.

Тем более, что после тренировок, как бы Екатерина ни старалась сберечь очарованность Стасом — в её утомлённую голову всегда возвращался Александр, и девушка привыкла к незримому присутствию парня в её жизни. Алекс ей снился почти каждую ночь и эти сны ощущались, как явь.

Вот и сейчас, сидя в театре, уставившись в окно, Катины мысли снова были с ним. В этот дождливый и хмурый день, в эту унылую весну, Александр не покидал её мыслей, и как выкинуть его из головы она не имела ни малейшего представления.

— За любовь надо бороться, — донеслась фраза от общего диалога театралов, которые обсуждали сцены нового спектакля и Ибрагим Михайлович как раз высказала свою точку зрения на предполагаемую постановку.

«А я вот, как раз с любовью борюсь», — мелькнула мысль в голове девушки.

***

Александр, Даня, Рома и Стас ночи проводили на работе, а днём пытались успевать учиться.

Алекс работал над чертежами, пытался договориться со сварливыми профессорами, параллельно совмещая тренировки, подготовку к концерту. Времени на сон у студентов оставалось совсем немного, но они всё же умудрялись сгонять стресс дружескими вечерними посиделками и обществом очаровательных девушек.

— Александр, Стас — просмотрел ваши работы. Меня не устраивает ваше посещение моих лекций, — отчитывал студентов после занятия старый профессор в очках с толстой оправой.

— Борис Степанович, всё исправим, лекции перепишем, принесём.

— Нет, уж. Чертежи мне в полном объёме и оба в среду на зачёт, — сказал, как отрезал Борис Степаныч, и бросил на край стола две массивные папки студентов.

Парни вышли в коридор, прикрыли тяжёлую коричневую дверь аудитории, посмотрели друг на друга:

— Что дальше?

Александр в ответ на вопрос Стаса лишь плечами пожал:

— Будем думать.

Времени на всё было катастрофически мало.

***
«Уже среда. Время: без двадцати шесть. А впереди ещё спектакль, минимум до девяти вечера. А завтра учёба до пяти, танцы до половины седьмого и представление второго театра до девяти. А в пятницу и субботу соревнования за городом, куда ехать-то часа три, а потом играть весь день», — взволнованно размышляла Катя.

Только что пришло сообщение от Асемы, коллеги по баскетбольной команде ещё со школьных лет.

«Выезжаем утром в пятницу, от «Сокола», — написала она. — Я и Самира будем ждать тебя там», — написала она, чем ввела Катю в ещё больше затруднение.

«На курсовую остаётся только воскресенье. Но в воскресенье Пасха и встреча с родственниками и возвращение в город. Дурацкий ритм, на учебу совсем времени не остаётся», — с такими мыслями, судорожно ища способ и время для курсовой, Катя размышляла перед зеркалом, наносила грим на лицо.

Через сорок минут ей предстояло вновь выйти на сцену в полюбившемся образе. Время выскальзывало сквозь пальцы. На учебу времени не хватало, а о любви и говорить нечего даже было — о любви можно было только мечтать, потому что свободного времени на неё почти не осталось.

Отстранившись от зеркала, Катя посмотрела на своё отражение, удовлетворённо кивнула: Баба Яга была почти готова — оставалось только завязать платок на голову.

Что-то внутри щелкнуло и вместо того, чтобы продолжить «прихорашиваться», Катя подняла голову в сторону двери, туда, где должна была стоять Ника в ожидании гостей.

Там, у входа, стоял Александр, в весенней вздернутой кепке и лёгкой светлой куртке, шаловливо заглядывал внутрь озорными каре-зелёными глазами, устремлёнными на девушку. Увидел, что Катя, наконец-то, его заметила, он уверенно перешагнул порог и направился к ней, в то же время, отвечая Нике:

— Да, нормально дела. У тебя как?

— Тоже всё хорошо, — ответила дежурно Ника, понимая, что парню не до неё, а потому отвернулась ко входу и продолжила встречать и провожать гостей.

Они подходили друг к другу, жадно рассматривая черты лица друг друга. Катя не могла поверить своим глазам:

«Я так хотела тебя видеть, так по тебе скучала — и вот ты здесь!»

Он смотрел на девушку сверху вниз и первое, что она смогла вымолвить, когда оказалась возле него, вместо приветствия:

— Что ты здесь делаешь? — радостно выдохнула она, переполненная эмоциями.

Александр смутился:

— А что? Нельзя? — уточнил напряжённо он, хотя в груди дыхание сдавило от встречи с ней.

— Нет, почему? Можно, — расплываясь в счастливой улыбке, поспешила ответить она.

Парень с девушкой сдержанно поцеловали друг друга в щёки, и выпрямившись, молчаливо смотрели в глаза друг другу.

— О! Только о тебе вспомнил! — послышался за спиной голос Ибрагима, и Александр поднял голову, среагировал на отклик. — Иди за мной, кое-что тебе покажу, — произнёс Ибрагим Михайлович, и Александр кивнул, отправился за ним.

Катя проследила за ним, и по-прежнему не могла поверить тому, что он здесь, наяву.

Перемены режиссёра к «чужаку» удивляли всех: по правилам Ибрагима все, кто не связан с их театром — не имел право перешагивать порог гримёрки. Но для Ходоковского почему-то было сделано исключение.

— Да, хорошо, я спрошу, — пообещал Александр и вышел следом за Ибрагимом Михайловичем из будки, где прячется звукооператор.

— Обязательно! И сообщи мне сразу, — попросил Ибрагим.

Парень устремил на Катю взор, уверенно прошёлся по комнате, уселся на свободное кресло возле окна. Коллеги постоянно у него что-то спрашивали, и он им автоматически отвечал, не переставал смотреть в глаза девушке. Катя улыбалась, пытаясь утихомирить стук собственного сердца, гулом отражающийся в ушах.

Парень похлопал правой рукой по мягкомустулу, стоящему в опасной близости от него:

— Присаживайся, поговорим.

Катя приглашение приняла, но садиться на тот стул, на который он звал — не стала, и обошла стол, стоящий перед ним, села на диван, по левую от него руку:

«Ближе к сердцу, и хотя бы на несколько сантиметров дальше той доступной близости, которую он предлагал», — промелькнула мысль в её голове.

Александр оценил выбор.

— Как твои дела? — наконец, поинтересовалась Катя.

— Нормально всё, — немного скучающим тоном начал Александр. — Учусь. Курсовые три пытаюсь сделать. Тренировки посещаю. Работа и ВСЁ, — последнее слово, как будто специально было выделено особенно и в это же время, взгляд его как-то ярко сверкнул в сторону Кати, так, что мурашки пробежали по телу.

Казалось, что весь театр вокруг застыл и замер, превратился в слух, но старался не мешать.

— У меня проблемы, вот, были, — наконец, решился поделиться он. — Решал. Ну, т.е. не у меня, а у друга моего... бывшего, — как-то сдавленно произнёс он последнюю фразу. Катя молчала, старалась не перебить его. — Мы, раньше, очень хорошо общались, лучший, можно сказать, друг... был. У него проблемы серьёзные были, и он ко мне примчался за помощью. Я, конечно, знал, что он кинуть может, и все вокруг говорили, чтобы я не связывался. А я, нет, всё же, бросить не смог.

Катя смотрела в глаза Александра с искренним переживанием, и видела страдание, которые он всячески пытался скрыть под маской безразличия, и, поддаваясь порыву, искренне выдохнула, не скрывая восхищения:

— Правильно! Людей прощать нужно!

Александр не смог не отреагировать на порыв, и вся его равнодушная бравада посыпалась — а там, за маской, за мнимо созданной стеной равнодушия, прятался мальчишка, обиженный до глубины души, который до сих пор переживал. Его доверчивый взгляд поработил Катю:

— Но он же снова кинул меня!

Внутренне Катя чувствовала, как гордость наполняет сердце за него, за его желание помогать, за его искренность и порядочность.

— Ну, и пусть, — с пылом ответила она. — Это на его совести останется. Главное, что ты поступил правильно.

Александр молчал, и глаза его излучали благодарность и облегчение: Катя сказала ему именно то, что он хотел услышать.

— Как твои дела? — нежно спросил он.

— Отлично. Сегодня спектакль. В понедельник будем курсовую защищать, а я её ещё не делала. И понятия не имею, когда её делать.

— Сделаешь, — мягко, но уверенно сказал он.

— А ещё, в эту пятницу областные соревнования по баскетболу в районе. И меня туда позвали.

Александр посмотрел на девушку так, что за спиной выросли крылья.

— А где? Здесь, или там? — поинтересовался он.

— Там, — ответила Катя, глядя перед собой. — За Явленкой. И я не знаю, ехать мне из-за курсовой, или нет?

— Поезжай, — уверенно произнёс он.

— Но командировка на два дня! Когда я курсовую успею сделать, если уеду с ночёвкой? — продолжала сомневаться девушка.

Зелёные глаза внимательно и заботливо отогнали от девушки сомнения и с легкой улыбкой он усилил эффект словами:

— Ну, ты же умничка — ты всё успеешь.

Катя улыбнулась, почувствовала разливающееся в душе тепло и любовь.

— Думаешь? Ну, посмотрим, — произнесла она, и в ту же секунду решила, что точно поедет и всё успеет — ведь он верит в неё.

Между ними повисла пауза, в то время, как Катю обнимал его тёплый зелёный взор.

— Что ты так смотришь? — взволнованно спросила Катя.

— Давно тебя не видел, — чуть сдавленным голосом, еле слышно, произнёс он.

— Ну, да, давно... — всё, что смогла выдавить из себя она, покрываясь румянцем, и ощущая бешено колотящееся сердце.

— Катя, а у тебя есть чёрный карандаш? — из внешнего мира раздался отдалённый голос Светы, которая, на самом деле, стояла, практически, возле пары и гримировала Кирилла.

— Да, есть, — произнесла Катя, и легко соскочила с дивана, ринулась прочь: подальше от этой манящей теплоты и глубины, от его магнетизирующего взгляда, от собственных внутренних желаний и чувств.

Его взгляд наполненный увлечением и благодарностью, неукоснительно следил за каждым её действием, пока Александр продолжал сидеть в кресле.

Катя отдала карандаш Свете и застыла на середине комнаты, не решалась вернуться и сесть снова возле него и даже поднять на него голову, покручивала в руке маленький брелок, стояла возле стола, напротив него. Здесь, ощущая его присутствие, она подняла голову, встретилась с его внимательными, огненными и сжигающими глазами.

Наконец, не выдержала, смущенно улыбнулась и одними губами произнесла:

— Ты меня смущаешь!

Он не сводил сосредоточенного взгляда с её губ, пока Катя не произнесла последнего слова.

Его губы прошептали в ответ:

— Принцессы тебе идут больше.

Катя тихо рассмеялась и направилась к нему.

Александр молчал, когда смущённая девушка села рядом с ним.

— Тебе принцесс идёт играть больше, чем бабу Ягу. Нет, не подумай! Ты и с этой ролью справляешься великолепно, но принцессы тебе больше к лицу.

Катя благодарно улыбнулась. И тут в зал ворвалась Зарина Матвеевна. Практически с порога, заметила девушку, подошла и громогласно сообщила:

— О! Катюша! Здравствуй! Ты у нас замечательная актриса! Желаю тебе победы! — и тут же, достала из сумки продукты, выкладывала их на стол для комиссии, протянула пакет с яблоками. — Помой, пожалуйста.

Катя подскочила.

— Да, конечно! — взяла из рук Зарины Матвеевны яблоки, и ловко выпорхнула из-за стола, умчалась прочь. В-первую очередь, от себя, а во вторую, от него.

Впорхнула обратно в гримёрку, и обратила внимание на то, что Александр стоит около стола и разговаривает с кем-то по телефону: объяснял способ добраться до театра. Сердце девушки подозрительно сжалось.

Взволнованный Александр медленно направился к выходу, растерянным взглядом, продолжал смотреть на Катю и, поравнявшись с ней, остановился, повернулся к ней лицом.

— Удачи вам на спектакле, — как-то сжато произнёс он, пока она смотрела на него влюблёнными глазами и не хотела, чтобы он уходил.

— Спасибо, — мило улыбнулась Катя в ответ.

На его лице тут же появилась задорная улыбка. Он самоуверенно обхватил руками девушку за плечи и рывком притянул к своей груди, крепко обнял и при этом, изображая мальчишескую резвость и абсолютную дружелюбность, начал трепать рукой по голове. На его шутку в девушке поднялся игривый бунт, и она оттолкнула его от себя, игриво вздёрнула к верху носик.

— Что? — возмутился парень. — Нельзя приобнять?

И Катя тут же смягчилась и, подавив бунт, мягко произнесла:

— Я тебя гримом замажу, — улыбнулась девушка.

Он, скрывая взволнованность, пылко произнес:

— А тебе грима жалко?

— Нет, не жалко, — так же волнуясь и смотря в его зелёные глаза, ответила она.

— Да, ладно! — заулыбался Александр и вышел из гримёрки.

Спектакль прошёл отлично. С поклоном, аплодисментами и полученными от зрителя цветами — Катя осмотрела зал и нашла Александра, сидящего на привычных для него местах. Парень поднялся, выпустил светленькую девушку, которая с трудом могла встать на ноги самостоятельно, так как её поддержкой был костыль и парта.

Ревность уколола Катю, но позволить себе показать ему свою слабость девушка не посмела. А потому, продолжила улыбаться, приняла равнодушный вид и не рассматривая девушку внимательно, отвела глаза. Александр помогал девушке спуститься, а потом пересек площадь возле сцены, оставил свою спутницу на пару минут; запрыгнул на сцену, подошёл к Кате, поцеловал в щёку, с лёгкой растерянностью произнёс:

— Поздравляю с отличным спектаклем, — и поспешил вернуться к спутнице.

Хаос творился вокруг Кати.  Зрители покидали зал. Артисты уходили за сцену, уносили реквизит. А девушка, поймала за рукав всезнающую Нику,  и потянула за собой.

Удалившись в дамскую комнату, под видом необходимости смыть грим, Катя напрямую спросила подругу о том, что волновало:

— Ты видела Алекса?

— Ну, да. Я на него порой поглядывала. Он смеялся.

— А девушка? Это... Арина? — нервничая, спросила Катя, потому что не разрешила себе разглядывать сегодняшнюю спутницу и смутно помнила ту, к которой ревновала больше всех.

— Нет. Это знакомая какая-то. Скорее всего, просто подруга.

Катя выдохнула и, наконец, заулыбалась.

— Наверное, это хорошо. Правда? — повернувшись к подруге, спросила она.

— Наверное, хорошо, — прищурила глаза, задумчиво произнесла Ника.

«Я пытаюсь выкинуть Александра из головы, боюсь потерять контроль. Но после каждой точки появлялась новая запятая, которая дарит надежду и переворачивает жизнь, при каждой новой встречи», — задумчиво шла девушка по мокрой весенней улице, окружённой гулом проносящихся машин.

И никто из них так и не мог понять, что любовь не живёт в голове, с которой оба так старательно боролись — любовь поселяется в сердце.

Уже дома Катя ложилась спать после изнурительного дня, и думала:

«Я с нетерпением жду следующий день, потому что знаю — там нас ждёт новая встреча; новые попытки друг друга свести с ума; новые уловки, и желание узнать о твоих чувствах».