Глава 3
Следующий день начался как обычный, как и предыдущие. Будто бы ничего и не было вчера – не было никакого заседания, не было помех с электричеством по городу, не было хаоса.
В голове бились воспоминания о вчерашнем, бились настолько сильно, будто бы хотели выбраться из головы. Мои пальцы сами сжали шов моей домашней одежды, будто бы ища защиту от этих мыслей.
Я помню, как все вышли по окончании заседания. Сквозь толпу людей я увидела её – Селесту. В хорошем освещении я смогла её разглядеть получше. Это была та, знакомая мне девушка с ангельской внешностью, но с очень усталым и вялым видом. Её когда-то голубые глаза, как два иссохших василька, побледнели и покраснели по краям. Я протискалась сквозь толпу, чтобы ухватить её за рукав медицинского халата и тогда поинтересоваться:
–Селеста, верно? Как вы? Как ваше самочувствие?
Она пару секунд обводила меня с ног до головы своим взглядом как на медосмотре и задержалась на шраме моей руки. Казалось, в её глазах мелькнул огонёк, что она узнала меня, но он вскоре растворился. Её уголки губ слегка поднялись в улыбке, такой лёгкой, на вид хрупкой, что ещё немного и её улыбка сорвётся с невидимых ниточек. За её спиной иногда мигал жёлтый аварийный свет – с прошлой недели его никто не проверял на исправность. Она поправила халат, своей белизной режущий глаза, и ответила: «Не переживайте, я в порядке». В детстве ты была готова поделиться со мной своей самой страшной тайной, а сейчас..
Её пустая фраза «я в порядке», билась звоном по ушам, как разбитое стекло. Встряхнуть бы её за плечи как следует и сказать: «Какой ещё в порядке, пока все мы еле держимся?». Но я лишь стиснула зубы. Теперь Селеста герметично закрыта от меня.
Свои утренние ритуалы я проводила в абсолютной тишине. Я не хотела её нарушать, только вентиляции и звукам снаружи такого не скажешь. Мои руки рефлекторно уже застёгивают пуговицу на моих брюках и надевают на меня водолазку – будто бы моё тело работает на автопилоте, пока мозг был сконцентрирован на другом – вчерашнем. На словах директора «Эосфера – единственный шанс человечества».
Я уже преодолела весь путь, моё рабочее место было таким, как я его и оставила, будто бы здесь всё застыло во времени: на полках друг на друге лежали герметичные контейнеры с образцами с разных вылазок, на столе около компьютера лежал потрёпанный блокнот с моими расчётами.
Прошла минута, дверь открылась. Это был Марк, мой коллега с которым мы были на заседании. Я бросила взгляд на его стол, на котором были неизвестного мне рода документы с надписью : «Сектор b-3, c14, c-13…», один сектор был подчёркнут черной ручкой. Вид коллеги был не лучше моего. Он тихо сказал мне «привет», но его губы открылись, чтобы сказать ещё какую-то важную деталь, но он больше не сказал ни слова и принялся быстрее за работу. Он избегал моего взгляда, будто бы на его плечи упало что-то тяжелее усталости. Возможно, это влияние вчерашнего дня или что-то большее. Я не стала из-за этого переживать и докучать его вопросами, поэтому последовала его примеру.
Двери открывались и закрывались с тихим скрипом ещё пару раз. Это были другие коллеги, с которыми я не имела особых дружеских отношений. В кабинете через пару минут была живая атмосфера: кто-то смеялся, кто-то просто разговаривал. Было слышно стук клавиатуры и привычные голоса людей. В следующий раз дверь открылась, но с громким стуком о стену, как выстрел. Все головы дёрнулись в сторону источника звука, а голоса вмиг утихли. Стал исключением Марк, было ощущение, что он знал об этом появлении.
На пороге стоял доктор Стоун. Его тень растянулась по всему кабинету, как наше назревающее волнение.
–..Коллеги, – его голос звучал сквозь стиснутые зубы, – ваши задания на сегодня изменились. Ваш приоритет – С-13, – он переминался с ноги на ногу и крепко сжимал планшет в руке. Его слова резали воздух сильнее, чем обычно. Возможно, это как раз из-за той неисправности, а может и что-то другое, – требуется четверо. Двое чинят изнутри, двое снаружи. – его взгляд скользил по помещению, он смотрел на нас, на потолочные датчики, столы… Но в скоре начал список с чинящих снаружи:
–Итак, наружная проверка: Марк Шейд и Астра Спаркс. Приступайте. – я почувствовала как меня накрыло колючее беспокойство, хотя я не раз была наруже. Я кинула взгляд на Марка, почувствовав на себе мой взгляд, он сделал то же действие.
Я поплелась к выходу, где уже стоял Марк. Он закрыл дверь, за которой стоял Стоун, и проворчал:
–Опять мы, – он прошипел сквозь зубы, поправив свои часы – ладно. По стандарту: я – электропанели, ты – фильтры. Быстро и без импровизаций.
–Отлично. Сделаем и уйдём. Делов-то – нам не впервой.
Я повернула за угол, в сторону лифта, но он схватил моё плечо.
–Они последнее время сидят у меня здесь, – парень вдавил палец себе в висок,– как осколок стекла под кожей. – на нём не было лица. Он провёл рукой по шее, где был тот самый шрам, почти заживший. По его словам – достался с очередной вылазки.
–Кто «они»?
Его пальцы впились в моё плечо – больно, но не отвратимо.
–Те, кто управляет всем механизмом. И те…– он резко оборвал фразу – будто что-то вспомнил, – Забудь. В любом случае запомни: у этих стен не только уши, у них глаза, – он снова поправил часы – странный жест, они всегда показывали точное время.
Всю дорогу к раздевалке мы прошли не проронив ни слова. Хотелось списать всё это на паранойю Марка, но я понимала, что его слова могут оказаться правдой, неизвестно когда она вскроется.
Нас разделяли стены. Я поймала себя на мысли, что непроизвольно проверила крепление скафандра. Его страх заразен. Прошло немного времени, Марк вышел, его движения оставались всё такими же точными, но на этот раз в них была особенная резкость, будто он боялся сделать лишний шаг. Шрам блеснул под светом лампы – слишком ровный для раны от вылазки. Как будто…
–Когда будем там, то смотри под ноги, всё не так, как кажется– он с щелчком надел шлем и повернулся спиной ко мне, выдернув из раздумий.
Мы оба стоим в кабине лифта. Лифт скрипел сильно, будто бы про его починку напрочь забыли на несколько лет, а датчики писком отдавались эхом по ушам.
Поверхность встретила нас не очень радушно: беспощадный ветер бил по поверхности скафандра, а тот завывал под давлением воздуха.
Мы шли, нам нельзя было уставать. Я не считала сколько времени длился наш путь и каково расстояние, но я была рада, что мы на месте.
Надо мной простирались наружные фильтры, выводящие непригодный воздух и отсеевая наружный. Это было похоже на гигантские вентиляторы, только со встроенной системой очистки далеко на глубине. От них исходили массивные железные трубы с термозащитной обшивкой. Они вибрировали с особой частотой, дышали своими стенами. Марк связал пару слов:
–Мы на месте, – он поставил оборудование на пол и мы начали осмотр. Он пошел в то место, которое по моей памяти не было назначено в инструкциях. Я замерла. Это было не «наверное». Он точно знал, куда идти. Ровно как и месяц назад в В-3
Мои натренированные глаза осматривали всё это как сканер. Я ходила вокруг каждого фильтра и внимательно осматривала и ощупывала их, но заметила что-то неладное:
–Вот оно. Марк, здесь что-то… – сказала я в микрофон, но в ответ были помехи. Через пару секунд я увидела его силуэт – тёмную тень, несущую ящик. Следы его шагов сразу были стерты ветром, но инструменты принёс.
Он поставил их аккуратно наземь, слишком аккуратно, будто бы там было хрупкое стекло, которое разобьётся от малейшего стука о землю, а затем он также бесследно скрылся за конструкциями, продолжая осмотр.
Передо мной на трубе зияла глубокая царапина, которая была настолько тёмной, что вызвала ощущение просмотра в бездну. На вид она была слишком большой. Мне казалось, что из неё с шипением предательски вытекал воздух, хотя слышать я этого не могла. Спина заныла, будто говорила «не трогай», но моя рука уже тянулась. Что могло оставить такое на почти что непробиваемой трубе? Разве это случайность?
Скафандр на мне завывал, сливаясь со свистом ветра, уже сама пустыня хотела, чтобы я быстрее закончила задание и ушла безвозвратно.
Первые два слоя готовы, осталось лишь вбить металл. Я прижала пластину к заготовке и со всей силы ударила молотом по краям. Удар. Ещё удар.
Металл поддался, но завывал, как живой. Каждый удар отдавался вибрацией по всей моей руке, пробираясь под самые кости. Звук разнёсся, как мне казалось на далёкие километры по пустыне. Марк не отреагировал, даже не шолохнулся. Никаких жестов и сигналов. Ничего. Слишком долго это «ничего» длилось, чтобы я начала переживать.
–Марк? – сказала я в динамик, на что почти сразу последовал ответ:
–Никаких поломок, – опять идеальная фраза, как заученная, – идём, – уже звучало без помех.
Его рука без лишних движений приподнялась к верху, а затем он подозвал меня жестом, чтобы мы ушли. В моих руках был ящик с инструментами, который отозвался еле заметным лязгом, хоть каким-то звуком, кроме моего дыхания.
Спереди меня шла фигура моего напарника. Его скафандр трещал, как перегретый пластик от самого настоящего солнца.
Воздух дрожал. Как над раскалёной сковородой. Объекты плыли, а пот заливал глаза. Вытереть его нельзя. Скафандр не поддавался таким слабостям. На дисплее мигал обратный отсчёт, ещё десять минут и терморегулятор откажет.
Песок под ногами шипел и скрипел, было ощущение, что мы идём по раскалившейся плите.
Температура на улице ровно 89°C, внутри скафандра было лучше – 35,5°, но с каждой минутой температура становилась выше и выше, а терморегуляторы могут дать сбой в любую минуту.
Я видела, что уже поблизости находится тот вход в бункер, но Марк опять дал о себе знать:
–Мы на месте, – сказал он, когда мы уже были около входа.
–Вовремя это мы. Сейчас тут будет ад.
Марк остановился, а затем медленно обернулся на меня. Сквозь затемнённое стекло я всё равно видела, как он стиснул зубы и нахмурил брови.
–Астра, ад везде. И снаружи и внутри. Особенно внутри, – песок под его ногами перестал шипеть ровно на три секунды, пока он говорил. Только терморегуляиор издал особенно громкой писк, подтвердив его слова.
Я не ответила, хотела оставить диалог не законченным. Внутри себя я согласилась – там и вправду был ад, от которого никакие скафандры не защитят.
Мы молча вошли в лифт. Датчики с гудением отсчитывали метры под землю как Марк внезапно заговорил, глядя в пол:
–Астра.. Ты была права в тот день. Мы те, кто заслуживает знать истину, – он говорил это с ноткой переживания. Его пальцы настукивали ритм по поручню лифта. Он не держал зрительный контакт со мной во время диалога, – я очень не уверен, что тебе нужна будет эта… Информация, но если тебе это будет на самом деле важно знать, то приходи завтра в 21:00 в сектор i-7.
«Сектор i-7»? Давно заброшенный архив. В нём даже освещение не работает, я туда заходила пару лет назад, когда он ещё действовал. В моих воспоминаниях всплыл запах озона и пластика в том помещении.
Я знаю этого человека более пяти лет. Он не лгал мне, но сейчас… Перед нами впервые выросла стена.
–Спасибо, приму во внимание. – я уже чувствовала, как холод окутывал меня. Я поёжилась, хотя в кабине было +23°.
Мы вышли на нужном уровне и разошлись по раздевалкам.
Мои пальцы дрожали, когда я расстёгивала скафандр, перед глазами всплывала картина расплывающейся округи от жары, хотя датчики своим молчанием говорили «всё хорошо».
На моём запястье выступил синяк, видимо слишком сильно сжимала молоток на задании.
Душ был как всегда холодным, чуть теплее ледяного. Через мгновение он стал болезненным. Его маленькие иглы обжигали прохладой мои небольшие травмы в виде синяков и царапин, полученных за сегодня.
Над моей головой висел таймер, начавший обратный отсчёт – 2:59… 2:58… Я старалась его игнорировать, но вода уже окончательно начала жечь кожу. За это время я уже успела помыться, а затем она отключилась. Когда я уже вышла сдавать скафандр на чистку, то никакого напарника и не увидела, будто бы я изначально была одна.
Звук моих шагов эхом отражался от стен и кафеля, складывалось ощущение, что за моей спиной кто-то шёл, хотя в коридоре не было никого кроме меня, только запах пепла висел в воздухе.
Мой скафандр принимала новая пожилая дежурная, чересчур улыбчивая. Чересчур внимательная.. она закрепила свои пальцы на чипе дольше, чем обычно:
–Мисс, ваш чип… Засорился, ему нужен ремонт, поэтому вы не можете пока что выполнять задания на поверхности ближайшее время.
–Хорошо, спасибо, – после этого меня отпустили.
Тогда административный центр бурлил – ходили люди, звенели колбы, играла музыка. Они смеялись и что-то обсуждали.. Смеялись так громко, будто бы хотели перебить тишину за толстыми стенами бункера.
В тёмном углу коридора спрятался давно брошенный сектор i-7. Около него никого не было, в его сторону даже никто и не смотрел. Даже камеры поворачивались в сторону той двери медленнее и оставляли, как специально, слепые зоны. Я прильнула к холодной двери.
Тишина. Из щели в ней пахло машинным маслом и чем-то сладковатым, похожим на… Гарь? Я туда приблизилась впервые за очень длительное время, но мне кажется, что там с момента аварии ничего не изменилось.
Марка я не видела с того момента, когда наши дороги разошлись. Его не было даже в кабинете на рабочем месте. Абсолютно ничего. Возможно, его уже отпустили домой, ведь мы проделали большой труд, поэтому я пошла в сторону кабинета начальника.
Три коротких глухих стука и спустя несколько секунд дверь открылась, будто бы меня ждали. В его кабинете пахло ароматизаторами, которые перенасыщали воздух в кабинете. На столе стакан с коричневой жидкостью, якобы «кофе», хотя настоящий здесь не пили годами. На стене была карта бункера, некоторые отсеки были заклеены чёрным, как заброшенные. Одним из них был i-7. Передо мной виднелась знакомая тень доктора Стоуна.
–Задание выполнено успешно: системы функционируют как положено, – доложила я.
В отблеске его очков я заметила надпись «i-7 – доступ запрещён; Протокол 1.2 Эосфера».
–Марк? – Джон Стоун быстро что-то щёлкнул и надпись погасла, – вы что-нибудь видели?
–Марка? Нет. Не видела. Я думала, что он заходил к вам. Он ушёл раньше, чем я, а после я его не видела, – вспоминала я слова напарника обрывками: «…21:00; …сектор i-7».
–Странно. Его датчик маякнул около, – он мельком бросил на меня свой взгляд через очки, –вентиляционных шахт.
Последний раз примерно двадцать минут назад. С этих пор он не сдвинулся ни на шаг.
Всё это казалось мне излишне подозрительным, как вдруг до меня дошло – шахты ведут прямиком в этот сектор. Но почему он не сделал ни одного шага после?
«Шахты к выходу в сектор i-7. Марк – там. Почему датчик не показывал ни единого движения? Что произошло на самом деле в этом секторе?»
–Астра Спаркс, теперь уходите. Выше присутствие больше не требуется. – он ткнул пальцем в кнопку вызова – Следующий!
Я повернулась спиной к Стоуну, что было ошибкой. Моя шея заныла, как только я её повернула, а спина ощущала режущий взгляд начальника. Шаг. Ещё шаг. Меньше всего мне хотелось услышать «Спаркс! На месте!»
Я сделала пару шагов вперёд, спиной ощущала его острый взгляд, как скальпель. Одно неверное движение – и он перережет мою иллюзию свободы.
В кармане жёг чужой чип, «случайно» обращённый в раздевалке перед выходом. Ранее я его подобрала и сейчас планировала вернуть, но заметила что-то странное. На нем было выцарапано, как тонкой иглой, послание: « i-7 21:00 датчики лгут»
– «Марк…» – сразу пронеслось у меня в голове.
Завтра. Завтра я узнаю, что за тайну он прячет от всех…