Малфой. Грейнджер. Ложь.

Кто кого опоил Амортенцией? Неожиданный дуэт Льва и Змеи.

Вчера нам в редакцию попала будоражащая информация. В субботу вечером, в одном из самых фешенебельных ресторанов Хогсмида, была замечена невозможная на первый взгляд пара.

«Они пришли к семи часам. Парень попросил принести бутылку нашего лучшего шампанского, сказав, что отмечает со своей девушкой важную дату. Они заказали самые дорогие блюда в меню: устрицы, омаров и десерт. Молодые люди смеялись и иногда спорили, судя по языку жестов и мимике, однако никаких криков или скандала не было. Пара была довольно сдержана: все взаимодействие между ними свелось к тому, что сэр помог мисс открыть устрицу и накормил ее. А затем прикасался к ней, надевая какое-то украшение на шею. Во время этого процесса девушке было явно неловко. Сразу после того, как джентльмен преподнес своей даме подарок, он оплатил счет, оставив солидные чаевые. А затем они покинули ресторан в спешке, так и не отведав десерт».

Это слова официанта, который обслуживал мистера Драко Малфоя и мисс Гермиону Грейнджер. На колдо вы можете наблюдать, как наследник древнего рода и самый молодой Пожиратель смерти надевает некий кулон на шею подруги Гарри Поттера и члену Золотого Трио — Гермионе Грейнджер. Девушка выглядит смущенной и слегка... растрепанной.

«Мы были в глубоком шоке, когда в один вечер увидели в коридоре Хогвартса Малфоя, который обнимал Гермиону!»

«Их застали в одном из кабинетов в весьма компрометирующей позе».

«Не могу поверить, что, человек, который сражался в Ордене Феникса, стал встречаться с Пожирателем смерти. Причем публично! Не знаю, как Малфою удалось ее заманить в свои сети, ведь они ненавидели друг друга. Я убежден, что Малфой подлил ей Амортенцию. Этот слизеринец семь лет оскорблял подругу Гарри. Что у них может быть общего?»

«Я не верю в этот цирк. Не знаю, что они проворачивают, но я никогда не видела их вместе кроме завтраков, на которые они приходят рука об руку».

«Драко всегда ненавидел Грейнджер. Ума не приложу, что случилось. Он сказал, что они встречаются с конца лета, но весь сентябрь они были готовы разорвать друг другу глотки на каждом совместном уроке. Большую часть времени Драко ходит злым и недовольным. Грейнджер точно его опоила любовным зельем!»

Это мнения однокурсников новой пары.

Мы обратились за комментарием к Рональду Уизли, которого считали молодым человеком Гермионы Грейнджер. В начале лета их неоднократно видели вместе на прогулках, где парень ее целовал. Однако член Золотого трио довольно резко отказался давать какие-либо комментарии по этому поводу. Так же поступил и мальчик-который-выжил-дважды, заявив, что его лучшая подруга сама в состоянии решить, с кем ей встречаться.

Драко Малфой ведет какую-то игру и опоил своего давнего врага? Гермиона Грейнджер решила добавить в список к звезде квиддича Виктору Краму, Избранному Гарри Поттеру и другу детства Рональду Уизли — Пожирателя смерти? Как образовался этот странный союз и с какой целью? Время расставит все на свои места, а я буду в нужное время и в нужном месте!

Рита Скитер,

всегда с самыми свежими новостями.

Драко откинул газету с недовольной гримасой.

«Долбанные студенты со своими комментариями!»

Он поднял глаза — и, конечно, весь Большой зал уставился на него, как будто он вышел на завтрак в мантии с надписью «Мой лучший друг — Поттер». Эмоции были разные: привычное отвращение, знакомое недоверие, подозрительные прищуры и пару раздосадованных взглядов от младшекурсниц.

Все. Шло. Хреново.

Грейнджер так и не появилась на завтраке. Он не видел ее с субботы, которая закончилась тем, что она, эта бешеная, подлая, неадекватная мышь, набросилась на него с поцелуем, который теперь не выжечь даже драконьим пламенем. У него до сих пор кожа чесалась в том месте, где прикасались ее губы. Мягкие. Со вкусом ванили и шампанского.

«Ненавижу».

Про ее язык в своем рту он вообще предпочитал не думать. После этого вопиющего происшествия Малфой быстро добрался до ванной и пять раз применил зубоочищающее заклинание, а затем, для надежности, прополоскал рот зельем, убивающим микробов. Затем Драко сходил в душ и постарался смыть с себя ее отпечатки. В воскресенье она так и не объявилась, а сегодня просто проигнорировала завтрак. «Счет 2:1». Это ненадолго.

— Первое совместное колдо. Как мило, — пропел Забини, садясь рядом. — Как свидание?

— Гребаный ад, — тихо сказал Драко, чтобы его никто не услышал.

Мулат хохотнул.

— Малфой, слышала, у тебя был шикарный ужин в субботу, — разрезая на мелкие кусочки ветчину, равнодушно сказала Паркинсон. — Как прошло свидание с твоей ненаглядной?

— Прекрасно, — подарил ей что-то типа улыбки Малфой.

— Грейнджер на этом колдо выглядит как сумасшедшая: щеки красные, глаза безумные, — продолжала терзать ветчину Пэнси.

— Она перевозбудилась, — пожал плечом Драко, отпивая какао.

— Ммм, — мурлыкнула она. — Так у вас все хорошо? Любовь и единороги?

— Да, все чудесно. Я на седьмом небе, спасибо, что так беспокоишься о моей личной жизни, — сжав зубы, ответил Малфой.

— Знаешь, я тут подумала... — беря новый кусок ветчины, сказала слизеринка и начала кромсать и его. — Вы такие милые на этом колдо — глаз не отвести. Может быть ты хочешь познакомить свою куколку с друзьями? Скажем, посидим в «Трех метлах» на следующих выходных?

— Нет, — отрезал Драко.

— Драко Малфой не хочет похвастаться трофейной невестой? — выгнула бровь Пэнс. — Насколько я помню, ты очень любишь хвастаться новыми игрушками.

— Мне уже не пять лет, — сквозь зубы процедил он и вонзил вилку в яичницу.

— Знаешь, очень странно... — лениво продолжила Паркинсон. — Насколько я знаю, друг мой, в тебе есть такая невыносимая черта характера, как собственничество. Помню, в двенадцать я взяла твою метлу без спроса, ты меня чуть не уничтожил.

Она слегка подалась вперед, в голосе появилось неприкрытое коварство:

— «Не смей касаться того, что принадлежит мне», — перекривляла она его надменный тон.

— И? — раздраженно спросил блондин, не понимая, к чему ведет подруга.

— Вспомнила еще одну! — театрально взмахнула руками слизеринка. — Когда мы спали на шестом курсе, ты увидел, что со мной флиртует Захария Смит. Ты сказал, цитирую: «Паркинсон, если ты хочешь, чтобы я тебя трахал, ты не будешь ошиваться рядом с любым существом, у которого есть член. Малфои не делятся», — снова попробовала она повторить его голос.

Драко молчал, испытующе смотря на брюнетку. Забини выгнул бровь, тоже не понимая, к чему та ведет.

— Так вот, вчера я пошла в библиотеку. И каково было мое удивление, когда я увидела Грейнджер, которая о чем-то мило беседовала с Эрни Макмилланом. И так хохотала, что на нее даже мадам Пинс шикнула. На Грейнджер! В библиотеке!

Пэнси подалась ближе с блеском в глазах.

— Так вот мой вопрос, Малфой: ты стал делиться игрушками с другими мальчиками или тебе просто плевать на Грейнджер, и поэтому ты не хочешь представить ее своим друзьям?

— С кем ты ее видела? — прищурился Драко, втягивая щеки в ярости.

— Эрни Макмиллан. Пуффендуй. Это которые любят обнимашки и все такое, — махнула она рукой.

— Тупая идиотка, — прошипел Драко, поднимаясь.

— В субботу в три мы с Блейзом ждем вас в «Трех метлах».

Пэнси взглянула на него и усмехнулась:

— И это шантаж — не приведешь ее, и в следующий раз я дам комментарий гребаной Скитер и выражу свое честное мнение по поводу этого фарса.

Драко перекинул ноги через скамью и пошел в сторону гриффиндорского стола.

— Где она? — сквозь зубы выдохнул он, остановившись напротив Поттера.

— И тебе утро доброе, — даже не подняв глаз, ответил Гарри и откусил тост. — Не уточнишь, о ком ты?

— О твоей подружке, — прошипел Малфой.

— Ты про любовь всей своей жизни? — ухмыльнулся Гарри, поднимая на него взгляд.

— Поттер, где она?

— Ты иди на зов своего сердца, и сразу ее отыщешь, — скрестил руки на груди брюнет.

— Уизли? Где твоя подруга? — переключился на рыжую слизеринец, понимая, что от Избранного ответа не добиться.

— Здесь я, чего разорался? — услышал он сзади.

Драко медленно повернулся: Грейнджер стояла, скрестив руки на груди и уставившись на него с ледяным безразличием. Ей пришлось приложить все усилия, лишь бы только не заорать в ужасе, когда она снова увидела эту венку, которая пульсировала на его виске. Она смотрела только в глаза, ни сантиметром ниже, избегая его губ любым легальным способом.

— Принцесса, — прошипел он. — Выйдем.

— Нет, — отрицательно покачала головой Гермиона и села за стол рядом с Гарри и Джинни.

— Грейнджер, это был не вопрос, — наклонился он и прорычал ей фразу на ухо.

— Слушай, сбавь обороты, — легко оттолкнул его Гарри.

— Не лезь, шрамоголовый, — ощетинился Драко, и взял Гермиону за предплечье, поднимая.

Гермиона только открыла рот, чтобы обозвать его всеми словами, которые заблаговременно придумала за вчерашний день, когда пряталась в библиотеке, как вдруг напротив ее лица оказался красный конверт.

— Громовещатель, — побледнев, прошептала она.

Все четверо уставились на него.

— ГЕРМИОНА, ТВОЮ МАТЬ, СКАЖИ МНЕ, ЧТО Я ПОВРЕДИЛСЯ РАССУДКОМ, И ТВОЕ КОЛДО С ДОЛБАННЫМ МАЛФОЕМ НЕ РАСПОЛОЖЕНО НА ПЕРВОЙ ПОЛОСЕ! — завопил конверт голосом Рона. — ТЫ УДАРИЛАСЬ ГОЛОВОЙ?! ПОЧЕМУ СКИТЕР СПРАШИВАЕТ У МЕНЯ, КАК Я, ЧЕРТ ПОБЕРИ, ОТНОШУСЬ К НОВОЙ ПАРЕ? МАЛФОЙ — ГРЕБАНЫЙ ПОЖИРАТЕЛЬ СМЕРТИ, ГРЕЙНДЖЕР!!! Я ЗАВТРА ЖЕ ПРИЕДУ В ЗАМОК, ЧТОБЫ ВСТАВИТЬ ТЕБЕ МОЗГ НА МЕСТО! КАК ТЫ МОГЛА СВЯЗАТЬСЯ С ЭТИМ СКОЛЬЗКИМ ТОШНОТВОРНЫМ...

Речь оборвалась, когда Драко взмахнул палочкой и испепелил Громовещатель. Гриффиндорка сидела, приложив руку ко рту в ужасе, а Гарри и Джинни, округлив глаза, смотрели в стол.

— За мной, — выдохнул Драко, схватив ее под локоть и потянув на себя.

— Я никуда не пойду, — резко вывернулась Гермиона, но он был быстрее.

— Как же ты меня заебала, — прошипел Малфой сквозь зубы и без предупреждения подхватил ее за бедра, закинул на плечо и двинулся к выходу под изумленный гул зала.

— Малфой! — вскочил Гарри.

— Поттер, не лезь не в свое дело, если еще хочешь пожить, — раздувая ноздри, сказал Малфой. — Она выживет, — пошел он в сторону дверей.

— Отпусти меня, придурок! — начала извиваться Гермиона на его плече. — Что ты, мать твою, вытворяешь?! Поставь меня сейчас же, — тарабанила она кулаками по его спине. — Ты просто отвратительный... — речь оборвалась, потому что они вышли из зала.

— Гермиона! — побежала в сторону дверей Джинни, но почувствовала руки на своем локте. — Гарри, ты позволишь ему ее утащить?! — прошипела она, вырываясь из хватки.

— Они сами разберутся, — прикрыв глаза сказал Поттер, сам не веря в свои слова.

— Ты шутишь?!

— Джинни, нравится тебе это или нет, он ее парень, — спокойно ответил Гарри. — Я уверен, что он ничего не сможет ей сделать.

— Ее парень?! — взвизгнула младшая Уизли. — Ты вообще в себе? Ты правда согласен с этими отношениями?! Он же Малфой!

— Джинни, все на нас смотрят, — оглянулся Гарри. — Ты могла бы не кричать так истошно?

— Поверить не могу... — отшатнулась от него подруга. — Ты на его стороне?

— Я на стороне Гермионы. Всегда, — серьезно ответил парень.

— Что-то не похоже! — вздернула подбородок Уизли и вылетела из зала, как порыв ветра, налетев на двух младшекурсников.

— Такая вот парочка... — развел руками Гарри, смотря на одногруппников.

Он сделал паузу и, бросив короткий взгляд в сторону учительского стола, добавил с ледяной иронией:

— Концерт окончен.

***

Драко втащил брыкающуюся Гермиону в кабинет старост, едва не сбив плечом косяк. Весь путь гриффиндорка проклинала блондина, и он, не выдержав, наложил на нее Силенцио, от чего та так лягнула его коленом в грудь, что он чуть не задохнулся.

Студенты провожали их озадаченными взглядами, а Симус даже попытался вмешаться, за что выслушал о себе такое, что в приличном обществе не пересказывается. Малфой наложил Запирающее и Заглушающее заклинания на дверь и кинул шатенку на диван.

Гермиона молниеносно вскочила и, беззвучно открывая рот, достала палочку и пустила в него Конфундус, потом Инкарцеро, а на десерт Депульсо. Слизеринец отбил каждое и с яростью смотрел на нее. Грейнджер применила к себе Фините Инкантатемуниверсальное контрзаклятие, и комнату заполнил ее гневный голос:

— Да как ты посмел, гребаный мудак! Ты кто такой, чтобы хватать меня, дотрагиваться до меня, заколдовывать меня? Если бы ты только знал, как я тебя ненавижу!

— Кто я такой? — обманчиво спокойным тоном спросил Драко. — О, я скажу тебе. Я, мать твою, твой парень в глазах общественности! — взревел Малфой, с силой хлопнув кулаком по шкафу так, что тот дрогнул.

— С меня хватит этого дерьма! Ты же не человек, ты просто зверь. Животное! — начала она двигаться к двери.

— Это я животное?! — Драко встал у дверей, перегородив ей путь. — Ты, как бешеная собака, набросилась на меня после ужина!

— Я использовала весь гель для душа, чтобы смыть с себя это! Я думала, что ничего хуже, чем обнимать тебя, быть не может, чем держать тебя за руку, но целовать тебя оказалось так же панически ужасно.

— Ты просто сука, — прорычал Драко. — Я вчера пять раз применил зубоочищающее. Я бы лучше вылил себе в рот кислоту, чем снова допустил, чтобы твой язык оказался в моем рту!

— Чего ты от меня хочешь?!

— Чтобы ты выполнила свою часть сделки, мать твою!

— Я выполняю!

— Ты выполняешь?! — взревел слизеринец. — Да ты все только портишь! Ты даже не стараешься и не надо задвигать мне всю эту херню про «я делаю, что могу» — нихера подобного! Тебе настолько противен я — ладно! Я тоже, если ты не в курсе, не мечтал о том, чтобы тусоваться с тобой, Грейнджер! Не можешь пересилить себя?! Тогда вспомни, блять, об Обете! Ты сдохнуть хочешь? — выплевывал он фразу за фразой в ярости.

— Не ори на меня!!!

— Какого хрена ты не была ни вчера, ни сегодня на завтраке?! — рявкнул он. — Какого хуя я узнаю, что моя, якобы девушка, зависает в библиотеке с ебучим Макмилланом?!

— Тебе-то что? Мы просто разговаривали!

— Ты не будешь разговаривать ни с кем, у кого в штанах член, — сверкали стальные глаза. — Ты меня поняла?! Если я не могу общаться и трахаться с кем-либо, то и ты не будешь! Мне похер, что это все не по-настоящему, но мир давно выучил, что то, что принадлежит Малфою, больше не доступно никому! — Драко задыхался от ярости.

— Пошел ты к черту! Я не твоя вещь!

— Ты — моя вещь эти три месяца! Ты читала газету, а?! Все считают, что ты в заложниках, блять!

— И я есть в заложниках!

— Как и я!

Они стояли в опасной близости. Грудные клетки вздымались синхронно. Воздух между ними дрожал.

— Я разрываю договоренность! — в бешенстве прокричала девушка. — Ты не единственный легилимент в мире. Я не намерена терпеть тебя ни секунды дольше! Я лучше умру, чем буду находиться с тобой в каких-либо отношениях.

Голова Гермионы оглушающе заболела, а грудь сдавило в тиски, не давая сделать и вздоха. Она смотрела в серые глаза своего не-парня, который готов был дышать огнем, и спалить весь этот замок к чертовой матери. Но ее ярость была не меньше и, собрав последние остатки сил и не понимая, почему ей резко стало так плохо, она толкнула в грудь слизеринца:

— Самое, — толчок, — отвратительное, — еще удар, — тупое, — снова, — решение, — толчок, — в моей, — рука снова с хлопком коснулась груди слизеринца, — гребаной жизни! Связаться с тобой!

В комнате раздался звонкий удар.

Голова Малфоя резко повернулась вправо, а на щеке остался красный след от ладони Гермионы. Гриффиндорка замерла, когда Драко перевел взгляд полный животной ярости на нее, и сделала шаг назад в панике на ватных ногах: кольцо Обета на ее запястье засветилось.

Слизеринец шагнул вперед. Молча. Плавно. Угрожающе.

Грейнджер попятилась назад.

Он продолжал медленно наступать, не сводя с нее бешеного взгляда.

— Малфой... — пыталась она отойти от него.

Она чувствовала заряд магии вокруг парня и, чтобы понять, что он ее сейчас убьет, ей даже не надо было смотреть на венку у виска. Она приложила руку к груди, где сердце, казалось, болит на десять баллов из десяти, не давая трезво мыслить.

— Ты меня только что ударила? — его голос был мягким, почти вкрадчивым. Именно это и было самым страшным.

Спина Гермионы встретилась со стеной.

— Малфой... — попыталась она сделать шаг в сторону, но его рука внезапно появилась около ее головы и перекрыла доступ.

Она из последних сил рванула в другую сторону, пытаясь собрать сознание и не грохнуться в обморок от боли в груди и руке, где все еще светился золотой браслет Обета, но слева тоже появилась рука парня. Гриффиндорка поднырнула вниз, сжав зубы в агонии, чтобы проскочить мимо него, но он впечатал ее своими бедрами назад в стену.

— Ты меня ударила? — снова, тот же ровный, ненормальный голос.

Гермиона не была идиоткой, она не поверила в этот ровный тон ни на секунду.

— Тебе надо успокоиться... — попыталась она оттолкнуть его, но он был будто сделан из титана.

Она чувствовала жар, который исходил от блондина. Его бедра плотно прижались к ее животу, не давая пошевелиться.

— Ты меня ударила? — повторил он.

Гермионе стало по-настоящему страшно: безумная боль, которая распространялась по всему телу, жжение в руке, давление на виски, разъяренный Малфой с глазами темными, как небо перед штормом, и полное отсутствие кислорода в легких. Она пыталась делать вдохи, но воздуха не хватало.

— Отойди... я... не могу... дышать, — прохрипела она.

— Ты меня ударила? — как заведенный, твердил блондин.

— Малфой, отойди. Богом клянусь... — уже на краю сознания прошептала девушка.

— Твой Бог тебе не поможет, Грейнджер, — сказал он ласковым тоном и еще сильнее вжал ее в стену. — Ни Мерлин, ни Салазар, ни гребаный Поттер. Когда я с тобой закончу, встреча с Беллой покажется тебе раем на земле.

Воздуха было все меньше.

Гермиона пыталась дышать, правда старалась, но забыла как. Она делала судорожные вздохи, ее руки лежали на его груди, все еще пытаясь оттолкнуть от себя неприступное тело. Но сил не было: зрение Грейнджер помутилось, лицо однокурсника начало расплываться.

— Мерлин, как больно, — тихо заскулила она.

Малфой, заметив, что она и правда задыхается и выглядит так, будто сейчас отъедет — резко отшатнулся. Гриффиндорка сползла по стене вниз. Ее рука взметнулась к груди, и она начала пытаться делать глубокие вдохи.

Он только сейчас заметил кольцо, охваченное пламенем магии — бескомпромиссное, беспощадное напоминание об Обете.

Гермиона была в панике. Непослушными пальцами гриффиндорка попыталась расстегнуть верхние пуговицы, но ничего не выходило: она просто рванула рубашку, и та открылась до груди.

— Что с тобой? — дернулся голос Драко.

Он увидел ее белый простой лифчик под рубашкой и грудь, которая тяжело вздымалась.

— Не... могу... дышать... — положила светящуюся руку на шею Гермиона, и из ее глаз полились слезы. — Очень больно.

— Грейнджер, — напрягся Малфой и сделал шаг к ней. — Твоя рука... браслет.

— Не подходи! — завопила она.

— Ладно! — поднял блондин руки вверх. — Хорошо, я стою!

Она судорожно втянула воздух, прижав ладони к лицу. Магия браслета свивалась, как удав, вокруг ее запястья и груди. Грудная клетка была, как в тисках.

— Скажи, что ты не разрываешь договор! — с легкой паникой в голосе воскликнул слизеринец. — Блять, Грейнджер, это Обет! Скажи, что все в силе, немедленно!

Гермиона продолжала плакать, задыхаясь.

«Твою мать, она же сейчас сдохнет здесь», — пронеслось в голове у Малфоя.

— Грейнджер, — сел он на корточки, но не приближался, — скажи: «Наш Обет в силе». Немедленно, тупая ты идиотка!

— Наш... Обет... — она чувствовала, что ей конец, — в силе... — прошептала она, закрывая глаза.

— Блять, — выругался парень, — не паникуй. Я подойду.

Ей было все равно, пускай хоть свадьбу с ней сейчас сыграет.

— Грейнджер, ты мне не нравишься, но ты не можешь умереть, — подошел он и встал на колени около нее.

Драко взял ее руку и положил себе на грудь, в то время как голова Гермионы немного прояснялась.

— Не паникуй... слышишь меня? — сорвался его голос, став каким-то слишком человеческим. — Все хорошо. Ты сказала, что он в силе — все, он в силе. Обет работает.

Боль все еще окутывала тело, но это ни в какое сравнение не шло с тем, что было минуту назад.

— Слушай стук моего сердца, — мягко сказал Драко, наклоняясь ближе. — Удар — вдох, удар — выдох, удар — вдох.

— Не могу... — прохрипела она, все еще дрожа.

— Представь Поттера или Уизли. Давай, Грейнджер.

Гермиона чувствовала пальцами, как бьется его сердце. Удар — она сделала вдох через нос. Удар — попыталась выдохнуть. Удар — еще раз впустила в легкие кислород. Удар — выдох. Мозг постепенно насыщался кислородом.

Она сидела, закрыв глаза и дышала. Наконец-то дышала! Голова снова стала ясной, а от боли не осталось и следа.

— Все, я дышу, — прошептала девушка, не убирая руку от парня.

— Свечение браслета пропало — ровным голосом сказал он. — У тебя была паническая атака в совокупности с наказанием магии. Стоило того?

— Мерлин, Малфой... — всхлипнула она и уперлась ему в грудь лбом. — Я так испугалась...

Драко был в шоке. Ну что за кретинка? И ее еще называют умнейшей ведьмой поколения — просто смешно. Великая Героиня войны чуть не сдохла от Обета.

Он опустил взгляд на девчонку, которая сидела перед ним, жалкая, растерянная, но, по-прежнему, живая, и выдохнул.

— Пиздец какой-то, — пробормотал он.

Она не ответила, продолжая всхлипывать.

— Часто у тебя панические атаки? — выдохнул он наконец, не узнавая свой голос.

Это не то, что он хотел спросить. Он хотел наорать, сорваться, разнести — но в рубашку впитывались ее слезы, и гнев испарился, будто его и не было.

— Давно не было, — сглотнула она после паузы.

Он щелкнул пальцами: с подоконника подплыл стакан, наполяющийся водой от невербального Агуаменти.

— На, — протянул он его девушке.

А затем резко встал, чтобы разорвать контакт. Он не мог больше сидеть так близко — это было... слишком тесно.

— Спасибо, — прошептала Гермиона и, сжав стакан двумя руками, начала жадно пить.

Слизеринец не сводил с нее глаз. Опустошив стакан, гриффиндорка подняла на него взгляд и сказала серьезным тоном.

— Нам надо перестать делать это.

— На нас Обет, — ответил слизеринец без эмоций. — Как мы только что снова убедились.

— Нам надо, — оперлась она затылком о стену, — перестать доводить друг друга.

— Было бы славно, — усмехнулся он, но не так, как всегда. Будто не по-настоящему.

Парень опустился на ближайший стул и уперся локтями в колени. Челка упала на глаза, и он не стал ее убирать.

— Я серьезно, Малфой. Я так не могу, — устало сказала она. — Давай пересмотрим правила.

— Какие?

— Ты не можешь так со мной обращаться. Я не... твоя вещь. Тебе запрещено хватать меня, кидать на парты и диваны, прижимать к стенам, давать мне какие-то зелья.

— Так веди себя нормально, — сжав зубы, сказал он. — И оденься.

— Я нормально себя веду, — огрызнулась она, краснея и чиня рубашку заклинанием. — Тебе надо выписать какие-то седативные. Ты просто бешеный.

— Я бешеный?! — гаркнул он.

— Не ори! — прищурилась Гермиона. — Я тебя и так слышу.

Малфой скрипнул зубами, пытаясь сдержать ядовитый комментарий.

— Не знаю, считай до десяти, если чувствуешь, что закипаешь. Если тебе будет проще: представь на моем месте кого-то другого. Того, с кем бы ты не позволил себе так себя вести: Нарциссу, Паркинсон, кого угодно. Только избавь меня от своей агрессии.

— Ты должна стараться лучше. Потренируй перед зеркалом улыбку! Можешь представлять на моем месте Поттера или Уизелла, только убери это страдание со своего лица.

— Если ты будешь вести себя адекватно, — холодно бросила Гермиона, расправляя юбку и усаживаясь по-турецки, — то мне не придется ничего из себя выжимать.

— Одного взаимодействия недостаточно. Никто в это не верит: в наши руки на завтраке и все такое. Нужно придумать что-то еще кроме этого.

— Можем сесть вместе на Зельях или на ЗОТИ.

— И там, и там.

— Ну уж нет!

— ЗОТИ, — сжал челюсть Драко.

— Хорошо, — кивнула шатенка. — Какое количество касаний ты считаешь необходимым минимумом?

— Пяти должно хватить.

— Два.

— Четыре.

— Три.

— Хорошо, — устало выдохнул Малфой. — Мы должны появляться вместе вне уроков минимум раз в неделю. В библиотеке или на улице. Пэнс требует, чтобы мы в субботу пошли вместе в «Три метлы».

— Через субботу. У меня есть свои дела, — отрезала девушка. — И я возьму с собой своих друзей. Думаю, неплохо будет их подключить, чтобы наше взаимодействие выглядело более... натурально.

— Ладно, — недовольно сжал губы Драко.

— Что еще?

— Квиддич.

— Я не летаю!

— Тебя никто и не просит, — закатил глаза парень. — Раз в неделю ты должна приходить на мои тренировки. Вторник в пять. Так Дафна делала.

— Я ненавижу квиддич!

— А я — тебя. И что? — невозмутимо бросил он.

— Я буду читать. Даже не взгляну на тебя, имей в виду, — поджала губы Гермиона.

— Грейнджер, можешь хоть на руках там ходить, мне пофиг. И на играх ты должна болеть за Слизерин, — ухмыльнулся он.

— Ни за что! Я с Гриффиндора!

— На матчах с Пуффендуем и Когтевраном, — уточнил Драко, скрестив руки.

— Я не буду раскрашивать лицо в зеленый, как долбанный Халк, — вскинулась она.

— Как кто? — непонимающе посмотрел слизеринец на Грейнджер.

— Не важно, — отмахнулась она. — Окей, на играх с Когтевраном и Пуффендуем буду болеть за змей, — закатила глаза девушка, будто одна мысль об этом приносила ей боль.

— С плакатом «Мой парень — лучший», — ухмыльнулся Малфой.

— Только если с плакатом «Мой парень — мудак».

— Грейнджер... не нарывайся, — прошипел Драко, подаваясь вперед.

— Какой ты нежный, — снова показала она белки глаз.

— Будешь на этих играх в футболке «Малфой» с моим номером, — довольно откинулся на стуле слизеринец.

— Тату с твоим именем не сделать? — фыркнула Гермиона.

— Не стоит. Мы скоро расстанемся, — скопировал ее гримасу Малфой.

— Я не буду носить твою фамилию. Даже на футболке, — безапелляционно ответила Гермиона.

— Это все, что тебе светит, дорогая, — ухмыльнулся он. — Других шансов носить мою фамилию не предоставится.

— И я буду благодарить за это Мерлина ежедневно. Футболка — это бред!

— Девушки игроков так делают.

— Хорошо, — уступила она после короткой паузы. — Но за это ты организуешь мне еще одну встречу с твоей матерью.

— Что? Зачем?

— Не твое дело. Мне надо.

— Ладно, — выгнув бровь, кивнул Малфой.

— Можем заниматься в библиотеке раз в неделю.

— Зачем?

— Еще один способ показать, что мы типа проводим время вместе. Даже разговаривать не надо: по-моему прекрасный вариант.

— Договорились. Ты перестанешь называть меня «мышонок». И это вообще не обсуждается!

— А ты меня «принцесса»!

— А как мне тебя называть? — вскинул руки Драко. — Я не могу все время называть тебя по фамилии, а твое имя мой язык не повернется сказать!

— Фамилии вполне достаточно, — уверенно сказала она.

— Грейнджер, — тяжело выдохнул он, глядя исподлобья. — Насколько я знаю, люди в отношениях не называют друг друга по фамилии. Это неестественно.

— Мерлин, как с тобой сложно, — закатила она глаза. — Как мне тебя называть тогда?

— Не знаю... мой дракон? — выгнул он бровь.

— Будешь «дорогой», — кивнула сама себе Гермиона.

— Тогда ты будешь «малышка».

— Еще чего! — возмутилась гриффиндорка.

— «Крошка»?

— Фу.

— «Солнце»?

— Ни за что!

— Я больше ничего не знаю!

— Включи мозг и порыскай в закромах сознания!

— «Детка»?

— Да чтоб меня гоблины съели... — прошептала она, устремив взгляд к потолку.

— Короче, будешь «деткой». Все на этом?

— Да, — кивнула Гермиона и поднялась. — Если что, потом дошлифуем.

— Нам надо выйти довольными. Будто мы здесь перепихнулись.

— Что? — округлила глаза шатенка.

— Я нес тебя орущую через весь замок!

— И кто в этом виноват? — скрестила Гермиона руки.

— Ты.

— Я считаю иначе.

— Выйдем рука об руку. Я отведу тебя на урок. Что там сейчас? — сказал Драко.

— ЗОТИ, — буркнула она

— Точно, ну вот пойдем и сядем вместе там.

— Ладно, — без энтузиазма сказала девушка и протянула руку.

Малфой взял ее в свою, и они вышли из кабинета, нацепив на лица самые фальшивые «влюбленные» улыбки в истории Хогвартса.

— Гарри? — удивленно подняла брови Гермиона, выйдя за порог. — Что ты здесь делаешь?

— Пришел убедиться, что хорек тебе ничего не сделал, — серьезно ответил Поттер и пристально посмотрел на слизеринца, который лишь закатил глаза.

На самом деле Драко уже принял боевую позу, потому что, как только Грейнджер откроет рот, Золотой мальчик попробует его проклясть.

— Как ты нашел нас? — нахмурилась гриффиндорка.

— Карта, — потряс Гарри картой Мародеров.

— Точно, — улыбнулась Гермиона, все еще держа руку слизеринца в своей, — мы решили все вопросы. Я в порядке, а Малфой... больше не будет так себя вести.

— Неужели? — выгнул бровь Гарри. — Малфой станет вести себя как человек?

— Урок начнется через пять минут, — процедил сквозь зубы Драко и потянул за собой Гермиону.

— Теперь вы все время за ручку будете ходить? — раздраженно спросил Поттер, который шел с ними рядом.

— Нет, мы просто увеличили количество взаимодействий, чтобы нам скорее поверили, — ответила Гермиона. — Кстати, прости, но на ЗОТИ я теперь сижу с ним, — кивнула она в сторону Малфоя и изобразила вселенскую тоску.

— Что? — остановился Поттер. — Малфой, что ты с ней сделал? Это Империус? — прищурился он.

Драко его проигнорировал с олимпийским спокойствием. Троица вошла в класс — как неудачный политический альянс. Малфой двинулся к стороне Слизерина.

— Стой. Нет, на правый ряд, — потянула его к ряду Гриффиндора Гермиона.

— Это уже чересчур, Грейнджер, — прошептал он.

Все пялились, и он натянул улыбку.

— Я держу тебя за руку уже пять минут, вот, что слишком, Малфой, — прорычала она сквозь зубы, изогнув губы в улыбке.

— Ничего не хочу знать, — сел он на свободное место и потянул за собой девушку.

Гермиона плюхнулась на край скамьи с видом человека, которого только что посадили на шипы. Она деловито достала из сумки перо, чернильницу и пергамент, делая все, чтобы оказаться от Малфоя максимально далеко — разве что не пересела на колени к Поттеру. Сегодня была теория, поэтому они просто писали лекцию.

— Грейнджер, ты сидишь далековато для влюбленной в меня, — наклонился он к ней, шепча.

— Не дыши мне в ухо, — еще сильнее сдвинулась она.

Воспоминания о таком были не самыми приятными — сразу вспомнился ресторан и ее помешательство. Одним движением он обнял ее за талию и сдвинул ближе, не обращая внимания на ее царапающие пальцы, отчаянно пытавшиеся отлепить его руку от себя.

— Мистер Малфой, мисс Грейнджер, вы не могли бы проявлять свою симпатию друг к другу после занятия? — спросил мистер Саламандер, а потом перевел внимательный взгляд на гриффиндорку и нахмурился: — Мисс Грейнджер, а что насчет воды и пустыни? Как давно это неактуально? — выгнул бровь бывший аврор.

Драко недоуменно посмотрел на профессора и остальные ученики тоже. Гермиона нервно прикусила губу и ответила:

— Мир так изменчив. Сегодня — ссоримся, завтра — миримся, — пожала плечами гриффиндорка с нервной улыбкой.

— Ну да-ну да, — ухмыльнулся мужчина и продолжил лекцию, изредка поглядывая на пару.

«Черт-черт-черт! Он понял, что все не по-настоящему!» — лихорадочно думала Гермиона.

Малфой тоже позже осознал, что мистер Саламандер говорил про их частный разговор. Грейнджер не знала, что Драко знал, поэтому он просто взял это на вооружение, никак не прокомментировав. Остаток урока прошел спокойно, они еще немного повоевали за территорию и разошлись, как в море корабли.

Лимит касаний на день был перевыполнен.